«У карты бывшего Союза, С обвальным грохотом в груди…»

* * *

 

Мы жили в большой и богатой стране,
Но въехал к нам всадник на черном коне,
Нашлись, кто открыли ворота ему,
И все погрузилось в смердящую тьму.

 

И денно, и нощно сгущается тьма,
А судьбы людские - тюрьма иль сума.
"То воля народа! То воля народа!" -
Кричат подлецы, что открыли ворота.

 

* * *

 

У карты бывшего Союза,
С обвальным грохотом в груди
Стою. Не плачу, не молюсь я,
А просто нету сил уйти.

 

Я глажу горы, глажу реки,
Касаюсь пальцами морей.
Как будто закрываю веки
Несчастной Родины моей...

 

РУССКИЙ ЗАРОК

 

Ни от тюрьмы, ни от сумы,
Ни от пустого верхоглядства,
Ни от вина, ни от кумы...
Я зарекаюсь от богатства.

 

* * *

            "В Россию можно только верить..."
            Ф.И. Тютчев

Не день, не месяц и не год,
Всегда в Россию верить нужно.
А что касается невзгод,
Они уйдут, как псы, послушно.
Они сбегут в одном исподнем,
Гонимые бичом Господним.

 

ИСХОД

От мира — прогнившего склепа, —
От злобы, насилья и лжи
Россия уходит на небо,
Попробуй её удержи.

 

МОЛИТВА

 

Прощу ни славы, ни утех,
Прошу Тебя, скорбя за брата,
Спаси мою страну от тех,
Кто распинал Тебя когда-то.

 

Христос, они твои враги!
Они рабы Тельца Златого, –
Ты знаешь Сам, так помоги,
Ведь Твоего довольно слова...

 

* * *

          "Всё проходит. Пройдёт и это."
          Надпись на кольце царя Соломона

 

Когда душа не верила
И в ней метель мела,
Как колокол из дерева,
Никчёмной жизнь была.

 

Чуть чашею не треснула
Душа моя от зла,
Но сила, сила крестная
Навек её спасла.

 

Теперь, когда я верую,
Вокруг друзья одни.
Совсем другою мерою
Я отмеряю дни.

 

Всё ладится, всё вяжется,
Всё легче жизни гнёт.
И мне порою кажется,
Что это не пройдёт.

 

* * *

 

Что я тебя все грустью раню?
И помыкаю, как рабой?
Давай, душа, растопим баню
И всласть попаримся с тобой.

 

А после сходим к деду Ване,
Пусть он развеет нашу грусть.
Игрой на стареньком баяне,
Пускай порадуется Русь.

 

Услышав чистое, родное,
Узнав знакомы черты,
Как будто платье выходное,
Моя душа, наденешь ты.

 

* * *

 

Моей души пейзаж невзрачен,
Коль он бывает у души:
Река с водою непрозрачной,
Поломанные камыши.

 

На берегу гнилая лодка,
Кострища чёрный, грязный след,
Но надо всем какой-то кроткий,
Необъяснимо тёплый свет...

 

* * *

          Виталию Серкову

 

В так называемой глуши,
Где ходят куры по дорогам,
Я понял, кто я есть. Души
Своей ходатай перед Богом.

 

О ней лишь только хлопочу,
Как мать дитя своё, лелею,
И жить иначе не хочу,
Да и хотел бы — не сумею.

 

В преддверье Страшного Суда
Поговорить в тиши о многом
Ты приезжай ко мне сюда,
Где куры ходят по дорогам...

 

НАРОД

 

Задавлен бедностью народ,
Но нищетою он возвышен.
Невидим глазом и неслышим
Идёт в сердцах переворот.

Когда он завершится,
Не знаю, что случится.

 

СКРИП

 

«Как живёшь?» «Да скриплю, — отвечает
На вопрос чей-нибудь кто-нибудь.
И ответив, он даже не чает,
Что проник в сокровенную суть.

 

В погибающей нашей Отчизне,
Где живущим свет белый не мил,
Засыхает само древо жизни
И протяжно скрипит на весь мир.

 

ВЕТЕР ПЕРЕМЕН

 

            Светлой памяти Ю.П. Кузнецова

 

Сдул страну и не заметил,
Будто пыль стряхнул с колен,
Сильный ветер, злобный ветер,
Жуткий ветер перемен.

 

По развалинам порыскал
И поспать улёгся в ров;
Чем-то тёплым нас обрызгал
И солёным. Боже, кровь!..

 

Век грядущий дик и мрачен,
Как волчицы старой зев,
Но его мы одурачим,
Раньше срока умерев.

 

ЛЮБОВЬ ЗЕМЛИ

 

Она всех любит без разбора,
То право свыше ей дано.
Святого старца или вора
Ей принесут — ей всё равно.

 

Из трав и снега её платья,
И нрав её, отнюдь, не злой,
Но кто попал в её объятья,
Тот сам становится землёй.

 

И вновь свободна, вновь невеста
Она, покорна и тиха,
И новое готово место
Для жениха.

 

* * *

 

Отныне все отменено,
Что было Богом нам дано
Для жизни праведной и вечной.

 

Где духа истины зерно?
Верней спросить: «Зачем оно
Людской толпе бесчеловечной?»

 

Итак, грешите, господа.
Никто за это не осудит.
Не будет страшного суда,
И воскресения не будет.

 

* * *

 

Не понимаю, что творится.
Во имя благостных идей
Ложь торжествует, блуд ярится...
Махнуть рукой, как говорится?
Но как же мне потом креститься
Рукой, махнувшей на людей?...

 

* * *

 

Эх, подкачу-ка я штанины,
Несите ноги, вы вольны,
Куда хотите, гражданина
Несуществующей страны.

 

Ну что же, нет страны, и ладно.
Выходит кончилось кино.
Зато пока еще прохладно
В бутылке терпкое вино.

 

А если я при всем при этом,
При всем при этом, да при том
Не стану даже и поэтом,
То точно сделаюсь шутом.

 

Я бубенцами стану звякать,
Глотну вина и брошусь в пляс,
Чтоб ненароком не заплакать.
Навзрыд.
Беззвучно.
Как сейчас.

 

* * *

 

Бог ли всех нас позабыл?
Злой ли дух приветил?
Были силы – нету сил,
Брошены на ветер.
И друг другу стали мы
Словно псы цепные.
«Колокольчики мои, –
Я кричу навзрыд из тьмы, –
Цветики степные!»

 

ДЕНЬ ПОБЕДЫ

 

Воспетый и в стихах, и в пьесах,
Он, как отец к своим сынам,
Уже полвека на протезах, –
Что ни весна, – приходит к нам.

 

Он и страшнее, и прекрасней
Всех отмечаемых годин.
Один такой в России праздник.
И слава Богу, что один.

 

* * *

 

Я люблю эти старые хаты
С вечно ржавой пилой под стрехой.
Этот мох на крылечках горбатых
Так и тянет прижаться щекой.

 

Этих старых церквей полукружья
И калеку на грязном снегу.
До рыданий люблю, до удушья.
А за что, объяснить не могу.

 

* * *

 

Такое бывает нередко:
Очнешься от праздных утех
И вздрогнешь невольно, как ветка
С которой осыпался снег.
И с душной тоскою подранка
Глядишь, как на мерзлом окне
Пустая консервная банка
Пылает в закатном огне...

 

* * *

 

На беду собака воет.
Сад в тумане, как в дыму.
Ум для сердца яму роет,
Сердца сеть плетет уму.
Сердце ноет от разлада,
Ум собой по горло сыт.
И туман на сучьях сада,
Как повешенный, висит...

 

БОГАТСТВО

 

Огород к речушке. В хате
Столик с Библией. Скамья.
Полдень. Книга Бытия.
Разве этого не хватит?

 

* * *

 

Любил я это время суток, –
Благословенные часы!
Давясь дремотою, из будок
На дверь поглядывали псы.

 

Из дома выходил хозяин
И зябко кутался в тулуп.
О, незабвенный дух окраин!
О, снега скрип! О, дым из труб!

 

Хатенки ветхие. Сугробы.
Окошки все до одного
Глядят без зависти, без злобы.
О, время детства моего!

 

* * *

 

Солнце светит. Сердце бьется.
Вон сугроб сползает в тень.
Вон синица бликом солнца
По ветвям снует весь день.

 

А подальше, там осина,
Шест скворечни, – вот дела!–
Словно мать младенца-сына
Прямо к солнцу подняла.

 

Бродит зимний ветер в кронах,
А в корнях весенний зуд.
И сугробы в тень, как брови,
С удивлением ползут.

 

НА СЕНОКОСЕ

 

Покряхтев и поохав,
Дед отладил косу.
И шагнули мы «с Богом»
По колено в росу.

 

Дед столетью ровесник,
Он и тут впереди, –
Даже на спину крестик
Сбился с впалой груди.

 

Так и шли мы, а к полдню
Я чуть ноги волок.
И, признаюсь, не помню,
Как упал на валок.

 

Высоко в поднебесье
Уходил в облака
«Миг», похожий на крестик
Моего старика.

 

*  *  *

 

Утро. Небо. Лето. Солнце.
Ветра нету. Тишина.
В ряске черное оконце –
След гуляки-сазана.

 

Стрекоза то ввысь взовьется,
То присядет на плечо.
В камышах нырок смеется.
Ну, чего тебе еще?

 

ИЗ ДЕТСТВА

 

Воды и солнца тут без меры,
А сколько песен под баян
Здесь спето нами, пионерами -
Детьми рабочих и крестьян!

 

Поем о Родине могучей,
О добрых, доблестных делах.
И развевается над кручей
Родной с рожденья красный флаг.

 

В жару лежим ничком под тентом,
Бросаем камешки в овраг,
И точно знаем: президентом
Быть может враг, и только враг.

 

* * *

 

Как ликует заграница
И от счастья воет воем,
Что мы встали на колени.
А мы встали на колени –
Помолиться перед боем.

 

* * *

 

Первые сединки в волосах.
Тонкие чулки в такую стужу.
Брови словно нитки. А в глазах –
Ничего, похожего на душу.

 

И стоит, румянами горя,
«Сука привокзальная», «Катюха»,
«Катька-полстакана», «Катька-шлюха»,
Катя. Одноклассница моя.

 

ПАМЯТЬ

 

Стояла летняя жара.
И мама жарила котлеты.
И я вершил свои «дела» –
Пускай кораблик из газеты.

 

И песня русская лилась.
Из репродуктора в прихожей.
Не знаю, чья была то власть,
Но жизнь была на жизнь похожа.

 

Я помню, как был дядька рад,
Когда жена родила двойню.
Сосед соседу был как брат.
Тем и живу, что это помню.

 

***

То ли ангел, то ли бес
Простирает сверху руку —
Дождик, падая с небес,
Моет красный" Мерседес",
Мочит нищую старуху.
Мне уже понять невмочь:
Это жизнь иль доживанье?
Редкий дождь встревожил ночь,
Редкий — редкий, как желанье
Наше ближнему помочь...

 

***

 

Стало мало русского в России.
Всё заморье к нам переползло,
Исподволь подтачивая силы,
Молча мировое сея зло.

 

Издаёт бесовские законы –
На костях устраивать пиры...
Отчего ж мы, русские, спокойны?
Потому что это до поры...

 

* * *

 

А он все ближе, страшный день.
Нам со стола метнут окуски,
Как будто псам. И даже тень
На землю ляжет не по-русски.

 

Не умирай, моя страна!
Под злобный хохот иноверца.
Не умирай! Ну,  хочешь, на!
Возьми мое седое сердце.

 

Зиновьев Николай Александрович – известный русский поэт, родился в 1960 году в станице Кореновской Краснодарского края. Учился в ПТУ, станкостроительном техникуме, в университете. Работал грузчиком, бетонщиком, сварщиком. В 1987 году вышла его первая книга стихов. В 2005 году ему была присуждена Большая литературная премия России, а в 2010 году он стал лауреатом Всероссийской православной литературной премии им. Александра Невского. Стихи часто печатаются в журналах, они быстро расходятся по стране без всякой рекламы по радио или телевидению. Валентин Григорьевич Распутин сказал о поэте: «В стихах Николая Зиновьева говорит сама Россия».