Главный врач СССР

90 лет назад, 10 июня 1929 года родился Евгений Чазов. Для большинства самая известная его должность – начальник 4-го Управления Минздрава, знаменитой «Кремлевской больницы». Но еще более важно, что известный кардиолог приложил все силы, чтобы сделать передовые научные открытия доступными для всех советских людей. Что и поныне остается непревзойденным достижением, особенно в некоторых бывших союзных республиках…

Родился Евгений Чазов в Горьком. Его родителей, конечно, назвать простыми тружениками было бы неверно. Отец будущего кардиолога принадлежал к управленческой элите СССР: был ответственным сотрудником промышленных наркоматов, а позже – Министерства среднего машиностроения. В составе которого, кстати, был и «Главк», занимавшийся производством ядерного оружия – такое вот скромное название для ведомства с очень серьезными задачами. Мама после окончания мединститута стала терапевтом, организатором здравоохранения. 
Но, с другой стороны, им и другим представителям советской элиты возможность сделать столь хорошую карьеру дала именно Советская власть. Без которой парни и девчата так и остались бы простыми рабочими и крестьянами, ну, и мещанами тоже. А доступ к образованию, науке, карьере по-прежнему был бы максимально доступен лишь старой аристократии – выходцам из дворянства, купечества и других богатых классов, чьи привилегии отменила Октябрьская революция.
Так что отрицать возможную поддержку родителей в научной карьере Чазова после окончания Киевского мединститута в 1953 году, наверное, полностью не стоит. Но это никоим образом не означает, что лишь эта поддержка способствовала достижению молодым доктором тех высот, которых он добился. Потому что это попросту невозможно без незаурядного таланта, не только ученого, но и организатора здравоохранения, обладающего к тому же и бешеной работоспособностью.
После окончания клинической ординатуры уже в Москве, у основоположника московской советской терапевтической школы академика Мясникова, Евгений Иванович с головой погружается в кардиологию – отрасль терапии, специализирующейся на болезнях сердечно-сосудистой системы. 

***

В 34 года он уже доктор медицинских наук, что для консервативной медицинской науки очень большое достижение. Это ведь не физика, где юные дарования защищают «докторские» порой и в 25 лет. Тут ценится не только конкретный вклад в науку, но и опыт, авторитет среди коллег, что очень редко сочетается в молодом возрасте.
В 1967 году Чазов уже – член-корреспондент Академии медицинских наук СССР. При этом молодой академик занимает сразу несколько важных постов: директора НИИ терапии (чуть позже – кардиологии), заведует в том же НИИ отделом неотложной кардиологии. Заведует не просто так, а обогащая медицинскую науку новыми открытиями и подходами к лечению тяжелых болезней сердечно-сосудистой системы, в частности, инфарктов миокарда.
Действительно, до Евгения Ивановича основным методом лечения этой тяжелейшей патологии, в том числе и за рубежом, была борьба с последствиями самого инфаркта, да помощь организму в восстановлении сердечной мышцы после омертвения ее участка. 
А вот труды коллектива под руководством Чазова сделали возможным применение «тромболитической терапии», направленной на растворение тромба, вызвавшего инфаркт, в первые часы его развития. Что во многих случаях позволяло уменьшить размер необратимого поражения сердечной мышцы или даже предотвратить его полностью, если растворившийся тромб полностью восстанавливал кровообращение в «закупоренном» сердечном сосуде.
Конечно, мировые СМИ в 60-е годы больше уделяли внимания таким сенсациям, как первая пересадка сердца южноамериканским хирургом Кристианом Барнардом. Но даже спустя полвека такие вмешательства в мире исчисляются от силы десятками тысяч в год. А инфаркты (с инсультами) являются причиной добрых двух третей смертей в развитых странах. Это десятки и сотни миллионов жизней, которые можно спасти, если оказать больным адекватную помощь.
Разработка методологии такой помощи и стала возможной в первую очередь благодаря труду Евгения Чазова. Им была разработана уникальная система многоэтапного ведения таких больных. Начиная с первого этапа – доставки пациента с инфарктом в лечебное учреждение. 

***

Именно в 70-е годы на улицах многих советских городов появились необычные на вид «Скорые» – не «УАЗики», а «РАФики» с высокой крышей и желтоватой раскраской. На них ездили СТЭБ – «специализированные тромбоэмболические бригады». Фактически, передвижные реанимации, с эффективным даже по сегодняшним меркам оборудованием – ЭКГ, дефибрилляторами, кардиомониторами. И главное – с препаратами, могущими растворить уже образовавшийся в организме тромб. 
Но даже если последнего достичь и не удавалось, возможность начала оказания помощи «инфарктнику» с первых минут его болезни не обычным врачом (а то и фельдшером) «Скорой», а кардио-реаниматологом, значила очень много. Ведь, по статистике, 60% смертности от инфаркта наблюдается в первый час заболевания, 90% – в первые сутки. Можно только догадываться, сколько миллионов человеческих жизней спасли «пролоббированные» Чазовым реанимобили…
Да и везли они своих пациентов не в общетерапевтические отделения, где на 25 больных полагается 1 врач и круглосуточный медсестринский пост,  а в отделения интенсивной терапии, фактически, специализированные кардиореанимации. 
В последних, кроме массы необходимого оборудования, медперсонала было раза в 4 больше, при том же количестве больных. Соответственно, и каждый попавший туда «инфарктник» наблюдался не раз в день при врачебном обходе, а, при необходимости, почти ежечасно.
Еще практически уникальной в этой системе был четвертый этап (после третьего – леченияв кардиологическом или общетерапевтическом стационаре) – реабилитация в кардиологическом санатории. Где больные постепенно учились давать себе прежнюю нагрузку, находясь, фактически, в курортных условиях, гуляя по дорожкам где-нибудь в сосновом лесу, например. 
Нелишне заметить, что в эпоху «тоталитарной коммунистической диктатуры» все это было абсолютно бесплатным для всех советских граждан! Более того, все 3-4 месяца времени лечения острого периода инфаркта, долечивания, реабилитации им платили по «больничному» чаще всего 100% зарплаты по наличному месту работы. Разве что реанимобили по понятным причинам были доступны лишь для жителей крупных городов, но на все остальные этапы направлялись все без исключения «инфарктники», даже из самых глухих деревень.

***

По большому счету, именно вышеописанные заслуги Евгения Чазова и стали главной причиной его назначения в 1967 году на должность начальника Четвертого главного управления Минздрава СССР, занимавшегося лечением высших руководителей государства. Собственно, сам Евгений Иванович занимать эту хлопотную должность особо и не хотел, но его убедительно попросил об этом лично Брежнев. 
Сейчас многие либеральные журналисты пишут об этой работе в духе «это убедительный пример того, что даже в отсталой стране передовые медицинские технологии успешно применяются для лечения элиты».
Да в том-то и дело, что эти господа привычно «перекладывают проблемы в больной головы на здоровую». Это сейчас действительно качественная медицина стала доступной лишь тем, у кого есть деньги. Во всяком случае, с учетом всех вышеперечисленных положенных этапов оказания помощи при инфаркте, разработанных еще Чазовым. 
Как минимум, кардиологические санатории для послеинфарктной реабилитации ныне доступны лишь за деньги. Хорошо еще, что СТЭБ-бригады не отменили (хоть местами и «пооптимизировали»), и они по-прежнему могут оказывать помощь больным «сердечникам» в ранний период их заболевания.
Впрочем, это касается больше лишь РФ. В других «осколках» СССР, кто больше, кто меньше, предпочитают переходить на «передовую западную модель». Которая, на самом деле, является чуть модернизированной версией «земской» медицины дореволюционной России. 
А ведь от «земщины» «тоталитарные большевики» отказались еще в 20-е годы 20-го века, внедрив вместо нее действительно прогрессивную систему общедоступной специализированной врачебной помощи. А не только «семейных врачей», как это принято почти во всех западных странах.
И, скажем, на Украине министр-американка Ульяна Супрун, ведающая «незалежным» здравоохранением, уже давно ликвидировала на «Скорой» ставки не то, что кардио-реаниматологов, но даже и обычных врачей. Теперь очередь за фельдшерами – их планируется заменить «пара-медиками», полу-санитарами. 
И правда, ведь в «цитадели демократии» к больным даже инфарктом выезжают не спец-«Скорые», как в «отсталом» СССР, а как раз те самые «парамедики». Сумеют довезти умирающего «сердечника» до больницы – хорошо, нет – «значит, больному не повезло». И никто ничем не возмущается – хочешь хорошую медицину, плати астрономические суммы страховщикам, вот тогда и будет тебе помощь, как в «отсталой России».
Впрочем, по сравнению, скажем, с Туркменией, украинский опыт развала советской медицины – еще цветочки. Там ныне покойный Туркменбаши Сапармурад Ниязов в марте 2005 года вообще приказал позакрывать больницы везде, кроме Ашхабада. Дескать, кто хочет лечиться – доедет. Ага, особенно в состоянии развивающегося инфаркта или инсульта… 

***

На должности начальника Четвертого управления Чазов пробыл практически 20 лет. Соответственно, его пациентами были и Брежнев, и Андропов, и Черненко, не говоря о других членах ЦК и Политбюро. 
Сейчас если не в СМИ, то в соцсетях нет-нет, да и мелькает пусть завуалированные упреки Евгению Ивановичу – дескать, если бы не его качественная работа, «кремлевской геронтократии» не удалось бы так долго «держать СССР в застое». Ну да, точно, переумирали бы все «кремлевские старцы», стал бы генсеком Горбачев, и такая благодать бы наступила…
Вот только вопрос: а не приблизило бы восшествие «меченого» «на престол» и распад страны на «шестой части суши»? Или кто-то в этом сомневается? Так что не пенять, а благодарить надо Чазова за то, что он своим врачебным талантом хотя бы «отложил» катастрофу с гибелью Советского Союза на несколько лет… 
В 1987 году «главврача Кремлевки» сделали министром здравоохранения СССР. Видимо, достаточно молодой на тот момент Михаил Сергеевич решил, что лично ему помощь спецбольницы в ближайшее время не понадобится. Зато перевод Чазова «на повышение» косвенно может неплохо поспособствовать «уходу на заслуженный отдых» (а то и на тот свет) по здоровью престарелых членов руководства КПСС, мешавших этому «новомышленцу» разваливать великую страну.
Впрочем, Евгений Иванович и на высшем медицинском посту все равно был на своем месте. При своем назначении он поставил условие: выделение советской медицине дополнительных 6 миллиардов рублей – очень неплохие деньги по тем временам, вполне сравнимые с 10 миллиардами американских долларов по тогдашнему официальному курсу, которые втрое выше по покупательной способности нынешней американской валюты. 
Дополнительное финансирование плюс его грамотное распределение принесло хорошие результаты – за 3 года министерских полномочий Чазова средняя продолжительность жизни советских людей возросла на 3 года! А, скажем, теперь уже бывший президент Казахстана Назарбаев не так давно признавался Евгению Ивановичу в том, что «те» вложения в казахскую медицину очень хорошо ощущаются в стране даже спустя четверть столетия.

***

Знаменитого советского кардиолога «ушли» с поста министра незадолго до распада СССР. Впрочем, научной работой Чазов продолжил заниматься в рамках возглавляемого им Кардиоцентра. Сменялись правители страны, но всем им по-прежнему требовалась качественная кардиологическая помощь. А лучшего специалиста по ее оказанию в России просто не было.
Конечно, сегодня, по достижению солидного 90-летнего возраста Евгений Чазов уже просто не может выполнять прежнюю нагрузку по состоянию здоровья. Тем более что несколько лет назад он перенес перелом шейки бедра, операцию под общим наркозом… Так что ныне он является лишь почетным руководителем своего НИИ.
Но как бы там ни было, его вклад – и в советскую кардиологию, и в создание непревзойденной доселе в мире общедоступной системы оказания помощи при сердечно-сосудистых заболеваниях – остается уникальным. 
Огромное спасибо Вам, Евгений Иванович, за Ваш трудовой подвиг, за десятки миллионов спасенных человеческих жизней!

Изображение: худ. Рудольф Соснин.