Тосю Кислицыну она «нашла» у себя на кухне
Тосю Кислицыну она «нашла» у себя на кухне
— Что ты — трактор, чтоб тебя испытывать!
— У меня по щам всегда были пятёрки.
— Я вообще решила замуж не выходить: одной спокойней, правда? Хочу — халву ем, хочу пряники.
— Я вот раньше всё время думала, как это люди целуются? Ну, им же носы должны мешать. А теперь вижу — не мешают…
…Кажется, реплики поварихи Тоси Кислицыной знаешь наизусть, как чуть ли не покадрово — и весь фильм «Девчата», снятый режиссёром Юрием Чулюкиным по сценарию Бориса Бедного в 1961 году на «Мосфильме» и вышедший на большой экран 55 лет назад, 7 марта 1962-го — премьерный показ состоялся в Центральном доме кино.
Но всё равно всегда смотришь его как в первый раз — с улыбкой и восхищением игрой актёров: Николая Рыбникова, Люсьены Овчинниковой, Инны Макаровой, Светланы Дружининой, Нины Меньшиковой, Станислава Хитрова, Николая Погодина, Виктора Байкова, Анатолия Адоскина, Михаила Пуговкина, Петра Кирюткина, Алексея Крыченкова, Романа Филиппова. И конечно, Надежды Румянцевой — в той главной роли, которая фактически осталась её визитной карточкой в отечественном кинематографе.
Где Надежда Румянцева нашла характер своей героини, удивительно непринуждённой и экспрессивной, вызывающей симпатию и расположение мгновенно, с живой, бьющей словно через край радостью? Вот рассказ об этом самой актрисы, который приводит в своей давней книге театровед Элеонора Тадэ:
«Я помню день, когда “родилась” моя Тоська. Стояли пасмурные дни поздней осени; с утра мелкий, скучный дождь серой сеткой висел над городом, тротуары казались ожившими: они струились, журчали, переливались. Но в утренней бодрящей и пронзительной свежести уже чувствовалось дыхание зимы. Мы делали первые пробы на роль, искали грим, костюм: съёмки были ежедневными.
Режиссёр был доволен, казалось, всё идёт правильно. А мы с художницей Л. Наумовой продолжали искать. Не то чтобы нам не нравились пробы или эскизы, но они казались банальными, хотелось большей внешней выразительности. И вот как будто всё уже готово, грим в меру смешон, в меру трогателен и обаятелен, костюм, предложенный художницей, удовлетворял самый требовательный вкус. На другой день пробы должны были утверждаться на худсовете.
Вечером в дверь моей квартиры постучалась Тоська. Открывая дверь, я ещё не знала, что это именно она, не угадала её в гостье, робко остановившейся на пороге. Это была одна из тех девочек, которые пишут длинные письма, иногда приходят посоветоваться, — словом, моя зрительница.
Она в смущении остановилась, не зная, что сказать. На заячьем воротнике коротенького пальто таял первый снег, около школьных ботинок натекла лужица.
Мы сидели с ней на кухне и пили горячий крепкий чай. Это была большеглазая и худенькая девочка, но очень самостоятельная и решительная. Повесив своё кургузенькое пальтишко, она так и осталась в смешной рваной ушанке и так сидела передо мной, рассказывая о своих горестях и заботах. Она была из детского дома, училась на ткачиху.
“Я очень люблю кино и хожу на все новые фильмы”, — рассказывала она. А я глядела на неё и мучительно думала, кого же она мне напоминает? Кого? “И знаете, — говорила девочка, — вы очень похожи на меня, просто удивительно, я буквально узнаю себя в каждом фильме...” “Где же я видела её? — думала в свою очередь я.— Ведь я так хорошо знаю её, и этот, смешной жест, и как она морщит нос...” — “Я решила, что могу тоже сниматься в кино, могу быть актрисой, ведь мы так похожи...” — “Ну, конечно, конечно же, это... она!”
Утром я была у Наумовой. И всё началось сначала! Да, Тоська должна быть именно в узеньком лёгком пальтишке (она ведь приехала с юга, откуда у неё тёплая зимняя шуба?), в ботиночках, и только в ботиночках — маленьких и холодных; конечно, на ней должна быть эта большая старая заячья шапка с торчащими в разные стороны ушами.
Напрасно меня убеждали, что нельзя сниматься в ботинках и лёгком пальто, — я настояла на своём. В костюмерной сшили новое пальтишко, даже без подкладки, чтобы казаться тоньше, а нужную ушанку я выменяла у племянника, озорного мальчишки, купив ему взамен новую.
Очень многое решалось прямо на съёмках, почти все основные сцены актёры импровизировали. Особенно мучили наши актрисы сценариста Бориса Бедного; они старались уточнить свою роль и всё время приставали к нему: “А можно так? А если сделать по-другому?” Как всякий сценарист, Бедный очень ревниво относился к своему произведению, но не мог подчас ничего возразить актёрам. Но, когда и я попросила у него что-то переделать в сценарии, он возмущённо закричал: “Как, и вы туда же! Хоть вы-то молчите, у вас, кажется, в сценарии есть всё, что только может пожелать актриса!” И мне пришлось отступить, так как я тоже считаю, что о лучшей роли нечего и мечтать. Мне кажется, Тосю просто нельзя сыграть плохо.
<…> Мы уже отсняли эпизод возвращения Тоси после свидания с Ильёй; это был довольно долгий и серьёзный разговор с мамой Верой, мы провели сцену хорошо, режиссёр был доволен. Актёры разошлись.
Я немножко задержалась на съёмочной площадке, не помню, почему. Неожиданно ко мне подошёл Юрий Степанович.
— Ну как? Кажется, эпизод удался? — разговорились. Неожиданно он меня спросил: — Надюша, как вы считаете, а не могла ли Тося в этой сцене запеть?
— Запеть?
— Да, что-нибудь детское, простое и очень счастливое. Ну, вспомните, что вы пели от радости в детстве, когда вы получали то, о чём давно мечтали?
—Что я пела? Не знаю... Не помню…
— Ну всё равно, что... Хотя бы ерунду какую-нибудь...
— Не знаю, право... Может быть, это?
— Ну, ну...
— “На заборе птичка сидела и такую песенку пела...”
— Вот, вот! Ну-ка ещё раз погромче!
Через минуту мы выставили всех из павильона и вдвоём начали распевать эту смешную и незатейливую песенку. А потом нам и этого показалось мало, и мы пустились в пляс. Забыв обо всём на свете, мы лихо, на полном серьёзе отплясывали лезгинку, когда вдруг в дальнем углу кто-то прыснул от еле сдерживаемого смеха и сдавленный голос смущённо спросил:
— Чего это вы? А?
Это оказалась наша уборщица тётя Клава, и Юра тотчас к ней подскочил и забросал вопросами:
— Ну как? Смешно? Да? Скажите, смешно? — и потом, уже успокоившись, добавил: — Да, да именно лезгинка! Вы понимаете, Надя, ведь она же ещё ребёнок и просто ошалела от счастья...
На следующий день мы снимали придуманную сцену под скептические и недоверчивые взгляды всей группы. Пугала эксцентричность эпизода. Но ведь и эксцентрика может быть содержательной, остроумной, может вызывать сочувствие, жалость и негодование. Мы настояли на своём и оказались правы. Сцена удалась и органично вошла в ткань фильма.
Снимали мы на Северном Урале, в Пермской области. Морозы стояли немыслимые, не спасали ни ватники, ни унты. Мы жгли костры и через каждый час устраивали “перекур с обогревом”. Снимали в леспромхозе и, конечно, изрядно мешали рабочим, но они относились к нам терпеливо и внимательно, помогали, учили актёров водить трактор, валить деревья. Все шутили, что Рыбников прекрасно вошёл в образ и стал заправским лесорубом, в свободное от съёмок время даже помогал валить деревья, выполнять план. Ну, не знаю, как там в действительности с планом, но для нашей печурки дрова он заготовлял собственноручно.
Снимали мы и под Москвой, в марте, неподалёку от “Мосфильма”. Там посадили около трёхсот деревьев и построили посёлок с вывеской “Леспромхоз”. Утром он оживал, звенели песни, гармонь, слышалась команда, гудели машины, шла съёмка, а вечером опять пустел, и тогда во владение вступали мальчишки.
Оказывается, мы их здорово потревожили и нарушили сложную мальчишескую жизнь. Мы это поняли однажды утром, когда, придя на съёмку, обнаружили за вывеской “Леспромхоз” огромный самодельный конверт. На вырванном из школьной тетради листке детским неровным почерком было написано: “Уважаемые товарищи киносъёмщики! Ладно уж, пользуйтесь нашим оврагом, для кино не жалко. Только делайте хороший фильм, чтобы всем понравился и нам тоже”. Мы тогда очень смеялись над этим дипломатическим посланием, но, если бы знали, наши дорогие мальчишки, как мы хотели сделать хороший фильм, чтобы всем, всем понравился!»
В том же марте 1962 года фильм «Девчата» представлял советское киноискусство на Международном кинофестивале в аргентинском городе Мар-дель-Плата. В номинации за лучшую женскую роль награды была удостоена Надежда Румянцева, за мужскую — Пол Ньюман («The Hustler» — «Бильярдист», 1961; режиссёр Роберт Россен)…
Впервые же имя Надежды Румянцевой на киноафишах появилось 65 лет назад, когда в прокат вышел фильм «Навстречу жизни» («Ленфильм»; режиссёр Николай Лебедев, сценарист Катерина Виноградская), где она сыграла главную роль — ученицу ремесленного училища Марусю Родникову.
Несмотря на напичканность этой «рабочей» киноленты штампами сталинской эпохи и, по сути, картонность действующих лиц, добродушная, шустрая, открытая, с врождённым чувством юмора и достоинства, огромными выразительными глазами и ростом с ноготок актриса сразу запомнилась зрителям.
В этом году юбилей также у других фильмов с участием Румянцевой. Они — разные. Не только по жанрам и темам.
Есть производственная киноповесть о шахтёрах Донбасса — «Гори, моя звезда!» (1957, Киевская киностудия художественных фильмов им. А. П. Довженко; режиссёр Анатолий Слесаренко, сценарист Евгений Оноприенко). По сути, тоже продукт своего времени. Идеологизированная, пафосная и довольно манерная, с бригадами комтруда, борьбой за выполнение плана и прогульщиками, поступками и эмоциями наотмашь и любовным четырёхугольником. Румянцева сыграла Иринку, младшую сестру Тамары (Елена Лицканович), которую разлюбил главный герой, руководитель шахты Андрей Панченко (Пётр Омельченко), неожиданно встретив среди шахтёров бывшую знакомую — вместе росли в детдоме, — бойкую и задиристую Нелю Булатову (Татьяна Конюхова)…
Того же года фильм-спектакль «Звёздный мальчик» по мотивам сказок Оскара Уайльда (1957; режиссёры Анатолий Дудоров и Евгений Зильберштейн, авторы пьесы Юрий и Нина Давыдовы) с замечательной, великолепной игрой актёров: Марией Виноградовой (Звёздный мальчик), Афанасием Кочетковым (Злой волшебник), Сергеем Головановым (Дровосек), Ниной Гребешковой (Старшая дочь Дровосека), Надеждой Румянцевой (Лесной мальчик), Николаем Скоробогатовым и Эммануилом Геллером (Стражники), Ниной Крачковской (Маленькая госпожа)...
Бушующее грозное море, озаряющее небо северное сияние, в мгновение превращающееся в драгоценные камни и прочие чародейства Злого волшебника, включая его растворение в воздухе на глазах в финале, — как можно добиться фантастической работы всех спецэффектов на чёрно-белой плёнке при отсутствии компьютерной графики, понять невозможно.
А искусный грим?.. А красивые костюмы?..
А сам текст, в котором нет пустых, бессмысленных слов?.. Вот, например, что, возражая своему мужу, Дровосеку, говорит Жена (Елизавета Кузюрина) о Звёздном мальчике, который совсем отбился от рук и ударил Старшую сестру: «Если маленький достаточно вырос, чтобы делать зло, то он вполне большой, чтобы отвечать за это!» Это совет Дровосека: «Запомните, дети мои, без любви нельзя понять жизнь. А без этого нельзя жить. Любите всё живущее на свете <…> Природа создала и коноплянку, и белку и каждому определила своё место. Так зачем же выносить страдание в это прекрасный мир?» Так отвечает Лесной мальчик Звёздному, который поблагодарил его за готовность помочь: «Просто я следую одному хорошему правилу, что горе, делённое пополам, — это половина горя, а радость, умноженная на двоих, — это ж двойная радость!» К этому решению приходит Звёздный мальчик, стоя перед выбором — отдать монету Нищему (Борис Виноградов), тем самым спасти его от голодной смерти, а самому погибнуть или выполнить приказ Злого волшебника и остаться живым: «Пусть я умру. Смерть будет искуплением за зло, что я причинил тебе, мама…» Гордый и жестокий, он когда-то обидел, оттолкнул и прогнал свою Мать (Мария Кремнёва), представшую перед ним в обличье нищенки и долгие годы безутешно искавшую его…
Как и полагается, заканчивается всё счастливо — добро побеждает зло.
Жаль, что эта сказка, снятая на «Мосфильме» по заказу Центральной студии телевидения, кажется, совсем забыта современным ТВ.
Через пять лет, в 1962-м, Надежда Румянцева снялась ещё в одном фильме для детей — драме «Павлуха» («Мосфильм»; режиссёры Семён Туманов и Георгий Щукин, сценарист Радий Погодин).
Главный герой, двенадцатилетний Павлуха (Коля Козлов), не по возрасту решительный, настойчивый и деловой, изо всех сил старается помочь своей больной матери (Нонна Мордюкова), оставшейся в северном рыболовецком совхозе с тремя детьми — муж ушёл из семьи несколько лет назад. Получив очередной отказ пойти с рыбаками на промысел в море, мальчик убегает из дома в город — на заработки.
«Учёба учёбой! А мне работать надо! Не хочу у людей одалжаться. Понятно? Самостоятельность и уважение человек в кошельке носит» — так за чаепитием объясняет свою цель этот маленький «мужичок» Зине (Раиса Куркина, больше известная как жена Верещагина из «Белого солнца пустыни» (1969), или тётя Афони из «Афони» (1975), или судья в «Мимино» (1977)). Ну и попадает в разные нелепые ситуации. Например, пытаясь в гостях после первого заработанного аванса рассчитаться со всеми, кому «должен», — за съеденную когда-то селёдку и сахар, выпитый чай… «А как же? Это дело сурьёзное <…> Вы чего шумите-то? У меня тут всё записано <…> — степенно говорит он оторопевшим от его столь неожиданного поступка взрослым, похлопывая ладонью по маленькому раскрытому блокноту и абсолютно искренне не понимая, что тем самым оскорбляет их в лучших чувствах. — Может, забыл, кому?.. Ну теперь всё. Долг — он и руки вяжет».
Хороший актёрский состав. Кроме Надежды Румянцевой (Лёля, жена Романа) здесь же снимались Николай Лебедев (геодезист Роман), Владимир Соловьёв (дядя Яша, милиционер), Владимир Гусев (водитель Лёха), Виктор Хохряков (Казарян), Иван Рыжов (Чуркин, председатель совхоза), Борис Новиков (Фертов).
А ещё среди фильмов с круглыми датами комедии, в которых, как известно, талант Надежды Румянцевой проявился особенно ярко. И в каждой из них она в главной роли: «Королева бензоколонки» (1962, Киевская киностудия им. А. П. Довженко; режиссёры Николай Литус и Алексей Мишурин, сценарист Пётр Лубенский) — Людмила Добрыйвечер; «Крепкий орешек» (1967, «Мосфильм»; режиссёр Теодор Вульфович, сценарист Ефим (Эфраим) Севела) — Раиса Орешкина; «Женатый холостяк» (1982, Центральная киностудия детских и юношеских фильмов им. М. Горького, Ялтинский филиал; режиссёр Владимир Роговой, сценарист Анатолий Шайкевич) — председатель месткома Валентина Зайцева. («Тот, кто весел на работе, тот на отдыхе игрив!»)
Не останавливаясь на сюжетах первых двух фильмов — их повторяют по ТВ довольно часто, напомним, о чём последний.
Водитель автобуса Сергей (Юрий Григорьев) и Тамара (Лариса Удовиченко) знакомятся в вагоне-ресторане поезда Москва — Севастополь. Она рассказывает, что едет к родителям — там у неё сын, что в Москве, в институте, ещё девчонкой, выскочила замуж за старшекурсника, с которым так их и не познакомила, а сейчас уже в третий раз с ним расходится и не знает, что делать дальше. Сергей предлагает вариант: сойтись с мужем в четвёртый раз или выйти за него замуж.
В отсутствие Тамары Сергей появляется в квартире родителей, где представляется её мужем и отцом ребёнка. Что из этого вышло, становится известно дальше…
Словом, история про любовь. Рассказанная тоже с любовью. С тонким юмором и иронией, тепло и душевно. Заставляющая поверить в благородство чувств, искренность и бескорыстность намерений.
Отличная игра актёров: Ирины Мурзаевой (Анна Христофоровна), Веры Васильевой (Марья Семёновна, мама Тамары), Баадура Цуладзе (Гурам Отарович, отец Тамары), Михаила Пуговкина (Василий Петрович Булавин, заведующий автобазой), Романа Филиппова (Степан Кузмич)…
Продуманные мизансцены и диалоги, естественные интонации, красивая, мелодичная музыка (композитор Александр Журбин).
Несмотря на некоторые нестыковки — например, возвращаясь поздним вечером домой, Сергей переносит Тамару через огромную, довольно глубокую лужу, образовавшуюся в результате прорыва трубы, а когда через несколько минут заходит уже в квартиру, то края его светлых брюк уже сухие и выглаженные, а также наивность и простодушие героев и советские реалии, что ж, куда без них, эту комедийную мелодраму смотришь с удовольствием и… некоторой ностальгией.
Предлагаем вниманию читателя беседу с Надеждой Румянцевой, которая состоялась 1 августа 1994 года.
— Надежда Васильевна, похоже, «Крепкий орешек», снятый в 1967 году и возвращённый на широкий экран только сейчас, расколол вашу удачно складывающуюся карьеру?
— Расколол не расколол, но ударил по всей съёмочной группе, включая режиссёра-постановщика Теодора Вульфовича и моего партнёра по фильму Виталия Соломина, сыгравшего командира женского подразделения столичных войск противовоздушной обороны, где служит сержантом моя бойкая, своенравная и острая на язык Раиса Орешкина, довольно сильно. Это фильм о Великой Отечественной войне. Но — снятый с неожиданной точки зрения. Как бы в ответ тем пошлякам, которые пытались навязать своё превратное понимание героизма. Ведь у нас почему-то считалось, что плен — это позор, несмываемое пятно не только на тебе самом, но и на всех твоих детях и правнуках. Установка была одна — умри, но не сдавайся! Кстати, в воинских частях и даже в Главном политуправлении армии «Крепкий орешек» был принят на ура. Премьера фильма состоялась в июне 1968 года.
Главные герои этой гротесково-эксцентрической комедии, командир Иван Грозных и боец Орешкина, самым что ни на есть нелепым образом — унесённые ветром вместе с поднявшимся в воздух незакреплённым заградительным аэростатом — попадают на территорию, занятую врагом. По сути, в плен. И, преодолевая невообразимые препятствия, совершая разные героические поступки: сбивают вражеский самолёт, взрывают склад со снарядами, пускают под откос немецкий состав — словом, пройдя сквозь огонь, воду и медные трубы, возвращаются наконец к своим.
Однако на этом их приключения не заканчивались. Задумывался «Крепкий орешек», что видно и по его финальным кадрам — командование направляет Грозных и Орешкину, учитывая их сноровку и смекалку, проявленную в тылу противника, в действующую армию, в конную разведку, — как многосерийный фильм. Увы, сбыться нашим планам оказалось не суждено.
После внезапного отъезда в 1971 году за рубеж автора сценария Ефима Драбкина, который в те годы работал под псевдонимом Ефим Севела, «Крепкий орешек» попал в опалу. В общем, была организована, как в таких случаях тогда практиковалось, разгромная кампания, посыпались «гневные письма трудящихся», возмущённых тем, что мы якобы порочим честь и достоинство советского воина. Фильм, чтобы хотя бы частично оправдать расходы, промелькнул лишь по окраинам. Вскоре все его копии были изъяты из обращения. Показ запрещён. Ни у кого из нас сил на борьбу не было...
Ретро-премьера «Крепкого орешка» состоялась лишь в июне 1994 года в Московском киноцентре. О дальнейшей судьбе картины мне пока неизвестно*.
— Почему, на ваш взгляд, жанр эксцентрической комедии, у истоков которой стояли француз Макс Линдер и англичанин Чарли Чаплин, имеет не много приверженцев среди отечественных режиссёров? Кстати, и Григорий Козинцев, и Леонид Трауберг, и Всеволод Пудовкин, и Лев Кулешов, и Александр Довженко — классики советского кино, начинали в 1920-е годы именно с заострённо-парадоксальных комедийных короткометражек. А из комических трюковых фильмов на военную тему сразу приходит на память разве что солдатская сказка «Новые похождения Швейка» (1943) Сергея Юткевича — с Борисом Тениным, Фаиной Раневской, Сергеем Мартинсоном, Сергеем Филипповым в главных ролях…
— Надо быть большим оптимистом, чтобы в нашей стране работать в этом жанре. Получишь тысячу шишек и синяков, прежде чем картина дойдёт до зрителя. Далеко не каждый режиссёр отваживался на такой риск. Тех, кто связал своё творчество с эксцентрикой, действительно можно пересчитать по пальцам. В первую очередь это, конечно, Леонид Гайдай. Вспомните его эксцентрические миниатюры, построенные на приёмах, трюках и элементах пантомимы, характерных для немой комедии, — «Пёс Барбос и необычайный кросс» (1961) и «Самогонщики» (1961), а также полнометражные фильмы «Операция “Ы” и другие приключения Шурика» (1965), «Кавказская пленница» (1966), «Бриллиантовая рука» (1968), «Не может быть!» (1975), «За спичками» (1980), «Спортлото-82» (1982). Да ещё несколько подобных картин снял Георгий Данелия — «Тридцать три» (1965), «Совсем пропащий» (1973). Пожалуй, и всё.
— Сыграв в 1952 году первую роль в кино — ученицу ремесленного училища Марусю Родникову в фильме Николая Лебедева «Навстречу жизни», где она же и главная, — вы перешли из ГИТИСа на третий курс ВГИКа. А что было до этого? Из какой вы семьи?
— Из очень простой, как сказала когда-то одна дама, — «прекрасной для анкеты». Папа — железнодорожник, мама — домохозяйка. Я смоленская — родилась в селе Потапово, что стоит на реке Угре. Места там очень красивые, Центральная Россия.
Никогда не думала, что буду актрисой. Даже желания такого не было. Правда, в школе меня называли «артисткой». Но — за проказы. Озоровала, чтобы зауважали сверстники. А то каждый кому не лень мог запросто дёрнуть за косичку или дать подзатыльник. На что ещё претендовать человеку с таким, как у меня, небольшим ростом?
Школу окончила с золотой медалью. Дальше учиться хотела там, где меньше всего точных наук. В программе для поступающих в вузы где-то уже на последних страницах прочитала объявление о приёме в школу-студию при Центральном детском театре (ЦДТ) в Москве. И тут же решила, что ничего лучшего для меня быть не может. Для медалистов один экзамен — декламация стихов. Подготовилась. Два бантика на косичках, юбочка от матросского костюма в складочку. А приёмную комиссию решила сразить соломенной панамой, точно такой, какая была у Людмилы Целиковской (Шура Мурашова) в музыкальной комедии «Сердца четырёх» (1941) режиссёра Константина Юдина.
«Ну, деточка, подойди-ка сюда, — обратился ко мне один из экзаменаторов. Я узнала в нём актёра Ивана Воронова, игравшего в ЦДТ в спектакле «Горе от ума» Фамусова. Это не просто актёр, а такой шикарный — актёрище! — Можешь нам что-нибудь прочитать?» — «Да, конечно, монолог Фамусова». Воронов рухнул под стол и больше не показывался. Наверное, подумала про себя, я не так поставила ударение в слове «монолог». Ну и ладно. Только бы голос пониже и поглубже взять — басом.
Читала с большим воодушевлением и выражением, не скупясь на эмоции:
Петрушка, вечно ты с обновкой,
С разодранным локтём. Достань-ка календарь;
Читай не так, как пономарь,
А с чувством, с толком, с расстановкой.
Постой же. — На листе черкни на записном…
Разошлась не на шутку. Швырнула и топтала свою панамку… Из аудитории меня вывели под сочувственные взгляды абитуриентов. Так что известие о зачислении в театральную студию вызвало шок не только у моих родителей, но и у меня самой. До сих пор актёры-старейшины ЦДТ зовут меня не иначе как Фамусов. Обещают: «Если не будет у нас подходящего актёра на эту роль, тебя позовём!»
В тот 1948 год меня приняли и в труппу ЦДТ. Более того, на первом же курсе назначили на центральную роль в драматическом спектакле «Я хочу домой!» по пьесе Сергея Михалкова, который поставили Ольга Ивановна Пыжова и Борис Владимирович Бибиков. Играла девочку, Иру Соколову, которая, как и многие тысячи наших соотечественников, насильно была увезена в годы Великой Отечественной войны в Германию, а затем оказалась там в одной из западных зон. Премьера спектакля состоялась в марте 1949 года. Зрители в зале плакали…
— И всё же почему в итоге вы «вышли» на кинематографический институт?
— В школе-студии при ЦДТ я проучилась только один год — её закрыли. И Ольга Ивановна Пыжова и Борис Владимирович Бибиков взяли меня к себе в ГИТИС, где преподавали, — на первый курс, без экзаменов. Так я стала студенткой этого института. И одновременно играла в том же театре: в спектаклях «Её друзья» по пьесе Виктора Розова, «Настоящий друг», «Репка».
Однажды в ЦДТ приехал режиссёр «Ленфильма» Николай Иванович Лебедев. В основном он ставил фильмы для детей и юношей. Наверное, его последний «В моей смерти прошу винить Клаву К.» (1979) вам должен быть известен. А тогда он готовился к съёмкам фильма «Навстречу жизни» по мотивам повести «Звёздочка» Ивана Василенко. Дал сценарий, пригласил на пробы. Меня утвердили. И я уехала в Ленинград.
Съёмки фильма продолжались почти целый год. И конечно, в институте я сильно отстала от своих — они перешли на четвёртый курс. И передо мной встал вопрос: или сдать экстерном все экзамены за пропущенный третий курс, что казалось просто нереальным, или вернуться на второй. И пока я размышляла, как поступить, Министерство кинематографии СССР — фильм «Навстречу жизни» к тому времени получил весьма успешный прокат — предложило перейти из ГИТИСа на третий курс ВГИКа. Ольга Ивановна Пыжова, к которой я в смятении пришла за советом, одобрила этот вариант, что меня не только удивило, но и даже немножко огорчило. Решила, что она таким образом просто хочет избавиться от меня… Когда 1 сентября 1952 года Ольга Ивановна и Борис Владимирович вошли в аудиторию, моя радость была безгранична!..
— Наверное, стоит вспомнить тех, кто обучал вас актёрскому мастерству?
— Прежде всего это всё те же замечательные и удивительные Ольга Ивановна Пыжова и Борис Владимирович Бибиков, которые были моими педагогами, о чём уже говорила, и в школе-студии при ЦДТ, и в ГИТИСе, и во ВГИКе. Они воспитали плеяду великолепных актёров: Нонну Мордюкову, Вячеслава Тихонова, Изольду Извицкую, Майю Булгакову, Руфину Нифонтову, Татьяну Конюхову, Валентину Владимирову, Юрия Белова, Светлану Дружинину, Леонида Куравлёва... Ольга Ивановна относилась к нам по-матерински, как к своим детям. Помогала и словом и делом — деликатно, доброжелательно. Никаких ссор, разносов. Никогда не забуду, как в день рождения, совпавший с моим первым выходом на сцену, Борис Владимирович подарил книгу с надписью: «Надюша! Учись, трудись и не падай духом, если придётся трудно». Этому напутствию своего дорогого учителя стараюсь следовать всю жизнь. Запомнились и слова Веры Петровны Марецкой во время съёмок фильма «Лёгкая жизнь» (1964) режиссёра Вениамина Дормана, где она сыграла Васю, Василису Муромцеву, а я — сестру заведующего химчисткой Бочкина (Юрий Яковлев): «Надя! Распространяй о себе хорошие слухи! Источник — забудется. Смысл — останется». Правда, выполнять этот наказ сложно. И ещё она говорила мне так: «Никогда не жалуйся. Пожалеть не пожалеют. А уважать — перестанут».
ВГИК окончила с отличием. В дипломном спектакле по повести «Спутники» Веры Пановой играла беспризорную девчонку Васку, которую на степной станции подобрал боец санитарного поезда. «Мамы нема. Папа — не знаю где. На фронте. Слуху нема» — так рассказывала она о себе…
Председатель государственной экзаменационной комиссии Иван Александрович Пырьев, ставя «пятёрку» в диплом, сказал: «Для этой актрисы мы специально напишем сценарий и снимем её у нас на “Мосфильме”».
— Вы имеете в виду комедию «Неподдающиеся»?
— Да, комедию «Неподдающиеся» — о двух безответственных легкомысленных друзьях-весельчаках Толи Грачкине (Юрий Белов) и Вите Громобоеве (Алексей Кожевников), которые никак не желают поддаваться перевоспитанию, пока их не берёт на поруки маленькая смешная Надя Берестова, работающая с ними на заводе в одной молодёжной бригаде.
Честно говоря, к тем словам Пырьева я отнеслась тогда с недоверием. Но действительно Татьяной Сытиной был написан для меня сценарий, по которому в 1959 году молодой режиссёр Юрий Чулюкин снял свой первый полнометражный фильм. И именно на «Мосфильме».
До «Неподдающихся» у меня было немало ролей в кино — и главных. Правда, они, в общем, если и не проходные, но и не задерживающие внимания. То есть посмотрел — и хорошо, посмотрел — и спасибо. А таких, чтобы задевали тебя за душу, брали за сердце, не давали покоя, чтобы с радостью, как говорится, ты влезал в шкуру своего персонажа, а потом с неохотой освобождался от неё — она становилась тебе уже словно родной, у меня не было. Сыграв в «Неподдающихся», я получила путёвку в комедийный кинематограф.
С лёгкой руки Пырьева я много снималась на «Мосфильме»: «Трижды воскресший» (1960), «Вольный ветер» (1961), «Девчата» (1961), «Павлуха» (1962), «Упрямая девчонка» (1963), «Полустанок» (1963), «Женитьба Бальзаминова» (1964), «Чёрт с портфелем» (1966) и других.
А с Юрием Беловым мы снова встретились в другой комедии — «Королева бензоколонки» (1962), поставленной Алексеем Мишуриным и Николаем Литусом на Киевской киностудии им. А. П. Довженко.
— Вообще, вам везло на партнёров — и с первых шагов в кино, и потом. Допустим, «Алёша Птицын вырабатывает характер» (1953) — это Валентина Сперантова, Лидия Сухаревская, Ольга Пыжова; «Морской охотник» (1954) — Евгений Леонов, не говоря уже о режиссёре этого фильма Владимире Немаляеве; «Вольный ветер» — Николай Гриценко, Михаил Яншин, Сергей Мартинсон; «Женитьба Бальзаминова» — Людмила Шагалова, Екатерина Савинова, Нонна Мордюкова, Лидия Смирнова, Инна Макарова, Георгий Вицин, Людмила Гурченко, Тамара Носова. Незабываемые «Девчата» опять же Чулюкина — Светлана Дружинина, Люсьена Овчинникова, Инна Макарова, Михаил Пуговкин...
Любопытно, вы ссорились с Николаем Рыбниковым (Илья Ковригин — «первый парень в леспромхозе», в который приехала по распределению выпускница кулинарного техникума ваша Тося Кислицына) только по сценарию?
— Сначала явного удовольствия по поводу участия в «Девчатах» Рыбников не выражал. Мол, он, известный, увенчанный славой артист, должен подыгрывать какой-то «пичуге»! Но вскоре вошёл в азарт. Думаю, этот талантливый актёр мог бы сделать в кино значительно больше, если бы режиссёры дали ему развернуться в полную силу. Видели бы они, как ещё студентом во ВГИКе он, скажем, играл Петра Первого!.. Но время требовало иных героев, иных типажей. Нужен был рабочий парень, обаятельный, с гитарой. Так Николай Рыбников и прошёл по экранам «парнем с Заречной улицы»...
— При идеологических издержках фильмов прошлых лет прозвучавшие в них реплики нередко превращались в крылатые фразы. Вот, например, из уже упоминавшейся «Лёгкой жизни», где автор сценария — Владлен Бахнов. Василиса Муромцева — Бочкину: «Труд превратил обезьяну в человека не для того, чтобы потом человек превратился в лошадь». Она же — мужу (Ростислав Плятт): «Разве ты не знаешь, много книг в доме теперь не модно?»; «Я иногда понимаю даже больше, чем мне хотелось бы понимать»; «Талантливый и холостой! Эти качества редко сочетаются в одном человеке». Она же — сестре (Нинель Мышкова): «Нельзя выходить замуж за молодых. Слишком рискованно. Неизвестно, что из человека получится. Выходить нужно за сформировавшихся. Пусть у него давление и сердце. Но всё равно это не кот в мешке!» Спекулянтка «королева Марго» (Фаина Раневская): «Здравствуйте! Я ваша родная тётя. Я приехала из Киева. Я буду у вас жить»; «И по ночам покоя нет. Во сне вижу только милиционеров». Или вот ваша героиня, Галя, — Бочкину: «Талант на котлеты по-киевски променял». В современных фильмах текст — возможно, ошибаюсь — будто бы отошёл на второй план. И вы тоже ушли в тень — после трёхсерийного телефильма «Конец света с последующим симпозиумом» (1986–1987) Татьяны Лиозновой, в котором сыграли литературного агента Одри Вуд, в новых вроде бы не появлялись?
— В 1990 году был ещё один — «Стервятники на дорогах» Самвела Гаспарова. В кино сейчас не снимаюсь**. Может быть, когда-нибудь у нас наконец настанет время, когда зрителям надоест смотреть низкопробные фильмы, которые сегодня заполнили экраны?
Пока много работаю над озвучиванием зарубежных телесериалов: «Джейн Эйр» (Великобритания), бразильский «Рабыня Изаура», детектив «Майк Хаммер», культовый американский «Твин Пикс» Дэвида Линча, — что требует иных профессиональных навыков. Необходимо слышать тембр голоса своего «двойника», чтобы он не стал чужим. Важно и не переиграть, не потянуть одеяло на себя.
Вообще, с телевидением «Останкино» у меня давнее сотрудничество: чуть больше двадцати лет вела еженедельную воскресную утреннюю передачу для детей «Будильник», пока в 1987 году она не переродилась в какую-то безликую, на мой взгляд, «С утра пораньше»***.
На «Союзмультфильме» продолжаю озвучивать мультфильмы.
— Например?
— Из последних — «Деревенский водевиль» (1993) и «Ах, эти жмурки» (1994) режиссёра Ивана Уфимцева, с которым впервые встретилась в 1976 году в «38 попугаях».
— А в спектаклях Театра киноактёра, в который поступили ещё в 1955 году, заняты?
— Когда в театре начались разборки, возникли враждующие группировки, я, так и не примкнув ни к одной из них, ушла из него. Наблюдать подобные взаимоотношения тягостно. Мне всегда казалось, что мы, актёры, жили там одной семьёй...
— Кажется, ваше имя соответствует вам как нельзя точно. Вы ведь не из тех, кто легко поддаётся унынию и всяким сумрачным настроениям?
— По натуре я оптимистка. Просыпаюсь утром, радуюсь вновь наступившему дню. Мне неважно, льёт ли за окном дождь, бушует ли пурга или ярко сияет солнце. Просто открыть глаза и улыбнуться — это же счастье, не правда ли?
*Теперь фильм «Крепкий орешек» довольно часто показывают по телевидению.
**В 2004 году сыграла главную роль (бабушка Айша) в романтической комедии «Чудная долина» Рано Кубаевой, в 2005-м — Марью Ивановну в четырёхсерийном телефильме «Нечаянная радость» Мартироса Фаносяна, в 2008-м — Алевтину в «Посёлке» Олега Никитина.
***С 1995 года — «Не зевай!». В 1998 году в связи с кардинальными переменами в области телевидения в России эта программа закрылась.
