«На просторах Родины моей...»

Максим Климов. «Спелый август». Книга стихов. – М.: «У Никитских ворот», 2022. – 104 с. 

Изменилось время, и как-то незаметно из литературы почти ушло живое чувство природы в его непосредственности и стилеобразующей свежести. Конечно, каждый поэт или прозаик традиционной направленности так или иначе отдаёт дань русским полям и пейзажам, описаниям красоты родной земли. Но влияние городской культуры неизбежно сказывается, иногда опосредованно, через глубинный дух литературного произведения. В любом случае, описание природы обыкновенно является обрамлением всех прочих мотивов, которыми наполнено творчество современного писателя. Разумеется, есть исключения, но мы говорим об общей тенденции. И если ещё в недавнем прошлом природа в литературном творчестве являлась существенным фактором, содержательным и формальным, то сегодня зачастую она бывает представлена набором благонамеренных алгоритмов и штампов. Современность всё больше отдаляет человека от реального мира, и это неизбежно сказывается и на творчестве, в нашем случае – на литературном. Но, как было сказано выше, есть исключения, об одном из них пойдёт речь. 
В творчестве русского поэта Максима Климова природа занимает центральное место. Его лирический герой столь чутко чувствует красоту и духовную содержательность окружающего мира, что это чувствование буквально бьёт через край, рождая сочную образность и речевую напряжённость. Название его новой книги – «Спелый август» – создаёт необходимый настрой для восприятия, намекая на внутренний потенциал поэтической структуры сборника. Уже первое, открывающее книгу, стихотворение погружает читателя в цвета и запахи окружающего мира, в первозданную прелесть природы. 

Плачут сосны слезами золотыми – 
По щекам размазанный янтарь. 
Травами густыми полевыми 
Застилает лето свой алтарь. 

Яркими стежками иван-чай 
Вышит у соседнего забора. 
Поцелуй крапивы невзначай – 
Ощущенье жгучего укола. 

Солнце спелым яблоком с небес 
Падает в раскрытые ладони. 
Вечер с комарьём наперевес, 
Облака плывут на небосклоне...  

Мировосприятие поэта имеет в некоторой степени пантеистический характер, образность прямолинейна и в то же время художественно достоверна, изобразительность очень контрастна. Если говорить о влияниях, то в этих стихах можно усмотреть черты С. Клычкова или даже раннего С. Городецкого; впрочем, возможно, что здесь влияние более общего характера – всего «народного» направления русской поэзии в его совокупности. Максим Климов использует поэтический (стихотворный и мировоззренческий) опыт всего этого направления, обогащая его своей собственной энергетикой, своим авторским видением. Поэтому стихи воспринимаются органично и производят яркое впечатление. 

В безмолвии белых степей 
Качает уснувший ковыль 
И гонит алмазную пыль 
Метель всё сильней и сильней. 

Вдогонку за тройкой летит, 
Ярится и мчит по пятам. 
«Тебя никому не отдам», – 
Как заговор мрачный твердит. 

Ямщик не щадит лошадей, 
Звенят бубенцы под дугой. 
Он бледный и еле живой, 
Терзаем судьбою своей... 

Прямая стилевая и эмоциональная связь с народной песенной образностью дополняется интонациями городского романса; метель «гонит алмазную пыль», и здесь эпитет «алмазную» выдаёт стилизацию, которая от этого не перестаёт быть художественно привлекательной и вызывающей у читателя живой отклик. Эмоциональная контрастность в стихах Максима Климова органично сочетается с образной; собственно, на этой контрастности в значительной степени и построена концепция его лирического героя. Он чувствует жизнь во всех её проявлениях, и находит нужные слова для того, чтобы выразить своеобразие своего авторского восприятия. Как часто мы видим, что даже и одарённые поэты оказываются не в состоянии вырваться из плена жанровых шаблонов и алгоритмов. Как правило, это происходит от недостаточной чистоты мировосприятия, которая оказывается замутнена умственной конструкцией творческого задания. Максим Клюев передаёт свои ощущения в их непосредственности, сохраняя свежесть взгляда и лексическое богатство. 

Захотелось сбежать из столицы, 
Захотелось вернуться туда, 
Где туман над водою клубится, 
Где идёт полным ходом страда.  

Где коммуны лесных муравейников 
Тихо в ельниках тёмных кипят, 
Смех и шутки весёлых затейников, 
Озорных деревенских ребят. 

<…> 

Здесь черёмухи ветер полощет, 
Здесь дороги уходят в поля, 
Здесь понять очень многое проще, 
Здесь живая, родная земля.  

Тема «малой родины» отчётливо звучит в стихах Максима Климова. Но и здесь, в отличие от многих декларативных стихов многих других авторов, поэт обнаруживает внимательность взгляда, тщательно прописывая жизненные реалии и бытовые детали деревенского бытия, при этом не замыкаясь в механической изобразительности, а выходя на широкие подтексты и смысловые обобщения. Стремление лирического героя вернуться к родным истокам продиктовано не рациональными доводами жизненного опыта, а идущим изнутри чувством глубинного нерасторжимого родства с родной землёй – родства, которое столь болезненно ощущается при долгих разлуках. «Здесь черёмухи ветер полощет, / Здесь дороги уходят в поля...», – в этих двух строках очень ёмко выражена стихийность и беспредельность «малой родины», которая для поэта является бездонным и неисчерпаемым миром, в котором он чувствует себя счастливым и необходимым. 

Колотит ознобом берёзы – 
Январская хватка крепка. 
Лютуют седые морозы, 
Застыла безмолвно река. 

Водица крещенской купели, 
Молитвы слова на устах. 
Нежданно слегка заблестели 
Слезинки на ясных глазах. 

А щёки покрылись румянцем, 
Пылают, как два снегиря. 
Сверкает особенным глянцем 
Серебряный крест звонаря. 

Разносится благовест нежной, 
Бегущей, упругой волной. 
Тропинкой петляющей, снежной 
Иду, поспешаю домой... 

Поэт печалится о том, что деревня уходит в прошлое, что огромный и животворящий пласт русской жизни отмирает, не оставляя после себя зримого следа. Жизнь необратима, и всё происходящее имеет свои причины и свою логику, но всё равно – грустно. Поэт осмысляет эту бытийную драму и выражает своё чувство в поэтических строках, стремясь сохранить связь времён хотя бы на уровне памяти, передавая это чувство в стихах. Сочными мазками рисуя картину угасания деревень и сёл среди лесных просторов, поэт проявляет высокий уровень обобщения, при котором частное не тонет в общем, а дополняет его, способствую сбалансированности создаваемой картины. 

Сгорбленные избы на отшибе 
Некогда огромного села, 
Речка, изогнувшись, как на дыбе, 
Узкой лентой нежно обняла. 

Забредают лоси и косули 
Из окрестных сумрачных лесов, 
Не боясь капкана или пули 
И людских не зная голосов. 

Нет конца ухабистым дорогам, 
Не увидишь эту глухомань. 
Путь давно забыт к родным порогам – 
Тяжких судеб собранная дань. 

Сколько сёл покинутых, бедовых 
Пало жертвой равнодушных дней, 
Кануло среди лесов еловых 
На просторах Родины моей...  

Казалось бы, ничего особенно нового поэт не открывает перед нами. Да и сама тема – настолько старая, что открыть в ней что-то невозможно. Но Максим Климов привносит в эту тему живое впечатление, живое слово, искренность чувства – и тема играет новыми красками, приглашая к сопереживанию и сочувствию. Читателю остаётся принять неизбежное и сохранить в душе наше деревенское русское прошлое как благостный светлый миф, который следует передавать от поколения к поколению, чтобы не потерять себя в неудержимом стремлении в будущее. Современность требует для себя человека всего, полностью, без остатка, нещадно отрывая его от корней. И лишь в поэзии, в слове есть возможность сохранить национальное предание – может, не в полноте и целостности, но – хотя бы в какой-то степени. Благодарное народное сознание оценит и это.
В стихотворении «Крещение» религиозный пафос органично сливается с восторженным восприятием природы, с чутким ощущением первозданной красоты зимнего дня. Медитативная волна, пронизывающая стихотворный текст, навевает соответствующее настроение, заставляя сопереживать лирическому герою, разделять его искреннее и красивое чувство. Это и есть настоящая поэзия – когда внутренний мир автора вторгается в сознание читателя и становится как бы и его собственным миром. Стихи Максима Климова обладают значительным потенциалом духовной энергетики, музыка русского поэтического слова явлена здесь в большом фонетическом многообразии и образном богатстве. 
Как и во все переломные эпохи, в наше время многие поэты, особенно молодые, стремятся дистанцироваться от традиции, видя в ней признаки инертности и даже отсталости. Многие сегодня хотят быть «актуальными». Причём любой ценой. Изменяя собственному призванию, изменяя своему национальному началу, многие поэты корёжат своё дарование в угоду чужеродным литературным модам и тенденциям. Как правило, всё это приводит к «размыванию» таланта, к растворению его в суетных окололитературных играх. И тем более убедительными и впечатляющими н этом фоне являются примеры того, как плодотворно может развиваться поэт, твёрдо стоящий на национальных основах, следующих поэтическому опыту родной классики. 
Максим Климов преимущественно лирик, выражающий красоту природы и любовь к родным просторам, но не чужд он и философской мысли. По характеру дарования ему не свойственна риторика, он в большей степени пользуется изобразительными средствами для донесения авторского посыла до читателя. И это естественно и правильно, ведь через прямое впечатление путь к сознанию и подсознанию более прям и более короток. Но в отдельных своих стихотворениях поэт позволяет себе порассуждать, и это так же получается у него ярко и убедительно. 

Зовут, зовут космические дали, 
Загадки многочисленных планет. 
Ах, как же мало всё же мы познали 
За пятьдесят минувших славных лет. 

От чертежа до стартовой площадки 
Нелёгкий, долгий и тернистый путь: 
Сомнения, ошибки, неполадки, 
Тревоги, не дающие заснуть... 

Полёт высокий мысли инженерной, 
Свершений прогрессивных череда. 
Желая изучить простор Вселенной, 
Крепи союз науки и труда! 

Интерес и внимание к человеку, к его внутренней жизни и к социальным противоречиям также отражён в книге Максима Климова. В стихотворении «Актриса» тонко и пронзительно проводится мысль о том, что в жизни всё хрупко и преходяще. И здесь поэт также проявляет свои сильные качества – внимание к деталям, живописность образов, искренность и живость поэтического чувства. 

Слепые бельма запотевших окон 
Унылой рюмочной, где шум и дым. 
Она сидит, мотая светлый локон, 
И запивает горе зельем злым. 

Рассеян взгляд, сознание туманно, 
Подводит память, не струится речь. 
А в сердце боль тревожит неустанно... 
Но некого на помощь ей привлечь. 

Остались в прошлом сцена и кулисы, 
Овации, поклонники, цветы... 
Так незавидна роль седой актрисы 
В плену у беспросветной нищеты. 

В очень глубоком и содержательном предисловии к книге «Спелый август», написанном профессором Литературного института им. А.М. Горького Г.Ю. Завгородней, в частности, сказано: «Поэзия Максима Климова – яркое и талантливое свидетельство того, что русская поэзия хранит свои лучшие, жизнестроительные традиции, что не может не радовать и не вселять надежду». Автор послесловия к книге, поэт Валерий Лебединский очень точно замечает: «Максим своеобразен. Выходя из Есенина, он находит своё, до него не сказанное». Прочитав книгу, с этими утверждениями трудно не согласиться. Книга прочитывается легко, оставляя цельное впечатление. Можно с уверенностью сказать, что эта книга станет ярким событием в современной русской поэзии. Стихи Максима Климова возвращают нас к русской поэтической традиции. В наше время, подверженное агрессивной экспансии чужеродных и разрушительных по отношению к национальной культуре тенденций и веяний, имеет значение каждый голос, стремящийся противостоять этому. Особенно если это голос талантливого поэта, выражающий русское мироощущение в слове, в чувстве и в твёрдой патриотической убеждённости. Очень хочется верить в то, что таких поэтов будет больше; в то, что возврат к истокам наконец будет происходить не на декларативном, идеологическом, а на душевном, или, как сейчас принято говорить, на ментальном уровне. Мы должны помнить о том, что за нами великая литературная традиция, которая ко многому нас обязывает. Заканчивая эту краткую рецензию, остаётся пожелать Максиму Климову душевной стойкости, высокого вдохновения и новых поэтических прозрений и открытий. И, конечно же, новых книг.