Грань очевидного. Авторская программа Юрия Селиванова

Выпуск №106. «Маневр оверкиль» России без надобности 

Постепенный и кажущийся многим недопустимо медленным процесс макрообщественных преобразований в России тем не менее движется в правильном направлении и в то же время безопасном для всего общества темпе. Что с учетом предыдущих «зигзагов» нашей истории далеко не последнее дело. 

Стоит напомнить об одном эпизоде, что промелькнул почти незамеченным в местных мейстримовских СМИ, которые совершенно напрасно думают, что если они чего-то намеренно не заметили, то это событие не будет иметь никаких последствий. На их беду, глава государства просто не сидит в соцсетях, понятия не имеет о тамошних фейковых информационных «приоритетах» и потому руководствуется интересами самой России. 
Так вот, в ноябре прошлого года состоялась встреча Президента РФ с матерями военнослужащих – участников СВО. В ходе общения с ними обсуждались, в частности, вопросы патриотического воспитания наших сограждан. Особенно актуальные в условиях вооруженной борьбы с нацизмом на Украине и ожесточенной психологической войны Запада против нашей страны. Путин внимательно выслушал одну из участниц этой встречи – мать российского солдата и кинорежиссера Олесю Шигину, которая рассказала о том, с какими трудностями она и ее коллеги сталкиваются при, как сейчас выражаются, «продвижении патриотического контента»: 

Олеся Шигина, кинорежиссер, документалист: 

«Невозможно пробиться на телевидение, невозможно пробиться в кинотеатры, понимаете. Зритель говорит: где ваши фильмы, почему мы их не видим? Мы хотим их видеть. Эту стену нужно пробить…. Сколько лет такие фестивали, как “Артдокфест”, “Кинотавр”, мучили наших людей непотребным контентом, фильмами, снятыми с нелюбовью, – даже есть такой одноимённый фильм, “Нелюбовь” называется, – именно фильмами, снятыми о нелюбви к России. Мы сейчас должны позвать тех, – а там гвардия стоит и ждёт: позовите нас, мы готовы снимать о любви к России, снимать о наших героях, писать о них, жить там, на Донбассе, и писать книги. Я лично готова просто сидеть в этом окопе и про них писать».

То, что ответил этой женщине Владимир Путин, меня, откровенно говоря, тогда повергло в оторопь. Президент откровенно признал, что даже ему трудно преодолеть эту инерцию прошлого: 

«А то, что происходило в предыдущие годы, в значительной степени было связано с тем, что мы играли, как бы всегда жили на чужой поляне. А сегодняшние события – это путь к какому-то даже внутреннему очищению и обновлению. И конечно, такие люди, как Вы, люди творческих профессий, которые думают так, как Вы, конечно, они востребованы были всегда, а в такие сложные моменты для жизни страны в особенности.
Но поскольку за предыдущие годы всё определённым образом сложилось, расчищать поляну для вас достаточно сложно, поверьте мне, даже с моего уровня. Потому что это же достаточно глубоко там всё сидит. Но мы будем это делать обязательно…» 

Повторю еще раз, эти слова Путина произвели на меня тогда тягостное впечатление. Уж если даже президент со своими практически необъятными полномочиями ничего не может сделать с этой глубокой трясиной, то что же тогда говорить о нас грешных? 
Однако, поддавшись этому ощущению безнадеги, я не обратил внимание на те слова Путина, которыми он завершил данную часть своего выступления: «Но мы будем это делать обязательно». В чьих угодно других устах это можно было бы расценить, как обычное в таких случаях ритуальное заверение, за которым ровно ничего не стоит. 
Но это как раз не тот случай! Более того, сейчас, по прошествии времени, этот эпизод уже выглядит отнюдь не случайным. Тем более что на таком уровне точная режиссура подобных встреч всегда обязательна.
В январе уже нынешнего года состоялась еще одна знаковая встреча главы государства с народом, в ходе которой также затрагивались аналогичные культурно-нравственные проблемы: 

«Президент Владимир Путин поддержал предложение о возвращении в обязательную школьную программу произведений советских классиков.
“Безусловно, переговорю и с министром просвещения по поводу необходимости вернуть в школьную программу произведения наших, можно сказать, уже советских классиков, которые формируют общественное, историческое сознание целых поколений. Безусловно, над этим нужно подумать”, – сказал Путин на встрече с ветеранами и жителями блокадного Ленинграда.
Ранее один из участников беседы, создатель передвижного музея “Вещи блокадного Ленинграда” Валерий Исаков выступил за то, чтобы в школах преподавались, в частности, роман “Молодая гвардия” Александра Фадеева, стихотворение “Сын артиллериста” Константина Симонова, роман “Как закалялась сталь” Николая Островского, “Донские рассказы” Михаила Шолохова, рассказ “Русский характер” Алексея Толстого, роман “Горячий снег” Юрия Бондарева, “Брестская крепость” Сергея Смирнова».

Вполне очевидно, что Путину явно необходима постановка этой проблематики снизу, чтобы заручиться, так сказать, народным мандатом на её разрешение. Что и было сделано. И соответствующие практические шаги не могли заставить себя долго ждать. 
Так оно и произошло. Явным образом вооруженная руководящими указаниями главы государства основная политическая сила нынешнего российского парламента – партия «Единая Россия» перешла в наступление на культурном и морально-политическом фронте: 

«Литературные произведения, которые не прошли “испытания временем” и не соответствуют действительности, например “Архипелаг ГУЛАГ” Александра Солженицына, должны быть исключены из школьной программы, считает первый заместитель руководителя фракции “Единая Россия” в Госдуме Дмитрий Вяткин. “В этом году будут внесены необходимые изменения в школьную программу по литературе, и как минимум целый ряд произведений советских авторов, в том числе “Молодая гвардия” Александра Фадеева, произведение Юрия Бондарева “Горячий снег”, должны вернуться в школьную программу. Те произведения, которые не выдержали испытания временем, которые не соответствуют действительности, “сплетни в виде версий”, как Высоцкий писал и пел, без всякого сомнения, должны быть из школьной программы исключены. “Как показал исторический анализ “Архипелага ГУЛАГа”, который пока еще не убрали, а я думаю, недолго осталось ему находиться в школьных программах, многие факты Александром Исаевичем были “высосаны из пальца”, придуманы. Историки проверяли все факты. Была попытка получить за это премию – за то, что он вымарал в грязи свою собственную Родину». 

Что касается Солженицина, могу только со всей определенностью констатировать следующее. Держать в школьной программе произведения человека, который изображал советскую действительность исключительно с помощью черной краски, что ни разу не соответствует исторической правде, само по себе выглядит явным перебором. Кроме того, не стоит забывать, что этот деятель занимал в отношении нашей страны такую позицию, которую иначе, чем позицией предателя и врага России, назвать невозможно. 
Именно таким было его, так сказать, «программное» выступление перед членами американского конгресса в 1975 году, где он осудил разрядку напряженности между СССР и Западом и, фактически, призвал к продолжению холодной войны вплоть до уничтожения СССР. 
Даже если допустить, что СССР был «совсем плохой» и даже хуже, чем США, что на самом деле совсем не так, призывать пусть даже завуалированно, к разгрому собственной страны, явно слишком для человека, именующего себя «русским патриотом». 

«Несколькими своими выступлениями в вашей стране я пытался прорвать эту стену бедственного незнания или беспечной надменности. Я пытался передать вашим соотечественникам скованное дыхание жителей Восточной Европы именно в эти недели, когда дружным согласием дипломатических лопат будут засыпаны и утрамбованы в братской могиле ещё дышащие груди. Я пытался объяснить американцам, что именно в нежном расцвете детанта – ещё уменьшена, ещё снижена в 1973 году голодная норма питания в тюрьмах и лагерях СССР, и именно в последние месяцы, когда всё большее количество западных ораторов указывает на благодетельные последствия “разрядки”, – в Советском Союзе утверждено ещё новое важное усовершенствование наказательной системы: сохраняя бессмертное первенство в изобретении концлагерей принудительного труда, тюрьмоведы Советского Союза сегодня установили и новый вид одиночного тюремного заключения: принудительный труд в тюремных камерах – холодных, голодных, без свежего воздуха, без достаточного света и по непосильным нормам выработки, а за их невыполнение – карцер.
Увы, такова человеческая природа, что никакие чужие страдания не омрачают нашего временного блаженства и не могут быть нами ощущены, пока они не выпадут и на нашу долю. Я не уверен, сумел ли я своими выступлениями донести это дыхание грозной реальности до благоденствующего американского общества. Но я сделал, что был обязан и что мог. Тем горше, если справедливость моих предупреждений будет оценена лишь через несколько лет. Недавно ваша страна пережила длительное вьетнамское испытание, утомившее и разделившее ваше общество. Я уверенно говорю вам: это испытание было самым лёгким из той цепи испытаний, которые в близкое время ожидают вашу страну. Соединённые Штаты Америки, хотят они того или не хотят, поднялись на хребет мировой истории и несут на себе тяжесть руководства если не всем миром, то ещё доброй половиной его. Соединённые Штаты не имели до того тысячелетней подготовки, и за двести лет, пожалуй, не было времени окончательно спаяться национальному самосознанию, – а груз обязанностей и задач наваливается, не спросясь».

Замечу попутно, что как раз в это время я был уже вполне взрослым человеком, учился на историческом факультете государственного университете, разумеется, совершенно бесплатно. И не по принуждению, а потому что с детства очень любил историю. А по версии Солженицына, я страдал по полной программе от советских «тюрьмоведов». Примерно так же «страдали» и остальные сотни миллионов советских людей, которые не маялись дурью, а учились, служили в армии, строили свою страну, растили детей. А по Солженицыну выходило, что мы все были рабами и быдлом. Не припомню я такого! Как по мне, так он просто врал в угоду своим американским хозяевам. 
А вот еще пассаж из другого и вовсе «секретного» документа – личной записки Солженицына президенту США Рейгану, написанной в апреле 1982 года. В которой этот специалист по обустройству России, фактически предначертал горбачевскую политику глобальной сдачи всех мировых позиций СССР и обнуления его статуса сверхдержавы: 

«…Если бы в СССР пришли к власти люди, думающие сходно со мною, – их первым действием было бы уйти из Центральной Америки, из Африки, из Азии, из Восточной Европы, оставив все эти народы их собственной вольной судьбе. Их вторым шагом было бы прекратить убийственную гонку вооружений, но направить силы страны на лечение внутренних, уже почти вековых ран, уже почти умирающего населения. И уж конечно открыли бы выходные ворота тем, кто хочет эмигрировать из нашей неудачливой страны».

Насчёт этого «прозрения будущего» у нас есть отнюдь не вздорные подозрения по поводу того, что это якобы «секретное послание» потому и было секретным, что этот охочий до художественных гипербол писатель сочинил его намного позднее, а точнее когда к власти пришел Горбачев. С целью потрафить этому негодяю в его предательской политике. И тем самым обеспечить себе самому более комфортные условия для возвращения домой. 
В общем, постановка вопроса об удалении такого в высшей степени сомнительного автора из школьных программ вполне оправдана. Активный борец с Советским Союзом, то бишь с исторической Россией, на стороне её злейших англосаксонских врагов во главе с США, как минимум, не заслуживает чести быть «светочем конечной истины» для новых поколений российских граждан. Особенно в период развязанной теми же США, во главе всего Запада, тотальной войны против России. 

А тот факт, что знаменосцем этого движения к новой культуре и моральным приоритетам стала именно «Единая Россия» имеет принципиально-технологическое значение. Поскольку по своему статусу правящей партии она практически гарантирует претворение в жизнь соответствующих инициатив. Если бы наверху хотели бы их провалить, то непременно поручили бы это дело, например, «турбопатриотам» из парламентского меньшинства. 
Таким образом, есть основания констатировать, что процесс действительно пошел. Причем в правильном направлении. И не только в части перемен школьной программы. 
Возможно, он идет не так быстро, как хотелось бы некоторым торопыгам. Но ведь это происходит в России. В стране, которая уже не раз в своей истории самым трагическим образом и с тяжелейшими последствиями обжигалась именно при попытках предельно форсировать ход исторических перемен и получить от этого максимально быстрый результат. 

И главная заслуга Владимира Путина, как главы государства, заключается именно в том, что он извлек весь необходимый опыт из роковых ошибок нашего прошлого и старается по возможности их не повторять. Даже за счет кажущихся многим медленных темпов преобразований и крайнего мягкосердечия по отношению к явным врагам. И в этом он, скорее всего, прав. Потому что раскачать такую лодку, как Россия, много ума и времени не надо. А вот уберечь её в этом случае от «маневра оверкиль», как моряки называют опрокидывание судна, будет очень непросто. Если вообще возможно.