Родом из захолустья

К 130-летию со дня рождения Александра Малышкина

При советской власти писателя Александра Георгиевича Малышкина (1892–1938) называли классиком соцреализма, художником революции, историком гражданской войны. Совокупный тираж его произведений составил более 5 000 000 экземпляров! Однако в школе его не проходили… и экранизировали всего один раз.
После распада СССР, невзирая на «настоящий глубокий талант», писателя и вовсе «сбросили с парохода современности» из-за «неактуальности затрагиваемых им тем» и тривиальной гражданской позиции, якобы полностью совпадающей с советскими лозунгами.

Александр Георгиевич Малышкин

На самом деле Александр Малышкин не был ни «официально признанным пролетарским писателем», ни членом партии большевиков. И в Литературной энциклопедии (1932 г.), наряду с К. Паустовским и Б. Пастернаком, он удостоился лишь двусмысленно-пренебрежительного ярлыка «попутчик». А его «подлинно советские» произведения содержат важный и глубокий подтекст, компрометирующий существовавший в те годы общественно-политический строй…

«Из… бывших дворовых»

9 (21) марта 1892 года в селе Богородском, Мокшанского уезда, Пензенской губернии, в семье Егора Егоровича и Матрены Николаевны Малышкиных, происходивших из бывших дворовых помещика Нарышкина, родился первенец Александр. Вскоре его отцу удалось «выйти в люди» – поступить приказчиком в бакалейную лавку писателя-народника, купца В. П. Быстренина и перевезти семью из Богородска в Мокшан, а позже, подкопив денег, открыть собственную торговлю мелочными товарами. Жили небогато. Доход был скромный, а «семья – огромная: шесть сыновей и две дочери».

«Полевой праздник»

Большим событием для жителей Мокшана и его окрестностей были многолюдные летние ярмарки. Проводили их у стен Казанского женского монастыря, основанного на берегу Мокши в 1857 году купчихой М. А. Барсуковой. В святой обители имелись иконописные, позолотные и чеканные мастерские, сиротский приют и школа. Здесь жили инокини – искусные белошвейки и мастерицы золотного шитья. Их изделия на ярмарках пользовались особым спросом.

Дом Малышкиных в Мокшане, где прошли детские годы писателя

Дважды в год к монастырю съезжались балаганы, театры, зверинцы; устраивались карусели, качели. Запах сена и свежего хлеба, яркие сарафаны деревенских девушек, веселый гомон, музыка, смех – все это оставляло глубокий и яркий след в душах мокшанской ребятни. Быть может, поэтому первым произведением Александра Малышкина стал рассказ «Полевой праздник».

«С колбасы жить пошел»

В детстве Шурик (так будущего писателя звали в семье) исполинским здоровьем не отличался, был мал и слаб. Раз занедужив, он уже не ел, не пил и на глазах у всех угасал. Думали, не выдюжит. Тогда не к докторам – все больше к бабкам-знахаркам обращались. И вдруг однажды Шурик запросил колбасы (для бедняков она была большой роскошью!). Собрали деньги, купили, накормили – и он, к всеобщей радости, пошел на поправку! Случай этот писатель запомнил на всю жизнь и впоследствии, смеясь, говорил жене и сыну, что «с колбасы жить пошел».

«Повезли в большой мир, в Пензу»

Учиться Шурик начал в Мокшане. Окончил трехгодичную церковно-приходскую школу. Из класса в класс переходил с похвальными листами. Был большой «книгоед». Вместо игрушек отец привозил ему с ярмарки дешевые лубочные издания – книжки с картинками. Шурик радовался, бережно собирал их и складывал в свой сундучок.

А.Г. Малышкин в юности

Заметив рвение сына к наукам, Егор Егорович решил учить его дальше. Шурика «вырвали из-под одеяла и повезли в большой мир, в Пензу». Он поступил в Первую мужскую гимназию и остался жить у своего дяди – тонкого мастера-краснодеревщика, вынужденного промышлять изготовлением гробов «на заведение» (для городской больницы). Годы спустя Александр Малышкин с юмором рассказывал, как дядя заставлял его ложиться в «ящик», используя в качестве мерки для изготовления детских гробов, и он «влезал и ухарски растягивался в нем на колючих, щекотных стружках». Когда дядя-гробовщик переехал в Сызрань, Шурика поместили в семью дяди-сапожника, занимавшего на Гоголевской улице, 25, во дворе, комнату, разделенную занавеской на две части. Жили бедно: Егор Егорович высылал деньги, но мало, ведь, кроме Шуры, у него было еще семь ртов! Тем не менее племянника любили, как родного.

На одной скамейке с господами

Первая мужская гимназия в Пензе, где с 1902 по 1908 гг. учился Малышкин

В автобиографичном романе «Люди из захолустья» Александр Малышкин признается: «…я был первый в нашем роду, которого отец дерзнул послать в гимназию на одну скамейку с господами. Я должен был учиться хорошо, и я в самом деле учился хорошо, все уроки отвечал звонкоголосо, в журнале против моей фамилии теснились одни блистательные пятерки». 
В Государственном архиве Пензенской области сохранился документ, выданный будущему писателю по окончании гимназии:

АТТЕСТАТ ЗРЕЛОСТИ
Дан сей сыну крестьянина Малышкину Александру Егоровичу, провославн. вероисповедания, родившемуся в с. Богородском Мокш[анского] у. Пенз[енской] губ. 9 марта 1892 года, в том, что он, вступив в Пензенскую Первую мужскую гимназию в августе 1902 г., при отличном поведении обучался по 8 июня 1910 года и кончил полный восьмиклассный курс, при чем обнаружил нижеследующие познания:
<...>
Закон Божий………………………………………………........отличные (5)
Русский язык с церковно-славянским и словесность……отличные (5)
Филосовская пропедефтика……………………………………отличные (5)
Латинский язык………………………………………………….отличные (5)
Математика……………………………………………………....хорошие (4)
Математическая география……………………………………хорошие (4)
Физика…………………………………………………………....хорошие (4)
История…………………………………………………………...отличные (5)
География…………………………………………………………хорошие (4)
Законоведение……………………………………………………отличные (5)
Французский язык………………………………………………..отличные (5)
Немецкий язык……………………………………………………отличные (5)
<...>
Серебряную медаль получил:
Ал. Малышкин
Июня 9 дня 1910 года.
ГАПО, ф. 58, оп. 1, д. 479, л. 98-98 об.

Аттестат зрелости № 733 А. Малышкина об окончании I мужской  гимназии в Пензе

С педагогами Малышкину в основном везло! В гимназии, размещавшейся тогда в бывшем здании Дворянского института, историю и географию преподавал П. М. Иллюстров – выпускник Пензенской духовной семинарии, Петербургского университета, член-учредитель ПОЛЕ (Пензенского общества любителей естествознания), будущий ученый-краевед. Естествознание – И. И. Спрыгин, выпускник Казанского университета, основатель ПОЛЕ (1905) и городского Ботанического сада (1917), директор заповедника «Попереченская степь», доктор биологических наук, в конце 20–х годов опубликовавший наблюдения о снежном человеке на территории Самарской луки.
Любимым предметом гимназиста Малышкина была словесность. Спустя годы в «Автобиографии» он признавался: «Блока и Пшибышевского, без преувеличения, переживал своим пятнадцатилетним, уездным мозгом, как личную трагедию, как тиф». Вместе с товарищами (в их числе – будущий маршал СССР Михаил Тухачевский) Александр издавал рукописный журнал и сборники стихов, увлекался французским, что дало ему возможность читать в подлиннике Мопассана, Бальзака, Стендаля.

Лермонтовская библиотека

«Почувствовать, полюбить литературу» в гимназические годы будущему писателю «помогла Лермонтовская библиотека в Пензе». Она была основана в 1892 году как публичная читальня на Московской, 7, в доме жены фотографа И. П. Вакуленко, арендованном Лермонтовским обществом. В 1901 году библиотека переехала в более просторный деревянный дом коллежского асессора, камер-юнкера Императорского двора А. П. Дубенского – на углу улиц Суворовской (ныне Куйбышева, 1) и Садовой (Лермонтова). Несколько лет на его фасаде красовалась вывеска: «Общественная библиотека и читальный зал им. М. Ю. Лермонтова». Сюда-то и любил приходить гимназист (1902 – 1910 гг.) Александр Малышкин.

Дом А. П. Дубенского, где в начале XX века располагалась Лермонтовская библиотека

Количество читателей библиотеки – в основном это были педагоги и учащиеся –постоянно росло. Если в 1901 году абонементом пользовалось 829 человек, то в 1906 – уже 1677 (в два раза больше!). В читальном зале посещаемость изначально была заметно выше: в 1901 году – 6835 человек, а в 1906 – 9098! 
В 70-е годы XX века оба дома – и Вакуленко, и Дубенского – были снесены.

Из разбойника – в учителя

Приезжая домой на каникулы, Александр Малышкин, чтобы не быть обузой отцу, давал частные уроки русского языка и словесности. Педагог он был превосходный: ни один его ученик экзамена не провалил! И к тому же «дешевый», поэтому в Мокшане его любили и с нетерпением ждали!
Для своих младших братьев Шурик придумывал необычные игры: то с ними телефон к дому проводил, то железную дорогу строил. Их огород был изрыт катакомбами, где, вооружившись деревянными кинжалами, мальчишки играли в разбойников. Шура был предводителем. Часто игра заканчивалась в самом разгаре. Приходил ученик – и главарь шайки разбойников превращался в учителя, строгого и аккуратного...

Памятный медальон

Обучаясь в гимназии, Александр познакомился с умной и симпатичной барышней, дочерью директора Саранского уездного банка, потомственного почетного гражданина Николая Петровича Кузовкова – Надеждой. Она тоже была гимназисткой и жила у старшего брата Леонида Николаевича, пензенского нотариуса и мецената.
Возникшая меж ними дружба со временем переросла в нечто большее. После гимназии оба поступили в Петербургский университет: Надя – на физико-математический факультет, а Шура – на историко-филологический. А по окончании учебы поженились. Жили в недорогой студенческой комнатке, любили друг друга и были счастливы. Но вскоре для Александра «настала кочевая жизнь: революция, война, Черноморский флот, гражданская война». Надя, страдавшая туберкулезом, перебралась в Саранск, где готовилась к преподаванию в женской гимназии.
Вернувшись с войны, Александр сказал ей однажды: «Надюша, я хочу у тебя отрезать прядь волос… на память». Она «смутилась: зачем, дескать, я умирать не собираюсь». Но он настоял – отрезал и положил в медальон вместе с ее фотокарточкой… 
К концу 1920 года Надя уже не вставала с постели. Ей становилось все хуже. Затем – случилось непоправимое... Александр Георгиевич тяжело переживал эту утрату. И хотя впоследствии не единожды был женат, медальон с прядью ее волос и фотокарточкой хранил до самой смерти.

Приходилось стрелять

Писать Малышкин начал еще в университете. В 1921 году, после семилетнего перерыва, в Таврии он вновь занялся литературой – приступил к работе над повестью «Падение Дайра». Как вспоминала Вера Дмитриевна Малышкина (вторая жена писателя – прим. авт.), «время было тревожное. Украина кишела контрреволюционными бандами, разбойничавшими под флагом Махно». Иногда по ночам, во время писания, чтобы «отпугнуть бандитскую шпану», Александру Георгиевичу приходилось «стрелять в форточку из нагана». Но работу над «Падением Дайра» он не прекращал.
В основу повести легли события гражданской войны. Остатки белых скопились в Крыму, превратив его в неприступную крепость, где, насыщенные до предела артиллерией и пулеметами, тянулись оборонительные укрепления – так называемый Турецкий вал. Взять его было практически невозможно. Но, как пишет Малышкин: «За укреплениями были последние. Страна требовала уничтожить последних». Пройдя километры по грудь в ледяной воде, красноармейцы совершили невозможное: белые были разгромлены… В образе командующего фронтом Александр Георгиевич воплотил черты очень дорогого для него человека – Михаила Васильевича Фрунзе, одного из самых одаренных и выдающихся красных командиров, с которым тесно связана военная биография писателя.
Через 2 года повесть была издана и принесла автору широкую известность. С 1923 года он уже жил в Москве, в знаменитом «Доме писательского кооператива» (Камергерский переулок, 2). Был членом редколлегии журнала «Новый мир» и одним из руководителей Всероссийского союза советских писателей.

«И никакого закона уж нет…»

В 1930 году Малышкиных раскулачили. Выяснилось, что до революции отец писателя, Егор Егорович, в уездном Мокшане «купил пекарню, где пек калачи и продавал их по копейке пара». А в 1920–х годах и брат Николай Георгиевич, по «демобилизации из Красной Армии, не найдя службы по своей неприспособленности», чтобы не умереть с голоду, открыл мелочную торговлю и кустарное производство. На основании этих «вопиющих» фактов незаконного обогащения мокшанский райисполком счел необходимым отобрать дом, в котором проживала престарелая мать писателя Матрена Николаевна и пустить ее по миру, лишив при этом права голоса. К кому только не обращался А. Г. Малышкин, взывая к здравомыслию и справедливости: и к председателю райисполкома… и даже к самому «всероссийскому старосте» М.И. Калинину – все тщетно.

Музей А.Г. Малышкина в Мокшане Пензенской области

В 1937 году писатель работает над автобиографическим романом "Люди из захолустья", где показывает вконец обнищавшую деревню, по которой прошлась убийственная политика коллективизации. Бегущие от колхоза бедняки и кулаки беспомощно стенают: «И никакого закона уж нет: ты им налог заплатишь, а они опять накладывают. <…>. У них цель теперь такая – задушить». 

Не успел

В январе 1938 года для сбора материалов о новой индустриальной Пензе А. Г. Малышкин приезжал в наш город, мечтая написать пьесу для местного театра. Однако не успел – был арестован… на даче в Переделкине. Обстоятельства и причины задержания до сих пор неизвестны.

Мемориальная доска на здании музея А.Г. Малышкина в Мокшане

Вскоре увидели свет его «Люди из захолустья». А потом Александра Георгиевича не стало. Он умер в Кремлевской больнице в ночь со 2 на 3 августа… по официальной версии – от «рака легких». Похоронили его в Москве, на Новодевичьем кладбище. Хотя… существует мнение, что истинной причиной смерти писателя стали «Люди из захолустья». Однако доподлинно установить это уже вряд ли удастся.