«В миру душа, как волос на ветру …»

Лара Фелисион. «Мелодия на струне “соль”». – М.: «Культурный центр “Фелисион”», 2022. – 154 с. 

Русская традиция широка и неисчерпаема, и в этом выражается одно из главных, основополагающих качеств нашего народа. Отторгая всё онтологически чуждое, русское традиция органично воспринимает жизнеспособные и плодотворные тенденции и влияния, которые являются признаками и вехами активной жизни общемирового духа. При этом наша литература в своей основе остаётся неизменной носительницей национальной самобытности русского народа, его нравственных ценностей и эстетического мировосприятия. Насколько богата русская литература именами первого ряда, неоспоримыми в мировой культуре, настолько же носители этих славных имён своеобразны и неповторимы в своём творчестве. Сколько раз пытались разного рода силы загнать образ русской литературы в какие-то искусственно ограниченные рамки, столько же раз эти попытки (зачастую искренне благонамеренные) терпели поражение. Если взять только ХХ век (его первую половину, как исключительно плодотворную в части творческих поисков и дерзновений), то можно поразиться тому, какие мощные и какие в то же время разные дарования отметили этот период своим творчеством. Классичные Анненский и Гумилёв, Ахматова и Ходасевич; холодноватые, но изощрённо-таинственные Брюсов и Вяч. Иванов; стихийно-музыкальный Бальмонт, мистичный и загадочный Блок, изящный и куртуазный Северянин; вдохновенный и пронзительный Есенин (а за ним – плеяда его сподвижников – певцов России-Руси, от Сергея Клычкова до Ивана Приблудного), дерзновенные до саморазрушения, каждый по-своему, Маяковский и Цветаева... и т.д. Перечислять имена можно долго, переходя от первого ряда ко второму и третьему, осознавая богатство и внутреннюю устремлённость к постоянному творческому поиску нашей поэзии, её отзывчивый и тонкий нерв, заставляющий поэтов порой ломать канон, чтобы потом, пройдя исполненный противоречий путь, вновь вернуться к канону, обогатив его новыми интонациями и заставив старый русский стих звучать по-новому... 
Новая книга известной поэтессы Лары Фелисион имеет название «Мелодия на струне “соль»”. Это название несёт в себе столько заложенной информации, что может кому-то даже показаться несколько избыточным, чрезмерно усложнённым для поэтического сборника. Здесь идёт прямое указание на музыку (мелодия), и в то же время на конкретную ноту (соль), что для человека музыкально образованного является также источником информации. Уточняющее слово «струна» содержит отсылку к определённому роду музыкального инструмента, выражающего метафору. В то же время, здесь есть определённая парадоксальность, заключающаяся в активном совмещении одной ноты и целой мелодии...  Очевидно, что здесь будет неуместно рациональное истолкование заголовка, а воспринимать его следует как целостный посыл, эмоционально насыщенный и художественно обоснованный. Авторское оформление книги в сочетании с заголовком даёт первоначальную характеристику лирической героини, создавая предпосылки для верного восприятия стихов. 
В целом, по внешним формам, поэзия Лары Фелисион вполне классична. Поэтесса пользуется традиционными стилевыми и метрическими средствами, создавая образные картины, выражая свои чувства и эмоции с удивительной чистотой и сдержанностью. При этом в её стихах очень ярко выражен своеобразный живописный момент, когда картины, создаваемые словами, воспринимаются очень ярко и живописно, почти на визуальном уровне. Стихи заставляют работать воображение читателя, стимулируют сознание, пробуждают дремлющие силы и дают большой заряд духовноых впечатлений. 

Лето шипастое, розы, как цапли, – 
Ветер ломает ветви и крылья. 
Грозы горючие тяжкие капли 
В землю вонзают с особым усильем. 
Льются потоки мертвы, бездыханны. 
Слепнут глазастые узкие окна. 
Где-то мелеют без гроз океаны, 
Где-то сухие моря, словно стёкла…                          

Философская нота с первых страниц пронизывает книгу, совмещая лирическую меланхолию с рассудительным взглядом на мир и на окружающую жизнь. 

После пройденного множества 
Дней убитых, дней потерянных, 
Дней простых и неумеренных 
Изучаю одиночество. 

После лет прожитых намертво 
В простоте, в добра непрочности, 
В глупой страсти непорочности 
Моё сердце будто замерло...                                   

Выразительная звукопись становится также носителем эмоции и, как следствие, лирической информации, формирующей содержание стихов. Содержательные инверсии усложняют восприятие, но ровно в той необходимой степени, чтобы читатель мог вернуться к строке и более внимательно вчувствоваться в её содержание. В стихах Лары Фелисион органично переплетаются и взаимно дополняют друг друга классические алгоритмы и дерзновенные эмоциональные прорывы, преодолевающие и как бы «разрывающие» внешнюю нерушимость форм, в которых лирической героине тесно. В результате этого взаимодействия поэтические тексты, переливаясь внешней эстетской красотой, клокочут внутренними бурями, преодолевая инертность читательского восприятия и завоёвывая себе в нём необходимое жизненное пространство. 
При ярко выраженной эстетической устремлённости, в стихах Лары Фелисион отчётливо присутствует народное начало, неизбывная есенинская нота. 

Расцвела калина хороводом белым, 
Ждёт Покров калину, чтоб заиндевела, 
А пока, в июне, цвет наивен чистый, 
В зелени мелькают толь цветы, толь искры. 

Я, как та калина, расцветала тоже 
И была наивна, как цветок – пригожа. 
И ждала девчонка с верой терпеливой, 
От любви небесной ясности счастливой… 

В структуре и интонациях стихотворения явственно чувствуется внутренняя и отчасти внешняя перекличка с бессмертным «Клён ты мой опавший, клён заледенелый…». Русское национальное начало, выраженное с яркой   индивидуальностью и аскетичным изяществом, возвышает поэтический образ, делая стихотворение фактором русского самосознания. Ларе Фелисион удаётся простыми художественными средствами выразить не только внешнюю канву лирического сюжета, но и передать живую остроту чувства – передать живо, непосредственно и очень тактично, не впадая в чрезмерную чувствительность. 

…Вот уже морозы, вот уже снег белый, 
Я своей судьбою – плод заиндевелый. 
Мне уже не горько, я почти остыла… 
Я в любви небесной, в ясности счастливой. 

В книге Лары Фелисион сильна исповедальная нота – стремление высказать то, что накопилось в душе, выразить своё мироощущение. Это, наверное, естественное желание для каждого поэта, но не у всех получается осуществить это желание, соблюдая необходимый уровень творческого обобщения. Сделать свои стремления и чаяния интересными для читателя – высокая степень таланта и мастерства, которая даётся не каждому и только в результате большой внутренней работы. В своей исповедальной лирике Лара Фелисион твёрдо стоит на позициях русской классической школы, находя возможности для самовыражения в традиционной системе поэтических координат. 

В миру душа, как волос на ветру, 
Летит себе, послушная нечаянно. 
Она летит, а я себе живу, 
Пока она летит, летит отчаянно. 
И мудрость в ней, и грёзы, и мечты, 
С полётом бесконечным неразлучные… 
Но лишь стихи несут её черты 
Простые, и, конечно, ненаучные.  
Возможно ли, что вечность будет так?.. 

Задаваясь вопросом, на который нет ответа, поэтесса осуществляет высокое призвание искусства – отзываться на вечный зов окружающей нас «пылающей бездны» (Ф.И. Тютчев), искать и находить приемлемые формы осуществления земной жизни человеческого духа. В этой жизни каждый сам ищет оправдание своего бытия, но поэт обладает даром и, если угодно, высшими полномочиями для того, чтобы предлагать направление духовного стремления. И средства художественного языка здесь являются незаменимым инструментом, требующим не только таланта, но и мастерства. 
В некоторых стихотворениях Лары Фелисион лирическое чувство достигает внутреннего напряжения, передающегося читателю буквально на уровне ощущения. Поэтесса интуитивно выбирает стихотворный ритм, соответствующий внутреннему содержанию стихотворения, поэтому поставленная художественная задача выполняется на высоком творческом уровне. 

От черноты своей очистившись к утру, 
Светлеют небеса, рождая время нови… 
А память ищет сны, сны память мою ловят, 
И где-то в ней есть ты, но я тот сон сотру. 
Ты не успел ко мне вернуться, век прошёл, 
Любви, тепла, добра со мной живут виденья… 
И ветер ветви рвёт, его непримиренье 
Раскачивает грёз столетних крепкий ствол… 

В общей тональности книги преобладает светлое, жизнеутверждающее настроение. Поэтесса любит жизнь, поэтому всё сущее для неё – источник познания и вдохновения, живой материал для поэтического творчества. Философская мудрость, уравновешивающая кипение страстей, делает книгу Лары Фелисион цельным литературным явлением. Книга полифонична и в стилевом, и в содержательном отношении, в ней отражены многие тенденции и влияния, присущие русской поэзии в её полноте. Лара Фелисион способна, когда это необходимо, перенаправить творческий порыв от эмоционального всплеска к медитативной созерцательности, и здесь открыть новые оттенки смыслов и переживаний. Это качество делает книгу особенно привлекательной для истинного ценителя русской поэзии во всей её необъятности и широте.  

Ночь прячет тени прошлых дней 
И дразнит ароматом новых вёсен. 
Ночь тише, потому – мудрей, 
И ничего от нас она не просит. 
Небесного эфира хрупкий флёр 
В девичьих снах расплещется под утро, 
Протянет меж мирами коридор, 
И по нему все спящие пройдутся. 
Откроет солнце жаркие глаза, 
Вернёт меня? Ну это уж как будет… 
О, вечность сладкая, мне без тебя нельзя – 
Ты тон спасенья в этой жизни людям. 

Книга Лары Фелисион «Мелодия на струне “соль”» представляет собой самобытное и своевременное явление литературного процесса. Свободная от злободневной тенденциозности, она заставляет задуматься о сущем в масштабе вселенской бесконечности, отражением которой является душа человека. Написанная талантливо и в основе своей жизнеутверждающе, книга способна дать опору в нынешней расхристанной и издёрганной жизни, в которой зачастую оказывается размытой система нравственных координат, а традиционные представления всё чаще подменяются пустыми риторическими конструкциями. К сожалению, в рамках рецензии невозможно проанализировать всю книгу, да в этом и нет необходимости. Мы уверены, что приведённых цитат, а также вышеизложенных мыслей, навеянных прочтением книги, достаточно для того, чтобы вызвать читательский интерес к поэтическому дарованию  Лары Фелисион и подвигнуть к более подробному знакомству с её творчеством. 

В оформлении использована картина Елены Кораблевой «С добрым утром!».