Унесённая тайна Резо Чеишвили

09:49 26-04-2016

Унесённая тайна Резо Чеишвили

В кутаисском Парке учащейся молодёжи состоялось торжественное открытие бюста выдающегося прозаика и сценариста Резо Чеишвили. Это событие было приурочено к 83-й годовщине со дня рождения лауреата Государственной премии СССР 1985 года за сценарий фильма «Голубые горы или неправдоподобная история». Аллее, на которой установлен бюст, который был изваян скульптором Георгием Киквадзе ещё при жизни писателя, также присвоено имя Резо Чеишвили, скончавшегося в сентябре 2015 года.

Узнав об этом событии, я пересмотрел свои архивные заметки, блокнот, испещрённый записями по дороге в Кутаиси, куда мы с коллегами отправились проводить Резо Чеишвили в последний путь. Попробовал их скомпановать - и получилось нечто вроде путевого очерка в светло-элегическом ключе...

***

В печальную дорогу в Кутаиси, на похороны классика грузинской литературы Резо Чеишвили, делегация Союза писателей Грузии отправилась ранним утром 15 сентября 2015 года. Нынешней весной 2016 истинно народному писателю исполнилось бы 83 года. С приближением упомянутой даты вспоминалось это  короткое путешествие, оказавшееся самым творчески насыщенным из многих совершённых с коллегами за 20 лет пребывания в профессиональном писательском объединении.

Невольно закралась мысль – уж не сам ли ушедший в вечность великий сценарист «расписал напоследок» синопсис нашей поездки, с присущей ему глубиной проникновения в суть явлений и незлобливой иронией, приправленной «лунной» грустинкой.

Какое стихотворное волхвование устроили писатели в пути, передавая друг другу поэтическую «эстафету» и подчас переходя на «соревновательную модель»: «А ну вспомни, чьи это строки?!» «Знатоков» восхваляли: «Ну как же я люблю твою лысую голову!»; попавших пальцем в небо порицали дружно, но необидно: «Такой большой вырос, а простых вещей не знаешь!».

Спорили о том, чей художественный слог мастеровитее – Константинэ Гамсахурдиа или Иванэ Джавахишвили, и так и не разрешились от бремени истиной.

Нахваливали царского наместника Иллариона Воронцова-Дашкова как посредника, подлинно заинтересованного в плодотворном взаимообогащении русской и грузинской культур, при сохранении государственности Грузии.

Говорили о колхидской працивилизации, о сванской, мингрельской версиях мифа о Золотом руне – я просто не успевал «зарисовывать» в блокноте всё это пиршество творчества и интеллекта.

Просили водителя микроавтобуса включить кондиционер, но тот сказал, что в жару этого делать нельзя – а включит он, когда взберёмся на перевал и станет прохладнее (этот ответ Резо Чеишвили не упустил бы для своих сценариев).

- Вы знаете, что общего между наводнением в тбилисском зоопарке и репрессиями против писателей и деятелей искусства? – вопросил попутчиков председатель нашей организации, классик современной прозы малого жанра Резо Мишвеладзе. И, не дожидаясь ответа, сам же и пояснил: - Все верблюды, дикие ослы, горные козлы, а также стервятники были «высокопоставленными» фигурами, их волна не захлетнула. А униженные, загнанные в нижние клетушки львы и тигры погибли, как наши непревзойдённые поэты, писатели, художники и музыканты»... (Для ясности: ландшафт несчастного, затопленного тем летом тбилисского зоопарка имел структуру амфитеатра).

Потрясённые этой метафорой, мы замолчали минут на двадцать. Тут и «привал» подоспел, где я разговорился с Резо Мишвеладзе, не преминув записать его монолог о земляке-кутаисце и старшем коллеге:

- Первые же рассказы  Резо Чеишвили, опубликованные в середине 1950-х годов в университетском альманахе «Пирвели схиви» («Первый луч») и в журнале «Цискари», разожгли во мне, выпускнике средней школы, глубоко дремавшее дотоле желание самому ступить на писательскую стезю, - поделился сокровенным наш талантливейший новеллист. - Пламя этого желания значительно усилилось, когда я узнал, что Резо Чеишвили – мой земляк, кутаисец. С тех пор я внимательно отслеживал в нашей периодике произведения за авторством Резо Чеишвили.

Что покоряло – так это его не имевшая себе равных интуитивная, чародейная способность выбора и отделки сюжета с непредсказуемой развязкой. И ещё – его уникальный стиль, непревзойдённая манера письма в печально-иронической тональности. Научить этому невозможно, это – дар Божий. И эту тайну он унёс собой.

Я был крайне уязвлён, когда критики вдруг принялись искать общие корни в наших с Резо Чеишвили подходах к художественной прозе. На самом деле такое мнение могло сложиться только на поверхностный взгляд. Да, ирония свойственна обоим Резо – и Чеишвили, и Мишвеладзе. Но у первого она мягче, лиричнее, спокойнее, а у второго – острее, резче, жёстче, социально ориентированнее. Я просто обожаю произведения своего прославленного тёзки, особенно такие шедевры, как «Мой друг Нодар», «Дали», «Разбойники».

Резо Чеишвили не любил рассуждать о своём творчестве или слушать рассуждающих о нём.

Но я смело включил бы его в десятку лучших грузинских писателей последних ста лет.

- Мою первую книгу Резо Чеишвили обсуждал со мной не менее часа, времени не пожалел.  Благодаря Резо Чеишвили я был введён в круг «зубров» грузинской литературы и стал профессиональным литератором, - добавил эпизод стоявший неподалёку от нас Элгуджа Маргия.

И вот мы въезжаем в древний престольный град Имеретии. «Молодцы, учителя и школьники!», - замечают коллеги, глядя на идущих с цветами учеников. Путь их, как и наш, - на сцену Кутаисского драматического театра им. Ладо Месхишвили, где установлен гроб с телом покойного в окружении белых лилий. Где служит заупокойную митрополит Кутаисский и Гаэнатский Калистрат (Маргалиташвили), где проторенным путём от входа на сцену идут отдать последний долг лица узнаваемые и просто горожане... Соболезнования принимают супруга – вдова Резо Чеишвили Марина Верулашвили, дети и внуки, родные и близкие...

- Говорят, возился в своём саду, пошёл с Мариной на кухню пить чай, тут стало ему плохо, и через пятнадцать минут ушёл от нас Резо, - слышу шёпот за своей спиной.

У гроба в почётном карауле сменяют друг друга «чохоснеби» - «носящие чоху», национальную грузинскую мужскую одежду, из общества хранителей старинных национальных традиций. Нашу делегацию, как и других прибывших отдать долг памяти Резо Чеишвили, распорядители провожают в зал, где всем раздают свечи.

Неожиданно из-за кулис появляется в тёмно- сером костюме  Бидзина Иванишвили с супругой Екатериной Хведелидзе – выражают соболезнования и... исчезают из поля зрения...

Людской поток прибывает – проститься с автором сценария бессмертных «Голубых гор» приехали из Батуми, других городов Грузии; вслед за артистами и кинорежиссёрами на траурной сцене появляются девочки из спортивной школы во главе с тренерами – все в одинаковых формах и обуви...

Да, Резо Чеишвили любил народ, его творчеству покорны все возрасты и поколения...

С краткими речами выступило более десяти человек, и ещё столько же – в кутаисском пантеоне писателей и общественных деятелей  Мцванеквавила, где завещал быть упокоенным Резо Чеишвили.

Особо трогательным было прощание блистательного кинорежиссёра Эльдара Шенгелая, сотворчество с которым подняло сценарный дар Резо Чеишвили на небывалый уровень мастерства и всенародной популярности.

- Я теряю сегодня не только друга, но и коллегу. Вкус и коррективы Резо Чеишвили во многом способствовали успеху фильма «Необыкновенная выставка» - без Резо такого эффекта съёмочная группа не достигла бы.

Диалоги, написанные им для «Голубых гор», разошлись на цитаты не только в Грузии, но и на русскоязычном советском-постсоветском пространстве.

Мы прощаемся с классиком литературы двадцатого века. Его лучшие произведения необходимо включать в обучающие программы школ и вузов, - сказал Эльдар Шенгелая, подошёл к усопшему и поцеловал его...

И вот на парадных лестницах театра появляется молодёжь с венками. За ними – восемь жилистых мужчин, поддерживающих и несущих гроб. Толпа на площади перед театром застывает в молчании. Ближайшие улицы перекрыты, и никому в голову не приходит выразить недовольство. Настал час скорби.

Наш микроавтобус следует по единственной открытой для движения улице - подъёму к пантеону Мцванеквавила, расположенному на возвышенности по левому берегу Риони. С этого холма открываются горные, равнинные и прибрежные пейзажи сказочной красоты.

Мы следуем за гробом Резо Чеишвили, писателя редчайшего дарования, начинавшего свой путь (и долгие годы прослужившего) как редактор и член сценарной коллегии на киностудии «Грузия-фильм», параллельно сотрудничая с журналами «Цискари» и «Гантиади».

Служил Резо Чеишвили в разные годы председателем кутаисского «Общества Руставели», затем – секретарём и заместителем председателя Союза писателей Грузии, и вновь в Кутаиси – директором и художественным руководителем драматического театра, куда к нему пришли прощаться тысячи друзей, знакомых и поклонников. Даже депутатом парламента успел побывать, в самые тёмные во всех смыслах годы (1992-1995). Парламентарии и аккредитованные журналисты получали тогда хлеб по номеркам – в зависимости от времени ежедневной «регистрации». Будучи, как замечали друзья Резо Чеишвили, «молчуном невозмутимым» (по прозвищу «бунчула»), он в хлебной очереди слушал наставления молодым гражданам независимой Грузии от литературоведа – парламентария Игоря Богомолова. На тему -как вести себя на застольях, чтобы не насытиться по горло раньше времени, когда пойдут одно за другим главные горячие блюда. Слушал, добродушно усмехаясь в усы. Время-то было голодное.

- Резо любит писать, а не говорить, - утверждали депутаты. – Но если уж скажет – в память врежется. Футбол обожает и как-то обмолвился: «Мяч – модель Земного шара. Потому- то игры в мяч придумали для ног, для рук, для головы, для всего тела».

Траурный кортеж медленно движется к Мцванеквавила. Смотрю в окно, и «с натуры» складываются строки:

По дороге пальмы на балконах,

По пути – фруктовые деревья,

На покой – от правил и законов,

От земного долгого кочевья...

Разворачиваю спецвыпуск газеты «Кутаиси», озаглавленный так: «Грузия прощается с Резо Чеишвили». На первой же полосе – некрологи со словами соболезнования от официальных лиц – президента Георгия Маргвелашвили, губернатора Имеретии Гиви Чичинадзе, мэра Кутаиси Шота Мургулия...

Свои воспоминания, стихи, посвящённые Резо Чеишвили публикуют на страницах спецвыпуска известные грузинские литераторы, учёные, деятели искусства...

И вот мы у врат пантеона Мцванеквавила. Это сакральное место. Могилы окружают старую смотровую башню XVII века, базилику Михаила Архангела IX (!) века...

Предание гласит, что выдающийся грузинский писатель и дипломат Сулхан-Саба Орбелиани, устав от безрезультатных скитаний по Европе, именно в этой обители обрёл покой по возвращении на родину. Он отдал монахам привезённые из долгого путешествия диковинные семена, ростки привились, и холм расцвёл. Отсюда его название, звучащее в переводе как «Зеленоцвет».

Хоронить прославившихся своими дарованиями и заслугами земляков в Мцванеквавила стали ещё в середине позапрошлого века.

Здесь любил бродить в поисках вдохновения (как и по тропам тбилисского пантеона Мтацминда) великий Акакий Церетели, автор стихов песни «Сулико». Здесь, как утверждают наслышанные от отцов и дедов старожилы, прятались меньшевики в надежде улепетнуть от оккупировавшей Грузию Красной армии.

Здесь нашли последний приют Иосиф Оцхели, основавший первую в Западной Грузии гимназию, где обучение велось на языке Руставели. Здесь похоронен основатель национального оперного искусства Мелитон Баланчивадзе, сыновья которого также прославили родину –  старший, Джордж Баланчин, стал одним из родоначальников американского классического балета, а младший, Андриа Баланчивадзе – одним из выдающихся грузинских композиторов.

Под надгробным камнем рядом – известный художник и скульптор Валериан Мизандари, а чуть поодаль – первый грузинский кинодокументалист Васил Амашукели...

Ряды могил других известных представителей мира литературы и искусства, учёные, спортсмены, общественные деятели...

У самого входа – последняя обитель Резо Чеишвили. Отзвучали речи и скорбные песнопения в исполнении вокальных ансамблей.

Я не люблю смотреть, как могилу засыпают землёй. Это – дело могильщиков...  Я верю, что смерти нет, а для таких людей, как Резо Чеишвили, её нет и в земной юдоли – ведь творчество, озарённое светочем дара Божьего – бессмертно.

За поминальным столом я оказался рядом с поэтом Эмзаром Квитаишвили, однокурсником Резо Чеишвили. Всю молодость провели они в ближнем кругу, в день не раз и не два захаживая в гости друг к другу.

- Я потерял брата, -говорил батони Эмзар прерывающимся голосом.  - Какое чувство поэзии было у этого великого прозаика! Я знал лично и встречался в разных жизненных ситуациях и с его родителями, и со многими прототипами его произведений.

В молодости он делал выписки из любимых Диккенса и Льва Толстого и, по-моему, чуть не полностью переписал их сочинения...

см. далее концовку после фото

«Реваз Чеишвили родился 24 апреля 1933 года в Кутаиси (регион Имерети). В 1958 году окончил филологический факультет Тбилисского государственного университета. Свои первые рассказы

Чеишвили – автор сценариев таких известных грузинских полнометражных художественных кинолент, как «Голубые горы, или неправдоподобная история» и «Мачеха Саманишвили» Эльдара Шенгелая, «Арена неистовых» Михаила Чиаурели, «Кварвкаре» Деви Абашидзе, «Турандот» Отара Шаматава, а также многих короткометражных фильмов.

Медицина утверждает, что Резо Чеишвили скончался от сердечной недостаточности. Нелепая формулировка – сердечного тепла его творчества было более чем достаточно не только для поколений, живших в одно время с великим писателем, но и для наших детей, внуков и правнуков.

Владимир Саришвили

Тбилиси – Кутаиси - Тбилиси

В кутаисском Парке учащейся молодёжи состоялось торжественное открытие бюста выдающегося прозаика и сценариста Резо Чеишвили. Это событие было приурочено к 83-й годовщине со дня рождения лауреата Государственной премии СССР 1985 года за сценарий фильма «Голубые горы или неправдоподобная история». Аллее, на которой установлен бюст, который был изваян скульптором Георгием Киквадзе ещё при жизни писателя, также присвоено имя Резо Чеишвили, скончавшегося в сентябре 2015 года.

Узнав об этом событии, я пересмотрел свои архивные заметки, блокнот, испещрённый записями по дороге в Кутаиси, куда мы с коллегами отправились проводить Резо Чеишвили в последний путь. Попробовал их скомпановать - и получилось нечто вроде путевого очерка в светло-элегическом ключе...

.

***

.

В печальную дорогу в Кутаиси, на похороны классика грузинской литературы Резо Чеишвили, делегация Союза писателей Грузии отправилась ранним утром 15 сентября 2015 года. Нынешней весной 2016 истинно народному писателю исполнилось бы 83 года. С приближением упомянутой даты вспоминалось это  короткое путешествие, оказавшееся самым творчески насыщенным из многих совершённых с коллегами за 20 лет пребывания в профессиональном писательском объединении.

Невольно закралась мысль – уж не сам ли ушедший в вечность великий сценарист «расписал напоследок» синопсис нашей поездки, с присущей ему глубиной проникновения в суть явлений и незлобливой иронией, приправленной «лунной» грустинкой.

Какое стихотворное волхвование устроили писатели в пути, передавая друг другу поэтическую «эстафету» и подчас переходя на «соревновательную модель»: «А ну вспомни, чьи это строки?!» «Знатоков» восхваляли: «Ну как же я люблю твою лысую голову!»; попавших пальцем в небо порицали дружно, но необидно: «Такой большой вырос, а простых вещей не знаешь!».

Спорили о том, чей художественный слог мастеровитее – Константинэ Гамсахурдиа или Иванэ Джавахишвили, и так и не разрешились от бремени истиной.

Нахваливали царского наместника Иллариона Воронцова-Дашкова как посредника, подлинно заинтересованного в плодотворном взаимообогащении русской и грузинской культур, при сохранении государственности Грузии.

Говорили о колхидской працивилизации, о сванской, мингрельской версиях мифа о Золотом руне – я просто не успевал «зарисовывать» в блокноте всё это пиршество творчества и интеллекта.

Просили водителя микроавтобуса включить кондиционер, но тот сказал, что в жару этого делать нельзя – а включит он, когда взберёмся на перевал и станет прохладнее (этот ответ Резо Чеишвили не упустил бы для своих сценариев).

- Вы знаете, что общего между наводнением в тбилисском зоопарке и репрессиями против писателей и деятелей искусства? – вопросил попутчиков председатель нашей организации, классик современной прозы малого жанра Резо Мишвеладзе. И, не дожидаясь ответа, сам же и пояснил: - Все верблюды, дикие ослы, горные козлы, а также стервятники были «высокопоставленными» фигурами, их волна не захлетнула. А униженные, загнанные в нижние клетушки львы и тигры погибли, как наши непревзойдённые поэты, писатели, художники и музыканты»... (Для ясности: ландшафт несчастного, затопленного тем летом тбилисского зоопарка имел структуру амфитеатра).

Потрясённые этой метафорой, мы замолчали минут на двадцать. Тут и «привал» подоспел, где я разговорился с Резо Мишвеладзе, не преминув записать его монолог о земляке-кутаисце и старшем коллеге:

- Первые же рассказы  Резо Чеишвили, опубликованные в середине 1950-х годов в университетском альманахе «Пирвели схиви» («Первый луч») и в журнале «Цискари», разожгли во мне, выпускнике средней школы, глубоко дремавшее дотоле желание самому ступить на писательскую стезю, - поделился сокровенным наш талантливейший новеллист. - Пламя этого желания значительно усилилось, когда я узнал, что Резо Чеишвили – мой земляк, кутаисец. С тех пор я внимательно отслеживал в нашей периодике произведения за авторством Резо Чеишвили.

Что покоряло – так это его не имевшая себе равных интуитивная, чародейная способность выбора и отделки сюжета с непредсказуемой развязкой. И ещё – его уникальный стиль, непревзойдённая манера письма в печально-иронической тональности. Научить этому невозможно, это – дар Божий. И эту тайну он унёс собой.

Я был крайне уязвлён, когда критики вдруг принялись искать общие корни в наших с Резо Чеишвили подходах к художественной прозе. На самом деле такое мнение могло сложиться только на поверхностный взгляд. Да, ирония свойственна обоим Резо – и Чеишвили, и Мишвеладзе. Но у первого она мягче, лиричнее, спокойнее, а у второго – острее, резче, жёстче, социально ориентированнее. Я просто обожаю произведения своего прославленного тёзки, особенно такие шедевры, как «Мой друг Нодар», «Дали», «Разбойники».

Резо Чеишвили не любил рассуждать о своём творчестве или слушать рассуждающих о нём.

Но я смело включил бы его в десятку лучших грузинских писателей последних ста лет.

- Мою первую книгу Резо Чеишвили обсуждал со мной не менее часа, времени не пожалел.  Благодаря Резо Чеишвили я был введён в круг «зубров» грузинской литературы и стал профессиональным литератором, - добавил эпизод стоявший неподалёку от нас Элгуджа Маргия.

И вот мы въезжаем в древний престольный град Имеретии. «Молодцы, учителя и школьники!», - замечают коллеги, глядя на идущих с цветами учеников. Путь их, как и наш, - на сцену Кутаисского драматического театра им. Ладо Месхишвили, где установлен гроб с телом покойного в окружении белых лилий. Где служит заупокойную митрополит Кутаисский и Гаэнатский Калистрат (Маргалиташвили), где проторенным путём от входа на сцену идут отдать последний долг лица узнаваемые и просто горожане... Соболезнования принимают супруга – вдова Резо Чеишвили Марина Верулашвили, дети и внуки, родные и близкие...

- Говорят, возился в своём саду, пошёл с Мариной на кухню пить чай, тут стало ему плохо, и через пятнадцать минут ушёл от нас Резо, - слышу шёпот за своей спиной.

У гроба в почётном карауле сменяют друг друга «чохоснеби» - «носящие чоху», национальную грузинскую мужскую одежду, из общества хранителей старинных национальных традиций. Нашу делегацию, как и других прибывших отдать долг памяти Резо Чеишвили, распорядители провожают в зал, где всем раздают свечи.

Неожиданно из-за кулис появляется в тёмно- сером костюме  Бидзина Иванишвили с супругой Екатериной Хведелидзе – выражают соболезнования и... исчезают из поля зрения...

Людской поток прибывает – проститься с автором сценария бессмертных «Голубых гор» приехали из Батуми, других городов Грузии; вслед за артистами и кинорежиссёрами на траурной сцене появляются девочки из спортивной школы во главе с тренерами – все в одинаковых формах и обуви...

Да, Резо Чеишвили любил народ, его творчеству покорны все возрасты и поколения...

С краткими речами выступило более десяти человек, и ещё столько же – в кутаисском пантеоне писателей и общественных деятелей  Мцванеквавила, где завещал быть упокоенным Резо Чеишвили.

Особо трогательным было прощание блистательного кинорежиссёра Эльдара Шенгелая, сотворчество с которым подняло сценарный дар Резо Чеишвили на небывалый уровень мастерства и всенародной популярности.

- Я теряю сегодня не только друга, но и коллегу. Вкус и коррективы Резо Чеишвили во многом способствовали успеху фильма «Необыкновенная выставка» - без Резо такого эффекта съёмочная группа не достигла бы.

Диалоги, написанные им для «Голубых гор», разошлись на цитаты не только в Грузии, но и на русскоязычном советском-постсоветском пространстве.

Мы прощаемся с классиком литературы двадцатого века. Его лучшие произведения необходимо включать в обучающие программы школ и вузов, - сказал Эльдар Шенгелая, подошёл к усопшему и поцеловал его...

И вот на парадных лестницах театра появляется молодёжь с венками. За ними – восемь жилистых мужчин, поддерживающих и несущих гроб. Толпа на площади перед театром застывает в молчании. Ближайшие улицы перекрыты, и никому в голову не приходит выразить недовольство. Настал час скорби.

Наш микроавтобус следует по единственной открытой для движения улице - подъёму к пантеону Мцванеквавила, расположенному на возвышенности по левому берегу Риони. С этого холма открываются горные, равнинные и прибрежные пейзажи сказочной красоты.

Мы следуем за гробом Резо Чеишвили, писателя редчайшего дарования, начинавшего свой путь (и долгие годы прослужившего) как редактор и член сценарной коллегии на киностудии «Грузия-фильм», параллельно сотрудничая с журналами «Цискари» и «Гантиади».

Служил Резо Чеишвили в разные годы председателем кутаисского «Общества Руставели», затем – секретарём и заместителем председателя Союза писателей Грузии, и вновь в Кутаиси – директором и художественным руководителем драматического театра, куда к нему пришли прощаться тысячи друзей, знакомых и поклонников. Даже депутатом парламента успел побывать, в самые тёмные во всех смыслах годы (1992-1995). Парламентарии и аккредитованные журналисты получали тогда хлеб по номеркам – в зависимости от времени ежедневной «регистрации». Будучи, как замечали друзья Резо Чеишвили, «молчуном невозмутимым» (по прозвищу «бунчула»), он в хлебной очереди слушал наставления молодым гражданам независимой Грузии от литературоведа – парламентария Игоря Богомолова. На тему -как вести себя на застольях, чтобы не насытиться по горло раньше времени, когда пойдут одно за другим главные горячие блюда. Слушал, добродушно усмехаясь в усы. Время-то было голодное.

- Резо любит писать, а не говорить, - утверждали депутаты. – Но если уж скажет – в память врежется. Футбол обожает и как-то обмолвился: «Мяч – модель Земного шара. Потому- то игры в мяч придумали для ног, для рук, для головы, для всего тела».

Траурный кортеж медленно движется к Мцванеквавила. Смотрю в окно, и «с натуры» складываются строки:

.

.

Разворачиваю спецвыпуск газеты «Кутаиси», озаглавленный так: «Грузия прощается с Резо Чеишвили». На первой же полосе – некрологи со словами соболезнования от официальных лиц – президента Георгия Маргвелашвили, губернатора Имеретии Гиви Чичинадзе, мэра Кутаиси Шота Мургулия...

Свои воспоминания, стихи, посвящённые Резо Чеишвили публикуют на страницах спецвыпуска известные грузинские литераторы, учёные, деятели искусства...

И вот мы у врат пантеона Мцванеквавила. Это сакральное место. Могилы окружают старую смотровую башню XVII века, базилику Михаила Архангела IX (!) века...

Предание гласит, что выдающийся грузинский писатель и дипломат Сулхан-Саба Орбелиани, устав от безрезультатных скитаний по Европе, именно в этой обители обрёл покой по возвращении на родину. Он отдал монахам привезённые из долгого путешествия диковинные семена, ростки привились, и холм расцвёл. Отсюда его название, звучащее в переводе как «Зеленоцвет».

Хоронить прославившихся своими дарованиями и заслугами земляков в Мцванеквавила стали ещё в середине позапрошлого века.

Здесь любил бродить в поисках вдохновения (как и по тропам тбилисского пантеона Мтацминда) великий Акакий Церетели, автор стихов песни «Сулико». Здесь, как утверждают наслышанные от отцов и дедов старожилы, прятались меньшевики в надежде улепетнуть от оккупировавшей Грузию Красной армии.

Здесь нашли последний приют Иосиф Оцхели, основавший первую в Западной Грузии гимназию, где обучение велось на языке Руставели. Здесь похоронен основатель национального оперного искусства Мелитон Баланчивадзе, сыновья которого также прославили родину –  старший, Джордж Баланчин, стал одним из родоначальников американского классического балета, а младший, Андриа Баланчивадзе – одним из выдающихся грузинских композиторов.

Под надгробным камнем рядом – известный художник и скульптор Валериан Мизандари, а чуть поодаль – первый грузинский кинодокументалист Васил Амашукели...

Ряды могил других известных представителей мира литературы и искусства, учёные, спортсмены, общественные деятели...

У самого входа – последняя обитель Резо Чеишвили. Отзвучали речи и скорбные песнопения в исполнении вокальных ансамблей.

Я не люблю смотреть, как могилу засыпают землёй. Это – дело могильщиков...  Я верю, что смерти нет, а для таких людей, как Резо Чеишвили, её нет и в земной юдоли – ведь творчество, озарённое светочем дара Божьего – бессмертно.

За поминальным столом я оказался рядом с поэтом Эмзаром Квитаишвили, однокурсником Резо Чеишвили. Всю молодость провели они в ближнем кругу, в день не раз и не два захаживая в гости друг к другу.

- Я потерял брата, -говорил батони Эмзар прерывающимся голосом.  - Какое чувство поэзии было у этого великого прозаика! Я знал лично и встречался в разных жизненных ситуациях и с его родителями, и со многими прототипами его произведений.

В молодости он делал выписки из любимых Диккенса и Льва Толстого и, по-моему, чуть не полностью переписал их сочинения...

.

Медицина утверждает, что Резо Чеишвили скончался от сердечной недостаточности. Нелепая формулировка – сердечного тепла его творчества было более чем достаточно не только для поколений, живших в одно время с великим писателем, но и для наших детей, внуков и правнуков.

.