Мои марши

Лет сорок назад, совершая в канун памятной даты начала Великой Отечественной автомобильное путешествие от Москвы до Бреста, я записал в репортёрском блокноте: «Замечали ли вы, как щемяще грустны русские военные марши?»

.

Позволю себе развить это наблюдение по злободневному поводу. Но сначала об одном парадоксе. Сколько героических побед одержало русское оружие, сколько поводов для од и бравурных маршей накопило, и они есть – «Гром победы, раздавайся, веселися, храбрый Росс!». Но сердце почему-то сжимается при звуках «Прощания славянки», «Тоски по Родине», «Песни о «Варяге», окуджавовской «А значит, нам нужна одна победа…» (под неё ныне тоже маршируют войска). Даже при Сталине, когда ликовать было положено, наибольшим успехом у Краснознамённого ансамбля пользовалось другое – «Солнце скрылось за горою...». Непарадный марш – после победы, по дороге к дому.

.

Папа римский Иоанн Павел любил русские военные марши. Не думаю, что ему, поляку, так уж импонировала российская боевая слава. Тонкий и умный человек, он ценил в наших маршах пронзительную человечность, светлую неизбывную грусть, которой всегда завершается подвиг. Во всяком случае, в России.

.

От того-то истинный неофициальный русский патриотизм подобен русским военным маршам – щемящий и незаносчивый. Стеснительный и скромный. «…Но землю, с которой вдвоём голодал, нельзя никогда забыть!» Маяковский лаконично сформулировал то, что на себе испытали люди.

.

Блок сказал: в России на кого ни посмотришь, всех жалко. Святая правда. Хотя в России хватало благополучных, прекрасно устроенных людей. В наши дни успешных, процветающих, видимо, ещё больше, однако слова Блока по-прежнему справедливы. Потому что если посмотришь на рядового соотечественника «острым глазком», как советовал ещё один гений, Василий Розанов, то без особого труда обнаруживаешь приметы и военного детства, и коммунальной тесноты, и небогатых пиров, и бескорыстного энтузиазма, и несбывшихся надежд, и великого терпения.

.

Российский патриотизм возникает не от гордыни, а от сострадания.

.

Одно время я полагал, что наших либералов раздражает патриотизм казённый, хвастливый, квасной. «Россия – родина слонов», «бить япошку, бить макаку!» и т.п. Однако всё более убеждаюсь: их выводит из себя как раз патриотизм совестливый, стеснительный, заветный.

.

В самом деле, отчего такую неприличную для культурных людей злобу вызвала у них акция «Бессмертный полк»? Ведь не было в ней ни победительного бахвальства, ни самодовольного куража. Обыкновенные люди, тысячи и тысячи обыкновенных людей скромно несли увеличенные фотографии павших отцов и дедов.

.

Сколько же нужно пресыщенного снобизма, чтобы, забыв о приличиях, назвать снимки из допотопных коленкоровых альбомов «старыми портянками», «барахлом из бабкиного сундука»?!

.

Если выражаться по мере сил образно, то нынешние оппозиционеры – это люди, которые глухи к горькому благородству или благородной горечи «Прощания славянки» и «Тоски по Родине», а Окуджаве не могут простить строку «А нынче нам нужна одна победа, одна на всех, мы за ценой не постоим», называя её апологией сталинской стратегии.

.

Если же откинуть пресловутую политкорректность, то приходится признать: вольномыслящие либералы типа тех, что недавно на литовских просторах обсуждали судьбы нашего отечества, народ, это отечество образующий, видели в гробу. Изящнее не скажешь.

.

Они не склонны, по завету классиков, приглядываться к соотечественникам «острым глазком» и уж тем более их жалеть. С чего это?

.

Вот оплевать их, осмеять, обхамить, ославить в качестве дебилов, недоумков и врагов демократии, посулить им в качестве гувернёров международные силы (хорошо что не Waffen-SS), это всегда пожалуйста – праздник души, именины сердца.