Авторы
Александр Илларионович Щербаков – потомственной сибиряк, родился в селе Таскино Красноярского края, в крестьянской семье. По образованию – учитель словесности и журналист. Автор книг, выходивших в Красноярске и Москве; в т.ч. поэтических – «Трубачи весны» (Москва), «Глубинка», «Жалейка», «Венцы», «Хочу домой» (Красноярск) и др. Печатался во многих журналах России, в т.ч. – «НС», «МГ», «Сиб.огнях», «Сибири», «Дальнем Востоке», газетах «ЛР», «ЛГ» и др. Возглавлял Красноярское отделение СП России. Заслуженный работник культуры РФ.
На своей земельке
«Кто хоть раз побывал на Амыле, обязательно вернется к нему», – уверяли меня каратузские рыбаки после того, как я на исходе лета совершил с ними свой первый поход по этой чудесной таежной реке. Признаться, я отнесся к их уверениям довольно скептически, ибо слышал уже нечто подобное на иных реках и морях, в городах и селениях. Всюду кулики свое болото хвалят. Но вот прошел месяц-другой, забылись все тяготы плаванья – полубессонные ночевки на речных косах, галерная работа с шестом на мелях, тучи прожорливого гнуса – и меня действительно вновь потянуло к бурной речке, чистым серебром звенящей на порогах и перекатах, к ее песчаным островам и лесистым берегам...
Время и случай
«Не проворным достаётся успешный бег, не храбрым – победа... но время и случай для всех их», – сказал Экклезиаст (он же, по ряду толкований, Соломон). Другой мудрец выразился более определённо: «Случайности есть непознанные закономерности». А третий вообще «дело случая» возвёл в проявление воли вышних сил, заявив, что «случайность – это Бог»...
Американские фокусы
Не знаю, как нынешние тинейджеры, а мы, отроки-подростки, «опалённые войной», очень любили всякие чудеса и фокусы. И наилучшими зрелищами для нас (за исключением военного кино) из того, что показывали в сельском клубе или школе, были выступления фокусников и гипнотизёров. Сколько восторгов и перетолков вызывали такие, к примеру, номера, как голуби, вдруг, по выстрелу фокусника, вылетавшие из «пустой» шляпы, или кирпич, разбиваемый молотом на груди залётного циркача-негра, или просто загаданная карта, чудесным образом найденная в кармане кого-нибудь из ошеломлённых зрителей…
На вечную память
Разговор оборвался. У меня растерянно ёкнуло сердце. Что же сказать ещё? Что сделать? Конечно, надо бы осмелиться и поцеловать её на прощание. Это было бы ошеломительным счастьем. Но как сделать это? Нельзя же вдруг, ни с того, ни с сего…
Как Пушкин с Белинским
Я тогда учился в классе, наверное, шестом или седьмом. Был заядлым книгочеем, пробовал сам сочинять стишки. И водил особую дружбу с таким же любителем чтения Володькой Макаровым, хотя он был старше меня, шёл на класс впереди и жил в другом конце села...
Январские этюды
В начале года навестив родное село, не удержался, чтобы не пройтись на лыжах по знакомым окрестностям. Вышел огородами на Малахову гору и направился к поскотине. Гляжу – со стороны улицы поднимается по склону мальчишка, тоже на лыжах, но без палок. А это уж точный признак, что охотник...
Перунов огнецвет. Отголоски русской старины
Конечно, самые большие чудеса случались на Ивана Купалу. Ведь по одному из преданий, именно накануне его, в купальскую ночь, собирались ведьмы где-то в Киеве, на Лысой горе, на свой шабаш (нечто вроде слета или съезда) и устраивали такой вселенский разгул, что даже до нас, до глубинного сибирского сельца в Предсаянье, за тысячи верст докатывались его отзвуки и отголоски…
Перунов огнецвет. Отголоски русской старины
За нашей деревней, там, где стекаются две тоненькие речушки, рождаемые в разных лощинах, стояла когда-то Мишкина мельница. Но я этой мельницы не захватил. Незнакомый мне хозяин её, раскулаченный в тридцатые годы, сгинул где-то на лесоповале...
Перунов огнецвет. Отголоски русской старины
Для живого и глубокого восприятия сказки, а тем более – сказки с «чертовщинкой», нужна подходящая атмосфера, загадочная и таинственная, нужен особый настрой рассказчика и слушателей, готовых поверить в любую небылицу и нарисовать в разгоряченном воображении самые невероятные картины…
«Но как страдал я за Победу...»
Я не был там с отцом и дедом,
Где шли жестокие бои,
Но как страдал я за Победу!
Я и товарищи мои…