Испанская роза русской души

К 200-летию Полины Гарсиа-Виардо

«В ней текла хорошая испанская кровь, и происходила она, несомненно, из мавританского рода, так как отличалась смуглостью и была вся проникнута спокойствием, совершенно чуждым бродячим племенам… Она была спокойна, как воды лагун, и вместе с тем не менее подвижна, чем лёгкие гондолы, беспрестанно скользящие по их поверхности». 
Так описала свою героиню, юную певицу по имени Консуэлло знаменитая французская писательница Аврора Дюдеван, более известная нам под именем Жорж Санд. Прототипом юной Консуэлло была не кто иная, как испанка Полина Гарсиа, тогда ещё не Виардо. Это был Париж второй половины тридцатых годов XIX века – золотой век французской литературы, музыки, всех искусств. В 1830 году, после знаменитой Июньской революции рухнула феодальная деспотия последних Бурбонов и на престол вступил «либеральный» монарх Луи Филипп. Жизнь бедняков Франции не стала лучше, но хоть исчезла мрачная тень политической реакции и религиозного диктата. Либеральные веяния коснулись, прежде всего, искусств, что и расцвели пышным цветом, так как «век буржуазного богатства», наступившей во Франции вместе с подъёмом промышленности, уделил часть своих средств и развитию – музыкального театра (прежде всего), так как итальянская опера переместилась в Париж и много талантливых исполнителей потянулись за щедрыми гонорарами из карманов французских буржуа на парижские подмостки. Расцвет же оперного искусства потянул за собой и музыкальное творчество, и живопись, и литературу, так как опера есть синтез всех этих искусств и без них обойтись не может. Особенно популярными в это время стали звёзды оперной сцены, в основном – певцы и певицы из неспокойных тогда Италии и Испании, где постоянно бушевали скоротечные, но кровавые бунты и революции.

Перебрался в Париж и испанский тенор Мануэль-дель-Пополо Висенте Родригес Гарсиа, выходец, как неопределённо утверждают источники, из севильского квартала, где с давних времён проживали и цыгане... Но Севилья – это город на юге Испании, в солнечной Андалузии, некогда принадлежавшей «маврам» – так называли местных арабов, у них там до XV века существовало собственное государство – Гранадский эмират, завоёванный испанскими королями Фердинандом и Изабеллой. Но не все мавры бежали после испанского завоевания в Африку (где и сейчас существует государство Мавритания), кто-то и остался, приняв католичество, а потом там появились и цыгане, выходцы из Индии, и в этом смешении южных племён, в этой жаркой крови расцвели таланты семьи потомственных певцов и музыкантов Гарсиа. Так текла ли в жилах испанки Полины Мишель-Фединанды Гарсиа (полное девичье имя нашей героини) цыганская кровь? Вопросы, вопросы... Но вот, как описывает Иван Тургенев (для которого Полина стала судьбой на всю жизнь) первое впечатление о ней: 
«Шёл "Севильский цирюльник", в котором Виардо исполняла партию Розины. Началась картина первого акта. "Комната в доме Бартоло". Входит Розина: небольшого роста, с довольно крупными чертами лица и большими, глубокими, горячими глазами. Пёстрый испанский костюм, высокий андалузский гребень торчит на голове немного вкось. – Некрасива! – говорит мой сосед сзади. – В самом деле, – подумал я».
Другие, излишне привередливые свидетели вообще считали её дурнушкой – маленькой, чернявой с этими самыми излишне крупными чертами лицами, в общем – совсем несценичная личность. Но так её воспринимали только до того момента, пока она не начинала петь... И тут происходило чудо, тем более неожиданное, что в этой маленькой женщине никто не ожидал найти такой сильный, такой глубокий, очень низкий голос – контральто, что для певиц является аналогом мужского баса. Некоторые утверждали, что она даже может петь басом. Первое впечатление от несоответствия маленькой хрупкой фигурки певицы и чудного низкого, почти, как говорили, «бархатного» голоса ещё более усиливалось, как по мере развития партии певица начинала повышать и повышать ноты своего голоса и вот она уже поёт сопрано и стремится перейти даже в более высокие регистры! Это производило неизгладимое впечатление. Такое вот впечатление произвела Полина и на молодого Тургенева:   
«Вдруг совершилось что-то необыкновенное! Раздались такие восхитительные бархатные ноты, каких, казалось, никто никогда не слыхивал… По зале мгновенно пробежала электрическая искра… B первую минуту – мёртвая тишина, какое-то блаженное оцепенение… но молча прослушать до конца – нет, это было свыше сил! Порывистые "браво! браво!" прерывали певицу на каждом шагу, заглушали её… Сдержанность, соблюдение театральных условий были невозможны; никто не владел собою. Восторг уже не мог вместиться в огромной массе людей, жадно ловивших каждый звук, каждое дыхание этой волшебницы, завладевшей так внезапно и всецело всеми чувствами и мыслями, воображением молодых и старых, пылких и холодных, музыкантов и профанов, мужчин и женщин… Да! это была волшебница! И уста её были прелестны! Кто сказал "некрасива"? – Нелепость!»

С этого театрального вечера в один из холодных петербургских дней конца октября 1843 года и началась великая любовь Ивана Сергеевича Тургенева к этой испанской цыганке, носившей, между тем, русское имя – Полина! То, что она цыганка – точно определила мать Тургенева, старая и привередливая богатая помещица Варвара Петровна, урождённая Лутовинова, владелица огромного родового поместья Лутовиновых – Спасское-Лутовиново и тысяч крепостных крестьян. Рано лишившись родителей, она была воспитана своим бездетным дядей, который и оставил ей это имение в наследство. Собственно, благодаря этому наследству и появился на свет сам Иван Сергеевич, ибо некрасивая, плохо воспитанная в деревенской глуши, грубая и обладавшая тяжёлым характером девица Варвара долго не могла найти себе жениха и это – несмотря на огромное состояние. Только когда ей уже было 30 лет (по тем временам уж совсем старая дева) к ней посватался лощёный и моложе её красавец-офицер Сергей Николаевич Тургенев, представитель стариннейшего дворянского рода, идущего от каких-то татарских мурз. Понятно ведь почему посватался – карточный долги, кредиторы, склонность ни в чём себе не отказывать... В общем – за пять тысяч душ крепостных крестьян Варвара Петровна купила себе жениха. Она его любила, родила ему двух сыновей – Николая и Ивана, но он её всё равно бросил, увлёкшись молодой княжной... Читайте об этом в повести Ивана Сергеевича «Первая любовь», или посмотрите прекрасный фильм с тем же названием, где роль непутёвого отца Тургенева блистательно сыграл Иннокентий Смоктуновский. Однако, бросив жену, Сергей Николаевич долго не протянул, умер рано от сердечной болезни (нечего старикам за молоденькими гоняться) и осталась вновь Варвара Петровна одна при своих миллионах. Дети жили в столицах, любимый её сын Иван (младшенький!) окончил университет, пожил за границей, вернувшись в Санкт-Петербург, увлёкся литературой и охотой, в общем – вёл барскую жизнь. Наведываясь в Спасское, он успел соблазнить одну крепостную девушку, которая родила ему дочь Пелагею. Варвара Петровна держала свою внучку в чёрном теле в дворовых прислугах, а сыну искала выгодную партию. И тут... безумная любовь к какой-то певичке, да ещё замужней! Такой стыд, такой позор! Варвара Петровна ринулась в столицу, чтобы самой разобраться в этом вопросе. И вот она сидит в ложе Александринского оперного театра и слушает пение Виардо... Удивительно, но и на её чёрствую душу старой крепостницы это произвело сильное впечатление. Выйдя из ложи, после окончания спектакля, она сказала в сердцах: «Хорошо поёт, проклятая цыганка... была бы моей крепостной – приказала бы выпороть!» Но от сына своего отстала и более женить его не стремилась.

Итак, Полина Гарсиа, испанская цыганка, а родилась в Париже, там же и воспитывалась при оперной сцене, то есть чистая француженка по культуре, занималась и музицированием, думаете, кто был её наставником? – сам Ференц Лист! Неудивительно, что Полина не только пела – тут учителем был её отец, к несчастью – рано умерший, но она сама и писала музыкальные композиции, и играла на фортепьянах, то есть обладала необыкновенно разносторонним музыкальным талантом. Но откуда же русское имя, несвойственное французам? А её крёстной матерью была русская княгиня Прасковья Андреевна Голицына, царская фрейлина, образованнейшая женщина, поэтесса, лично знакомая с Пушкиным, переводчица «Евгения Онегина» на французский (говорят, она уговаривала Александра Сергеевича не разлучать Татьяну с Евгением, Пушкин колебался и потому финал его романа в стихах такой неопределённый – да, Татьяна прогнала Онегина, но с мукой в сердце, и кто знает, что будет дальше...). Вообще, в Париже была постоянная колония русских аристократов, очень тесно связанных с театром, с литературой, так что ничего удивительного в сём факте не было. Крещёная русским именем Полина Гарсиа могла бы найти своё счастье в России, если бы несколькими годами раньше приехала бы на гастроли в Петербург и встретила бы там молодого «русского помещика» Тургенева, который ей очень понравился, но... к 1843 году она уже была не Гарсиа, а Виардо, так как в жизни её семьи произошли трагические события – сначала умер её отец, оперный тенор Мануэль, а потом погибла на гастролях её старшая сестра певица Мария Малибран, которая содержала семью после смерти отца и семейство Гарсиа оказалась в тяжёлом положении. Но помогла всё та же Аврора Дюдеван – она устроила брак совсем молоденькой Полины с маститым директором итальянской оперы в Париже Луи Виардо, господином за сорок лет. Выбирать не приходилось – да в общем, это и обычное дело в театральном мире, когда юные талантливые исполнительницы находят своё счастье с добродетельными пожилыми импрессарио... Се ля ви! – как говорят французы. Но тут дело всё-таки сложнее, Полина любила своего мужа. Да, это можно утверждать совершенно чётко. Она любила его спокойной семейной любовью, ибо господин Виардо ни в чём не притеснял свою незаурядную жену. Она хотела гастролировать по всей Европе? – он как тень следовал за ней, решая все бытовые вопросы. На неё нападали итальянские коллеги, так как Виардо затмевала их своими вокальными возможностями на сцене их же итальянской оперы – господин Виардо (он был неплохим публицистом) выступал в статьях в защиту своей жены. Полина хотела вести знакомства с лучшими людьми Европы – музыкантами, композиторами, художниками и... меценатами... господин Виардо никогда не был против этого. Вот и в Петербурге тогда, осенью 1843 года, Тургенева познакомили сначала с мужем Полины, а уж потом Луи представил «хорошего охотника» своей жене, при том, что сам влюблённый Иван Сергеевич совсем не скрывал, что без ума от Полины и всем рассказывал об этом, как рыночная балаболка. Вскоре весь Петербург уже знал о безумной любви богатого наследника тысяч душ крепостных крестьян к испанской примадонне, а Иван Сергеевич всё ездил и ездил по литературным и музыкальным салонам и везде твердил о своей любви, так что даже виднейший критик Белинский, законодатель тогдашней литературной моды, в сердцах воскликнул: «Ну разве может быть такая крикливая любовь?» Разумеется, молодой писатель сразу стал героем многочисленных карикатур, ходивших по Петербургу, в одной из которых он в одежде апаша тайно пробирается в будуар певицы, в то время как муж примадонны мирно почивает в ночном колпаке под балдахином на своём одиноком семейном ложе. Ну и так далее... Поговаривали даже, что своего сына Поля певица родила вовсе не от почтенного господина Виардо... но мы знаем, что сам Тургенев вовсе не оспаривал детей своей возлюбленной у её законного мужа, а мало того, даже свою дочь Пелагею, после смерти её горячо любимой бабушки (державшей свою внучку в прислугах, как мы знаем) увёз в Париж, в дом Виардо, перекрестил Пелагею в Полину и Полина Тургенева воспитывалась как родная дочь в этом французском семействе. Впоследствии писатель выдал свою дочь за одного французского коммерсанта, который разорился, так что Иван Сергеевич вынужден был содержать не только семейство певицы Виардо (в начале 60-х годов того века она потеряла голос и не могла уже иметь театральных гонораров, несколько лет преподавала вокал в Парижской консерватории, но это были гроши), но и семью своей дочери. А всем детям Виардо (две дочери и сын) Тургенев обеспечил богатое приданное, самой певице построил дом в Париже, поместье в Баден-Бадене и до конца своих дней провёл в странном положении «второго мужа» в доме Полины Виардо. Лишь изредка он покидал Францию, наведывался в Россию и каждый раз привозил из России новые темы своих произведений. И вот что удивительно: он жил – то в Париже, то на курорте Баден-Баден, постоянно под покровительством своей возлюбленной, а писал о России лучшие свои романы с необыкновенным проникновением во все тонкости русской жизни, такой непохожей на жизнь Европы. Видимо, чувство отстранённости, некоторая дистанция, взгляд из далёка на свою невесёлую страну – всё это помогало писателю лучше понять Россию. «Лицом к лицу лица не увидать...» – как скажет после другой великий русский гений. А Полина Виардо создавала Тургеневу все условия для работы: в её доме был постоянный рабочий кабинет писателя, сама Полина была первым читателем и критиком его трудов, с её тонким художественным вкусом она многое могла дать художнику. Она даже переводила на французский некоторые его произведения, способствовала публикации его трудов во Франции, свела писателя с кругом французский классиков того времени и потому творчество русского писателя Ивана Тургенева на деле открыло русскую литературу для европейской культуры. Именно Тургенев, а уж после Толстой и Достоевский, составили славу русской литературы "золотого века" в Европе и во всём мире. Памятью этой славы наша литература живёт и сейчас... Именно Тургенев открыл для мира русскую душу и помогла этому испанская певица с русским именем Полина!

Полина Виардо прожила долгую жизнь. Она намного пережила и своего мужа Луи, и своего друга Ивана Тургенева, и умерла 18 мая 1910 года в возрасте почти 89 лет в своём доме в Париже, построенным для неё человеком, который страстно её любил, который ради неё оставил Родину, примирился с тем, что его возлюбленная не хочет разрушать свою связь с первым мужем, признал семью Виардо, по сути, своей семьёй, отдал в неё на воспитание свою родную дочь, которую назвал именем своей любимой... Какие ещё жертвы нужны для доказательства сильной и вечной любви?.. Так испанская роза навеки сплелась с дымом нашего Отечества, с тем дымом, за которым Тургенев увидел и её новь.

Художник; П. Соколов.