Звёздное наследство

12 апреля - Всемирный день авиации и космонавтики

Праздничные даты предполагают не только подведение итогов, но, в большинстве случаев, прогноз на будущее. 
Космос вновь врывается в нашу жизнь, и теперь рамки этого направления науки и техники расширяются до вселенских размеров. Как это всё начиналось и куда идём – об этом разговор с летчиком-космонавтом, Героем Советского Союза, заместителем директора Мемориального музея космонавтики по пилотируемой космонавтике Александром Лавейкиным.

– Александр Иванович, начнём издалека. Вы стали членом отряда космонавтов в период, когда соревнование двух политических систем мира подпитывалось соперничеством в области ракетно-космической техники. Строчка Юрия Визбора «Зато мы делаем ракеты…» хоть и имела саркастический подтекст, но в ней была большая доля правды. Почему космос был настолько популярен среди молодежи?

– В 60–70-х годах прошлого века патриотизм и героизм составляли основу нашей идеологии, потому что живы были отцы и деды, выигравшие Великую Отечественную. Мы, послевоенное поколение, воспитывались на фильмах о войне, в том числе на героической ленте Леонида Быкова «В бой идут одни старики». Этот фильм об эскадрилье, командиром которой был мой отец – Иван Павлович Лавейкин, ставший Героем Советского Союза в 1943 году. Тогда ему был 21 год. Вернувшись с фронта, окончил две академии – Военно-воздушных сил и Генерального штаба. Работал лётчиком-инспектором при Главном управлении боевой подготовки Главного штаба ВВС, служил командиром дивизии сначала на Сахалине, потом в Польше. Генерал-майор авиации. У меня перед глазами всегда был пример настоящего офицера. Я был рядом с ним, всё время проводил на аэродроме около самолётов. И таких семей было очень много. Я, с тех пор как помню себя, мечтал стать лётчиком-истребителем.
Дети шли по стопам отцов, потому что престиж профессий, каковыми бы они ни были, определялся не количеством денег, а вкладом в развитие страны и её авторитетом на международной арене.

Иван Павлович Лавейкин, отец А.И. Лавейкина

– Что же заставило поменять профиль и пойти в космонавтику?

– Я уже выбрал лётное училище для поступления, но в старших классах внезапно увлекся естественными науками – физикой, биологией. Особенно физикой. Математика тоже нравилась. Время было такое. Помните фильм Михаила Ромма «Девять дней одного года»? Физики-лирики, поэты, мечтатели… Мой старший брат Лев учился в Московском инженерно-физическом институте, работал на атомном реакторе. Мне захотелось стать испытателем, инженером и лётчиком. Представляете, какой коктейль! И тогда родилась мысль: а не пойти ли в космонавтику? Казалось, эта профессия объединит все мои мечты.
К тому времени в околоземном пространстве побывали уже гражданские космонавты: Константин Феоктистов, Олег Макаров, Алексей Елисеев. Все они были выпускниками МВТУ им. Н. Э. Баумана. И я пошёл именно в этот вуз.
Сразу после поступления записался в Московский городской аэроклуб № 3, стал заниматься парашютным спортом. Совмещать учебу и тренировки было непросто, но мне очень нравилось и то, и другое. Точно знал, что после окончания МВТУ попрошу распределения в РКК «Энергия». Это было единственное предприятие, где существовал отряд летающих инженеров-испытателей.
Мою просьбу удовлетворили. В РКК я занимался расчётами на прочность элементов конструкций космических кораблей и станций. Через некоторое время написал заявление о зачислении в отряд космонавтов. 
Приблизился к мечте, когда допустили на медкомиссию. Было непросто. Пришлось подкорректировать физические особенности своего организма, хотя спортом занимался всегда.
Потом были вступительные экзамены в отряд космонавтов. В декабре 1978-го по итогам годовой подготовки из 15 человек остались семеро. Это был счастливый набор, потому что в космос слетали все семь человек. Такого не было ни до, ни после.

– До недавних пор было очень мало желающих познавать тайны Вселенной и работать на благо страны в космической отрасли. Госкорпорация «Роскосмос» в 2019 году даже объявляла открытый набор на своём сайте. Получилось?

– Тогда  даже это мало помогло. Полный пакет необходимых документов предоставили всего 156 претендентов, в числе которых 123 мужчины и 33 женщины. В наше время претендентов были тысячи. Это, естественно, давало возможность более строго подходить к отбору. А теперь, если годишься по параметрам – сразу в отряд.
Ещё одно важное условие. Первые отряды космонавтов формировались из лётчиков.  Проходил один из нескольких сотен. Сергей Павлович Королёв понимал, насколько важна для космонавта психологическая устойчивость. Вид Земли из ближнего космоса очень похож на вид с самолёта, только с очень большой высоты. Отсюда предпочтение пилотам. Но впоследствии стало ясно, что на орбите нужны исследователи, инженеры. Наша Земля снова входит в пояс астероидов. Челябинский «подарок»  этому подтверждение. Сейчас к Земле будут подлетать астероиды всё чаще и чаще. В том числе и крупные. А удар большого астероида для нашей планеты – катастрофа. Нужна пилотируемая экспедиция, чтобы этот астероид развернуть, или какие-то другие идеи. Во всяком случае, это проблема глобального масштаба, и решать её придётся жителям планеты сообща. За всё время существования Земли было уже шесть таких ударов. Последний совсем недавно, 70 миллионов лет назад, когда погибли динозавры.

– Тем более стоит создавать у молодёжи представление о космонавтике как о жизненно важной профессии.

– В советское время статус космонавта занимал высокую общественную ступень, но после развала Союза профессия перестала быть престижной.
Тенденция распада отрасли наметилась ещё в доперестроечный период. После Королёва генеральным конструктором до 1974 года был Василий Мишин, один из основоположников советской практической космонавтики. Он много сил и творческой энергии вложил в создание тяжёлого носителя «Н-1» и лунного пилотируемого комплекса ЛЗ, который планировалось запустить к Луне с помощью ракеты «Н-1». 
И вдруг «Н-1» сняли с разработок. Вместо неё по предложению Валентина Глушко, заменившего Мишина на посту генерального конструктора, и под его руководством была создана многоразовая космическая система «Энергия – Буран». Эта программа также была закрыта. Так поэтапно уничтожили перспективные направления. Ключевым был отказ от важнейшего достижения нашей науки и техники – беспилотного пуска ракеты «Энергия» с орбитальным кораблём «Буран». Это происходило на моих глазах.
Перестройка ударила по всем структурам жизни нашей страны, в том числе очень больно по космонавтике. Потрачены огромные деньги, сколько отдано сил, энергии, творчества! Очень обидно. 
Понимаю, были объективные причины, страна упала в яму неверия, безденежья, растерянности. Потом проблема с деньгами как бы исчезла, но пропала тяга к космонавтике.

– Престиж напрямую зависит от актуальности профессии и востребованности специалистов. В середине марта этого года холдинг «Росэлектроника» Госкорпорации Ростех объявил о разработке отечественных аналогов выносных и встраиваемых антенн для глобальных навигационных систем связи GPS и ГЛОНАСС. Оборудование может применяться как в гражданских изделиях, так и в технике специального назначения. Серийное производство новых антенн планируется запустить уже в текущем году. Это ли не интересные инженерные направления? И таких сфер деятельности становится всё больше. Возможно привлечь в космонавтику перспективных абитуриентов, лучших специалистов страны и  исправить положение?

– Нужна пропаганда инженерных специальностей, подкреплённая приличной зарплатой. К сожалению, изменилась концепция руководства не только в нашей отрасли. Менеджеры, выученные управлять всем, чем угодно, не болеют душой за конкретное дело. И, конечно, секреты необходимо беречь. 

– Да, эта проблема была всегда.  Несколько лет назад в Мемориальном музее космонавтики вы открывали выставку в честь 100-летия со дня рождения Бориса Чертока, человека-легенды, ближайшего соратника Сергея Королёва. Меня тогда шокировал рассказ всеми любимого  дважды Герой Советского Союза  Георгия Гречко о том, как к Чертоку обратились американцы с просьбой дать согласие на издание его труда «Ракеты и люди» на английском языке. При этом заокеанские соискатели дали такую оценку: «Вы всё верно излагаете, мы проверили». Борис Евсеевич сказал, что согласен на издание, но в то же время удивился: «А как вы проверили подлинность моих трудов? Это материалы строгой секретности и лежат в архивах ЦК КПСС». Ответ потряс видавшего виды Чертока: «А мы купили архив ЦК КПСС и по нему проверили».
Возникает мысль: секреты советского периода уже перестали быть таковыми и нужно нарабатывать новый потенциал? Или совместные космические проекты с США, Китаем и другими странами полностью меняют политику в области космонавтики?

– Торговать секретами страны, конечно, безнравственно. Но объединяться в изучении космоса придётся. На упомянутом вами праздновании научный консультант РКК «Энергия» Вахтанг Вачнадзе сказал (привожу его выступление дословно): «В ХХ веке холодная война и противостояние двух держав заставили в короткие сроки создать ракетно-космическую технику. Мы научились жить и работать на околоземной орбите, проводить исследования Солнечной системы и дальнего космоса, скоро сможем получать оттуда энергию. Научимся оповещать и предотвращать катастрофы и катаклизмы, которые появились в ХХI веке от очень изменившегося климата планеты. Можно считать циклы миллионами лет, говорить, что мы идём по стопам Венеры, но уже сейчас нужно расширять космические исследования, основу которым заложил ХХ век. Чтобы предотвратить угрозу существования жизни на Земле, усилий одной страны недостаточно. Природа заставит тратить деньги не на новые витки вооружения, а как раз на изучение этих вопросов».

– Ваш полет в космос к орбитальной станции «Мир» в качестве бортинженера корабля «Союз ТМ-2» состоялся 6 февраля 1987 года. Вы трижды выходили в открытый космос, где провели в общей сложности 8 часов 48 минут. Как известно, один из выходов был аварийным. Приподнимите завесу тайны своей профессии, расскажите, почему она героическая.

– Полёт был нескучный. Нештатная ситуация возникла внезапно, как это и бывает. Мы загружали очередной «Прогресс» мусором и отходами. Приёмный конус стыковочного узла является также люком. И когда закрываешь люк, нужно обязательно посмотреть, не попало ли туда что-то лишнее. Но мы очень торопились, готовили важный эксперимент, настраивали кино- и фотоаппаратуру. Закрыли люк и не заметили, что в сочленение случайно попал мешок с укладками. Мешок прищемило. Грузовой корабль ушёл. Вместо него подошёл беспилотный модуль «Квант», но мешок помешал стыковке. Пришлось быстро разрабатывать программу аварийного выхода в космос. И здесь понадобился опыт командира корабля Юрия Романенко. Вдвоем мы всё сделали чётко.

А.И. Лавейкин и Ю.В. Романенко

Вот где адреналин! Это не песни-пляски… Разве можно наши эмоции и удовлетворение от работы сравнить с удовольствиями от гламурных тусовок! Есть о чём вспомнить! К сожалению, об этой стороне нашей профессии, о восторге потраченных усилий на престиж страны, мало говорят, в том числе и в печати.

– Гитара на орбите помогала? В интернете можно найти песни  командира корабля Романенко в вашем исполнении.

– Да, у нас была гитара, и во время полета у Юрия Викторовича проснулся талант. Он сочинил около двадцати песен. Они великолепно передают состояние человека в длительном космическом полете. Ни один документальный фильм, ни одно воспоминание, ни одна статья так четко, глубоко и верно не расскажут о том, что испытывает космонавт в отрыве от Земли на долгое-долгое время. Поэтому песни эти очень популярны в нашем отряде.

И вот о чём я ещё хотел бы сказать.
Раньше мнение по всем вопросам жизни государства спрашивали у военных, тех, кто прошёл школу жизни на крейсерах, в космосе, на самолётах, кто охранял наши границы. Парень становится мужчиной через испытания. Сейчас мы слушаем экономистов, артистов, визажистов. Смотрим ледовые шоу. У молодёжи не формируется тяга к профессиям, которые определяют прогресс России. Это просчёт руководства.
Хорошо,  когда тихо.  А вот как сейчас, «…если завтра война, если завтра в поход», как в песне поётся? Кто будет Родину защищать, в том числе и с помощью сформированных в 2015 году Воздушно-космических сил?
Жизнь переменчива и быстротечна. Бесценные кадры уходят из космонавтики. Им нужна замена. Надежда только на то, что всё  намеченное будет выполняться, и мы на самом деле опять станем ведущей космической державой.                                     

Беседу вела Татьяна Улитина