Прости меня, дед…

Кто они, ветераны Великой Отечественной, глазами «поколения пепси»?

.

С каждым годом все труднее найти те единственные слова к 9 Мая, которые станут самыми точными. Кто они, ветераны Великой Отечественной? Реликты, занесенные в Красную книгу Истории, жизнеспособность которых надо сохранять как можно дольше? Чудаки из другого века и даже с другой планеты, которые жертвовали собой ради будущего, в котором им нет достойного их подвигу места? Понятны ли они нам, 16-18-20-25-летним своей человеческой сутью?

.

Я, возможно, самая счастливая из «поколения пепси». Я родилась 9 Мая. Это мама сделала подарок своему папе и моему дедушке к очередной годовщине Великой Победы, который дед считал самым дорогим в жизни.

.

16 из своих 17-ти лет я прожила в Челябинске бок о бок с дедушкой. Скоро год, как деда не стало. Мои сверстники знают о Великой Отечественной войне из учебников, кино, книг (которые читают все меньше и неохотнее), газетных статей… А я еще и от живого свидетеля самой страшной войны эпохи. Дед подарил мне не затертую, а очень личную правду о войне, что уже немало.

.

Великий полководец А.В. Суворов говорил: «Война закончена лишь тогда, когда похоронен последний солдат». То есть, память о войне умирает вместе с забвением памяти последнего солдата. И кто, как не мы – внуки и правнуки фронтовиков – сохраним эту хрупкую нить?

.

Девятого мая я всегда дежурила на телефоне. Знала, что родные и близкие будут поздравлять сначала деда, а потом меня. Телефон не умолкал с утра до самого вечера. Праздник заканчивался грандиозным городским салютом, который хорошо виден из окон нашей квартиры.

.

Смерть близкого человека всегда неожиданность, даже если понимаешь её неотвратимость. Дожив до 94 лет, дед никогда не роптал на судьбу. Каждый раз, когда я возвращалась из школы, спрашивал строгим тоном, какие я получила отметки. А в школу я убегала с казавшимися мне тогда такими нелепыми словами напутствия: «Анютка, не запрыгивай на подножку трамвая на ходу!». Или: «Не промочи ноги!». «Иди только по освещенной стороне улицы!»…

.

К старости дедушка ослеп. Свет для него угасал постепенно. От года к году. Сказались контузия, ранения, тяготы фронтовых будней. Дедушка слеп глазами, но не душой. Душой он скорее молодел рядом со мной, его внучкой, родившейся 9 мая.

.

Многому из того, что я сейчас умею, научил меня дедушка. Играть в шахматы, например. Или рисовать. Любить музыку и разбираться в ней…

.

Играя в шахматы, я, еще совсем кроха, позволяла себе «вольности». Пользуясь подслеповатостью деда, переставляла, а то и откровенно крала фигуры с доски. Но у деда была удивительная память. «А где ладья на «b1»? – Спрашивал он, делая вид, что не замечает моего мухлежа. – Да и слон «g2» не был под ударом…

.

Я краснела (слава Богу, хоть этого дедушка не видел!), и, делая вид, что сама удивлена не меньше, доставала фигуры «из рукава»: «Да вот же они! Видимо, слетели с доски…».

.

Иногда я приходила к дедушке в комнату и расспрашивала о войне. Разговоры о войне дед никогда не заводил первым, но на вопросы внучки отвечал исправно и честно. Без лакировки и пафоса.

.

«Война – это труд. Каторжный труд каждый день, – говорил дед. – Это напряженная работа по защите Отечества. Ничего пафосного, торжественного, парадно геройского в войне нет. Война, Анютка, унижает человека. Она насилует его личность. Высасывает из человека последние соки, предназначенные его природой совсем для другого. Вгоняет в страх перед каждой бомбежкой, каждой атакой, каждым окриком командира, стоном раненного… Унижает страхом и непредсказуемостью завтрашнего дня. Война – это привыкание к невозможному…».

.

Дедушка тяжело вздыхал. Проводил ладонью по невидящим глазам, будто отгоняя воспоминания, и задавал вопрос даже не мне и не себе, а вообще всему населению мира:

.

«Разве справедливо, когда лучшие годы человека уходят только на то, чтобы выжить или не остаться калекой?! Разве это разумно?! Разве это по-человечески?!»

.

Через паузу дед продолжал. «Война даже самого сильного примиряет с подленькой мыслью: лишь бы выжить! Любой ценой. Без ноги, без руки, но выжить… А там, как фишка ляжет. Близкие вытащат, отогреют, помогут… Разве для этого, внученька, рождается человек - царь природы, чтобы так низко думать о себе, так низко себя оценивать?!».

.

Это звучало, как напутствие и предостережение следующим поколениям.

.

Рассказывая о своем детстве, дед светлел сердцем. Улыбался чему-то в себе, далеко запрятанному. А я думала: что же такого хорошего было в его детстве? Воздушный змей вместо игровой приставки? Сказки мамы вместо мультфильмов? Самодельный самокат вместо роликовых коньков? Учиться прилежно значило для него не только знать на «отлично» весь пройденный материал, но и в поведении быть образцом. Тетрадь с загнутыми и испачканными страницами он называл «тряпкой», а хозяина такой тетради предлагал немедленно исключать из школы. Дед был романтиком и максималистом.

.

Почти ослепнув, дедушка просил проводить его на кухню. Иногда это отвлекало меня от дел, казавшихся мне более важными. Но через мгновение приходило теплое чувство от самого факта, что я помогаю близкому человеку. Помню дедушкины руки, длинные пальцы, истончившиеся от возраста, в последнее время все чаще прохладные. Наверное, ему просто было приятно пройтись «под руку» с внучкой. Пусть уже не по парку, а всего лишь по длинному коридору до кухни…

.

На личном опыте знаю, что мы (а государство – это мы) все еще в долгу перед фронтовиками и, скорее всего, долги эти вернуть не успеем.

.

Так не хочется верить, что пройдена критическая точка, перед которой можно было бы еще всех ветеранов уютно расселить, сытно накормить, опрятно одеть…

.

Вопрос в другом. Какой нравственный императив усвоило нынешнее поколение от поколения, которое мы чествуем каждое 9 Мая? Какие вечные ценности привились поколению внуков и правнуков от дедов и прадедов? Не оборвалась ли пуповина поколений? Не утрачена ли нравственная связь времен? Не пройдена ли в этом точка невозврата? Вот в чем вопрос.

.

… День Победы. Поздравляем, дорогие ветераны! Живите как можно дольше. Пока вы живы, есть надежда, что сохранились ориентиры, в которые мы верили и верим. Вместе с вами.