Господь поругаем не бывает! Есть и всегда будет Святая Русь — она в каждом из нас! Эти мгновения, после стольких потерь родных и близких, переживаний за судьбу Отечества и нашей веры, которыми была наполнена вся Варварина жизнь, стали самыми счастливыми.
И теперь в душе Варвары, которая готовилась предстать перед Господом, молить Всевышнего лишь об одном — о милости к её земному Отечеству, не было уж прежней скорби о России и вере предков.

1

Афанасия Николаевича Сальникова в последнее время не переставали мучить во сне кошмары. Не одну ночь кряду, стоило ему лишь прикрыть глаза — и, как живой, вставал Павел. Можно было делать что угодно: ущипнуть себя нещадно, попытаться пальцами силой разлепить веки — ничто не помогало. И еще ладно бы был старший брат — кровь с молоком, как в молодости, но нет...

Боец

Дед Василий третью неделю собирался на войну. Если поначалу эту новость еще хоть как-то обсуждали в семье, то на пятые сутки на старика просто-напросто перестали обращать внимание. Собирается и собирается. Что им, консервов с крупой жалко.
Неопределенность во взглядах вперемежку с безразличием близких тяготила деда. Сказав — «А», отступать было поздно. Что или кто мог его удержать?
Дров в огонь подбрасывал муж внучки:

— Вы меня спрашиваете, батюшка царь, почему я три дня не сообщал вам результат нашей авантюры? Это были самые страшные три дня в моей жизни. Все пошло не по плану, но я выполнил ваше поручение.
Быть советником царя — непростая задача. Это на первый взгляд кажется, что жизнь во дворце сладкая сказка. И даже несмотря на то, что царство наше сказочное, жизнь во дворце — не сказка. Одни бояре чего стоят — эти расхитители царской казны и дня не проживут без какой-нибудь пакости. Но рассказ, конечно, не об этом.

Севу Изуверова дразнили «попом». С длинными кучерявыми волосами, вьющейся бородкой, а к сорока — и с подвыпершим изрядно вперед пузцом, он поначалу обижался на насмешников, даже подумывал сменить «имидж»: взять да и забриться наголо «под Котовского». Но в последние годы, когда уже не в диковинку стал колокольный звон, там и сям пробивающийся сквозь шум города, прозвище Изуверову даже льстило, хотя в церковь-то, откровенно говоря, он если и заходил в год раз — то событие.

Весёлый рассказ про непростую праздничную жизнь простых советских спекулянтов в майские выходные приснопамятных солнечных 1970-х.