«Я на добро не составляю сметы…» Стихи
«Я на добро не составляю сметы…» Стихи
* * *
Быть простором – нет, не получилось,
Быть дыханьем – может, научусь.
Вон река морщинками лучилась,
Я теперь такими же лучусь.
Я на ветер точно так же щурюсь,
К устью так же путано спешу.
Стойте, годы, стойте, - я прощу вас,
И прощенья тихо попрошу.
И скажу вам что-то торопливо, -
Без надрыва, будто так, шутя, -
И пойду, как донник, вдоль обрыва,
Белыми губами шелестя…
* * *
Вячеславу Лютому
Я живу на отшибе,
У высокой воды.
Сквозь речные изгибы
К сердцу вынесло льды…
От казённого сглаза,
От житейских прорех
Крайобрывные вязы –
Мой простой оберег.
Но саднит за грудиной
На обрыве сквозном
От строки лебединой,
Что, как жизнь, на излом.
* * *
Где лодке забытой курят
Позёмки алмазную пену,
Гляжу я, как старый пират,
На даль, потерявшую цену.
И за снеговой пеленой –
Не льдами сжимаемый остров,
А брига, что выслан за мной,
На рифах темнеющий остов…
И голову клонит костёр,
В глаза мои глянуть робея.
И лижет мне руки простор,
Как спасшийся пёс корабельный…
* * *
Дожди проходят садом как свои.
Скользят оврагом, приминают выгон.
И достают из тёмной колеи
Светящий путь к ночным небесным книгам.
И шелесты листвы стекают ниц…
Рассвет алеет вишеньем, стирая
В небесной книге несколько страниц,
Последних самых… Вместо них, до края –
Поля, что вмяты в слякоть по края,
Лесополос то штопка, то прорехи.
И вдаль ведет, блистая, колея, -
И с гусеничной тягой не проехать…
ПИСЬМО СВЯТОСЛАВУ
Как я живу? Да знаешь, Слава, - разно…
А хочешь, нарисую жизнь свою?
Туман…
И в нём леса по пояс вязнут.
И я, по сердце срезанный, стою.
* * *
Когда уходят хутора,
Крапива жжёт следы.
Как брошенная детвора,
Бредут в огонь сады…
И я былое не отдам,
Не крикну: «Отпусти!»
Словам, как брошенным садам,
Всё в полымя брести.
* * *
Городок стоит на холме,
Приглашает: иди, глазей.
В туристическом резюме
Разве этот хромой музей ?
Не крылечко и не стена,
Не вспухающий в горле ком –
Проседающая страна
Ухватилась за этот холм!
Где обрыв тополиный сед,
Где тропа столько тайн таит,
Вышел к людям небесный свет
И, в рубахе одной, стоит.
И хоть дело идет к зиме,
Видно, он остается тут.
Городок стоит на холме,
Где по веку снега метут…
* * *
Месяц-сазан дремлет меж камышовых мереж…
Ангел сбирает со тьмы золотой виноград…
Кто-то ведёт поперёк человеческих меж
Край мирозданья, что тонок и зеленоват…
Розное станет пред этой чертою - одним.
Вот и костёр умирает – гляди! – как живой:
Пламя скулит, и в былое вжимается дым, -
И обрастает ветвями, корой и листвой!
Дым мимолётный – а ведь не истёк, не исчез,
Не запропал меж ночных омутов и стремнин:
Ширясь и ширясь, выходит из времени лес –
И обнимает озябшие плечи равнин…
* * *
Мужики увозят лодку,
Грузят на прицеп.
Тянут выстывшую водку
И ломают хлеб.
И опять стеклом гранёным
Руки холодят.
И туда, где жарко клёнам,
За реку глядят.
Медлят. «Приму» разминают.
- Осень…
- Да, дела…
Вспоминают, поминают
Жизнь, что утекла.
Никого впотяг не кроя,
Сглатывая грусть.
И опять садятся трое
В трактор «Беларусь».
НАШИ РЕЧКИ…
Диане Кан,
Евгению Семичеву
У вас – Кривуша и Татьянка,
И у меня Криуша – вот…
Она – как ссадинка, как ранка,
Что вроде скоро заживет.
Как в дальнем детстве – локоть сбитый,
Когда я с велика летал
И хоронился за ракитой,
Чтоб слёз никто не увидал.
Её перешагнёшь, где узко,
Где глубь – заденешь дно веслом.
Но ей кивает трясогузка,
И зимородок бьёт челом.
Совсем не думая о вечном,
Мир этот видя без прикрас,
Сберечь умеют наши речки
Ту боль, что вырастила нас.
Что нас учила жить – не плачась,
Губами ссадины студя,
И что-то знача, а не значась,
Тернами в небо уходя.
И в нас живет светло и звонко
То, что с собой не заберём:
И камышовая зелёнка,
И мост, как пластырь, - пузырём.
…Блеснёт, осоку пригибая, -
И мы дыхание таим.
И студим эту боль – губами,
Судьбой, дыханием своим…
ПОДОРОЖНАЯ
Юрию Перминову
Не холодным словом неприветным,
Не судьбой, что точно знает край, -
По столичной стуже майским ветром,
Поймой зацелованным, гуляй!
Чтобы одуванчиково лица
Зацветали, где с утра мело.
И ловила дрожью губ столица
Платы не берущее тепло…
* * *
Провинциальные райцентры…
Тоска. Костров ботвяных дым.
Киоски жмутся ближе к церкви,
А люд похмельный жмется к ним.
Почти за так стакан «палёнки».
Почти… Но нужно наскрести!
И – долгий разговор в сторонке
О том, как душу-то спасти…
* * *
Пустошь, заросшая густо репьями…
Время, в котором смурно и темно…
Но, коль пойдешь между ними все прямо,
Глянешь однажды – желтеет окно.
Грустные дни не чужее весёлых.
А зацветают порой и репьи…
И, как дворняга, узнавший просёлок
Ткнется в чужие ботинки твои!
Родина это. Тобою забыта.
Брошенки-избы ласкает паук.
Но ведь окошко одно не забито.
И занавеска качнулась на стук.
Как тут живут - без решёток, без кода,
С тусклою лампочкой в пару свечей?
Сердцем упавшим стукнет щеколда…
Сможешь ответить отчизне – ты чей?
РДЕСТ
- Ты всё хранитель этих мест…
Чем так они милы?
- Здесь рдеет на рассвете рдест,
И сумерки светлы…
- Но твой размножившийся род
Широко гомонит!
- Но притяженьем этих вод
Его Господь хранит…
- Но есть же роскошь дальних стран!
А ты хранишь свой грош…
- Но этот свет, что тих и рдян,
С собой не заберешь…
* * *
Твои одежды были облаками…
Они и ночью плыли надо мной…
Но облака не трогают руками.
Я не решился тронуть. Боже мой!
Твои одежды были облаками.
И жили в небесах… А за стеной
То шорохи, то всхлипы возникали –
И накрывали жаркою волной!
Они меня на муку обрекали,
Приметы грешной участи земной.
Но я дышал и бредил облаками,
Но мне хотелось участи иной.
И стал я ветром! Города мелькали.
И дни, и годы превращались в дым.
И я играл небрежно облаками,
Как твой избранник – локоном твоим…
* * *
Ты снилась мне, Река,
А я не знал, что снилась:
В груди, как у мыска,
Течение теснилось.
И всё, как наяву,
Как наяву, бывало:
К тому мыску листву –
И луны прибивало…
Восторг. И боль. И злость.
Заката угасанье.
И незнакомых лоз
Знобящие касанья.
Смыкала льды тоска.
Даль полыньёй дымилась…
Ты снилась мне, Река,
А я не знал, что снилась!
Смеялся. И тужил.
Шептал теченью: «Вытай!»
И тем теченьем жил,
Как крутояр подмытый…
* * *
Я на добро не составляю сметы,
С годами не умнею, хоть убей.
Хочу пройти, не заслоняя света
Для тех, кто ниже ростом и слабей.
Конечно, это только в Божьей власти –
Надежду дать, от края отвести.
А я хочу – хоть белый свет не застить,
И тень свою в себе самом нести.
НЕСТРУГИН Александр Гаврилович родился в 1954 году в селе Скрипниково Калачеевского района Воронежской области.
После окончания юридического факультета Воронежского государственного университета (1976 г.) живет и работает в селе Петропавловка Петропавловского района Воронежской области.
Стихи публиковались в журналах «Русское эхо», «Простор» (Казахстан), «Дон», «Сура», «Подъем», «Молодая гвардия», «Сельская новь», «Наш современник», «Роман-журнал ХXI ВЕК», «Новая книга России» и других, в газетах «Российский писатель», «Литературная Россия» и «Литературная газета», в альманахе «День поэзии».
Вышли сборники стихов: «Два голоса» (М., «Молодая гвардия», 1988), «Русское имя» (Воронеж, 1993), «Свои снега» (Воронеж, 1999), «Еще цветет кипрей» (Воронеж, 2003), «Лирика» (Воронеж, 2007).
Лауреат премии воронежского комсомола имени Василия Кубанева в области литературы (1988), всероссийской литературной премии «Имперская культура» имени Эдуарда Володина (2008).
Член Союза писателей России.
