«Неужто время чувству не резон…»
«Неужто время чувству не резон…»
«Неужто время чувству не резон…»
Не целовать. Не думать. Не гадать.
Не вздрагивать от каждого звонка.
И днем – не ждать, и вечером – не ждать.
Забыть тебя на годы и века.
Неужто время чувству не резон
И доводов рассудка ему мало?
Как боль тупая сквозь непрочный сон,
Оно меня повсюду настигало.
Рукой лукавой углубляло вырез
И к зеркалу вело и гнуло бровь.
Совсем как в детстве – шубкою на вырост –
Досталась мне нечаянно любовь.
Я выросла. Прости меня – росла!
Кто виноват, что мы растем так скоро?
Я выжила. Но крылья обожгла.
И первой песней разродилось горло.
Любимый, друг! Чужой? И ты, наверно,
Не спишь сегодня и глядишь в окно
На первый снег, которому, поверь мне,
Все замести и спрятать суждено.
А завтра будут радоваться дети,
Снежки лепить и воздух оглашать.
И мальчик мой ворвется как свидетель,
Что жизнь идет.
Какой широкий шаг!
***
Уплывают за остров песчаный
Отгоревшего лета дымы.
Ты меня обними на прощанье,
Ты покрепче меня обними.
Ночь огнями речными моргает.
Выйдем снова на берег крутой.
За меня доцелует другая,
За тебя доцелует другой.
И волос моих прядь золотая
Упадет на горячий песок.
Не держу, не держу – отлетает
От углей прогоревших дымок.
Пусть под ветром холодным, тоскливым
Безутешно рыдает листва,
Я во имя грядущих любимых –
Обещаю! – забуду тебя.
Мой сентябрь, мой разумник подводит
Неразумия щедрый итог.
Упадет сиротливо на воду
Отпылавшего лета листок.
Прядь поправлю усталой рукою.
Да, обрыв этот был мне знаком.
Ты остался горючей строкою.
Я пропала навеки – листком.
***
Зима размашисто отметит
Суметом склон береговой.
И кто сумеет, кто отменит
Случайный росчерк снеговой?
Холодной воле подчиниться,
Ступать по снегу наугад
И возвратить сосне-сестрице
Печалью высветленный взгляд.
Она стоит так одиноко
И так холмом вознесена,
Как будто знает все до срока
И словно видит все до дна.
И как бы ни было ей трудно,
Все перетерпит, переждет,
А от поступков безрассудных
Ее природа бережет.
Мне постоять с ней, наглядеться
На лес, на речку, на поля.
И согласиться, что, как в детстве,
Жизнь только начата моя.
И позавидовать: ей легче!
Гораздо легче – о чем речь!
Ведь я не дерево, не речка –
И, значит, некому беречь.
Перевод Валерия Липневича
Обманутая
Начинается день — в сердце грусть отзывается стуком,
вновь осенним дождём за окном рассыпается мгла…
Словно орден дают за геройский отважный поступок,
а я знаю сама, что его совершить не смогла.
Вот в такие мгновенья себя лишь и чувствую взрослой.
Как давно не пылала от мысли счастливой щека,
словно отдал мне кто-то и лодку и лёгкие вёсла,
а я знаю уже, что до дна обмелела река.
Стало шире над полем поникшее серое небо,
где росло и цвело, - там в глаза мне въедается дым,
словно просит мой сын малолетний хоть корочку хлеба,
только нету ни крошки, - пустая стою перед ним.
Весь простор надо мной журавлиною стаей пронизан,
и под эту печаль мне подумать легко о своём,
словно это в огне за моими плечами Отчизна,
я под пули иду, - только смерти мне нет за неё.
***
Лето месяц дышало громами,
стлался горечью синий дымок, -
и тогда нераком меж нами
лучик радости тайной пролёг.
Я на мрачное небо глядела, -
помогали мне молний огни.
И бесстыдно все дни хорошела
на глазах у примолкшей родни.
Нет, со мной они не были грубы, -
я как будто не видела их…
Ярче красила ждущие губы,
улыбаясь от мыслей своих.
***
Когда бы знала, что - в годах? -
была б в поступках осторожной,
но даже слово по слогам
разъять порою невозможно.
Когда бы знала, - где? когда? -
возникнет та одна ограда
земли, где нет земли, тогда
решила б, что и жить не надо.
Когда бы знала я, что нет
души, чтоб я душой припала,
я не ждала бы столько лет —
себе бы в счастье отказала.
Когда бы знала?..
Свете мой,
я не хочу глубин познанья, -
дай всё, чем жив ты, мне живой,
чтоб знать, за что платить дыханьем.
***
У меня полянка есть за садом —
травы там вздыхают во хмелю, -
дам тебе я должность как награду:
охраняй бессонницу мою.
Лепесток в траву сорвётся клейкий,
задрожит росинка на плече, -
я откликнусь голосом жалейки,
чтобы не скучалось в темноте.
В слове душе сдерживать не стану,
всё ему - и выдох мой и вдох,
пусть в шиповник под твою охрану
и оно летит, как мотылёк.
***
Дорог раскрученный клубок
от крыш Заславля до Жданович…
Грустит в вопросах ваших Блок,
в моих ответах — Богданович.
Ошибка? -
Было бы досадно,
хотя, наверное, быть может…
Но помнить вас — и благодарно —
моя отчизна мне поможет.
А ваша верная рука
легко чтоб смахивала скуку,
позвольте небом василька
перекрестить вас на разлуку.
Перевод Изяслава Котлярова
