«Не верьте, что творцом быть очень просто…»

Крики чаек над Невой

Тают в облаках лучи…
Ветер свищет, как нагайка, 
Воздух сладостно горчит.
Надо мной не плачут чайки, 
Надо мной кричат грачи.

Кроны тополей пусты…
На ветру трепещет осень,
Сквер, осунувшись, простыл.
И октябрь с собой уносит
Прогоревший дух листвы.

Заболел мой край войной…
И друзья считают чаек
Над холодною Невой. 
И по Родине скучая,
Не торопятся домой…

***

Не прощай, но просто до свиданья!
Наши тени пусть проглотит ночь,
И разделят нас не расстоянья.
Размышлений поздние терзанья
Не способны нам уже помочь.

И да будет всё по воле Божьей,
Только он нас может вразумить:
Не питаться сплетнями и ложью,
И упрёками друг друга не тревожить,
Оставаясь чуточку людьми.

***

Поэт всегда – тринадцатый апостол.
Елена Крикливец

Не верьте, что творцом быть очень просто,
Мир слова – не тщета и суета,
Не просто связка мыслей в три нахлёста…
Поэт почти тринадцатый апостол,
Когда не  мыслит жизни без Христа!

Сдирая безразличия коросту,
Расплёскивает душу по листам.
И сквозь погосты да помосты поступь…
Когда поэт – тринадцатый апостол,
Ему никак не избежать креста.

Аллюзионное

Моя Итака, мой родимый край,
Стремлюсь к тебе сквозь море ковылей,
Безумная бродяжничья игра – 
Холодная, как неподъёмный страх.
Страх умереть не на своей земле.

Огонь в глазах моих давно остыл,
Туника не проходит по дресс коду…
Судьба моя – горящие мосты,
И если не циклоп, то блокпосты,
И окончанья не видать походу.

Кто не скачет

Ещё вчера кричавшие: «Осанна!»,
Сегодня перекрасились нежданно, 
Благоразумия уже не сохранить,
Когда в загуле и в угаре  пьяном,
Злой дух толпы, витая над майданом,
Рождает крик, взывающий: «Распни!»

И хмурый день становится кровавым.
Народ кричит и требует расправы
(Найдут виновных, ведь никто не свят)…
Зигуя небу жестом ультраправым,
Толпа, как зверь рычит: «Отдай Варавву!»,
И скачет…  Кто не скачет – тот распят!

Живёт мечта

Назло тяжёлым болевым векам 
Живёт мечта! Сквозь дым и облака
Идёт сквозь гул разрывов канонады
К звезде полей, что нынче далека,
За пеленой вселенской снегопада.

Мечты накал несказанно высок:
Уйти б к реке, послушать шум осок,
И вздрагивать при каждом крике выпи…
Но время горькое опять клюёт в висок,
И чашу скорби всё же нужно выпить.

Человек второго сорта

Стою во власти языков огня,
Сомнений пляшет чёрная когорта.
Как будто перерезана аорта,
И жизнь потоком хлещет из меня…

Теперь я – человек второго сорта,
И эту боль я вынужден принять.

Навеки на челе моём клеймо,
И с этим мне придётся примириться.
Передо мной мелькают чьи-то лица,
Сливаясь с подступившей к сердцу тьмой.

Не оправдаться мне и не отмыться,
Быть вечно то соринкой, то бельмом.

***

Алтыном почерневшим жизнь моя,
Утратив вес, лежит под половицей…
Желтеют дневников моих страницы,
Оторванных от света бытия.
И в темноте сомнения томится
Всё то, что раньше называлось «Я».

Плевками в душу проникает боль,
Но в сердце нынче закалённей стали
Живёт надежда, и теперь едва ли
Меня смутит незавидная роль…

Идя тропой развенчанной морали, 
Держаться света, братец, соизволь!

*** 

Неся в себе подобие и образ,
Сомненья отогнав, идёт вперёд, 
И милости судьбы уже не ждёт…
Бьёт вдохновение его под рёбра,
Он этой болью творчества живёт.

Дыша свободой, удушая зависть,
И, просветляясь сердцем и лицом,
Людское «Я» стремится за Отцом…
И человек, Творцу уподобляясь,
И сам на миг становится творцом.

***

Вся жизнь, как один лейтмотив –
Сражение, брань со страстями.
Но, мир для себя упростив,
Мы лямку боренья не тянем.
Творцами себя окрестив,
Окольными бродим путями
Во власти пустых перспектив.

Нам шепчет порой суета:
«Во власти прекрасного слога
Душа безупречно чиста».
Но так ли беспечна дорога,
Когда она мимо Христа?
Вся жизнь – это поиски Бога,
А всё остальное – тщета.

***

Памяти Е. З.

А годы всё колючей и капризней,
Счастливые моменты далеки…
Ещё вчера мы, словно мотыльки,
Летели смело к свету взрослой жизни,
А нынче нам полёты не с руки.

Оглядываясь вспять, мгновенья меря,
Себя считаем племенем младым,
Но пожиная времени плоды,
Мы отмечаем в дневниках потери,
Смыкая поредевшие ряды.

Амели́

Настеньке

Быть «ангелом-хранителем» непросто,
Тем более в такой ненастный день,
Когда часы свою меняют поступь,
И льнёт к душе греховности короста,
Настраивает мысли набекрень.

Когда тоска совсем неразличимо 
Смывается с усталой мостовой,
И улиц растворяются морщины,
Ты просветляешься легко и беспричинно,
И люди просветляются с тобой.

***

И снова бой с дремучей тьмой,
Где даже свет рождает тени,
Где время  пыльной пеленой
Становится худой молвой,
Рождая страхи и сомненья.

Но прорастёт сквозь мглу ответ
Под шум дождя и крики чаек.
Волна, зализывая след,
Тебе  прошепчет: «Счастья нет
Там, где его не замечают».

***

Дышит край мой ковыльным привольем,
Пахнет воздух полынью седой.
Этот край был веками намолен,
И вчерашнее Дикое Поле
Нынче стало нам Русью Святой

Пробиваясь огнём и секирой
Нас дороги и судьбы свели.
Мы полпреды славянского мира
Из Донца мелового потира
Причащаемся тела земли.

Городские реминисценции

Городские кварталы уходят сквозь мрак,
Забывая про запах озона,
Где элитным становится старый барак,
Превращаясь под песни бродячих собак,
В светлый терем с балконом в промзону.

Где теряются в бездне пространств адреса,
Не избегнув тотальной блокады,
Мы напрасно надеемся на чудеса,
И приходим сквозь сваркой играющий сад
Во дворец, где гремят эстакады.

***

Дитя во мрак сорвавшихся годов,
Груздём назвался – значит будь готов
К нападкам голосящей песьей стаи…
В деревья, на которых нет плодов
Ни палки, ни булыги не метают.

Спокойствия ты не считай по дням,
Пусть будет путь не лёгок и не прям,
Не бойся и спеши смелей за светом
По лезвиям, по стёклам, по углям,
Назло любым знаменьям и приметам!