Жизнь короче клеветы

***

Долго бился за правду
с кем-то я в унисон.
Оказалось: не прав я...
Правды нет - только сон.

А взамен её - мука,
тяжело с нею жить.
Правда, правда - разлука
от сегодняшней лжи.

Я смирился и право,
мне понять не дано,
что я умер за правду
очень-очень давно.

***

Тот день, что наступит когда-то,
мелькнёт наподобие искры. 
Так быстро проносятся даты,
и дни пролетают так быстро.

Вся жизнь уместилась в ладони –
мгновенье внезапного света.
А прошлое всё не догонит,
меня, призывая к ответу.

Нелепо всё в жизни смешалось, 
теперь вспоминать и не надо
мою опоздавшую жалость,
мою ненадёжную радость.

***

Что цыганка мне нагадала –
не сбылось, ничего не сбылось.
И несбыточно над годами
предсказание пронеслось.

К этим играм я не причастен,
юность кончилась... дурь не нужна.
... Иногда мне кажется счастьем
то, что жизнь нам однажды дана.

***

Никогда, никогда я не думал
и представить не мог наяву,
что я вместе с тобою умер,
просто делаю вид, что живу.

Просто делаю вид, что общаюсь,
а сам мёртвый хожу средь живых.
Не прощаясь,
с тобою прощаюсь
каждый день,
каждый час,
каждый миг. 

***

Небольшое село Колодезное 
вырастает из детства снова.
Там мечтает журавль колодезный
в журавля превратится живого.

По ночам, когда лай окаянный,
когда филин ухает грозно,
всё он шею свою деревянную
тянет в небо, навстречу звёздам.

***

Вдоль обочин кусты смородины
убегают дружной гурьбой.
Ах, ты Родина, милая Родина,
что мне делать, скажи, с тобой?

Больше чёрного, меньше белого,
реже радость спорит с тоской.
Ах, ты Родина, что ты сделала
и не только с одним со мной?

Вдоль обочин кусты смородины,
поезд мчится из кутерьмы...
Ах, ты Родина, милая Родина,
на обочине жизни и мы. 

Листопад

Осень – Муза листопада,
листьям хочется лететь
за пределы той ограды,
где нельзя увидеть смерть.

Боже мой, и я не верил 
в завтра, свой бросая взгляд,
что печали и потери –
это тоже листопад.

Ничего теперь не надо,
голубь бьётся за окном.
Чем чувствительнее радость,
тем грустнее боль потом. 

***

Что ж, теперь ничего нам не надо,
пусть за глупости мстят мне года.
Листья юного нашего сада
улетели, не знаю, – куда!

И опять, и опять бестолково
всё бросаю я в прошлое взгляд,
устремляясь за листьями снова,
будто можно вернуть их назад.

Вслед за листьями – дни, наши годы,
всё равно я доволен судьбой,
потому что смешны все невзгоды,
если в жизни мы были с тобой.

***

Ольга... Оля... боль... ольха...
Жизнь, как выйдет...
Смерть – одна!
Без тебя дожди – снега!
Солнце без тебя – луна!

Жизнь проходит...
Смерти нет,
всё валяет дурака.
Глупых обретений свет
манит нас издалека.

Уплывает силуэт,
как танцовщицы Дега...
Встречи нет...
Разлуки нет...
Ольга... Оля... боль... ольха...

***

Всех нас ждёт последняя черта...
Всё случится рано или поздно.
А моя любимая мечта
улетела, растворившись в звёздах.

Столько в этой жизни нагрешил,
прожигая дни свои беспечно.
Всё равно я рад: среди светил
есть моя мечта одна – навечно!

Знаю: ей не сбыться никогда
и другие не придут на смену.
Пусть обманчиво мечта-звезда,
мне сияет радостно, бессмертно.

***

На излёте последней надежды,
на излёте последней мечты
я такой же влюблённый, как прежде,
в эту жизнь, в этот лес и цветы.

Я такой же наивный и глупый,
верю в чушь – существует любовь.
Но твои ненадёжные губы
будут нежно обманывать вновь.

И сквозь ложь, что живёт не старея,
буду помнить, вини – не вини,
как аллея, в закате алея,
нам дарила счастливые дни.

О, далёкие близкие встречи!
Не могли мы тогда разуметь:
даже вечность нисколько не вечна,
но об этом не стоит жалеть

Пародии

Закатайте меня, закатайте

Закатайте меня в асфальт.
Посадите в меня цветы.
Поливайте меня дождём,
Чтобы легче было расти.
Прорастать сквозь бетонный след.
Забывая лепить слова.
Продираясь через рассвет
И ломая свои дрова.
(Марина Татарская)
 
Я настолько талантлива очень,
Все поэты получат "огня".
Дядя Вася – наш дворник – ночью
Постоянно читает меня.

А сегодня его я встречаю
И он прямо мне так рубанул:
"Ах, Марина, тебя я читаю,
Что-то понял, пока не уснул.

Чтобы время нам даром не тратить,
(Мы с тобою давно уж на "ты")
Приходи ко мне ночью без платья,
И в тебя посажу я цветы.

Они будут лопатисто гладки,
Во дворе создадут всем уют.
Назовём их с тобою Васятки.
Пусть Васятки на клумбах растут.

Ну, а ты, как обычно, Марина,
Не чужие ломаешь дрова,
А свои... беспардонно, картинно –
Лепишь глупые только слова. 

Я люблю, безусловно, всех женщин...
Но, Марина, тебя очень жаль:
Графоманов, чтоб стало поменьше –
Закатаю тебя я в асфальт!" 

Бью тараканов…

Еще недавно, молод и силен,
на кухню я ходил как на охоту...
и так я тараканов бил с налету,
что их исход был предопределен.
Пальба и стон, посуда грохотала.
Добил-таки...
а вскоре грустно стало;
ночами, перечитывая Кюхлю,
с надеждою оглядываю кухню:
не выйдет ли за крошечкой пирожной
матерый, седоусый, осторожный,
достоинство несущий таракан –
последний из отважных могикан.
(Сергей Каратов)

Когда был молод и силён,
я презирал в лесу охоту.
Зато как выйду на балкон –
и тараканов бью с налёту.
На этом свете зря не жил,
я вам не лох совсем, ни Кюхля.
Всех тараканов перебил
и на балконе, и на кухне.
Но по ночам во сне – туман,
мне очень страшно и тревожно: 
Вдруг явится тот могикан –
матёрый, гадкий, осторожный.
Зловеще шевелится ус,
и молвит он, сверкнув глазами:
"Сергей! Какой ты всё же трус,
способен воевать лишь с нами..."