Здесь машет тень войны крылом…

Так брызжут алой кровью маки…
.
Здесь волн морских гудит набат.
Азов швыряет мотоботы.
Восточный Крым. Степь. Арабат.
Вдоль Сиваша темнеют доты.
.
Здесь машет тень войны крылом.
Здесь степь в 40-х сгорала.
Здесь столько тысяч полегло –
От рядовых до генерала.
.
Не потому ль, не потому ль
Так брызжут алой кровью маки…
И чудится здесь пенье пуль,
И тишину рвёт гул атаки…
.

И Нюрка в сарафане у крыльца…
.
Нас «юнкерсы» и «мессеры»
Месили больше месяца,
Огнём вбивая в землю тут и там…
И не понять, где фронт, где тыл –
Пылают хаты и мосты,
А мы все – заскорузлились в бинтах…
.
Хрипел наш старшина Федько,
Слова вплетая в горький ком: –
К своим прорвёмся – рано нам на тлен!
А перед этим, сплюнув  «бля!»,
Он лейтенанта расстрелял,
Когда тот вякнул, дескать, лучше в плен.
.
…Ах, нам бы верить старшине,
Да ни одной гранаты нет!
Пять «трёхлинеек» на десятерых,
Патронов мало, дело – швах!
И пуд усталости в ногах,
И глушат рёвом танки немчуры…
.
Откуда ж столько их взялось?!
Нет! Не поможет нам «авось»…
Вон – прут и прут, без края и конца!
И чую, час пришёл сказать: –
Прощайте, мамкины глаза
И Нюрка в сарафане у крыльца…
.

Фронтовое немецкое фото
.
Археологу Александру Супруненко
.
…Полтавская земля, гул отдаленный  боя,
И на Восточном фронте есть передышка нам.
На карточке стоим,  вновь неразлучны трое:
Мы с Куртом по бокам и обер-лейтенант.
.
И радует глаза у нас экипировка,
А арсенал такой – где ж яблоку упасть?
И на плечах тугих сидят мундиры ловко,
И хищно скалят зубы черепа…
.
Мы молоды ещё, но обер наш бывалый,
Геройский вид его – конечно, неспроста:
Он путь свой фронтовой уже отметил славой –
Сияют на груди его
железных
два креста.
.
Нам Отто говорит: – Убей к славянам жалость,
А заодно славян – от них всегда подвох.
Ведь фюрер объявил, что "Deutschland über alles",
К тому ж пообещал, что нам поможет Бог.
.
Отброшены чубы, свирепы наши лица,
Тевтонский дух в груди и пусть трепещет враг.
Я верю: мы войдём в их русскую столицу,
Ну, и по Красной площади
свой отчеканим
шаг…
.

…Близ Ворсклы, за селом, нашёл могилу кто-то,
Немецкий портсигар лежал среди костей.
И сохранилось в нём подписанное фото,
И образы на нём из Прошлого "гостей".
.

Белокурая бестия…
(из цикла «Этюды Букового леса»)

Памяти моего отца, Анатолия Скорого, бывшего узника Бухенвальда,
участника подполья и восстания 11 апреля 1945 года...
.

Белокурая Эльза
Симпатична донельзя…
И глаза голубые,
И чувственный рот,
И кудряшки к лицу ей,
И лошадкой гарцуя,
Эта фрау к мужчинам –
Заключённым идёт.
.
У ней тяга к искусству…
.
Улыбаясь искусно,
Всем гуманная Эльза
Повторяет: – Пора
Вам раздеться по пояс,
Вы трудились на совесть,
А сегодня безумно
Какая жара!
.
Полосатая роба
Давит крышкою гроба…
Это добрая фея,
Что ли к ним снизошла?
Вот какая забота,
Легче стало работать!
Но глядит Эльза цепко
На мужские тела.
.
Жизни стоило скольким
Голубые наколки…
На груди одессита
По волнам мчит корвет.
Ей рисунок по нраву,
Он волнует так фрау –
Одессита под вечер
Пригласят в лазарет.
.
Белокурая Эльза
Симпатична донельзя…
Ей глаза голубые,
Не травмирует свет,
Эльза книгу читает,
Над романом страдает…
Абажур украшает
Одессита корвет.
.

Эльза (Ильза) Кох отличалась особой жестокостью и садизмом по отношению к узникам Бухенвальда. Один из инициаторов изготовления предметов (сумочек, абажуров, чехлов) из татуированной человеческой кожи. В 1950 г. была приговорена немецким судом в Аугсбурге к пожизненным каторжным работам. Повесилась в тюрьме. Французский антифашист и писатель Пьер Дюран назвал её «Бухенвальдской бестией».
.

Сколько здесь безымянных, павших…
.

Среди развалин Джантары,
Вдоль южной глиняной ограды,
Как в кегельбане для игры,
Стоят забытые снаряды
.
(Константин  Симонов «Дожди»)
.
По-июньскому небо ярилось,
Сжечь пытаясь все зеленя…
Археолог Саша Гаврилов
В Крым Восточный вывез меня.
.
Не испорчены с ним мы бытом,
Взяв воды да скромный паёк,
На авто тряслись по избитым,
По путям жестоких боёв.
.
Солнце – ярче начищенной меди,
Плавит день степная жара…
– Вот смотри – говорит  – мы едем
Из Корпечи на Джантара..
.
(Мне бы моря сейчас немного.
Выгорает неба сатин…)
– Грязь месил на этих дорогах
Сам ведь Симонов Константин
.
В 41-ом  – вещает Саша,
Он знаток этих самых мест –
Сколько здесь безымянных, павших,
Что в могилах лежат и без…
.
…Не парады и не награды
Не нужны этой горькой земле…
Здесь война – совершенно рядом,
А не там –  за 70 лет…
.

Сергей Скорый – автор 5-ти поэтических сборников. Стихи, публицистика, проза, переводы публиковались  в журналах и альманахах Украины, России, Молдовы, США, многочисленных интернет-изданиях. Член Союза русских писателей Восточного Крыма, Союза русских украинских и белорусских писателей АР Крым.

Доктор исторических наук, профессор археологии. Живёт и работает в Киеве.