Проза

Пятилетняя Зарнигор любит заходить в цветник и срывать бутоны. Она наполняет свои маленькие ладошки бутонами роз, астр, ноготков.
Над цветами порхают бабочки и пчелы. Зарнигор своими пухленькими ручками пытается поймать красивых бабочек…

Сибирское утро. Это какая-то необъяснимая вселенская радость на душе. Тишина. Да непременно такая, что всякий раз диву даёшься, как много всего дано человеку Создателем…

Воскресный вечер в конце ноября, я мыла посуду на кухне, у Танечки в квартире, в самом центре Москвы (сама Таня плескалась в это время в ванной), вдруг показалось мне, что мы у нас в Крыжовке – удивительное чувство счастья и покоя возникло совсем неожиданно, даже как-то обескуражило! И я поняла, что одно из самых дорогих мест на земле для меня – это наша милая любимая Крыжовка…

Розалию угнетала её ненужность. Она не могла понять, для чего живёт. Ведь раньше целью Розалии было уничтожение мира эксплуататоров самыми радикальными методами. Неважно, что для достижения её нужно было жертвовать здоровьем, свободой и даже жизнью. Это был смысл существования, а сейчас? Сейчас этот смысл потерялся. И душа Розалии была пуста...

Сергей Михайлович – заядлый автомобилист. Когда он начинает перечислять автомашины, владельцем которых был, и начинает загибать пальцы, то на одной руке их, пожалуй, и не хватит: «Запорожец», «Москвич», «Жигули», «Ауди»…

За все удачи и грехопадения нашего прошлого мы будем расплачиваться, нет, не на том свете, а памятью этих событий, которые ни изменить, ни поправить невозможно. В юности жизнь прекрасна и даже мелкие злодейства, вами невзначай совершённые, скоро забываются, но только до срока осознания их тяжести в будущем. Прозрение памяти нечутко к вашим желаниям избежать того или иного воспоминания, оно, вообще, не зависит от нас – приходит в любое время и прокручивает кадры нашего участия в фильме с названием – жизнь...

14 декабря 1825 года заговорщики-офицеры вывели на Сенатскую площадь солдат, дабы провести в стране реформы, необходимость в которых давно назрела. Бунт был подавлен. Однако, как говорится, «процесс пошёл» и его уже было не остановить...

Анна шла по разрушенным войной улицам. Из динамиков на столбах звучали бравурные песни и марши. Здесь, в центре города, восстанавливали мост. На базаре было многолюдно. Перекрикивались на русском, польском, литовском и идиш…

Любая хворь бессильна перед любовным иммунитетом. Она, любовь, лишит короны любой вирус, заставив его уступить свой престол силе чувства...

Осень надо жить долго. Неторопливо жить, вдали от города, в деревне, смотреть на небо, на реку, на лес и пить чай на веранде. Чай крепкий, горячий, и пить его тоже долго, нежно, едва касаясь, чтобы не обжечься, из большой, как всё это небо, чашки. И чтоб тишина была, только лёгкий ветер и всё. И слышно, как паук плетёт свою сеть. И иногда чьи-то голоса с того берега – то ли рыбаки, то ли грибники...