40 дней со дня кончины Александра Минакова. Представляем несколько его прозаических рассказов. «Уже почти полчаса не было не слышно ни свиста, ни грохота, я уже извелся в ожиданиях, когда снова ухнет так, что поджилки затрясутся. Но было тихо. Как подлая шутка. Наверное, артиллерия выдохлась. Ничего, они продолжат как обычно, ночью»...

Я врач — анестезиолог-реаниматолог. При всём уважении к смежным специалистам, понять меня могут только братья и сестры по профилю А и Р. Например, когда в субботу утром, после сдачи пятничного дежурства я отключаю телефон и, превышая допустимую скорость, мчу по Большой кольцевой и дальше по Горьковке в сторону Ногинска, потому что там: «Колдовское озеро — это не в лесах, / Это, это озеро, — у тебя в глазах», — пел нам «Доктор Шлягер» в 90-х. Но мне, признаться, после дежурств сутки через сутки бывает не до этого.

Очередное разочарование в Западном векторе развития возвращает нас к извечным русским вопросам о нашей самостоятельности. И если с «нравственной самостоятельностью», о которой писал Аполлон Григорьев, всё сравнительно ясно — содомский Запад как цивилизация Антихриста нам ничего другого не оставляет как быть противоположностью ему...

Евангельский Петр и до призвания Христом следовать за Ним был несомненно верующим, знал, что Бога видеть нельзя. Более того, говорило Ветхозаветное вермование, кто Его увидит, смертью умрёт. Накануне встречи с Богом Петр рыбачит, но ничего не может поймать. Надо собираться домой. Появляется Иисус и говорит ему: «Закинь ещё сеть»...

Очерк Владимира Крупина об освободителе бандеровцев и жонглере полуостровом Крым — давний. Но как говорят: «Ни убавить, ни прибавить»… — Хотя нет. Крупин пишет: «Сын Хрущева приполз в США просить гражданства, а про дочку ничего не знаю». — Но за эти годы на сем древе вырос ещё «плод» — внучка (или правнучка — это одна из занятных семейных тайн) Хрущева — Нина. Русофобию она может преподавать и самому Каспарову.

Саша писал недлинно, боюсь сказать «кратко». И ушел за 19 дней до 37-летия... Как Моцарт и Пушкин. Этот шебутной юморист стал замечательным человеком и прекрасным отцом. В чем для родителей умудрение в кончине сына, могу попытаться «размыслить», от чего, несоизмеримо страшного, Господь его избавил, могу предполагать, но какое в этом послание обожающим отца малышам, вместить не умею. 

Май 1979 года в Москве был ласковым, то есть теплым, а то и жарким. Поэтому наша ТЭЦ при заводе ЗИЛ впустую сжигала газ, выбрасывая тепло в без того прогретый московский воздух. Я недавно — зимой — устроился кочегаром здесь, и не мог постичь этакого вредительства — зачем же сжигаем мы тут добро народное? Старые напарники объяснили: есть план, по которому наша ТЭЦ получает, скажем, 100 условных кубов газа в год. Если она сожжет только 90, то на другой год ей дадут не более 90. Поэтому экономить никак нельзя.