«Едва жар-птицей встрепенётся солнце…»

Молодая талантливая поэтесса Эльмира АШУРБЕКОВА представляет одну из малых народностей Кавказа – табасаранов, живущих на самом юге России. Преподаватель, кандидат филологических наук. Её произведения входят в школьную и вузовскую программы по национальной литературе, на русский язык её произведения стали переводить совсем недавно, но благодаря переводам Евы Ахтаевой глубокое и самобытное творчество Эльмиры стало известно уже не только в странах Балтии, но и далеко за её пределами. Член Союза писателей России. Член Международной ассоциации писателей и публицистов. Обладатель Гран-при фестиваля литераторов Северо-Кавказского федерального округа.
Перевод с табасаранского Евы Ахтаевой
Мастер
.
Я словно б мёртв, но миру в утешенье
Я тысячами душ живу в сердцах
Всех любящих, и, значит, я не прах
И смертное меня не тронет тленье.
Микеланджело Буонарроти
.
Пыль от мраморной глыбы въелась в кожу и жжёт,
Из коленей и пальцев кровь неспешно сочится —
Ты упорен в работе, и резец твой тупится,
Но ты видишь созданье, что в том камне живёт.
.
Чтоб виденью дать волю, дерзко рвёшься вперёд.
И, как мастер, уверен: будет вечным творенье.
Ты спешишь, пока сердцу небо шлёт откровенье,
И боишься — бесследно миг прозренья уйдёт.
.
Я пришла из грядущих, из непрожитых лет,
Пред творением дивным в восхищенье застыла.
Не гневись, умоляю, за настойчивость, милый!
Видишь, как тебе предан моих глаз ясный свет!
.
Я пришла, но не знаю, какова ипостась:
Я сестра тебе, мать ли, та что любит беспечно...
Ты ж твореньем своим околдован навечно.
Как мне в душу проникнул? Как смог сердце украсть?..
.
Ты устал, Микеланджело. Встань, распрямись!
Кровь полуночных бдений — на глазах пеленою.
Забывал за работой ты о пище порою…
Вот домашний обед. Я прошу, обернись!
.
Отвлекись от ваянья, полной грудью вздохни.
Кину шаль свою на пол — для тебя будет ложе.
Смажу снадобьем раны на растресканной коже,
И лоскут поцелую, чем завязаны будут они.
.
Но ко мне всё стоишь ты исхудалой спиной,
Что прикрыта одеждой, щедро политой потом,
Глух к моленьям и просьбам, не внимаешь заботам
О тебе, светлый гений, мой бессмертный герой.
.
Постигаешь эпоху в непрерывной борьбе.
Ты для мира — затворник, жизнь твоя — в сотворении.
Окропив белый камень кровью стёртых коленей,
Высекаешь корону вечной славы себе.
.
В братской могиле
(Рассказ покойного солдата)
.
Война превращает в диких зверей людей,
рождённых, чтобы жить братьями.
Вольтер
.
Над полем брани кровавое марево плыло,
Камни с землёю, тела с обожжённой травой –
Всё вперемешку. И выжившим некогда было
В месиве том разбираться, где свой, где чужой.
Давит усталость, но спешно мелькают лопаты.
Пастью разверзлась могила у леса вдали.
Павших – тела и обрубки – собрали солдаты
И схоронили их в вечном покое земли...
.
Я, упокоенный там, был сердит и растерян –
Враг головой на моё притулился плечо.
Пусть он был мёртв, но с презрением долгое время
Не говорил с ним, соседством таким удручён.
.
Он – всё вздыхал и молчал. Но однажды могилу
В полдень весеннего дня затопило водой,
Грустно промолвил он: «Вот и тепло наступило.
Ветер засеет поля мои... лишь лебедой...»
.
– Много ль земель твоих? – буркнул я ожесточённо.
– Да уж, богатый достался надел от дедов.
– Так расскажи мне, на смерть шёл какого ты чёрта?
И захватить наши земли вчера был готов?!
.
– Кто же о том у обычного пахаря спросит?
Мал человек я, соломинка в топке войны.
Пушечным мясом в расход меня запросто бросят
В страшное время – «тельца золотого» Чумы.
.
Так в разговоре и поняли, что не враги мы,
А по несчастью друзья. Мимо время течёт...
Мирно лежим теперь рядышком в братской могиле –
«Враг» приклонил свою голову мне на плечо...
.
Натюрморт
.
Юной девушке жизнь поднесла угощенье
на богатом подносе. Изыскан узор.
Соблазняют дары, пышет всё восхищеньем:
здесь прельщают румяные яблоки взор,
мушмула благородна – усы её знатны,
и янтарными соками пьян виноград,
словно денег мешки, груши глазу приятны,
абрикосов велюровый стилен наряд,
видный персик таит в сердце тыщу секретов,
стройный спелый банан – гость неведомых стран...
Трудно всё перечесть,
столько разных по вкусу диковинных фруктов
на хунче* щедрой есть...
.
Как ответите вы, что здесь было виной:
Увлеченье, незнанье иль скромность?
К дикой сливе она потянулась рукой...
.
* Хунча – богато и красочно оформленный поднос с угощениями.
.
Алитагиру Сефикурбанову
.
Жаль, завершается жемчужная ночь...
...Я на балконе дома, в котором погашен свет.
С горы наблюдаю, как из лощин
Луна собирает свой жёлтый волос.
Алитагир Сефикурбанов*
.
Едва жар-птицей встрепенётся солнце
В сплетённом из огня зари гнезде –
Как будто лёгким ветром принесённый,
В твоё село приходит новый день...
.
Напротив ложа солнца огневого
Стоял твой дом, смотревшийся в поля.
И полыхал зарёю пред балконом
Подол небес, притягивая взгляд.
.
А рядом с домом – сонные лощины.
Их, словно море, наполнял туман,
Белесых волн неспешные приливы
Касались сада вашего убранств...
.
О, сколько же природой-режиссёром
Разыграно великолепных сцен
Перед поэта восхищённым взором,
Навеяно прекрасных нежных тем...
.
Рождённый в крае, лирою воспетом,
Скажи мне, мог ли ты не стать поэтом?!
.
* Алитагир Сефикурбанов (1956-2000) – родился в селении Заан Ярак Хивского района. Закончил Дербентское педучилище. После службы в армии работал сельским учителем. В 1986-м году поступил в Воронежский государственный педагогический институт на исторический факультет. По окончании работал учителем в Воронеже, в Каспийске, затем в Тынде, где он вскоре заболел и умер. Алитагир Сефикурбанов умер в расцвете творческих сил и замыслов, оставив множество своих произведений разбросанными в различных изданиях и не успев завершить начатое и задуманное.
.
Драма с одним героем
.
Блики нежные прожитых дней
И грядущих видений огни...
Вновь в душе разыграли моей
Драму с милым героем одним.
.
Мой рассудок затмила Любовь:
Я то плачу в себе, то смеюсь,
То рассерженно спорю с собой,
То загадочно вдруг улыбнусь...
.
Драмы той не слабеет накал.
Бьётся в сердце то радость, то боль.
Мир вокруг словно стих... и пропал...
Я безумно болею Тобой!
.
Сердце и разум
.
Взыграло ретивое. Как щенок
бежало впереди меня, когда я
К тебе стремилась, под собой не чуя ног.
– Скорей! Скорей! – оно кричало, подгоняя.
И, как бы быстро меня ноги не несли,
Успеть за сердцем всё же не могли.
.
Но только лишь приблизилась к тебе,
Как разум вдруг накинулся на сердце.
– Уймись немедленно, горянке по судьбе
Не подобает в отношеньях откровенность!
Как ты сокрыто в глубине её груди –
Так чувства ей положено нести.
Ни глаз восторг, и ни улыбка губ,
Ни голоса манящего напевность
Не должны выдавать сердечных мук!
.
И моё сердце, словно тот щенок,
Что палкой был наказан за провинность,
Скуля от боли, сжалось всё в комок,
И в конуре груди, страдая, скрылось...
.
Слабость или сила?
.
Как же вдохновенно птица песнь выводит
На зелёном древе, восславляя жизнь,
Даже если знает – каждый день приходит
В хищный лес охотник – только и держись!
.
Он под пышной кроной машет тесаками –
Освежует туши, «бравых» дел трофей.
И к стволу приникнув, ружья дул зрачками
Жадно ищут в чаще новую мишень.
.
Но, не понаслышке об охоте зная,
Птица не устанет гимны жизни петь.
Это ль птицы глупой – слабость роковая?
Или – сила редкостная – в малой птахе есть?..
Молодая талантливая поэтесса Эльмира АШУРБЕКОВА представляет одну из малых народностей Кавказа – табасаранов, живущих на самом юге России. Преподаватель, кандидат филологических наук. Её произведения входят в школьную и вузовскую программы по национальной литературе, на русский язык её произведения стали переводить совсем недавно, но благодаря переводам Евы Ахтаевой глубокое и самобытное творчество Эльмиры стало известно уже не только в странах Балтии, но и далеко за её пределами. Член Союза писателей России. Член Международной ассоциации писателей и публицистов. Обладатель Гран-при фестиваля литераторов Северо-Кавказского федерального округа.
.
Перевод с табасаранского Евы Ахтаевой (Литва, Вильнюс)
.
Мастер
.
Я словно б мёртв, но миру в утешенье
Я тысячами душ живу в сердцах
Всех любящих, и, значит, я не прах
И смертное меня не тронет тленье.
Микеланджело Буонарроти
.
Пыль от мраморной глыбы въелась в кожу и жжёт,
Из коленей и пальцев кровь неспешно сочится —
Ты упорен в работе, и резец твой тупится,
Но ты видишь созданье, что в том камне живёт.
.
Чтоб виденью дать волю, дерзко рвёшься вперёд.
И, как мастер, уверен: будет вечным творенье.
Ты спешишь, пока сердцу небо шлёт откровенье,
И боишься — бесследно миг прозренья уйдёт.
.
Я пришла из грядущих, из непрожитых лет,
Пред творением дивным в восхищенье застыла.
Не гневись, умоляю, за настойчивость, милый!
Видишь, как тебе предан моих глаз ясный свет!
.
Я пришла, но не знаю, какова ипостась:
Я сестра тебе, мать ли, та что любит беспечно...
Ты ж твореньем своим околдован навечно.
Как мне в душу проникнул? Как смог сердце украсть?..
.
Ты устал, Микеланджело. Встань, распрямись!
Кровь полуночных бдений — на глазах пеленою.
Забывал за работой ты о пище порою…
Вот домашний обед. Я прошу, обернись!
.
Отвлекись от ваянья, полной грудью вздохни.
Кину шаль свою на пол — для тебя будет ложе.
Смажу снадобьем раны на растресканной коже,
И лоскут поцелую, чем завязаны будут они.
.
Но ко мне всё стоишь ты исхудалой спиной,
Что прикрыта одеждой, щедро политой потом,
Глух к моленьям и просьбам, не внимаешь заботам
О тебе, светлый гений, мой бессмертный герой.
.
Постигаешь эпоху в непрерывной борьбе.
Ты для мира — затворник, жизнь твоя — в сотворении.
Окропив белый камень кровью стёртых коленей,
Высекаешь корону вечной славы себе.
.
В братской могиле
(Рассказ покойного солдата)
.
Война превращает в диких зверей людей,
рождённых, чтобы жить братьями.
Вольтер
.
Над полем брани кровавое марево плыло,
Камни с землёю, тела с обожжённой травой –
Всё вперемешку. И выжившим некогда было
В месиве том разбираться, где свой, где чужой.
Давит усталость, но спешно мелькают лопаты.
Пастью разверзлась могила у леса вдали.
Павших – тела и обрубки – собрали солдаты
И схоронили их в вечном покое земли...
.
Я, упокоенный там, был сердит и растерян –
Враг головой на моё притулился плечо.
Пусть он был мёртв, но с презрением долгое время
Не говорил с ним, соседством таким удручён.
.
Он – всё вздыхал и молчал. Но однажды могилу
В полдень весеннего дня затопило водой,
Грустно промолвил он: «Вот и тепло наступило.
Ветер засеет поля мои... лишь лебедой...»
.
– Много ль земель твоих? – буркнул я ожесточённо.
– Да уж, богатый достался надел от дедов.
– Так расскажи мне, на смерть шёл какого ты чёрта?
И захватить наши земли вчера был готов?!
.
– Кто же о том у обычного пахаря спросит?
Мал человек я, соломинка в топке войны.
Пушечным мясом в расход меня запросто бросят
В страшное время – «тельца золотого» Чумы.
.
Так в разговоре и поняли, что не враги мы,
А по несчастью друзья. Мимо время течёт...
Мирно лежим теперь рядышком в братской могиле –
«Враг» приклонил свою голову мне на плечо...
.
Натюрморт
.
Юной девушке жизнь поднесла угощенье
на богатом подносе. Изыскан узор.
Соблазняют дары, пышет всё восхищеньем:
здесь прельщают румяные яблоки взор,
мушмула благородна – усы её знатны,
и янтарными соками пьян виноград,
словно денег мешки, груши глазу приятны,
абрикосов велюровый стилен наряд,
видный персик таит в сердце тыщу секретов,
стройный спелый банан – гость неведомых стран...
Трудно всё перечесть,
столько разных по вкусу диковинных фруктов
на хунче* щедрой есть...
.
Как ответите вы, что здесь было виной:
Увлеченье, незнанье иль скромность?
К дикой сливе она потянулась рукой...
.
* Хунча – богато и красочно оформленный поднос с угощениями.
.
Алитагиру Сефикурбанову
.
Жаль, завершается жемчужная ночь...
...Я на балконе дома, в котором погашен свет.
С горы наблюдаю, как из лощин
Луна собирает свой жёлтый волос.
Алитагир Сефикурбанов*
.
Едва жар-птицей встрепенётся солнце
В сплетённом из огня зари гнезде –
Как будто лёгким ветром принесённый,
В твоё село приходит новый день...
.
Напротив ложа солнца огневого
Стоял твой дом, смотревшийся в поля.
И полыхал зарёю пред балконом
Подол небес, притягивая взгляд.
.
А рядом с домом – сонные лощины.
Их, словно море, наполнял туман,
Белесых волн неспешные приливы
Касались сада вашего убранств...
.
О, сколько же природой-режиссёром
Разыграно великолепных сцен
Перед поэта восхищённым взором,
Навеяно прекрасных нежных тем...
.
Рождённый в крае, лирою воспетом,
Скажи мне, мог ли ты не стать поэтом?!
.
* Алитагир Сефикурбанов (1956-2000) – родился в селении Заан Ярак Хивского района. Закончил Дербентское педучилище. После службы в армии работал сельским учителем. В 1986-м году поступил в Воронежский государственный педагогический институт на исторический факультет. По окончании работал учителем в Воронеже, в Каспийске, затем в Тынде, где он вскоре заболел и умер. Алитагир Сефикурбанов умер в расцвете творческих сил и замыслов, оставив множество своих произведений разбросанными в различных изданиях и не успев завершить начатое и задуманное.
.
Драма с одним героем
.
Блики нежные прожитых дней
И грядущих видений огни...
Вновь в душе разыграли моей
Драму с милым героем одним.
.
Мой рассудок затмила Любовь:
Я то плачу в себе, то смеюсь,
То рассерженно спорю с собой,
То загадочно вдруг улыбнусь...
.
Драмы той не слабеет накал.
Бьётся в сердце то радость, то боль.
Мир вокруг словно стих... и пропал...
Я безумно болею Тобой!
.
Сердце и разум
.
Взыграло ретивое. Как щенок
бежало впереди меня, когда я
К тебе стремилась, под собой не чуя ног.
– Скорей! Скорей! – оно кричало, подгоняя.
И, как бы быстро меня ноги не несли,
Успеть за сердцем всё же не могли.
.
Но только лишь приблизилась к тебе,
Как разум вдруг накинулся на сердце.
– Уймись немедленно, горянке по судьбе
Не подобает в отношеньях откровенность!
Как ты сокрыто в глубине её груди –
Так чувства ей положено нести.
Ни глаз восторг, и ни улыбка губ,
Ни голоса манящего напевность
Не должны выдавать сердечных мук!
.
И моё сердце, словно тот щенок,
Что палкой был наказан за провинность,
Скуля от боли, сжалось всё в комок,
И в конуре груди, страдая, скрылось...
.
Слабость или сила?
.
Как же вдохновенно птица песнь выводит
На зелёном древе, восславляя жизнь,
Даже если знает – каждый день приходит
В хищный лес охотник – только и держись!
.
Он под пышной кроной машет тесаками –
Освежует туши, «бравых» дел трофей.
И к стволу приникнув, ружья дул зрачками
Жадно ищут в чаще новую мишень.
.
Но, не понаслышке об охоте зная,
Птица не устанет гимны жизни петь.
Это ль птицы глупой – слабость роковая?
Или – сила редкостная – в малой птахе есть?..
5
1
Средняя оценка: 2.86154
Проголосовало: 260