Никогда не забуду

Моя мама, муж, я и наша немецкая овчарка Джерри только что прилетели из Мары в Ашхабад. Оставалось почти четыре часа до следующего рейса. Мама решила отдохнуть в зале ожидания. А мы пошли выгуливать Джерри и напоследок запечатлеть в памяти местное население в национальной одежде. Послушать их язык и вообще надышаться родным туркменским воздухом, которым я наслаждалась с рождения. Но распался Советский Союз, и когда-то простые, дружелюбные туркмены вдруг возненавидели русскоязычных и внезапно забыли русский язык. И вот спешно, практически за бесценок, продав свою квартиру, пришлось уезжать в Россию. Впереди трехчасовой перелет на Краснодар, и мы в безопасности. И было совсем неважно, что едем в никуда. Главное – быть среди своих, где никто не крикнет вслед: «Езжай своя Россия!».

Радует, что туркмены, с которыми мы прожили много лет в одном доме, не поддались русофобии. Мы тепло и с сожалением прощались с добрыми соседями. Билеты были уже куплены. После консультации в окне справок, отложили нужную сумму за перелет овчарки, а это были приличные деньги, почти среднемесячная зарплата. Остальные манаты потратили на сладости. Выстояв очередь у стойки, за час до вылета, подали документы для регистрации. Взвесив Джерри, нам выставили к оплате сумму в три раза превышающую за эти же услуги предыдущую. Мы возмутились, но нам ответили, что при пересечении границы расценки уже международные.

– Девушка, но у нас нет столько денег! Мы консультировались в окне справок…

– Вот идите и разбирайтесь туда.

– Но до вылета меньше часа. Девушка, сделайте что-нибудь. Собака не занимает кресло, она же в ногах будет. Ее не увидят, и не услышат. Джерри, умри, – скомандовала я. Овчарка тут же, на весах, легла бездыханно. Трюк позабавил всех, кроме сотрудницы аэропорта.

– Девушка, миленькая, - пришлось унижаться, не бросать же Джерри в аэропорту. – Поставьте меньше вес, подгоните к этой сумме, пожалуйста, –  я умоляюще сложила перед собою руки.

– Не задерживайте людей, – последовал грубый ответ.

В очереди сочувствовали, но они, как и мы – вынужденные переселенцы, за ненадобностью от местной валюты тоже избавились. Да и денег ни у кого не было. Последний год страна отоваривалась по карточкам. Пустые прилавки – следствие долгожданной независимости правящей верхушки. Хранить старые советские деньги смысла не было, в России ходили в обороте новые, которых в Туркменистане и не видели. Доллары исчезли из банков страны еще перед развалом Советского союза. Менять на манаты было нечего.

– Вставай, Джерри.

Джерри поднялась и почему-то заскулила. Не знаю, понимала ли она, что решается ее судьба или просто чувствовала беду, но посмотрев в грустные собачьи глаза, я расплакалась. Но ни мои слезы, ни жалобный скулеж Джерри не растопили сердце девушки за стойкой. Кто-то посоветовал обратиться к начальнику аэропорта, куда мы и побежали, с мужем и Джерри, не теряя драгоценного времени. Тот что-то сердито проговорил по-туркменски и указал на дверь.

Что же делать? Хоть милостыню проси. Отбросив приличия и стыд, мы выбежали на площадь перед аэропортом. Подбегали к туркменам, указывая на жалобно смотрящую собаку, объясняли ситуацию, предлагали купить ручные музыкальные часы мужа. Я пожалела о своей любви к серебру. Среди местного населения ценились только золотые украшения, но в данной ситуации мы готовы были расстаться даже с обручальными кольцами. Но одни, делая вид, что не понимают русского, злорадствовали. У других такой крупной суммы не было. Времени не оставалось, пора было идти на посадку. Был только один вариант – найти любимой питомице нового хозяина и прощаться.

Подумав, мы решили обратиться к продавцам ларьков, там уж точно, местные работают. Понятно, что Джерри немецкая дрессированная овчарка, с документами, но ей уже два года и не каждый решиться взять взрослую собаку. Из ближайшего ларька к нам вдруг подошел молодой парень, туркмен. На чистом русском пояснил, что видел, как мы бегали в поиске денег и слышал нашу историю. Вложив мужу в руки пачку манатов, сказал, что здесь вся сумма и пошел в ларек. Мы не сразу поняли, что произошло. Джерри словно почувствовав свое спасение, безудержно виляя хвостом, потянула поводок за парнем. Придя в себя, мы догнали его. От счастья я разрыдалась. С трудом выговаривая слова благодарности, обняла парня. Муж снял часы, протянул незнакомцу, но тот категорически отказался. Парень стеснялся своего благородного поступка. Ему было неловко. Настоящий мужчина! Вдруг мы услышали мамин крик. Размахивая билетами, мама показывала нам, что опаздываем на посадку.

Джерри сама подала лапу своему спасителю – на счастье. Эту «награду» с удовольствием  принял наш благодетель, у которого, в суматохе, мы не спросили даже имени.