Отшумит война над миром…

Стихи поэтов СССР
К 76-й годовщине начала Великой Отечественной войны

Алексей НЕДОГОНОВ

22 июня 1941 года

Роса еще дремала на лафете, 
когда под громом дрогнул Измаил. 
Трубач полка — 
у штаба — 
на рассвете
в холодный горн тревогу затрубил.
Набата звук,
кинжальный, резкий, плотный, 
летел к Одессе, 
за Троянов Вал,
как будто он не гарнизон пехотный, 
а всю Россию к бою поднимал!

1941

Семён ГУДЗЕНКО

Перед атакой

Когда на смерть идут, — поют,
а перед этим можно плакать.
Ведь самый страшный час в бою —
час ожидания атаки.

Снег минами изрыт вокруг
и почернел от пыли минной.
Разрыв — и умирает друг.
И, значит, смерть проходит мимо.

Сейчас настанет мой черед,
За мной одним идет охота.
Ракеты просит небосвод
и вмерзшая в снега пехота.

Мне кажется, что я магнит,
что я притягиваю мины.
Разрыв — и лейтенант хрипит.
И смерть опять проходит мимо.

Но мы уже не в силах ждать.
И нас ведет через траншеи
окоченевшая вражда,
штыком дырявящая шеи.

Бой был коротким.
                               А потом
глушили водку ледяную,
и выковыривал ножом
из-под ногтей я кровь
чужую.

1942

Дмитрий КЕДРИН

1941

Ты, что хлеб свой любовно выращивал,
Пел, рыбачил, глядел на зарю.
Голосами седых твоих пращуров
Я, Россия, с тобой говорю.

Для того ль новосел заколачивал
В первый сруб на Москве первый гвоздь,
Для того ль астраханцам не плачивал
Дани гордый владимирский гость;

Для того ль окрест города хитрые
Выводились заслоны да рвы
И палили мы пеплом Димитрия
На четыре заставы Москвы;

Для того ль Ермаковы охотники
Белку били дробинкою в глаз;
Для того ль пугачевские сотники
Смердам чли Государев Указ;

Для того ли, незнамы-неведомы,
Мы в холодных могилах лежим,
Для того ли тягались со шведами
Ветераны Петровых дружин;

Для того ли в годину суровую,
Как пришел на Москву Бонапарт,
Попалили людишки дворовые
Огоньком его воинский фарт;

Для того ль стыла изморозь хрусткая
У пяти декабристов на лбу;
Для того ль мы из бед землю Русскую
На своем вывозили горбу;

Для того ль сеял дождик холодненький,
Точно слезы родимой земли,
На этап бритолобых колодников,
Что по горькой Владимирке шли;

Для того ли под ленинским знаменем
Неусыпным тяжелым трудом
Перестроили мы в белокаменный
Наш когда-то бревенчатый дом;

И от ярого натиска вражьего
Отстояли его для того ль,—
Чтоб теперь истлевать тебе заживо
В самой горькой из горьких неволь,

Чтоб, тараща глаза оловянные,
Муштровала ребят немчура,
Чтобы ты позабыл, что славянами
Мы с тобой назывались вчера?..

Бейся ж так, чтоб пришельцы поганые
К нам ходить заказали другим.
Неприятелям на поругание
Не давай наших честных могил!

Оглянись на леса и на пажити,
Выдвигаясь с винтовкою в бой:
Всё, что кровным трудом нашим нажито,—
За твоею спиной, за тобой!

Чтоб добру тому не быть растащену,
Чтоб Отчизне цвести и сиять,
Голосами седых твоих пращуров
Я велю тебе насмерть стоять!

Февраль 1942

Степан ЩИПАЧЁВ

22 июня 1941 года

Казалось, было холодно цветам,
и от росы они слегка поблёкли.
Зарю, что шла по травам и кустам,
обшарили немецкие бинокли.
Цветок, в росинках весь, к цветку приник,
и пограничник протянул к ним руки.
А немцы, кончив кофе пить, в тот миг
влезали в танки, закрывали люки.

Такою все дышало тишиной,
что вся земля еще спала, казалось.
Кто знал, что между миром и войной
всего каких-то пять минут осталось!

Я о другом не пел бы ни о чем,
а славил бы всю жизнь свою дорогу,
когда б армейским скромным трубачом
я эти пять минут трубил тревогу.

1943

Максим РЫЛЬСКИЙ

Это было в том бессмертном Городе…
Перевод с украинского А. Глобы

Это было в том бессмертном 
Городе, чье имя ныне 
Болью сердце наполняет, 
Словно песни журавлиной 
Звук в безумных небесах; 
Это было той весною, 
Лишь одно воспоминанье 
О которой озаряет, 
Согревает нам всю душу 
До последней глубины.
В переменном свете марта, 
Где под тучкой, где под солнцем, 
По Крещатику с тобою 
Проходили мы вдвоем, 
И нарядных и красивых 
Много шло людей навстречу, 
И летели над землею 
Голубых гусей стада.
Таял снег, на тротуарах 
Лужицы переливались, 
Взбаламученные ветром,—
Детства раннего моря,— 
И боялся я, чтоб ножек
Ты своих не промочила, 
И поддерживал тебя я, 
В даль лазурную ведя.
Отшумит война, над миром 
Март веселый заиграет, 
На земле испепеленной 
Снова вырастет трава,— 
И вернемся мы с тобою, 
Поседев еще немного, 
В труд священный обновленья 
Нашу долю принесем.
Что ж, пускай не мы уж будем 
В опьянении влюбленном 
Под весенними лучами 
По Крещатику ходить,— 
Сын наш поведет подружку, 
Что ждала его так долго 
Из сурового похода, 
И для них прорежут небо 
Голубых гусей стада; 
Сын наш будет озабочен, 
Чтоб она, шагнув неловко, 
В лужице не промочила 
Милых ножек молодых.

25 января 1942 г.

Янка КУПАЛА

Белорусским партизанам
Перевод с белорусского М. Голодного

Партизаны, партизаны,
    белорусские сыны! 
Бейте ворогов поганых, 
Режьте свору окаянных,
    свору черных псов войны.
На руинах, на погосте,
    на кровавых их следах 
Пусть скликает ворон в гости 
Воронов считать их кости, 
    править тризну на костях.
Пусть у Гитлера-урода 
    сердце вороны клюют,
Пусть узнает месть народа
Вурдалакова порода.
    Партизан, будь в мести лют!
Враг народу нес мученья, 
    резал женщин и детей, 
Встал кошмаром-привиденьем 
И закрыл кровавой тенью 
    день наш ясный, лиходей.
Партизаны, партизаны,
    белорусские сыны! 
Бейте ворогов поганых, 
Режьте свору окаянных,
    свору черных псов войны.
Вас зову я на победу,
    пусть вам светят счастьем дни! 
Сбейте спесь у людоедов,—
Ваших пуль в лесу отведав,
    потеряют спесь они.
Слышу плач детей в неволе,
    стоны дедов и отцов. 
Опаленный колос в поле 
На ветру шумит: «Доколе
    мне глядеть на этих псов?»
За сестер, за братьев милых, 
    за сожженный хлеб и кров
Встаньте вы могучей силой,
В пущах ройте им могилы,—
    смерть за смерть, и кровь за кровь!
Партизаны, партизаны,
    белорусские сыны! 
Бейте ворогов поганых, 
Режьте свору окаянных,
    свору черных псов войны.
Вам опора и подмога
    белорусский наш народ. 
Не страшит пусть вас тревога — 
Партизанская дорога
    вас к победе приведет.
Мы от нечисти очистим
    землю, воды, небеса. 
Не увидеть псам фашистам, 
Как цветут под небом чистым
    наши нивы и леса.
Партизаны, партизаны,
    белорусские сыны! 
Бейте ворогов поганых, 
Режьте свору окаянных,
    свору черных псов войны.

1941

Хабиб ЮСУФИ

Настало время!
Перевод с таджикского В. Левика

Настало время, мой калам, отныне стань острей меча! 
Настало время, песнь моя, рази и бей, гремя, как гром,
Чтобы грозой настичь врага, чтоб уничтожить палача, 
Чтобы засох его арык и чтобы рухнул вражий дом.
Любви к отчизне целый мир ты в сердце носишь, мой народ.
Пусть вечно родина цветет, неколебима и горда. 
Ты лютой ненависти мир обрушил на фашистский сброд,
Чтоб в нашей ненависти враг нашел могилу навсегда.
Теперь, когда гремит война, когда в огне моя страна, 
Я предан родине моей сильнее, чем когда-нибудь. 
Теперь, когда иду я в бой и мужества душа полна, 
Любимой я любим нежней, сильнее, чем когда-нибудь.
Не дрогнул я! Моя рука пощады не сулит врагам, 
Отныне стань острей меча, настало время, мой калам!

22 июня 1941 г.

Реваз МАРГИАНИ

Грузин в бою
Перевод с грузинского Н. Заболоцкого

Когда вчера умолк последний бой
И стал холодным жаркий ствол винтовки,
И крик атак улегся над землей,
И гром артиллерийской подготовки;
Когда пришел отдохновенья час
И тишина настала перед ротой,—
Какою вдруг печалью и заботой
Повеяло на каждого из нас!
Из тишины замолкнувших полей 
Возник напев тоскующий и страстный. 
Ах, все свирели Грузии моей 
Не знают песни более прекрасной! 
Она грузину свойственна в бою: 
Завидев смерть, он нам поет о жизни, 
Чтоб облака, плывущие к отчизне, 
Несли напев на родину мою.
Чтоб девушки родной моей земли. 
Моей святой грузинской колыбели, 
Заслышав песнь знакомую вдали, 
О брате погибающем скорбели,— 
О том, кто здесь отважен был и смел, 
Кто превозмог все горести и беды, 
Кто пал в бою, кто в час своей победы 
В последний раз своей отчизне пел!
Так, оглашая песнями поля, 
Мы бьемся даже на краю могилы, 
Чтоб Грузии священная земля 
Всегда цвела, исполненная силы. 
И что дивиться, коль напев бойца, 
Который пел перед своей кончиной, 
Спаял нас в круг железный и единый 
И переполнил мужеством сердца?

1943

Сулейман РУСТАМ

Не гнись!
Перевод с азербайджанского П. Панченко

Я — друг негнущихся людей: в душе моей
И месть и ярость с каждым днем горят сильней.
Я жив — и ты не одинок среди людей,—
Не проливай же горьких слез, мой друг, не гнись!
Сынов-героев кличет в бой отец-народ,
И сердце наше без него замрет, умрет.
Неси любовь свою в огонь, веди вперед,
Пусть враг над миром нож занес,— мой друг, не гнись!
Ты помни: предок твой — игит, и ты — игит.
Пусть шашка острая твоя в дыму блестит!
И если вдруг исторгнет стон седой гранит 
И кровью изойдет утес,— мой друг, не гнись!
Мужает родимый край, он жив, он жив! 
А ты беспомощно стоишь, застыв, средь нив. 
Открой мне душу, кровь свою с моей сдружив, 
И в зной, и в бурю, и в мороз, мой друг, не гнись.
Зачем ты, голову склонив, молчишь в ответ? 
Коль бедным, жалким будешь ты — падешь от бед! 
Впусти же в душу синеву и солнца свет, 
Воспрянь и до седых волос, мой друг, не гнись!
Я знаю: ночь твоя черна, а день — как ночь! 
Ищи, ищи того, кто б смог понять, помочь! 
Когда от бесконечных ран тебе невмочь, 
Иди ко мне сквозь грохот гроз,— мой друг, не гнись!
Вот грудь моя! Она — дневник твоих скорбей, 
Твои слова всегда звучат в душе моей, 
Ты можешь сердце в ней согреть. Ко мне! Скорей! 
Ты с нею с детства жил и рос,— мой друг, не гнись!

1941

Владас МОЗУРЮНАС

Горсть земли
Перевод с литовского С. Map

Рассказывала матушка, бывало. 
Как покидали милые края, 
Как при разлуке сердце горевало 
И шелестели грустно тополя.
Как уносили горсть земли в котомке 
И за морями синими, вдали, 
Когда замолкнет разговор негромкий, 
Пересыпали горсть родной земли.
А мы не брали ничего с собою. 
И что могли мы взять с собой, скажи! 
Быть может, это небо голубое, 
Быть может, те ромашки у межи?
Вмещает горсточка земли так мало, 
А всей Литвы с собой не унесешь, 
Всего, что нас влекло и волновало, 
Полей, в которых зацветает рожь…
Не унести в котомке за плечами 
Очаг родимый, неба синеву… 
И мы ушли с тяжелыми сердцами. 
Но поклялись отвоевать Литву.

1943

Валдис ЛУКС

Милая в мире одна. Знай, что двух не бывает …
Перевод с латышского Вл. Лифшица

Милая в мире одна. Знай, что двух не бывает,— 
есть только та, что шумит в твоем сердце, как клен, 
есть только та, в чей ты ласковый голос влюблен, 
сквозь любую метель сердце сразу ее угадает, 
сколько в разлуке ни прожито дней, 
мысли — о ней, и песни — о ней…
Даугава в мире одна. Знай, что двух не бывает,—
есть только та, что пришла к нам из русской земли,
есть только та, что, качая, несет корабли,
и широкое море красавицу нашу встречает,
синие стынут над ней небеса,
древние дайны поют ей леса…
Родина в мире одна. Знай, что двух не бывает,—
есть только та, где висела твоя колыбель,
есть только та, что дала тебе веру и цель,
та, что звездною славой нелегкий твой путь осеняет,
к ней устремляется сердце твое,
память, как птица, поет про нее…
И ты, уходящий сегодня на бой,
готов и на смерть и на подвиг любой,
ибо сердце дано нам одно. Двух сердец не бывает!

1944