«Новые русские», или Мат, гомосеки и политика Ольги Погодиной-Кузминой

У каждой книги, даже безобразной, есть свой нерв. «Новые русские» Ольги Погодиной-Кузминой пересыпаны матерщиной, заселены педерастами, но нервом книги является политика. Мат и сношения гомосексуалистов – «метафора состояния страны». Это клеймо на России, поставленное, увы, российским автором. 

Книга красуется на «Книжной полке Вадима Левенталя». Она рекомендована (в предисловии) как «трилогия о больших людях, больших деньгах и больших чувствах», как «значительное явление современной прозы на русском языке». «Литературная газета» Максима Замшева приподнимает «явление», делает его более заметным, выставляет в своём рейтинге на высокое место…

И что? Что предлагают к 2021 году читателю российский книжный рынок, российское издательство и российская «Литературная газета» в качестве «значительного явления современной прозы на русском языке»?

Во-первых, мат. Его в «Новых русских» столько, что тому, кто не думает, что «теперь всё можно», испытывая естественное отвращение к словесному паскудству, не позавидуешь. Фигуристая матерщина воспроизводится автором с удовольствием; матерится Погодина-Кузмина (устами героев) со смаком. Ей нравится. Язык матерящейся женщины назван в предисловии Алексея Колобродова «обсценной лексикой». Это мягкое определение словесной грязи, в которой читатель увязает, указывает на общий замысел автора книги и Вадима Левенталя – утвердить мат в качестве новой нормы «современной прозы на русском языке». Исключить неприятие словесной гадости как нормы.

Во-вторых, педерасты. Их в книге так же много, как и матерщины. Постоянные упражнения героев-гомиков друг с другом определены в предисловии политкорректно, как «гей-отношения». Не в пример какому-нибудь ветхому немцу-психиатру Рихарду фон Крафт-Эбингу, указывавшему на гомосексуализм как на «одну из ужаснейших страниц в истории человеческих отклонений». Погодина-Кузмина относится к отклонениям иначе. Она погружает читателя в «большие чувства» педерастов. Приучает к тому, что гомосексуализм есть любовь. Что педерасты – не старые русские, искалеченные отсутствием свободного секса, а новые русские люди. Мужчины Погодиной-Кузминой «любят» друг друга неудержимо, как ошалелые, занимаясь этим на всех углах. Собственно, другого сюжета, кроме «весёлых отношений», приправленных разговорами о больших деньгах, у книги нет. «Большие чувства» героев-гомиков расцветают под авторским пером во всех подробностях – кто, чем, куда, из какой позиции…. Что-то вроде учебного пособия. Как говорит автор предисловия, это «сексуальная девиация, возведённая в фабульный абсолют». Ну-ну. Автор книги даёт понять, что изображаемая девиация – «живой источник силы, оправдание жизни»… Изредка персонажи Погодиной-Кузминой сношаются естественным способом, но это выглядит в книге уходящей натурой, анахронизмом… 

В-третьих, политика. Тут самое интересное. И лихие гомосеки всех возрастов, плотно населяющие книгу («параллельная сексуальная реальность»), и матерные обороты, повторяемые во всех грамматических формах с нездоровой навязчивостью, играют служебную роль. У книги есть сверхзадача, ей всё и подчинено. 
«Новые русские» Ольги Погодиной-Кузминой задуманы, написаны и изданы под одной обложкой как политический проект. Мат и упоительные описания гомосексуальных игрищ не скрывают политическую установку сочинения. Впрочем, пусть скажет сама Погодина-Кузмина. Цитируем (книга появилась из печати в конце 2020 года).

«Нормально можно жить только в Европе… В каждом городке на тысячу жителей есть гей-бар. Перестаешь себя чувствовать существом второго сорта… В Европе гей-пары давно уже вписаны в структуру общества… В Европе нет такого быдлячества, как у нас… Там в гей клуб люди приходят, чтобы пообщаться, поиграть на бильярде, обсудить какие-то вопросы, а не то, чтобы снять партнера для случки на одну ночь».

«Гей-браки заключались повсюду, однополые союзы входили в моду и в юридическую практику многих стран».

«А почему в той же Испании, в Германии, во Франции могут без драконовских законов? У нас же при совке придушили и крестьянскую общину, и мелких лавочников. И вместо работящего буржуа вырастили армию бюрократов».

«Насилие, инцест, животный разврат, беспробудное пьянство и убийство друг друга – все, что вызывало возмущение цивилизованного человека, было для них [русских] обыденностью жизни».

«В России нельзя работать честно! Везде шантаж, особенно от власти».

«Я сейчас много думаю про девяностые… Было интересно…, виделась перспектива впереди… Кто тогда мог предположить, каким упадком закончится этот взлет?»

«Тирания – следствие оптимального для России общественного устройства… Народ только и делает, что хапает. Найди хоть одного, кто не ворует в карман».

«На самом деле изменить ничего нельзя. Не будет другой жизни, счастливой жизни. Не будет другой страны. Только эта, всегда одна и та же».

«Не следует продолжать жить в этой болотно-гибельной стране». 

Повторяем: книга написана ради внедрения в сознание вот этих самых и подобных им истин. Мягкая сила в действии. И это не мягкая сила, действующая извне. Это мягкая сила внешнего врага, ставшая, увы, частью литературно-культурной жизни страны. 

Приведенные цитаты можно нарастить, цитатник расширить, но мусора и без того хватает. «Метафора состояния страны» и так видна, склад метафорического мышления автора тоже виден. Не забудем: речь идёт о стране, которую мы теряем с выходом каждой очередной подобной книги. 

Подмена страны Россия на «метафору» Погодиной-Кузминой – самое чудовищное, что может быть проделано посредством таких вот «значительных явлений современной прозы на русском языке», издаваемых и выставляемых на полку или Вадимом Левенталем, или кем-то ещё. Погодина-Кузмина не одинока. 

Иной, глотая такое чтиво, не заметит, что «метафора страны» есть, а страны-то нет. Есть выморочный мирок «новых русских», этих матерящихся гомосексуалистов. И это, внушает автор предисловия, «маркер антропологической реальности». А раз «антропологическая реальность», куда денешься.

Кроме мирка Погодиной-Кузминой есть издатели, без которых не увидели бы Россию такой её жители. Есть у них «голубая» мечта: может быть, и в России станет когда-нибудь, «как в Европе», без «быдлячества». До чего же хочется в эту Европу, в мир «цивилизованного человека»! Только не дают вырваться из тисков «болотно-гибельной страны»... 

И едва ли не самое опасное: политика в области культуры, позволяющая подобной «литературе» быть. Остаётся одно: воевать на двух фронтах одновременно – на внешнем антирусском фронте, где всё больше «тучи ходят хмуро», и на втором фронте культуры внутри страны. Не лучший стратегический выбор...