Ильяс Богатырёв: Герои есть всегда

Писатель, журналист, режиссёр документального кино ещё студентом факультета журналистики МГУ стал внештатным корреспондентом программы РТР «Вести». А после окончания университета и курсов режиссёров документального кино работал корреспондентом программы «Взгляд», был специальным корреспондентом ОРТ, обозревателем Ren-TV, сотрудничал с первым каналом Чешского телевидения и с бельгийским RTBF. Лауреат Национальной телевизионной премии «ТЭФИ», премий Международной конфедерации журналистских союзов и международных кинофестивалей. 

Мы встретились на Всероссийском кинофестивале «Человек, познающий мир», где Ильяс возглавлял жюри документального конкурса. Зная, что он, человек мирной профессии, был не только свидетелем, но и участником военных конфликтов, не могла не поинтересоваться этой стороной его жизни, отображённой и на экране, и в книге.

– В Чечне оказался в конце 93-го, – рассказал Ильяс. – Я туда не стремился, но по принципу – кто, если не ты, меня командировали спецкором. Я ведь родился на Северном Кавказе, в Кабардино-Балкарском селе Хабаз в ста километрах от Эльбруса. Карачаевец с примесью грузинских корней. К тому же у меня уже был опыт работы в «горячих точках» – в Абхазии и Южной Осетии. Сказали: съездишь на пару дней, встретишься с деятелями общественных организаций Ингушетии, а при необходимости съездишь в Чечню. Тогда был удивительный период свободы передвижения журналистов, так что у нас была возможность объективно освещать происходившее. Так началась для меня чеченская эпопея. 

– Двумя днями не обошлось?
– Где там! Почти каждую неделю выезжал. Там жёстко разворачивались события, и надо было в каждом пятничном выпуске что-то новое давать. У меня шли каждую неделю развернутые репортажи, собирал архивы, из которых через три-пять месяцев делал специальный выпуск на 45-50 минут, по сути, телевизионные фильмы. В таком напряжённом режиме работали. 

Ильяс за работой в горах

– О плене вспоминать, думаю, не любите? 
– Это правда, стараюсь избегать, чтобы душу не тревожить. Но, коль зашёл разговор, признаюсь, что не раз был «кавказским пленником». Первый раз в Абхазии, на окраине Сухуми меня и ещё несколько человек грузины захватили. Судьбу нашу решил их полевой командир, который, судя по хорошему русскому языку, учился в Москве или где-то ещё в России, скорее всего на юриста. Может, это нас и спасло. Наказание он нам вынес такое: «Нанесение превентивных телесных повреждений в целях защиты государственных интересов Республики Грузия». После привидения приговора к исполнению приказал вернуть документы и сопроводить нас как можно дальше от села. Повезло. Могли бы расстрелять, и никто бы не узнал, где могилка моя. Потом, уже в Чечне, участь невольника несколько раз постигла. 

– При каких ситуациях? 
 – В 95-м, оказался в эпицентре событий в Будённовске при самом масштабном захвате Басаевым заложников – более 2000 человек. Террористы требовали прекратить военные действия в Чечне и вступить в переговоры с режимом Джохара Дудаева. Премьер-министр Виктор Черномырдин согласился на прекращение боевых действий и решение вопросов о статусе Чечни путём переговоров. Террористы, которых отпустили, потребовали для гарантии своей безопасности почти сто заложников, и чтобы в их числе были журналисты. Из зарубежных коллег все отказались, а российские, взяв на себя всю ответственность о последствиях, добровольно согласились сопровождать боевиков. Мы с оператором оказались в одном автобусе с Басаевым. Наша камера была единственной, которая снимала всю эту эпопею. Отпустили нас в чеченском горном селе Зандак. Второй раз был пленён на следующий год. Тогда окружению Дудаева не понравился репортаж о террористическом акте, в ходе которого в январе 1996 года боевики под командованием Салмана Радуева и Хункар-Паши Исрапилова атаковали российский город Кизляр в Республике Дагестан и, захватив группу из 200 заложников, возвратились на территорию Чечни. Тогда недолго подержали и отпустили.

– И после этого не отказывались от командировок в Чечню? 
– Нет, конечно. Лучше я, чем кто-то неопытный, необстрелянный, как в таких случаях говорят. 

– Но больше приключений с пленом не было?
– Если бы… После того, как был убит Дудаев и на выборах победил Масхадов, началась настоящая охота на журналистов.

– С какой целью?
– Получать выкуп за них. Когда Березовский выкупил группы телевизионщиков первого канала, чеченцы поняли, что мы – товар. Пришлось и мне снова испытать участь пленника. А потом помощник нашего президента Сергей Ястржембский взял это дело под свой контроль, и мы стали выезжать в сопровождении силовиков. Закончилась свобода передвижений, наша самостоятельность, но безопасность была обеспечена. Последний раз побывал в плену в 1997 году вместе с оператором Владом Черняевым, с которым нас похитили в самом центре Грозного. Продержали в заточении 68 дней, и освободили за выкуп. 

– Давайте от этой печальной темы перейдём к приятной – кинематографу и литературе. У вас уже есть добрый десяток фильмов на разные темы, книга. Как произошёл переход к мирной жизни? 
– Непросто. Война ещё долго не отпускала. Это понял мой университетский педагог, заведующий кафедрой телевидения журфака Георгий Кузнецов, с которым мы поддерживали отношения. И уговорил записать свои впечатления. Книгу я назвал «Цена человека. Заложник чеченской войны». Далась она трудно. Не раз забрасывал рукопись, пока не понял, что уже смогу довериться бумаге. С одной целью – снять с себя тяжёлый груз, поставить жирную точку и начать новый жизненный этап. Выплеснуть всё, что волнует, чтобы больше не возвращаться к этой теме. 

 
Книга Ильяса                                                                                   На презентации книги в Доме журналиста

– Какие темы вас теперь волнуют и получают отражение в фильмах? 
– Меня привлекают человеческие истории. Только они могут быть на экране значительнее человеческого лица. Независимо от темы. Человек со своей историей увлекает более всего. Кино вообще не может быть без какого-то человеческого характера. Именно характера. Неважно, в какой области он проявляется, кто твой герой – художник или чабан.

– Телевизионное и документальное кино идут параллельно? 
– Нет, произошёл эволюционный переход от одного к другому. Когда долго делаешь репортажи, особенно развёрнутые, всегда остаётся много материала исходного. И всегда хочется что-то дорассказать. Ощущение недосказанности и подтолкнуло к более полноценным работам – документальным. Создав свою студию «Элиа-фильм», снимаю теперь настоящее авторское документальное кино. В основном на Кавказе. Последний по времени фильм «Контражур» на фестивале в Петербурге «Влюбленные в искусство» стал лауреатом. В нём рассказываю о самой высокогорной художественной галерее в России, которую создал в городе Тэрнэаузе в Приэльбрусье энтузиаст коллекционер Даниял Хаджиев, о художнике-затворнике Сулемене Будаеве и живописце Борисе Гуданаеве, почётном члене Академии искусств России. Начали с известным кинодокументалистом Иваном Твердовским полнометражный документальный фильм с рабочим названием «Пятьдесят оттенков толерантности». Это очень актуальная тема в наше время. Привлекли к участию в разговоре людей разных профессий. Чтобы с их помощью и самим понять, и другим объяснить, где начинается, и где заканчивается толерантность. 

Председатель жюри ЧПМа вручает приз Татьяне Соболевой за фильм  «Русский путь»

– А ещё вы проводите кинофестиваль «Кунаки». Тоже сами его создали? 
– Нет, Северокавказский, единственный на Юге России, объединяющий режиссеров и тележурналистов всей страны, открытый фестиваль кино и телевидения создала и была его председателем культуролог, журналист Сулиета Кусова-Чухой. В названии отразили старинный кавказский обычай – куначество, что значит гостеприимство, дружба между людьми разных национальностей и вероисповеданий. Задача фестиваля – содействовать развитию кино и высокохудожественных телевизионных программ, объединить кинематографистов, помогающих развивать многонациональную культуру. Я директор фестиваля последние восемь лет. Учредители – Союзы кинематографистов и журналистов России. Проходит фестиваль в разных городах Северного Кавказа. Шесть лет проводили в Сочи, три года в Сухуми, в Черкеске, в Махачкале и в Нальчике. Два года не собирались по всем известным причинам. Планируем встретиться либо в Нальчике, либо в Приэльбрусье. 

– Что вас особенно привлекает в кинодокументалистике? 
– То, что мы не просто создатели экранного искусства, а хроникёры истории и героев.

– Говорят, героев нынче непросто найти?
-– Это не так. Герои есть всегда. А умение их находить зависит от таланта режиссёра, писателя.

Беседу вела Людмила Обуховская.

Фото из архива Ильяса Богатырёва.