Грань очевидного. Авторская программа Юрия Селиванова

Выпуск №14. Правда истории в «улучшениях» не нуждается! 

Уважение и бережное отношение к отечественной истории никому не дает права её «подчищать» и приукрашивать на свой вкус и лад. Таков основной посыл данного сюжета программы. Но для начала, во избежание кривотолков, сразу расставлю точки над «I». Как и абсолютное большинство граждан Советского Союза, с большим почтением отношусь к личности Юрия Борисовича Левитана – диктора Всесоюзного радио и главного голоса Великой Отечественной войны. И вполне согласен с теми его современниками, которые считали, что «он один мог заменить целую дивизию». Но в данном случае, что принципиально, речь не об этом выдающемся человеке, но о вещах, имеющих непреходящее значение для всего нашего народа.

А именно – об уважении к отечественной истории и о нашем, можно сказать, священном долге относиться к ней бережно, дорожить её подлинной сутью и реальными фактами. И ни в коем случае не поддаваться искушению её «улучшения» и приукрашивания в угоду текущему политическому моменту, или обывательской склонности все упрощать и переиначивать на свой лад. 
Именно потому, что такой легкомысленный, а подчас и злоумышленный подход к истории вновь становится в наше время далеко не редким явлением, а трепетное и бережное к ней отношение практически никак и никем не поощряется, считаю необходимым обратить ваше внимание на недопустимость одной из получивших массовое распространение, но, увы, явно недостоверных трактовок событий первого дня Великой Отечественной войны. А именно того, что связано с обстоятельствами официального советского объявления о нападении гитлеровской Германии на нашу страну. 
Почему это важно? Да потому что в такие переломные моменты истории важен вообще любой нюанс и каждый шаг действующих исторических лиц. И если мы хотим понимать, что на самом деле происходило, а не витать в облаках собственных иллюзий или подброшенных кем-то, не без умысла, «версий», то нам нельзя относиться к этому легкомысленно. Ибо в этом случае мы не поймем ровно ничего.
Так вот, согласно очень широко распространенной точке зрения, которая растиражирована стараниями нашей не всегда адекватной «ура-патриотической» пропаганды по всей стране, первым объявление о начале войне сделал именно диктор Юрий Левитан. Это стало настолько общим местом, что даже в российском культурном центре в Германии тематический вечер 22 июня, посвященный недавней 80-й годовщине начала войны, был начат именно с этой легендарной звукозаписи:

И даже в Википедии, этом главном ныне источнике массовых исторических познаний, имеется соответствующий текст: 

«Название «Великая Отечественная война» стало использоваться в СССР в первый же день войны после обращения Юрия Левитана 22 июня 1941 года:
Внимание, говорит Москва. Передаем важное правительственное сообщение. Граждане и гражданки Советского Союза! Сегодня в 4 часа утра без всякого объявления войны германские вооруженные силы атаковали границы Советского Союза. Началась Великая Отечественная война советского народа против немецко-фашистских захватчиков. Наше дело правое, враг будет разбит. Победа будет за нами!»

Мало того, что, с точки зрения фактов, данная трактовка событий не соответствует исторической действительности. Но это именно то, чего не могло быть в принципе, просто потому, что не могло быть никогда. 
Во-первых, что касается якобы немедленно объявленной Левитаном «Великой Отечественной войны». Представьте себе реальную ситуацию. В Москве воскресенье, 22 июня 1941 года. Кроме поступающих в Генштаб РККА и в Кремль обрывочных сведений о боевых действиях на границе, никто ничего толком еще не знает. А в это время диктор московской радиостанции уже объявляет на всю страну не просто о начале войны, но и называет её «Великой Отечественной». 
Такая невероятная «прозорливость» Левитана объясняется просто. 
Приукрашивать, а то и переиначивать историю на свой лад у нас любили всегда. В том числе и в советские времена. Именно тогда, а точнее при Никите Сергеевиче Хрущеве, то есть задним числом, появилась радиоверсия, озвученная красивым и тогда уже хорошо известным голосом всесоюзного диктора Левитана с объявлением о начале войны. 
А вот как было на самом деле, о чем знают уже немногие, увы, очевидцы того времени и некоторые достаточно ответственные историки: 

«Текст объявления 22 июня 1941 года было поручено зачитать наркому иностранных дел Вячеславу Молотову. Молотов читал текст, часто сбиваясь и с трудом выговаривая некоторые слова. Позднее, уже в 1950-х, сообщение о начале войны были перезаписано Левитаном».

Теперь о более важном. Поручить объявление о начале войны обычному диктору, который, к тому же, 22 июня 1941 года был далеко не так известен и знаменит, каким стал в ходе войны, было бы опасным недомыслием и грубейшей политической ошибкой, которую руководство страны допустить по определению не могло. 
Совершенно очевидно, что объявить народу о таком трагическом и судьбоносном событии мог только человек, облеченный всей полнотой государственной власти, которого народ воспринимал именно как её полномочного представителя. Юрий Левитан такой фигурой, разумеется, не был и потому выступить с таким сообщением первым никак не мог. 
Участник тех событий, тогдашний член Политбюро ЦК партии Анастас Микоян, писал, что 22.06.41 г. в Кремле, после сообщения о германском нападении, произошла жесткая дискуссия именно по этому вопросу: 

«22 июня 1941 года Германия напала на Советский Союз. Как только об этом стало известно, срочно собралось Политбюро ЦК ВКП(б) для принятия неотложных мер по отражению нападения. Наряду со срочными мерами военного характера, было принято решение выступить по радио с обращением к населению в связи с началом войны. Политбюро полагало логичным, чтобы с обращением к народу выступил И.В.Сталин – глава Коммунистической партии и Советского правительства. Однако, Сталин, мотивируя свой отказ политическими причинами, предложил поручить выступление народному комиссару иностранных дел В. М. Молотову. Члены Политбюро активно возражали против этого, полагая, что народу будет непонятна такая подмена, когда такое ответственное и важное заявление делает не общепризнанный лидер государства, а иное лицо, к тому же именно руководитель страны должен призвать народ подняться на защиту Родины. Тем не менее Сталин продолжал настаивать на своём, объясняя свою позицию тем, что общая политическая обстановка ещё до конца не ясна, что он выступит позже, когда обстановка на фронтах прояснится и можно будет сделать более взвешенное и определённое заявление. В связи с упорным отказом Сталина от выступления Политбюро поручило это выступление Молотову, хотя ряд членов Политбюро такой шаг продолжало считать ошибочным. В полдень 22 июня 1941 года В. М. Молотов выступил с обращением к гражданам Советского Союза, а в последующие дни это обращение было опубликовано во всех газетах с портретом Сталина рядом с текстом».  
Микоян А. И. Так было. — М.: Вагриус, 1999, ISBN 5-264-00032-8

И, конечно же, Вячеслав Молотов не был в своем выступлении настолько прозорливым, чтобы уже прямо тогда предугадать, что эта война будет именно «Великой Отечественной». Тем не менее, в его заявлении были обозначены некоторые вполне оправданные ситуацией исторические параллели с другими событиями нашего прошлого и сделаны логически обоснованные выводы.
Вот фрагмент того выступления Молотова, которое реально прозвучало 22 июня сорок первого по всесоюзному радио: 

«Не первый раз нашему народу приходится иметь дело с нападающим зазнавшимся врагом. В своё время на поход Наполеона в Россию наш народ ответил отечественной войной и Наполеон потерпел поражение, пришёл к своему краху. То же будет и с зазнавшимся Гитлером, объявившим новый поход против нашей страны. Красная Армия и весь наш народ вновь поведут победоносную отечественную войну за Родину, за честь, за свободу».

Такова не просто подтвержденная историческими документами, но и единственная, логически допустимая, правда об обстоятельствах объявления советскому народу факта германской агрессии.
А теперь о едва ли не самом главном, что касается этой перетасовки действующих лиц и исторических обстоятельств. Совершенно не случайно она возникла именно в хрущевские времена. Никита Сергеевич в своем «разоблачительном» антисталинском раже никакой меры, как известно, не знал. И одним из главных «коньков» в его осуждении периода правления И.В. Сталина были именно неудачи Советского Союза в начальный период войны с Германией. За которые, якобы, целиком и полностью, несли ответственность Сталин и его ближайшее окружение. В частности, в тогдашних «исторических исследованиях» всячески муссировалась версия о полной растерянности и недееспособности всего руководства СССР в первые дни войны. 
На таком фоне выступление Вячеслава Молотова уже в 12:15 22.06.41г. по Всесоюзному радио, когда Председатель Совнаркома в весьма четких и грамотных выражениях оценил сложившуюся обстановку и поставил вытекающие из неё задачи, звучало как явный диссонанс хрущевской версии о «полной прострации сталинского политбюро». Не приходится удивляться, что кого-то из приближенных Никиты Сергеевича, а может быть, и его самого, осенила «спасительная мысль» переписать историю заново и перепоручить объявление о начале войны кому-нибудь другому, но только не члену тогдашнего руководства страны. Личность Юрия Левитана в этом смысле была идеальным выбором. 

Такова, на мой взгляд, реальная подоплека этой послевоенной метаморфозы. И на эту хрущевскую «удочку», увы, клюнули многие. 
А вообще говоря, перекраивать историческую действительность, подменяя её действующих лиц и произвольно расставляя их в подходящем порядке – это последнее дело для того, кто действительно хочет знать историю своей страны, а не довольствоваться досужими выдумками. 
Например, можно сколь угодно высоко оценивать артистический талант выдающегося советского киноактера Вячеслава Тихонова и блестяще сыгранную им роль штандартенфюрера СС Штирлица в замечательном советском телесериале «Семнадцать мгновений весны». Но это не дает нам никаких оснований изучать по этому фильму реальную историю Великой Отечественной войны. Которая, кстати говоря, стала таковой в сознании всего народа и в официальных заявлениях лишь после того, как масштаб и значение этой исторической битвы стали для всех очевидными. То есть точно не 22 июня 1941 года.

Художник: А. Горский.

Фотограф: Е. Халдей.