Грань очевидного. Авторская программа Юрия Селиванова

Выпуск №65. Время наверстывать упущенное 

С учетом резко изменившейся в худшую сторону военно-политической обстановки в мире планы утилизации самых больших в мире российских подводных ракетных крейсеров проекта 941 «Акула» представляются явно несвоевременными.

Даже в мирное время списание «на иголки» боевых кораблей, не выслуживших положенные сроки службы и далеко не исчерпавших свой технический ресурс, выглядит не очень красиво. Именно поэтому так болезненно была воспринята российским обществом в «лихие 90-е» массовая сдача на слом далеко еще не старых советских авианосцев, эсминцев и подводных лодок. Причем сдача под полностью лживым предлогом «отсутствия денег», которые в то же самое время триллионами долларов вывозились за границу всевозможными «эффективными менеджерами». 
Но тогда, по крайней мере, было, пусть даже условно, но мирное время. Сегодня же против России со стороны Запада ведется полномасштабная война с прицелом на её полное уничтожение. В том числе и война горячая – на территории захваченной и порабощенной Западом Украины. И руками ее оболваненного бандеровской пропагандой населения. 
В этих условиях отношение к судьбе каждой боевой единицы флота, которая, так или иначе, еще может послужить нашему Отечеству и внести свой вклад в дело его обороны, должно быть принципиально иным, чем раньше. Особенно, если это касается таких уникальных кораблей, как тяжёлые ракетные подводные крейсеры стратегического назначения проекта 941 «Акула» – самые большие подводные лодки в мире. 
Не станем утомлять вас подробным описание этих не имеющих аналогов субмарин. Об этом вполне достаточно написано в интернете. Коснемся только главного на сегодня вопроса – о целесообразности их модернизации и сохранения в составе флота.

Рассмотрим основные возражения, которые против этого выдвигаются: 

Первое: 

Эти корабли якобы не подлежат возвращению в строй, ввиду длительного простоя и износа основных механизмов и оборудования. Данная информация не вполне корректна. Во-первых, подводный крейсер ТК-208 «Дмитрий Донской» до сих пор в строю и, соответственно, находится в высокой степени технической готовности. Во-вторых, два корабля, выведенных в резерв – ТК-17 «Архангельск» и ТК-20 «Северсталь», по информации командования ВМФ РФ, также находятся в «боевом состоянии». 
Правда, примерно два года назад они были «демилитаризованы» в соответствии с Договором о сокращении наступательных вооружений (СНВ), заключённым между США и РФ, путем демонтажа крышек ракетных шахт и установки там так называемых «заглушек». Однако эта процедура, во-первых, обратимая, а, во-вторых, не особенно важная по причине, о которой будет сказано дальше. 

Второе: 

Три оставшиеся ТРПКСН проекта 941 «Акула» якобы подлежат утилизации в связи с исчерпанием запасов их основного вооружения – баллистических ракет (БРПЛ) Р-39. Кроме того, утверждается, что эти лодки, по количеству устанавливаемых на них БРПЛ, не вписываются в параметры того же договора СНВ. 
Допустим, что это правда. Хотя ранее командование ВМФ РФ сообщало, что определенное количество ракет Р-39 удалось сохранить в арсеналах. Сейчас я процитирую вам уникальную информацию, просочившуюся в интернет ровно 10 лет назад – 10 февраля 2012 года. Её сообщил тогдашний командующий Военно-морским флотом России адмирал Владимир Высоцкий: 

«Стратегические атомные подводные лодки (АПЛ) «Северсталь» и «Архангельск» (проект 941 «Акула», по классификации НАТО – Typhoon) в ближайшие годы останутся в боевом составе Военно-морского флота России, ракеты для них сохранены, сообщил в интервью РИА Новости главнокомандующий ВМФ РФ адмирал Владимир Высоцкий. Пока они из боевого состава ВМФ не выводятся. В ближайшее время, пока еще есть часть ракет (Р-39 / РСМ-52) и другие колоссальные возможности, они будут находиться в боевом составе флота, как носители ядерного оружия, – сказал главком.
При этом он подчеркнул, что в этом вопросе флот пытаются «наклонять». «За рубежом даже разработаны специальные программы по быстрейшему уничтожению ракет к этим подводным ракетоносцам. Но мы часть ракет сохранили, и поэтому пока будем использовать эти лодки, как носители», – сказал главком».

Примечательно, что это сенсационное заявление адмирал сделал в феврале, а уже в мае тогдашний президент Медведев освободил его от занимаемой должности под явно формальным предлогом. Такие вот «тайны мадридского двора». 

Комфлота РФ адмирал В. Высоцкий (в центре) с президентом РФ Д. Медведевым на борту эсминца «Настойчивый», 31.07.2011 г. 

В любом случае, «аргументы» об отсутствии ракет не являются основанием для сдачи указанных кораблей на слом. Дальше объясним почему. 

Третье: 

Модернизация указанных ТРПКСН якобы обойдется дороже строительства новых ракетных подводных лодок проекта 955 «Борей-А». Во-первых, это еще не доказано, а голословные утверждения бульварной прессы на этот счет не следует принимать за чистую монету. Не исключено, что это спецвбросы со стороны бывших западных «партнеров». Которым, по понятным причинам, очень не нравится идея возрождения самых больших в мире подводных боевых платформ. 
Но главное заключается в том, что в военное время, которое, по сути, для России уже наступило, вопросы стоимости того или иного оружия отступают на десятый план перед соображениями его целесообразности и боевой эффективности. 
Если подойти к этому вопросу с сугубо военной, а не бухгалтерско-коммерческой точки зрения, то придется констатировать следующее. Подводные крейсеры проекта 955 «Борей» являются классическим инструментом стратегического ядерного сдерживания. И в этом смысле они незаменимы. 
Однако речь идет совершенно о другом. А именно о том, что помимо задачи стратегического ядерного сдерживания у ВМФ России есть и другие не менее важные. А по нынешним временам даже более актуальные задачи. Такие, как ведение неядерной войны на отдельном стратегическом театре военных действий, например, на европейском ТВД. 
И если для ведения Специальной военной операции против марионеточного режима Украины этих сил и средств у флота вполне достаточно, то для неядерного военного конфликта общеевропейского масштаба их явно недостаточно. В то время как наш потенциальный противник вооружен ракетным оружием – крылатыми ракетами средней дальности «Томагавк» – что называется до зубов. Только на одном эсминце США типа «Арли Берк», которых у Штатов больше семидесяти, их может быть размещено 96 штук – примерно столько же, сколько у нас на всем Черноморском флоте. То есть это реальная проблема, которую следует решать любыми возможными средствами в максимально короткие сроки. 
Современный военно-морской флот РФ располагает небольшим количеством подводных лодок, способных нести современные крылатые ракеты. Это, во-первых, дизельные подлодки проекта 636.3 «Варшавянка», каждая из которых способна принять на борт четыре – шесть КР типа «Калибр». 

Погрузка четырех «изделий» на дизель-электрическую подводную лодку «Великий Новгород» (пр.636.3), г. Севастополь, март 2022 г.

Кроме того, для ВМФ РФ строится серия атомных многоцелевых подводных лодок проекта 885 «Ясень», на вооружении которых планируется иметь до 40 КР типа «Калибр». Сегодня в строю три таких корабля. 
В целом всего этого совершенно недостаточно, чтобы уравнять шансы с потенциальным противником. Именно поэтому задача возрождения подводных ракетоносцев типа «Акула», причем возрождения в качественно ином облике, сегодня может и должна рассматриваться в качестве задачи первоочередной стратегической важности. 
Что конкретно имеется в виду? По сути, речь идет о физическом изъятии целиком из тела «Акулы» ракетного отсека, предназначенного для двадцати БРПЛ, с его заменой контейнерным терминалом, рассчитанным примерно на 200 крылатых ракет. 
Если подойти к модернизации «Акул» с этих позиций, то мы можем констатировать, что один подводный крейсер проекта 941, габариты которого вполне позволяют разместить на его борту 200+ крылатых ракет (в том числе «Калибр» и гиперзвуковых «Циркон»), равнозначен примерно пяти АПЛ типа «Ясень-М», либо 40-50 дизель-электрических «Варшавянок»!

Обратите внимание – ракетный боекомплект на «Акуле» размещается за пределами прочного корпуса, что существенно упрощает процесс его демонтажа и замены.

Полагаем, что указанное сравнение боевых возможностей само по себе дает ответ и на возражения связанные со стоимостью модернизации проекта 941. Совершенно очевидно, что она не может быть равна стоимости строительства пяти «Ясеней» или шестидесяти лодок проекта 636.3. 
И это уже не говоря о сугубо военной отдаче такого решения. Которая заключается в том, что модернизация трех оставшихся «Акул» по проекту подводной стартовой площадки для массового запуска крылатых ракет типа «Калибр»/«Циркон» означает увеличение суммарной мощности неядерного ракетного залпа всего Военно-морского флота России примерно в четыре-пять раз! Что, согласитесь, в условиях фактически наступившего военного времени дорогого стоит. 

При этом, речь, разумеется, не идет о выборе между строительством новых лодок и модернизацией старых. Обновление флота должно идти своим чередом. Что же касается дополнительных финансовых ресурсов для модернизации «Акул», то они, с учетом значительного роста военно-стратегических угроз для России, наверняка могут и должны быть изысканы. Тем более, что современный технический статус трех тяжёлых ракетных подводных крейсеров стратегического назначения проекта 941 «Акула», который командование ВМФ РФ расценивает как «боевое состояние», внушает обоснованный оптимизм по поводу достаточно умеренных расходов и сроков на их предполагаемую модернизацию. 
И это уже не говоря о том, что мы на этом поприще отнюдь не станем первопроходцами. ВМС США еще лет пятнадцать назад переделали четыре своих подводных стратегических ракетоносца типа «Огайо» в носители крылатых ракет «Томагавк» – по 135 штук на каждом. 

Что же касается Договора СНВ, то военные корабли, в том числе и подводные лодки с крылатыми ракетами на борту, под его ограничения, в принципе, не подпадают. Чем, кстати, уже много лет подряд активно пользуются те же США, построившие гигантский надводный и подводный крылато-ракетный флот. В то время как мы, в течение долгого времени, не уделяли этому должного внимания. Пришло время наверстывать упущенное.