Размышления о 1917-м: век спустя

В этом году отмечается юбилей сразу двух  российских революций - буржуазной Февральской и социалистической Октябрьской. Эти события приковывают внимание, хотя слово "революция" оказалось затертым до дыр, сейчас так называют все, от прихода к власти очередного олигарха до выпуска новых гаджетов. Почему эта тема вызывает споры век спустя?

.

Как-то незаметно Санкт-Петербург стал важным центром экономической мысли. Именно в городе на Неве проходит большое число интересных экономических конференций, только за прошлый год  довелось посетить и освещать три: Санкт-Петербургский экономический форум, Санкт-Петербургский экономический конгресс, Северо-западный экономический форум. Кроме того, мы посетили в конце января конференцию, которую в рамках Абалкинских чтений организовало Вольное экономическое общество в Таврическом дворце, на тему "Город трех революций: к столетию российских революций ХХ века".

.

Почему боятся темы революции?

.

Место было выбрано не случайно — именно там до революций заседала Государственная Дума первых четырех созывов, и там собралось Учредительное собрание в начале 1918 года. Отказавшись рассматривать Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа, которая наделяла бы Советы рабочих и крестьянских депутатов государственной властью, "учредилка" тем самым объявила действия советов нелегитимными. В ответ на это Всероссийский центральный исполнительный комитет Советов рабочих и солдатских депутатов ее разогнал. Позднее разгон был подтвержден III Всероссийским Съездом Советов рабочих и крестьянских депутатов.

.

Конференция оказалась очень интересной, и обсуждали на ней не столько сами революции, сколько их влияние на нашу сегодняшнюю жизнь. Оказалось, когда обсуждение исторических вопросов организовывают экономисты, история играет новыми красками, появляется несколько необычная свежесть подхода, незамыленность и незашоренность взгляда и широта перспективы. Можно поздравить руководителей ВЭО, Абалкинских чтений, властей Санкт-Петербурга и Ленинградской области с успешным новым форматом.

.

С пленарными докладами выступали сразу три руководителя профильных институтов Российской академии наук: директор Института российской истории Юрий Петров, научный руководитель Института экономики Руслан Гринберг, директор Социологического института Владимир Козловский, а также президент ВЭО, директор Института индустриального развития имени С. Ю. Витте Сергей Бодрунов.

.

Занятно, но в кулуарах говорили, что успех конференции связан с тем, что заявленные политики крупного калибра не смогли приехать. Конечно, они сослались на внешние обстоятельства, однако мне показалось, что действующие политики просто осторожничали. Они не хотели вступить в очень болезненную, до сих пор раскалывающую наше общество дискуссию на тему итогов и значения революции.

.

На круглых столах было видно, что примиренческие позиции малопопулярны, участники были резко настроены. Они действительно были или красными, или белыми. В этой ситуации люди, приближенные к реальной власти, просто поосторожничали, и тема русских революций досталась ученым. Наверное, по нынешним временам так и нужно.

.

На самом деле, в очень разных (от этого только интересней!) докладах трех руководителей институтов Академии наук звучал один и тот же вопрос: почему 100 лет спустя революций 1917 года российское общество по-прежнему остается поделенным на красных и белых?

.

Действительно, почему это нас до сих пор раскалывает, почему это до сих пор так серьезно? И в докладах, и во время обсуждений на круглых столах, которые тоже были очень интересными, проскальзывала все время мысль, что революция, видимо, была неизбежной, но ее издержки оказались слишком велики. "Возможно, она была необходима, — говорили ученые, — но слишком дорогой ценой наша страна заплатила за прорыв в современность".

.

День надежды всех обездоленных

.

Вне зависимости от наших обсуждений история по-прежнему остается политикой, обращенной в прошлое, как отмечал выдающийся российский и советский историк Михаил Покровский. Мы видим, что политические битвы, определяющие будущее России, идут вокруг ее прошлого, и в этой ситуации очень важно понимать, что праздник 7 ноября уже больше не принадлежит только нам.

.

Конечно, это интегральная часть нашей истории, от которой никуда нельзя деться, которую необходимо обсуждать. Этот день определил развитие страны, может быть, и по сегодняшний день, невзирая на то, что произошло в 1991 году. Но сейчас это уже всемирный праздник. Во всем мире 7 ноября обездоленные, не обращая никакого внимания на наши споры о российской истории, поздравляют друг друга, потому что этот праздник стал всемирным днем надежды всех обездоленных. А трудящиеся поздравляют друг друга, потому что он стал днем надежды всех трудящихся. Очень важно этого не забывать.

.

Знаменитый испанский писатель и публицист Артуро Перес-Реверте, наверное, лучший памфлетист громадного и богатого на отличные перья испаноязычного мира в книге "Корсарский патент" подмечал:

.

"После развала Восточной Европы, раскрытия советских архивов и победы капиталистического либерализма вошло в моду сравнивать коммунизм с нацизмом, так что теперь на каждом шагу слышишь: да, конечно, Гитлер и его коллеги были шайкой подлых убийц, но, знаете ли, и коммунизм, на счету которого сто миллионов трупов, тоже был преступным режимом. Ибо классовый геноцид ничуть не лучше расового. Но все же, все же, вы уж простите, автор этих строк по-прежнему придерживается другого мнения. А именно: что нацизм — это одно, а коммунизм — нечто совсем иное. Ибо, несмотря на то, что оба старались насильственным путем уничтожить общество, существовавшее прежде, и на то, что оба являлись тоталитарными системами с единственной партией и полицейским государственным аппаратом, они вдохновлялись совершенно разными идеями: один — расизмом, другой — классовой борьбой. То есть с одной стороны были антропометрия, резус-фактор, "мы" и "они", а с другой — стремление сделать так, чтобы "проклятьем заклейменные" голодные и рабы перестали умирать от голода, а эксплуатирующие их мерзавцы и кровососы наконец получили по заслугам. Не знаю, улавливаете ли вы разницу. Как бы ни смотрели на это любители параллельных игр, при всех отклонениях и патологии, при всех Сталиных и Пол Потах, принимавших в этом участие, разница огромна".

.

Любая идеология порождает своих карьеристов, жуликов, проходимцев, пройдох и убийц разных окрасок и мастей. Похоже, что прав Перес-Реверте: любое дело, сколь бы честным оно ни было, в итоге всегда оказывается в руках негодяев и ловкачей. Но ведь вдохновлявшие его принципы от этого не утрачивают своей ценности. Нельзя судить о вере, говаривал убежденный католик Грэм Грин, по тем, кто ее исповедует.

.

"Коммунизм, — продолжает Перес-Реверте, — был надеждой на международную солидарность, коренящейся в самой истории человечества, прекрасной мечтой, родившейся из отваги людей, готовых встать во весь рост и сражаться, чтобы не жить рабами, а стать хозяевами своего хлеба и своей судьбы.

.

Сейчас коммунизм рухнул, это верно, и крысы бегут с корабля. Однако мечта, породившая его — старая и прекрасная мечта, — побуждала и до сих пор побуждает многих честных людей идти за него на смерть. Забывать от этом, когда капитализм наконец превратился в многонациональную полицию, в кукловода, управляющего марионетками, в тысячеглазого Аргуса, которому поклоняются миллионы загипнотизированных рабов, — забывать об этом аморально и равносильно самоубийству.

.

Тем более, в нынешней Испании, где благодаря Испанской социалистической рабочей партии Гонсалеса слово "социализм" вываляно в дерьме и стало синонимом низости и легкой наживы. Так что уж сделайте мне одолжение: не сравнивайте какого-нибудь свихнувшегося нацистского сукина сына с рядовым "товарищем", вышедшим в то далекое раннее октябрьское утро на петроградскую улицу, чтобы сражаться".

.

И эта логика постепенно занимает — или возвращает себе? — заслуженные позиции и в российском общественном мнении, и в академическом сообществе.

.

В этой организованной экономистами в городе трех революций научной конференции звучали две главные темы: про высокие издержки революции — общество платит слишком дорогую цену за революционные прорывы, и поэтому этого желательно их каким-то образом избежать, — и про причины того, что раскол нашего общества не закончился. После революций 1917 года прошло 100 лет, но проблема стоит все так же остро: красные против белых, и пока путей примирения не видно.