Девушка, ставшая «гусарской легендой»

235 лет назад, 28 сентября 1783 года родилась Надежда Дурова. На следующий день после своего 23-летия, 29 сентября 1806 года она, надев казачий мундир, начала свою военную карьеру, став, наверное, самой знаменитой «кавалерист-девицей» в российской истории.

На самом деле, первой женщиной-военным Надежда не была. История повествует о нескольких девушках-англичанках, воевавших в английской кавалерии еще в начале 18 века, современнице Дуровой, француженке Мария-Тереза Фигёр, по прозвищу «мадам Бестактность» носившей мундир кавалерийского офицера целых 20 лет – вплоть до поражения Наполеона под Ватерлоо. Была и молодая симпатичная казачка Прасковья Куркина, которая, переодевшись мужчиной, отправилась воевать в Польской кампании 1792 года – причем, дослужилась там за несколько лет до сотника, аналога ротмистра (или капитана) в обычной армии.
Однако самой известной и для жителей дореволюционной России, и для граждан СССР, стала именно Надежда Дурова. Для первых – потому что ее мемуары, попавшие в руки Пушкина от одного из его знакомых, быстро стали «бестсселлером» – их читали по всей стране. 
А популярность бравой кавалеристки для уже советской аудитории обеспечил выход в прокат блестящей героической комедии Эльдара Рязанова «Гусарская баллада». Собственно, автор пьесы «Давным-давно» Александр Гладков отрицал идентичность очаровательной Шурочки Азаровой – и реальной «кавалерист-девицы», имея на это серьезные основания. Но, с учетом всенародной любви к героине актрисы Ларисы Голубкиной, с подачи тогдашних СМИ, большинство решили, что она воплотила на экране образ именно этой, реальной героини Отечественной войны 1812 года.

***

На самом деле, конечно, биографические отличия – и весьма заметные – в судьбах «киношной» и реальной героини были. И не только в том, что Шурочке на момент начала нашествия Наполеона было всего 17, а Надежде – почти 30. Пусть даже последняя и действительно носила имя «Александр», под которым ее и знали сослуживцы.
Просто к этому моменту Дурова уже успела побывать замужем, родить сына. А затем, бросить семью – и в 1806 году поступить сначала в казачий, а потом в уланский полк добровольцем, как тогда называли «товарищем». Вместе с российской армией пройдя тяжелый, но и наполненный славой и отвагой, боевой путь, воюя с наполеоновской армией в Европе. 
Однако, когда после поражения под Аустерлицем Россия и Франция заключили мир – во время одного из парадов ее опознал отец, потребовав возвращения домой. Но о Наде узнал лично император Александр – и, пораженный ее героизмом, позволил служить в кавалерии и дальше, инкогнито. Официально разрешив именоваться тем же «псевдонимом», что и раньше, тоже Александром. Заодно наградив ее Георгиевским крестом за спасение жизни офицера – и произвел в корнеты, первый офицерский чин.
Правда, в гусарах псевдо-Александр прослужила не так долго – вновь переведясь в уланы. Кстати, по очень уважительной для любого бравого гусара причине – в нее влюбилась дочь командира полка, а тот, пусть и не зная, что его офицер – женщина, выбор дочки не одобрил, и посоветовал написать рапорт о переводе. Что Дурова, с понятным облегчением, и сделала.
Там ее и застала Отечественная война 1812 года. Надежде пришлось сражаться и под Смоленском, и под Бородино, и в других битвах этой судьбоносной кампании – уже дослужившись до поручика. После отпуска по ранению, она возвратилась в строй, участвовала уже в Зарубежном походе русской армии, закончившимся уже полным поражением Бонапарта. В 1816 году женщина-ветеран, в звании штабс-ротмистра вышла в отставку, на пенсию – впрочем, не столько по своей воле, а по настоянию отца. 
С тех пор она жила то в родном Сарапуле, то в Елабуге, в домике младшего брата. Писала мемуары, играла заметную роль в том, что сейчас бы назвали «военно-патриотическим воспитанием молодежи». Замуж так и не вышла – зато до конца жизни предпочитала мужскую одежду и требовала, чтобы ее называли «Александром». Даже перед смертью просила священника отпевать ее под этим именем – на что, впрочем, батюшка не согласился. Впрочем, несмотря на полное испытаний десятилетие военной службы, Дурова в полном уме и здравой памяти, дожила до весьма преклонных даже по нынешним меркам 82 лет.

*** 

В последние десятилетия, когда в определенных кругах стало модно «развенчивать мифы», вроде опусов со снисходительным презрением повествующих о подвигах «Молодой гвардии», Зои Космодемьянской и других любимых героев былых времен –  немало подобных атак было предпринято и на память о Надежде Дуровой. Дескать, такое поведение больше характерно для «транссексуалов», и, вообще, «кавалерист-девица» была едва ли не первой «феминисткой» в России.
На самом деле, основным фактором действительно не совсем традиционного выбора сарапульской дворянки были в первую очередь особенности ее воспитания в детстве. Мать ее не любила, поскольку хотела сына, а однажды даже выбросила малышку из окна кареты. Так что до 5-летнего возраста ее воспитывали как раз казаки – сослуживцы отца. Разумеется, проявляя всю возможную нежность к крохе – но, все же, играться ей приходилось не с куклами, а всякими «колюще-режущими» предметами и боевыми конями.
А от воспитания в раннем детстве зависит очень многое. Так, в первой половине 18 века Даша Тяпкина, родившаяся в семье смоленских дворян, так понравилась своей бабушке-инокине – что та забрала ее от родителей к себе, для утешения маленькой внучкой. У тех было еще немало детей – так что они согласились. 
А девочка, выросшая в атмосфере тихих молитв, богослужений, монашеских келлий, когда вернулась в семью, замуж выходить не захотела. И тайно ушла в монастырь, переодевшись юношей – в конце концов, осев в далеком Киеве, в пещерах Китаевской пустыни, став знаменитым подвижником, «старцем Досифеем». Известным и визитом к нему императрицы Екатерины, и благословением на иноческий подвиг одного из самых великих русских святых, преподобного Серафима Саровского.
Так что, ничего не поделаешь – если Надю воспитывали, как «дочь полка», то неудивительно, что выданной замуж за нелюбимого мужа, какого-то жалкого судейского чиновника, ей вскорости захотелось сбежать от этой опостылевшей жизни. 
Да, ребенка она тоже бросила. Но ведь не в окно ж кареты, как ее саму собственная мать – да и в доме состоятельного дворянина и без нее было достаточно куда более заботливых к мальчику женщин-служанок, даривших ему свою любовь и заботу. 
Собственно, в те времена так часто обстояли дела в семьях и с куда более традиционно настроенными мамами. Даром, что ли, великий Пушкин посвятил столько трогательных стихов своей нянюшке, Арине Родионовне – а не матери, с которой не очень ладил в силу ее излишней авторитарности? Подобная же «родительница» была и у Тургенева – именно с нее гений списал образ помещицы-самодурки в произведении «Муму». Так что в те времена холодность дворянок к своим детям была, скорее, правилом – нежели исключением. 
Зато в плане нормальной сексуальной ориентации у Нади было все нормально. Да, первого мужа-судейского она не любила. Но в армию то уехала с понравившимся ей казачьим есаулом – ну а что потом с ним «не сложилось» – так ведь не каждое ж знакомство мужчины и женщины заканчивается свадьбой. 
Да, многим и по сей день не дают спокойно спать настойчивые просьбы «кавалерист-девицы» называть ее «Александром», хождение в мундире или мужской костюме. Не то, что у киношной Шурочки Азаровой, которая с равным удовольствием одевала что платье, что гусарский «ментик».
Но тут же надо вспомнить, в каких условиях Дурова провела свои 10 лет в кавалеристких полках. Ежедневное опасение разоблачения, при этом необходимость не просто не отличаться от «настоящих мужчин», сослуживцев-офицеров – но даже пытаться превзойти их в военной службе. 
Советские разведчики-нелегалы в своих мемуарах часто пишут – после 10 лет в чужой стране, с «легендой» ее уроженца, начинаешь уже не только говорить, но и мыслить на языке страны пребывания. Ну а если те же 10 лет столь же успешно играть роль мужчины, и не только играть – но и быть боевым и смелым офицером – понятно, что такая «маска» скоро станет уже неотъемлемой частью твоей личности…

***

С другой стороны, женщины в России, несмотря на всю свою женственность, нежность, грацию, как минимум, в значительной части, рафинированными «кисейными барышнями» не были – с самых давних времен. Так, во времена вражеских нашествий, защищать стены городов от иноплеменников поднимались и они – пусть, обычно, и на «подсобных» ролях, вроде подогрева и литья расплавленной смолы на карабкающихся по штурмовым лестницам захватчикам. Потому что знали: если город падет – не только воинов-мужчин, но и женщин с детьми ожидает горькая участь. Насилия, плен – а то и смерть.
В казачьих станицах женщины также практически поголовно брались за оружие – если мужчин рядом с ними не было (например, по причине отбытия в поход), или же тем требовалась помощь в борьбе с численно превосходящим неприятелем. Тем более, что с появлением луков, самострелов – а, тем более, ружей и пистолетов, физическая сила стала играть для бойцов не столь уж однозначно кардинальную роль, и «слабый пол» тоже получил неплохие шансы в гипотетической схватке. 
Собственно, современность дала достаточно однозначный ответ – может ли женщина быть хорошим воином. Достаточно посмотреть на огромное количество красавиц в полиции, прокуратуре – да и участие массы советских патриоток в Красной Армии, и не только на должностях медсестер, санитарок и поварих, говорит само за себя. 
Другое дело, что в мирное время девушки идут в собственно армию не так уж часто – но, в принципе, их туда принимают тоже, пусть и не всюду. Кстати, немаловажной причиной для многих девушек, в основном, вольнонаемных «контрактниц», является как раз поиск для себя в качестве избранника для замужества настоящего мужчины, офицера – а не какого-нибудь «тюти», коих полна «гражданка». Какой уж тут феминизм…
Да, и мужчинам, и обществу в целом, конечно, предпочтительнее, чтобы женщины, пусть даже и участвующие в экономической и прочей жизни страны, больше занимались семьей и детьми, были добрыми, заботливыми, ласковыми женами и мамами.
Но, как и в былые времена, всегда может возникнуть ситуация, когда станет вопрос о самом существовании страны, ее народа – как это было во времена монголо-татарского нашествия, Смутного времени, нашествий Наполеона и Гитлера. Тогда ведь может потребоваться взять оружие в руки не только «естественными» защитникам, мужчинам – но и многим их подругам. И жизненный подвиг Надежды Дуровой всегда будет для них живым примером для подражания...