Всё пройдёт

Любовь 

ночь. опять не спится. 
видимо, в наказанье. 
снова детства страницы 
листает моё подсознанье. 

луна. смотрю в окошко, 
а на луне опять: 
мальчик на тоненьких ножках 
зовёт меня с ним поиграть. 

на худеньком жёлтом теле 
каждая венка видна. 
за что так со мной, в самом деле, 
ты поступаешь, Луна? 

мальчик на тоненьких ножках 
зовёт к себе меня вновь 
и в маленьких держит ладошках 
огромное чувство – ЛЮБОВЬ!

 

Зависть 

то убегай, то догоняй меня, 
мой глупенький голубоглазый Гений. 
тебе было дано понять, 
что стоит встать мне на колени! 

во льду есть искорки огня 
и я – в объятьях привидений... 
одной рукой ты гасишь свет, 
другой – сжимаешь мои руки 

и, чередуя «да» и «нет», 
ты постигаешь эти муки. 
Не отпускай! Не тронь меня! 
к душе губами прикасаясь, 

ты вызываешь у меня 
уже раздевшуюся Зависть. 
Не тронь! Не отпускай меня! 
зачем Бездомному свобода?! 
ты выжимаешь из Огня 
всеочищающую Воду... 

и, побеждённая, Тебе, 
Я – Победитель, преклоняюсь! 
теперь оставь её себе – 
мою униженную Зависть...
 

 

Свет 

А люди будут кричать тебе вслед: 
Зачем он идёт за ней?! 
– Потому что она – мой Свет! 
Потому что она – день. 

Потому что я нужен ей, 
как свету нужна Тень. 
Потому что она – Свет 
в этом мире теней. 

Потому что меня нет, 
когда я не рядом с ней!

 

Всё пройдёт 

знаю, что всё пройдёт. 
зная, что всё пройдёт, 
я сразу могу простить 
тебя на сто лет вперёд. 

жаль, не могу назад 
даже на десять лет! 
тому, кто не виноват, 
вовсе прощенья нет! 

как я могу простить 
тебя за то, что Ты есть? 
за то, что ты есть и пить – 
как мне тебя простить?! 

за то, что тебя хотят 
десять моих негритят, 
как сто утопленных котят 
жить хотят!

 

Не я в тебе весной шумела 

Не я в тебе весной шумела, 
Не я ласкала. 
Не я в тебе костром горела, 
Не я искала! 

Не я в тебе ростки пустила, 
Не я взросла. 
Не я тебя за всё простила, 
Не я спасла! 

ОНА! – не я в тебе немела. 
Не я любила. 
Не я в тебе чумой болела. 
Не я убила! 

Любить тебя – тяжелый крест. 
Мне не под силу! 
И ревновать твой каждый жест – 
Прости... Помилуй! 
Стрелять в тебя – 
Терять мне стрелы. 
Ах, если б только я 
В тебе костром горела... 

Зачем в тот час сошлись дороги 
И нас обоих пригласили? 
Когда влюбляли нас, о Боги, 
Зачем согласья не спросили?

 

Невезучие

всё будет гораздо проще: 
ярким, солнечным днём, 
после бессонной ночи 
мы навсегда уснём. 

ты – у неё на коленях, 
я – у него на руках. 
все мои стихотворения 
будут в учебниках. 

всё будет гораздо лучше 
после того как мы, 
самые невезучие, 
не доживём до зимы. 

не доживём до зимы, 
так и уснув во сне. 
лишь оттого что мы 
предпочли осень весне.

 

Он увидел радугу на стене 

я растворил дверь – 
я проверял твердь 
я размножал нож 
я разлагал ложь 
предполагал пол 
и отравил ил 

изобразил безобразие 
воображал жалость 
расположил жизнь 
разузнал узника 
и сузил узел. 

потел потолок, 
я хохотал как хотел 
и лицезрел Цезаря. 

молился на лица 
влюбился в блюдце. 
стал отцом яйца, 
был яйцом матери. 

истекал наутёк, 
гадок был наугад 
пил с пилой 
спал с палкой 

не видел ничего худого в полноте. 
был вне себя оттого, что ВСЁ было во мне: 
ОН увидел радугу на стене.

 

Художникам видней 

ты где-то в Ялте пьёшь свой кофе, 
далёкий от меня, печальный. 
а я в печальном деле – профи. 
меня с печалью обвенчали. 

я, всем своим ничтожным видом, 
закинув ноги на стену, 
веду упорный бой с Аидом, 
ночами вою на луну. 

бедой своей тебя травлю, 
а ты где-то в Ялте мечтаешь о ней, 
хоть знаешь: тебя только я так люблю! 
но ты – художник, тебе видней. 

я ведь сразу сказала: Спасуешь! 
но тебе, видно, слов моих мало. 
ты ведь только кресты рисуешь, 
я – мертвецов рисовала. 

а знаешь, в чём разница между нами? 
между тобой и мной? 
я – лягу пластом на жертвенный камень, 
ты – выберешь путь иной. 

я ведь, пойми, и умру за тебя... 
лишь моросить будет дождик 
где-то в конце N-ного сентября, 
но тебе-то видней, ты художник. 

голубой глубиной нежных глаз твоих 
ты остался со мной и проник в мой стих. 
полу-взмахом ресниц, полу-взлётом бровей. 
только память, прошу, обо мне не развей! 
P.S. 
впрочем, художникам – им видней...

 

***

Я смотрю в окно: 
За окном темно. 
И не видно дна – 
Лишь глазное дно. 
И ещё одно... 
Почему мы «для»? 

И не видно дня 
Лишь действительно: 
Всё вокруг меня 
Относительно. 

И с позиции наблюдателя 
Жизнь прошла меня 
По касательной. 
Выполняя безукоснительно 
Лишь теорию относительно- 
сти-хо-сложного разложения 
Где от «до» до «ля» – 
Лишь движение! 

И из этих вот из слагаемых 
Состою и я. И в мирах иных 
Может быть, сейчас 
Я слагаю стих. 

Передача была «Чтобы помнили». 
Да – фотоны мы! Да – и волны, – мы! 
И реликтовым излучением 
О «начальности» изречение. 
Ещё помнится, как мы квакали, 
Как квазары ещё были кварками... 

Умирал нейрон. В свой последний час 
Умирая, он отдавал наказ. 
Бог сжигал мосты. Будто ластиком 
Постирал хвосты Головастикам. 

В корень зри! – говорил Прутков. 
Что же там не так с моим зрением? 
Телескоп ношу я вместо очков. 
И вердикт таков докторов: 
То безумие, то прозрение – 
Расширение с ускорением. 

Смотрит мозг в окно сквозь обскуру глаз 
И своё кино крутится у нас... 

 

***

Эпиграф: 
«Друзей моих медлительный приход 
меня совсем не вдохновляет. 
Живущий в голове – не умирает 
и ночью спать мне не даёт» 

Сегодня год, как тебя нет 
И всё идет по плану. 
Ты пропустил парад планет 
И сбор марихуаны. 

Сегодня год я не была, 
Оправдывать себя не стану, 
Там, где земля тебя взяла – 
И всё пошло по плану. 

Ты постепенно отмирал, 
Теряя к жизни соучастье, 
Как море, мёртвое – Арал, 
Надежду потеряв на счастье. 

В коробке с белым потолком 
Остановилось сердце робко, 
Ещё не знавшего о том, 
Что вся вселенная – коробка 

В которой год уже гниёт 
Его простая оболочка, 
И только мать, как прежде, ждёт 
Прихода своего сыночка. 

Задуло свечку на ветру. 
Залечит время раны 
И я когда-нибудь к утру 
Умру – ведь всё идёт по плану...

 

Стихотворение о Владимире Дале 

Зацветал миндаль в городском саду, 
А Владимир Даль чесал бороду 
Чесал бороду, ломал голову: 
За водой ходил или пО воду? 

По воде ходил – был он мичманом, 
Ну а корни имел заграничные. 
Он французом был по линии матери 
И симпатию имел к гомеопатии. 

А отец его был подданным датским, 
Но в России Далю суждено издаться. 
И отца Владимира звали Иоганн, 
Но своею родиной Даль считал Луганск. 

Был хирургом он и военврачом, 
И при этом языком был русским увлечён. 
Увлечение у Даля было экзотическим: 
Он с Жуковским говорил в сеансе спиритическом. 

Лексикограф, гений слова Владимир Иванович Даль 
Получил ещё смолоду свою первую медаль. 
Знал двенадцать языков (без дураков!) 
Уважал язык «Простых мужиков» 
И крестьянскую Живую речь 
Удалось ему сберечь. 

В середине девятнадцатого века 
Издана работа и «веха» 
Под названием «Толковый словарь». 
Пятьдесят три года над ним Даль 
Вёл работу гнездовую, собирательную. 
И объёма был словарь основательного! 

Так, последователь Даля, Солженицын 
Вводил неологизмы на страницы, 
Пушкин «выползень» носил. На одре на смертном 
Поэт Далю подарил с изумрудом перстень. 

Так на нас и по сей час с портрета Перова 
Смотрит Даль куда-то вдаль как-будто слово 
Услыхал какое новое – 
И лицо его светлеет, суровое.

 

Звёзды голубого экрана

Я полюбила рано 
звёзд голубого экрана. 
Некоторых я узнала 
из голубого журнала. 

Так я влюбилась рьяно 
в Тиграна Кеосаяна. 
Сами судите: явно 
он сыто живёт и пьяно. 

Знала б Рудковская Яна, 
как я любила Билана! 
Знает лишь старый диван 
как был мне дорог Билан. 

Я полюбила Киркорова, 
думала, всё будет здорово. 
Только, что было здорового, 
так это рост Киркорова! 

Мне говорили, Нагиева 
язык доводил до Киева. 
Меня он ни разу, зараза, 
не доводил до экстаза. 

Я полюбила Малахова. 
Охала с ним и ахала, 
ведь оказалось, Малахов 
Афонских любил монахов. 

Я полюбила Эйнштейна, 
только Эйнштейн не ферштейн 
в музыке Курта Кобейна 
и кто такой Харви Вайнштейн. 

Я б показала Кобзону 
свою эрогенную зону, 
но средь российских зон 
не популярен Кобзон. 

Как-то, живя за кордоном, 
я полюбила Гордона, 
но к сожалению, он 
и впрямь оказался Гордон. 

Вот и настала пора 
Звёздного часа Шнура. 
Били, но полюбили 
Шнура господа мусора. 

Я же, ей-богу не вру, 
Певца полюбила Шуру. 
Я каждый год наряжаю 
Ель, как Шуру, в мишуру. 

Я полюбила Билла 
Гейтса и Майкрософт. 
Он подарил мне виллу 
В спальном районе трусов. 

Всякое в жизни было, 
Но хэппи-энд, всё же, был: 
Я полюбила дебила – 
И он меня полюбил.

 

Я родилась звездой 

ты так долго ждал этот вечер! 
ты не задавай вопросов. 
я всё расскажу про вечность, 
всё расскажу о звёздах. 

воздух слеплен морозом, 
и я щас вполне серьёзно. 
мне надоело быть сдержанной! 

в эти тоскливые ночи 
крыши домов заснежены, 
объятья твои так нежны, 
и тело дрожит под одеждой, 
и ты мне нравишься. очень. 

кто-то рождён убить 
того, кто рождён любить, 
а я родилась звездой, 
хочешь – лети со мной. 

красивых ночей так мало! 
пусть эта станет открытием. 
и в нашем романе, как в фильме, 
финал оставим открытым. 

окутанные мечтами, 
давай посидим на крыше. 
я расскажу тебе тайну 
звезды, что висит всех выше. 
неловкой рукой любви 
пришитая к небу наспех, 
она упадёт не ниже земли, 
но упадёт ниже всех. 

хочешь – лети со мной: 
мне дали над временем власть. 
но я родилась звездой – 
и мне суждено упасть!