Грань очевидного. Авторская программа Юрия Селиванова

Выпуск №46. Триптих на фоне заката

Часть третья: Скрытая логика катастрофы 

В бесчисленном ныне сообществе благодушных отрицателей возможности новой большой европейской или даже мировой войны, мотивированных, главным образом, таким не поддающимся опровержению аргументом, как «Я хочу, чтобы так было и точка!», весьма популярна идея о том, что в наше благословенное прогрессом и смягчением нравов время такая война невозможна еще и по причине отсутствия для неё надлежащих объективных условий. Дескать, всё в мире складывается, таким образом, что война – это невыгодно, а мир наоборот – сплошной профит. Ну что же. Поскольку мы взяли на себя труд уже третью программу подряд рассматривать вооруженным глазом скрытые предпосылки новых больших войн и превращать неочевидное во вполне вероятное, продолжим это увлекательно занятие и рассмотрим очередное массовое заблуждение такого рода. 

Итак, любой из этих генетических пацифистов немедленно скажет вам, что, в случае с той же Европой, налицо, несмотря на все политические дрязги, практически идеальный случай естественного и бесконфликтного экономического взаимодополнения между Востоком и Западом континента. Притом, что Восток является природным и главным поставщиком энергоносителей, а Запад традиционным оплотом высоких технологий и всевозможных вкусных инновационных «плюшек». И, соответственно, объективно существуют практически оптимальные условия для их взаимовыгодного сотрудничества и прочного мира на данной основе. 
Что можно сказать по этому поводу? Разве что вспомнить о благих намерениях, которыми выстлана дорога в места не столь отдаленные. 
Увы, но эта «взаимовыгодная» фишка, на которую уповают в мире мелких лавочников и недалеких мечтателей, в сфере большой политики практически никогда не работала. Во всяком случае, не была решающим аргументом для тех лиц, которые принимали исторические решения. 
Самый яркий пример такого рода дает совсем еще недавняя история. Отношения нацистского Третьего рейха и Советского Союза накануне германского нападения на нашу страну отлично вписывались в указанную выше взаимовыгодную схему. И более того, были закреплены официально в виде межгосударственных соглашений об экономическом и техническом сотрудничестве. 
В рамках этого партнерства Советский Союз снабжал Германию – фактически, по заявленным рейхом потребностям – хотя и известными временными ограничениями из-за войны между Германией и Англией, различными сырьевыми, промышленными и сельскохозяйственными товарами, а также энергоносителями. Немцы, в свою очередь, более чем щедро делились с русскими своими передовыми технологиями и промышленным оборудованием. Причем это касалось даже самой передовой военной техники! 

11 февраля 1940 г. в Москве состоялось подписание хозяйственного соглашения между СССР и Германией. В нем предусматривалось, что Советский Союз поставит Германии товары на сумму в 420-430 млн. германских марок за 12 месяцев, т.е. до 11 февраля 1941 г. Германия же была обязана поставить СССР военные материалы и промышленное оборудование на ту же сумму за 15 месяцев, т.е. до 11 мая 1941 г. В дальнейшем аналогичное соглашение было подписано на новый срок. 
Немецкие историки отмечают, что глубина и открытость этого сотрудничества была беспрецедентной. Поначалу в Берлине были крайне недовольны, что в программе советских заказов значилось большое количество новейших военных материалов. Гитлер на первом этапе, по понятным причинам, не соглашался на это. Но в конечном итоге был «вынужден был уступить ультимативным требованиям Москвы» и согласиться даже на такие поставки военной техники, которые означали ограничение германской программы наращивания вооружений.

Если бы указанный выше принцип взаимовыгодного партнерства действительно был абсолютно доминирующим в международных делах, то не было ни одной причины, по которой Германия и СССР не могли его продолжать хотя бы тысячу лет.
Досужие домыслы про то, что Гитлер просто не хотел платить за русские ресурсы, а желал их захватить и пользоваться бесплатно, обнаруживают только дремучее невежество их сочинителей. По той простой причине, что режим постоянной оккупации гигантской России влетел бы Германии в такую «копеечку», что никакие платежи за советские поставки с этими жуткими и бесконечными расходами просто не могли бы сравниться. Уже не говоря про то, что уничтожить советское население полностью было невозможно просто потому, что кто-то должен был добывать все эти ресурсы в, мягко говоря, непривычных для европейцев условиях.
В общем, всё говорило за то, что к 1941 году в Европе вроде бы установился прочный, экономически обоснованный и долговременный мир. Тем не менее, все это якобы нерушимое и фундаментально прочное благолепие развалилось как карточный домик в том же году. 
И это уже не говоря о том, что не только в экономическом, но и в геополитическом отношении между Германией и Советским Союзом к этому времени практически не осталось проблем, которые неотвратимо требовали бы от них военного решения. 
Геополитика, даже по своему словесному корню «гео», это такая штука, которая, во всяком случае, своими планами и амбициями, охватывает весь земной шар. Поэтому, например, отдельно взятые отношения, например, Польши и Литвы предметом геополитики быть в принципе не могут. Как говорится, калибр не тот.
А вот в отношениях нацистского рейха и Советского Союза планетарные масштабы геополитики прорисовывались совершенно отчетливо. И при этом имели весьма благоприятные очертания. 

И действительно, нацисты к этому времени захватили, или подчинили себе практически всю Европу. Худо-бедно, но это был огромный кусок мировой территории, к тому же, самой высокоразвитой в экономическом отношении и далеко не беспроблемной в политическом, социальном и национальном планах. 
Рационально мыслящие немцы, включая даже увлеченное грандиозными планами нацистское руководство, не могли не понимать, что только на одно полноценное переваривание уже завоеванного, чтобы оно не стало костью у них в горле, то есть для переделки на германско-нацистский лад всей Европы, им понадобятся по-хорошему десятки лет. А скорее, даже не меньше столетия. Причем обязательным условием такого «переваривания» должен быть прочный мир с Советским Союзом. 
В таких условиях взваливать на себя еще и бремя завоевания гигантской России, с которой после этого тоже надо было что-то делать, иначе зачем её завоевывать, было бы явным и легко предсказуемым перенапряжением германских сил. Что, кстати, и случилось уже в ходе самой попытки захватить Советский Союз, когда Германия, по сути, надорвалась. 
Тем более, это выглядит нелепым с учетом того, что СССР и без всякого германского завоевания был вполне готовым поставщиком для Третьего рейха всех необходимых ему ресурсов.
Что же касается самого Советского Союза, то его руководство, вопреки всевозможным измышлениям псевдоисториков, даже не помышляло о каких-то завоевательных походах. Поскольку оно и без того контролировало самую гигантскую страну в мире, территория которой в промышленном, демографическом и ресурсном отношении была освоена в лучшем случае на пять процентов. СССР собирался «завоевывать», в смысле осваивать, собственные территории – Сибирь, Среднюю Азию и Дальний Восток, а не Германию или Францию, чтобы их потом еще и кормить. 
Именно поэтому Сталин, прекрасно понимая геополитическую ситуацию тридцатых годов, полностью развернул свою страну в сторону форсированного саморазвития и внутреннего строительства, вместо её превращения в пресловутый «очаг мировой революции». 
Соответственно все нынешние псевдоисторические домыслы про то, что сталинский СССР якобы только спал и видел, как бы «освободить» всю Европу, есть не что иное, как банальный перепев еще геббельсовской пропаганды, призванной оправдать нападение нацистов на нашу страну мифом про превентивный характер этой атаки. Дескать, иначе Сталин бы на них непременно напал. Чепуха это на постном масле! 

В общем, как хотите, но никаких достаточно убедительных аргументов в пользу того, что война СССР и Третьего рейха была неизбежной в силу каких-то экономических или даже лежащих на поверхности геополитических причин в природе не существует.
Вот так! А если вы спросите, почему же немцы тогда вообще напали на нашу страну, если все было так комфортно и бесконфликтно, то отвечу честно: не знаю. И добавлю: вряд ли об этом вообще кто-нибудь знает. Кроме тех, кто лично принимал такие решения. И не только, а возможно и не столько в самой Германии. А эти люди, как известно, давно померли. 
Во всяком случае, иллюзорность всесилия тех обоюдных экономических интересов, которые, дескать, гарантируют всем нам благоденствие в режиме нон-стоп, вполне очевидна. Ничего они, на самом деле, никогда не гарантировали. Ни в случае с уже поделившими всю Европу Востоком и Западом образца сорок первого года, ни точно так же сегодня, когда такая же экономическая взаимовыгода вроде бы объективно существует, но опять же ровно ничего не гарантирует. 
Вплоть до того, что уже построенный и заполненный газом «Северной поток-2» некие очень влиятельные мировые силы категорически не желают запускать, даже при практически пустых европейских газохранилищах в середине зимы! 
И если бы такое было только однажды – в двадцатом веке! Так нет же! Ровно такие же истории разрушенных на, казалось бы, ровном месте надежд происходили и в другие исторические эпохи. Обращение к опыту которых, причем к опыту, опять же, связанному с историей России, дает аналогичный результат. 
Вот, например, еще одна яркая иллюстрация на ту же тему. В 1807 году в Тильзите (это бывшая Пруссия) был заключен мир между Российской и Французской империями. Данный мир в некоторых ключевых аспектах совпадает с договорными отношениями между Советским Союзом и Третьим рейхом образца 1941 года практически до состояния полной неразличимости. 
И здесь все вопросы были разрешены ко взаимному удовольствию. Как территориальные, так и экономические. Россия признавала интересы и завоевания Франции в Западной Европе. А Наполеон не имел ничего против приобретений России на Севере – Финляндия, и на юге – нынешняя Молдавия и Бессарабия (за счет Османской империи). Не правда ли, похоже? 

Некоторые историки, правда, пишут, что Россию очень стеснял режим континентальной экономической блокады, которую Гитлер… пардон, Наполеон ввел против единственного своего врага – Англии. Дескать, Россия лишилась из-за этого своего главного торгового партнера, ей стало некуда сбывать свои главные экспортные товары – пеньку и лес. В общем, все стало плохо.
Но если бы это на самом деле было так важно, то неужели Наполеону, который как раз стремился к союзу с Россией и даже строил планы совместного с ней завоевания Индии, было так уж трудно, ради сохранения этого стратегического союза, компенсировать российские потери открытием для неё европейского рынка? Или в Европе никто не нуждался в русской корабельной древесине? Глупости, конечно. 
Тем более что, как выясняется, экономический ущерб для России от блокады Британии был совершенно символическим, а точнее его вообще не было. 

Согласно традиционным представлениям в российской науке, от последствий континентальной блокады, к которой Россия присоединилась по условиям Тильзитского мира 1807 года, страдали русские землевладельцы и купцы и, как следствие, государственные финансы России. Однако ряд исследователей утверждает, что благосостояние основных податных сословий, в числе которых были купечество и крестьянство, не претерпело существенных изменений в период блокады. Об этом, в частности, можно судить по динамике недоимок по платежам в бюджет, которая показывает, что эти сословия даже нашли возможность выплачивать в рассматриваемый период повышенные налоги. Эти же авторы утверждают, что ограничение ввоза иностранных товаров стимулировало развитие отечественной промышленности. Снижение таможенных сборов, наблюдавшееся в период блокады, не имело большого влияния на отечественный бюджет, поскольку пошлины не являлись его существенной статьёй, и даже в момент достижения своей максимальной величины в 1803 году, когда они составили 13,1 млн руб., на их долю приходилось всего 12,9 % доходов бюджета.

Вот и получается, что экономический антагонизм между двумя империями, как повод для войны между ними, и в данном случае был высосан из пальца. 
А что остается за его вычетом в качестве веских причин для большой войны? Да практически ничего по версии, опять же, официальных летописцев, кроме всевозможных дворцовых интриг, семейных обид (Наполеон, видите ли, страшно обидел Александра Первого свой женитьбой на австрийской принцессе вместо русской) и тому прочей мельтешни, ради которой здоровые на голову люди обычно не устраивают нашествие на соседние страны шестисоттысячной армии. Тем более что обиженным по этой версии был русский император, а напал французский. Где логика?
Можно, конечно, объяснять подобные из ряда вон выходящие случаи только психиатрическими причинами. Но лично мне это кажется чересчур примитивным и несостоятельным.
Все эти преданья старины глубокой мы вспоминаем сегодня исключительно потому, что и сейчас во многих преисполненных дурмана беспочвенного оптимизма головах господствует все та же идея – о нерушимости европейского мира, построенного на якобы незыблемых основах экономической и даже геополитической целесообразности. 
Указанные исторические примеры четко дают понять, что никакой панацеей от новой большой войны эти резоны никак не являются. И тем не менее, якобы совершенно не заинтересованные в таком трагическом исходе страны и народы, в силу неких почти всегда непонятных до конца причин, вдруг приходят в движение и начинают смертным боем изничтожать друг друга. 

Именно поэтому не стоит нам и сегодня слишком обольщаться по поводу того, что «Северный поток-2» вот-вот заработает и вся Европа вздохнет с облегчением и воспылает страстным желанием слиться с Россией во взаимовыгодном экстазе. Что-то мне настойчиво подсказывает, что мировые дела на таких деревянных бухгалтерских счетах не решаются. И что их подлинные приводные ремни и движущие силы находятся в большинстве случаев на таком уровне, который априори недоступен для нас, простых смертных. Где именно этот уровень находится – в горних высях или во мраке преисподней, не берусь судить. Но именно оттуда в наш мир попадают волевые импульсы, логика которых остается для нас навсегда непонятной. 
А то, что мы видим на поверхности событий, часто ужасает нас абсолютной нелогичностью и очевидной бессмыслицей. Так ярко переданной гениальным Сергеем Бондарчуком в его незабываемом фильме-катастрофе «Ватерлоо».
Не стоит, однако, думать, будто потрясенное и хаотизированное мироощущение этого обманутого и посланного на убой солдата, равнозначно отсутствию логики у тех, кто за спинами таких солдат принимает судьбоносные для всего рода людского решения. А то, что эта логика нам чаще всего неведома, вовсе не означает, что её вообще нет.

Художник: Ф. Федюнин.