08 октября 2015 64
Баллада про слова...
.
Сдаётся мне, что музой не забыты
Мои места, где я брожу один.
Мои сады закрыты для элиты,
Здесь только я — и бог, и господин...
.
Но жизнь сплела забавную интригу,
И предложила выгодный размен —
Сказали мне, что хочет «сделать книгу»
Скучающий, богатый бизнесмен.
.
Всё по уму, всё складно, всё толково,
Укромно, с глазу на глаз, тет-а-тет,
Он предложил мне сделку: «Доллар — слово!»
И я ему не смог ответить — нет!
.
И мой Пегас, унять не в силах дрожи,
Косил глаза на непомерный воз,
Он жилы рвал, он вылезал из кожи,
Но страшный груз тянул, как водовоз.
.
Пусть белый свет мне узок стал и тесен,
А как иначе, если дух в плену? —
Душа хотела — музыки и песен!..
Но деньги любят — счёт и тишину.
.
Тоска-печаль, да ну её в болото,
Я живо эту музыку унял,
И мой талант линял, как позолота,
А я слова на доллары менял.
.
Спокойно, совесть! Мир устроен жёстко,
Слова — пустяк, а денежка всерьёз,
И в этом мире индекс Доу-Джонса
Важней метафор и метаморфоз...
.
Я устоял в неравном поединке!..
Но дрогнул доллар, в назиданье мне, —
Валились биржи, индексы и рынки,
Мои слова — обрушились в цене…
.
Свои сады я обходил в печали,
Сгорала тусклым золотом листва.
А под ногами доллары шуршали,
Вернее, эти… Как их там?.. Слова.
.
Незваные гости
.
Жил я жизнью скромной и простой,
В тишине, как в горнице пустой.
.
Жил, как все, особо не тужил,
И легко с соседями дружил.
.
Знал, что голова моя пуста,
Да зато была в ней — чистота.
.
Но однажды, — хмурые, в пыли,
Мысли в мою голову пришли.
.
Нанесли со всех земных дорог
Голосов, сомнений и тревог…
.
Тучею нависли над столом:
«Эй, очкарик! Сбегай за вином!..»
.
Так с нахрапу перешли на «ты»,
И окурки тыкали в цветы.
.
Голытьбу созвали со двора,
И пошла гулянка до утра…
.
«Хто козёл?.. А ну-ка докажи…» —
И, хрипя, хватались за ножи…
.
На ковре побитое стекло,
На душе темно и тяжело…
.
Я их выпроваживал, как мог:
«Вот вам бог, а вот вам и порог…»
.
Я толкал их в спину, но, увы,
Мысли не идут из головы.
.
Я сломался, я рукой махнул,
И ногой к столу подвинул стул…
.
Кто не судит — будет не судим…
За столом, обнявшись, мы сидим.
.
Эти мысли душу мою рвут,
Всё-то песни горькие ревут.
.
Эх, развей печаль мою, тугу,
Подвываю, вою, как могу…
.
Две бабы
.
Как ни считай, а жизнь всего одна,
Что у бродяги, что у полководца…
Я молча наблюдаю из окна,
Как ссорятся две бабы у колодца.
.
А я опять с похмелья на мели,
Небритые почёсываю щёки,
Не обо мне ль, голубушки мои,
Заспорили, уткнувши руки в боки…
.
Мне любопытно слушать и смотреть,
Не знаю, кто упрямей, кто капризней,
Но я уверен в том, что баба-смерть
Вовек не переспорит бабы-жизни.
С обеими связался, сам не рад,
Давно бы я прогнал и ту, и эту,
Но, к сожаленью, выбор небогат,
Сказать по правде, выбора и нету…
.
Я с бабой-жизнью жил бы лет до ста,
Ведь так удобно мять её и тискать,
Она — ряба, смешлива и толста…
А баба-смерть — красива, как артистка!..
.
Зато и неприступна, как звезда,
Ни бигудей, ни старого халата,
Она стройна, бесплодна и худа…
А баба-жизнь почти всегда — брюхата.
.
Необъяснимы тайны бытия,
Все как один, — не верите, проверьте,
Примерные и верные мужья
В конце концов, уходят к бабе-смерти.
.
И пусть достоинств больше у жены,
Пусть баба-смерть — совсем не королева,
Но что поделать — призрак новизны,
Как водится, влечёт нас всех налево.
.
Соблазн силён и как тут ни держись,
Слепая страсть подхватит и завертит…
И схватится за сердце баба-жизнь,
Застукав нас в объятьях бабы-смерти.
.
Судьбы не перешьёшь, как ни крои,
И для приличья постояв при гробе,
Уйдут к другим две бабы, две змеи,
Уж извини, они изменят — обе!..
.
Человек с собачьей головой
.
«Да какой я, к бесу, алкоголик?..
Просто жись… Хоть пей, хоть волком вой…» —
И дышал в лицо мне через столик
Человек с собачьей головой.
.
Я ему поддакивал с участьем,
Пособлял, поддерживал бокал,
Очень трудно пить собачьей пастью,
Впрочем, и не пил он, а — лакал…
.
Я и сам нарушил меру, каюсь,
Рассказал и я ему «про жись»,
Оба мы, конечно, налакались,
Проще выражаясь — нажрались.
.
А потом прощались на вокзале,
Ах, какая жалось, Боже мой… —
Плакал человечьими слезами
Человек с собачьей головой.
.
Я уехал с порванной рубахой,
А потом в метро на Кольцевой,
Помню, назвала меня «собакой»
Женщина с собачьей головой.
.
Я же горько думал: «Год от году
Краше и светлей моя Москва,
Сколько ж в ней прибавилось народу,
И у всех — собачья голова…»
.
И ругая мэра вместе с мэрией,
Опираясь о косяк плечом,
Я стоял, качаясь, перед дверью
И не мог в замок попасть ключом.
.
Из квартиры шёл чудесный запах,
Там жена готовила пирог…
В дверь-то я вошёл… на задних лапах,
Ну а уползал — на четырёх…
.
Свет золотой
.
Крикну я: «Заходи!» -
И не буду расспрашивать: «Кто там?» -
От тебя не запрешься,
Ты сквозь стены проходишь, как гром,
Мужика пощади,
Что меня обозвал идиотом,
И ту бабу храни,
Что пихнула меня животом.
.
Что-то стал по ночам
Я все чаще заглядывать в космос,
Что-то стал я с участьем
Заглядывать встречным в глаза,
Ты идешь, как зима,
Узнаю твою грузную поступь,
Вот шатаются люди,
Как от ветра речная лоза.
.
Ах, как мир засиял –
Золотой он, зеленый и синий,
Жизнь однажды пришла,
Но проходит, как всякая боль,
Ты идешь по земле,
И холодный, сверкающий иней
На пути роковом
Проступает, как горькая соль.
.
Вот и чаша твоя,
И питье в ней замешано круто,
А горька до того,
Что не знаю я, чем и запить…
Паренька пощади,
Отведи ему с бритвою руку,
Подскажи дураку,
Что его еще будут любить.
.
Ты в любые дома
Входишь так – без звонков и без стуков,
Ради дружбы со мной,
Ну хоть деда того уступи,
Пожалей старика,
Дай ему дорастить своих внуков,
Намекни, что пора,
Но не слишком его торопи.
.
Ой, на синих лугах
Только черные кони пасутся,
Только свет золотой
Осыпается с неба, как рожь,
Дай секунду одну,
Дай на родину мне оглянуться,
Но молчишь ты, молчишь…
Оглянуться и то не даешь.
.
Ты меня поведешь
По заброшенным этим просторам,
Дом стоит в стороне,
Поглядишь ты на эти огни,
И захочешь войти –
Отвлеку я тебя разговором,
И ты мимо пройдешь,
Но поежатся зябко они.
.
Ты идешь, как ледник,
Узнаю твою грозную поступь,
Ты вздохнула, и вон –
Даже листья с дубов сорвались…
Положи ты меня
На холме у того перекрестка,
Где небесная птичья дорога
И шлях человечий сошлись.
.
Белая рубаха
1
.
Все мы в этой жизни сгинем без возврата,
Но веселых песен век не перепеть!
Вышей ты мне, вышей белую рубаху,
Чтобы мне на праздник было что надеть.
.
Вышей мне рубаху синими цветами,
Житом, васильками, ну а по краям –
Чистыми ключами, звонкими ручьями,
Что текут, впадают в море-океан.
.
Вышей бор смолистый,земляничный запах,
Чтоб забилось сердце гулко, горячо…
Прилетят ли пчелы, сядут на рубаху,
Прилетит кукушка, сядет на плечо…
.
Вышей мне рубаху песней журавлиной,
Утренним туманом, ледяной росой,
Красною калиной, сладкою малиной,
А еще рябиной, горькою такой…
.
2
.
Ты полей рубаху чистыми слезами,
Чтоб студеный ветер прилетел с полей,
Чтобы тучи сами проросли дождями,
Чтобы лист кленовый закружил с ветвей.
.
Никакое слово сердце не обманет,
Все-то мое сердце чует наперед –
И когда уйдешь ты, все на ней завянет,
А когда вернешься, все там зацветет.
.
Что там бродит месяц, что он там колдует,
Серебристым светом травы леденя, -
Если ты разлюбишь, осенью подует,
И моя рубаха облетит с меня.
.
Станет день коротким, станет ночка длинной,
Зарыдает вьюга, запоет над той
Красною калиной, сладкою малиной,
А еще рябиной, горькою такой.
.
Этот ветер…
.
Этот ветер, что в губы меня целовал,
Луг зелёный, что золотом вышит,
Молния, что разила дубы наповал…
Я прислушался —
А они не дышат!
.
Ждёт земля — когда же выпадет первый снег,
Заморозит, забинтует чёрную муку.
Ковыляют деревья, как толпа калек —
Тот ногу потерял,
Тот руку…
.
И у тебя, человек, похоронный вид,
Ты угрюм и глядишь на меня недобро,
Ты думаешь, это у тебя печёнка болит?
Нет, это крючьями черти
Цепляют за рёбра.
.
Где ещё сыщешь таких дураков,
Нам кости ломали, а мы не слыхали хруста.
Эй, сколько там в запасе ещё веков?
Пошарили, всё перерыли —
Пусто!
.
Погляди, какая пустыня кругом,
А мороз всё круче, и куда ж тут деться,
Сбились в кучу, да и подпалили дом —
Очень уж хотелось
Хоть напоследок согреться.
.
Ночные птицы
.
Ничего со мною не случится,
Ночью в дверь никто не постучится,
В армию меня не призовут.
Но не знаю, что со мной творится,
Даже если мёртвым притвориться —
Господи! — поют, поют, поют...
.
Ничего со мною не стрясётся,
Почва подо мною не трясётся,
Но часы тринадцать раз пробьют,
И опять они — мороз по коже,
Всякий раз всё про одно и то же,
Слышите! — поют, поют, поют...
.
Отпусти меня, возьми другого.
Спасу нет, но снова ночь, и снова
Бьют часы, и птицы тут как тут.
И стою, как лист перед травою,
Я руками голову закрою,
Чтоб не слышать, как они поют.
.
Ничего со мною не стрясётся,
Я почую, как восходит солнце,
И очнусь в глубокой тишине...
И жена вздохнёт, и осторожно
Снова скажет: «Жить с тобой тревожно —
Плачешь, плачешь, плачешь ты во сне».
Владислав Владимирович Артёмов.
Поэт, прозаик, публицист. Родился 17 мая 1954 года в с. Лысухе Березинского района Минской области. В 1982 году окончил Литературный институт им. А. М. Горького. Автор ряда глубоких по содержанию и увлекательных книг стихотворений и прозы. Лауреат Всероссийской литературной премии имени генералиссимуса А. В. Суворова. Главный редактор журнала «Москва».
.
Баллада про слова...
.
Сдаётся мне, что музой не забыты
Мои места, где я брожу один.
Мои сады закрыты для элиты,
Здесь только я — и бог, и господин...
.
Но жизнь сплела забавную интригу,
И предложила выгодный размен —
Сказали мне, что хочет «сделать книгу»
Скучающий, богатый бизнесмен.
.
Всё по уму, всё складно, всё толково,
Укромно, с глазу на глаз, тет-а-тет,
Он предложил мне сделку: «Доллар — слово!»
И я ему не смог ответить — нет!
.
И мой Пегас, унять не в силах дрожи,
Косил глаза на непомерный воз,
Он жилы рвал, он вылезал из кожи,
Но страшный груз тянул, как водовоз.
.
Пусть белый свет мне узок стал и тесен,
А как иначе, если дух в плену? —
Душа хотела — музыки и песен!..
Но деньги любят — счёт и тишину.
.
Тоска-печаль, да ну её в болото,
Я живо эту музыку унял,
И мой талант линял, как позолота,
А я слова на доллары менял.
.
Спокойно, совесть! Мир устроен жёстко,
Слова — пустяк, а денежка всерьёз,
И в этом мире индекс Доу-Джонса
Важней метафор и метаморфоз...
.
Я устоял в неравном поединке!..
Но дрогнул доллар, в назиданье мне, —
Валились биржи, индексы и рынки,
Мои слова — обрушились в цене…
.
Свои сады я обходил в печали,
Сгорала тусклым золотом листва.
А под ногами доллары шуршали,
Вернее, эти… Как их там?.. Слова.
.
Незваные гости
.
Жил я жизнью скромной и простой,
В тишине, как в горнице пустой.
.
Жил, как все, особо не тужил,
И легко с соседями дружил.
.
Знал, что голова моя пуста,
Да зато была в ней — чистота.
.
Но однажды, — хмурые, в пыли,
Мысли в мою голову пришли.
.
Нанесли со всех земных дорог
Голосов, сомнений и тревог…
.
Тучею нависли над столом:
«Эй, очкарик! Сбегай за вином!..»
.
Так с нахрапу перешли на «ты»,
И окурки тыкали в цветы.
.
Голытьбу созвали со двора,
И пошла гулянка до утра…
.
«Хто козёл?.. А ну-ка докажи…» —
И, хрипя, хватались за ножи…
.
На ковре побитое стекло,
На душе темно и тяжело…
.
Я их выпроваживал, как мог:
«Вот вам бог, а вот вам и порог…»
.
Я толкал их в спину, но, увы,
Мысли не идут из головы.
.
Я сломался, я рукой махнул,
И ногой к столу подвинул стул…
.
Кто не судит — будет не судим…
За столом, обнявшись, мы сидим.
.
Эти мысли душу мою рвут,
Всё-то песни горькие ревут.
.
Эх, развей печаль мою, тугу,
Подвываю, вою, как могу…
.
Две бабы
.
Как ни считай, а жизнь всего одна,
Что у бродяги, что у полководца…
Я молча наблюдаю из окна,
Как ссорятся две бабы у колодца.
.
А я опять с похмелья на мели,
Небритые почёсываю щёки,
Не обо мне ль, голубушки мои,
Заспорили, уткнувши руки в боки…
.
Мне любопытно слушать и смотреть,
Не знаю, кто упрямей, кто капризней,
Но я уверен в том, что баба-смерть
Вовек не переспорит бабы-жизни.
С обеими связался, сам не рад,
Давно бы я прогнал и ту, и эту,
Но, к сожаленью, выбор небогат,
Сказать по правде, выбора и нету…
.
Я с бабой-жизнью жил бы лет до ста,
Ведь так удобно мять её и тискать,
Она — ряба, смешлива и толста…
А баба-смерть — красива, как артистка!..
.
Зато и неприступна, как звезда,
Ни бигудей, ни старого халата,
Она стройна, бесплодна и худа…
А баба-жизнь почти всегда — брюхата.
.
Необъяснимы тайны бытия,
Все как один, — не верите, проверьте,
Примерные и верные мужья
В конце концов, уходят к бабе-смерти.
.
И пусть достоинств больше у жены,
Пусть баба-смерть — совсем не королева,
Но что поделать — призрак новизны,
Как водится, влечёт нас всех налево.
.
Соблазн силён и как тут ни держись,
Слепая страсть подхватит и завертит…
И схватится за сердце баба-жизнь,
Застукав нас в объятьях бабы-смерти.
.
Судьбы не перешьёшь, как ни крои,
И для приличья постояв при гробе,
Уйдут к другим две бабы, две змеи,
Уж извини, они изменят — обе!..
.
Человек с собачьей головой
.
«Да какой я, к бесу, алкоголик?..
Просто жись… Хоть пей, хоть волком вой…» —
И дышал в лицо мне через столик
Человек с собачьей головой.
.
Я ему поддакивал с участьем,
Пособлял, поддерживал бокал,
Очень трудно пить собачьей пастью,
Впрочем, и не пил он, а — лакал…
.
Я и сам нарушил меру, каюсь,
Рассказал и я ему «про жись»,
Оба мы, конечно, налакались,
Проще выражаясь — нажрались.
.
А потом прощались на вокзале,
Ах, какая жалось, Боже мой… —
Плакал человечьими слезами
Человек с собачьей головой.
.
Я уехал с порванной рубахой,
А потом в метро на Кольцевой,
Помню, назвала меня «собакой»
Женщина с собачьей головой.
.
Я же горько думал: «Год от году
Краше и светлей моя Москва,
Сколько ж в ней прибавилось народу,
И у всех — собачья голова…»
.
И ругая мэра вместе с мэрией,
Опираясь о косяк плечом,
Я стоял, качаясь, перед дверью
И не мог в замок попасть ключом.
.
Из квартиры шёл чудесный запах,
Там жена готовила пирог…
В дверь-то я вошёл… на задних лапах,
Ну а уползал — на четырёх…
.
Свет золотой
.
Крикну я: «Заходи!» -
И не буду расспрашивать: «Кто там?» -
От тебя не запрешься,
Ты сквозь стены проходишь, как гром,
Мужика пощади,
Что меня обозвал идиотом,
И ту бабу храни,
Что пихнула меня животом.
.
Что-то стал по ночам
Я все чаще заглядывать в космос,
Что-то стал я с участьем
Заглядывать встречным в глаза,
Ты идешь, как зима,
Узнаю твою грузную поступь,
Вот шатаются люди,
Как от ветра речная лоза.
.
Ах, как мир засиял –
Золотой он, зеленый и синий,
Жизнь однажды пришла,
Но проходит, как всякая боль,
Ты идешь по земле,
И холодный, сверкающий иней
На пути роковом
Проступает, как горькая соль.
.
Вот и чаша твоя,
И питье в ней замешано круто,
А горька до того,
Что не знаю я, чем и запить…
Паренька пощади,
Отведи ему с бритвою руку,
Подскажи дураку,
Что его еще будут любить.
.
Ты в любые дома
Входишь так – без звонков и без стуков,
Ради дружбы со мной,
Ну хоть деда того уступи,
Пожалей старика,
Дай ему дорастить своих внуков,
Намекни, что пора,
Но не слишком его торопи.
.
Ой, на синих лугах
Только черные кони пасутся,
Только свет золотой
Осыпается с неба, как рожь,
Дай секунду одну,
Дай на родину мне оглянуться,
Но молчишь ты, молчишь…
Оглянуться и то не даешь.
.
Ты меня поведешь
По заброшенным этим просторам,
Дом стоит в стороне,
Поглядишь ты на эти огни,
И захочешь войти –
Отвлеку я тебя разговором,
И ты мимо пройдешь,
Но поежатся зябко они.
.
Ты идешь, как ледник,
Узнаю твою грозную поступь,
Ты вздохнула, и вон –
Даже листья с дубов сорвались…
Положи ты меня
На холме у того перекрестка,
Где небесная птичья дорога
И шлях человечий сошлись.
.
Белая рубаха
.
1
.
Все мы в этой жизни сгинем без возврата,
Но веселых песен век не перепеть!
Вышей ты мне, вышей белую рубаху,
Чтобы мне на праздник было что надеть.
.
Вышей мне рубаху синими цветами,
Житом, васильками, ну а по краям –
Чистыми ключами, звонкими ручьями,
Что текут, впадают в море-океан.
.
Вышей бор смолистый,земляничный запах,
Чтоб забилось сердце гулко, горячо…
Прилетят ли пчелы, сядут на рубаху,
Прилетит кукушка, сядет на плечо…
.
Вышей мне рубаху песней журавлиной,
Утренним туманом, ледяной росой,
Красною калиной, сладкою малиной,
А еще рябиной, горькою такой…
.
2
.
Ты полей рубаху чистыми слезами,
Чтоб студеный ветер прилетел с полей,
Чтобы тучи сами проросли дождями,
Чтобы лист кленовый закружил с ветвей.
.
Никакое слово сердце не обманет,
Все-то мое сердце чует наперед –
И когда уйдешь ты, все на ней завянет,
А когда вернешься, все там зацветет.
.
Что там бродит месяц, что он там колдует,
Серебристым светом травы леденя, -
Если ты разлюбишь, осенью подует,
И моя рубаха облетит с меня.
.
Станет день коротким, станет ночка длинной,
Зарыдает вьюга, запоет над той
Красною калиной, сладкою малиной,
А еще рябиной, горькою такой.
.
Этот ветер…
.
Этот ветер, что в губы меня целовал,
Луг зелёный, что золотом вышит,
Молния, что разила дубы наповал…
Я прислушался —
А они не дышат!
.
Ждёт земля — когда же выпадет первый снег,
Заморозит, забинтует чёрную муку.
Ковыляют деревья, как толпа калек —
Тот ногу потерял,
Тот руку…
.
И у тебя, человек, похоронный вид,
Ты угрюм и глядишь на меня недобро,
Ты думаешь, это у тебя печёнка болит?
Нет, это крючьями черти
Цепляют за рёбра.
.
Где ещё сыщешь таких дураков,
Нам кости ломали, а мы не слыхали хруста.
Эй, сколько там в запасе ещё веков?
Пошарили, всё перерыли —
Пусто!
.
Погляди, какая пустыня кругом,
А мороз всё круче, и куда ж тут деться,
Сбились в кучу, да и подпалили дом —
Очень уж хотелось
Хоть напоследок согреться.
.
Ночные птицы
.
Ничего со мною не случится,
Ночью в дверь никто не постучится,
В армию меня не призовут.
Но не знаю, что со мной творится,
Даже если мёртвым притвориться —
Господи! — поют, поют, поют...
.
Ничего со мною не стрясётся,
Почва подо мною не трясётся,
Но часы тринадцать раз пробьют,
И опять они — мороз по коже,
Всякий раз всё про одно и то же,
Слышите! — поют, поют, поют...
.
Отпусти меня, возьми другого.
Спасу нет, но снова ночь, и снова
Бьют часы, и птицы тут как тут.
И стою, как лист перед травою,
Я руками голову закрою,
Чтоб не слышать, как они поют.
.
Ничего со мною не стрясётся,
Я почую, как восходит солнце,
И очнусь в глубокой тишине...
И жена вздохнёт, и осторожно
Снова скажет: «Жить с тобой тревожно —
Плачешь, плачешь, плачешь ты во сне».
Средняя оценка: 2.869
Проголосовало: 229