«Руины славы пращуров моих…»

Избранные переводы поэтов Армении

Мисак МЕЦАРЕНЦ (1886-1908)

Четверостишие цветка

Пусть создает поэта гений
Стихи, которым жить века, –
Они едва ли совершенней
Четверостишия цветка.

Прекрасны образы поэта,
И все-таки прекрасней он, –
Цветок, что из теней и света,
Из дивной музыки сплетён.

И златоткаными крылами
Над лепестками шелестя,
Витает образ перед нами –
Любви и нежности дитя.

Витает, пламенно алея,
Стих, что бесценней всех даров.
Он сердцу моему милее
И ближе рукотворных строф.

Иоаннес ИОАННИСИАН (1864-1929)

Руины

Как некий миф, дохнувший стариною,
Как детский сон о сказках золотых,
Опять сейчас встают передо мною
Руины славы пращуров моих.
Былых величий жалкие итоги.
Их с пьедесталов годы низвели.
Вот прах и глина – бывшие чертоги,
Вот след царя – в кладбищенской пыли.

И наша жизнь – слепая жертва тленья,
Коварная ухмылка бытия.
Смешны надежды, радости, стремленья.
Смерть и забвенье – вот судьба твоя.
Как зыбкий зимний луч, как призрак счастья,
Как в юном сердце трепет сладострастья –
Все сгинет завтра, все сойдёт на нет.
Тщета. Химера. Суета сует.

Даниел ВАРУЖАН (1884-1915)

Предсказатель

Взял меня за руку старец убогий,
Глянул таинственно из-под бровей:
– Путник, три складки – три разных дороги
Вижу я здесь, на ладони твоей.

Первая, между холмами белея,
Тянется вдаль. Тебя ждёт впереди
Лес, где поёт обнаженная фея…
Посох разбей – и туда не иди!

В море уводит дорога вторая –
К тихому острову неги, любви,
Где протекает река золотая…
Весла сломай – и туда не плыви.

Третья зовёт тебя в небо. Доверься
Крыльям своим и не грезь об ином.
Мчись же, пока не умрёт твоё сердце, 
Испепелённое звёздным огнем!

Ваан ТЕРЬЯН (1885-1920)

Элегия

День умирает. Медленная мгла
Ложится наземь невесомой пряжей.
Как тихо! Как спокойна и светла
Дремота вечереющих пейзажей!

Безмолвные не дрогнут тростники,
Застыли на воде их отраженья.
В раздумье небо, поле, гладь реки
И всё вокруг – ни звука, ни движенья.

Задумавшись, стою. Вокруг покой,
А в сердце грезы или грусть – не знаю.
И не ропщу на свой удел мирской,
И прошлое уже не проклинаю...

***

Я помню поздней осени наряд —
Усталые и выцветшие краски.
Закатного огня скупые ласки
Уснувших гор уже не оживят.
Мое село, холмы со всех сторон,
Моя река и лёгкой мглы завеса.
Над выгоном, над синей кромкой леса
Плывёт неспешный колокольный звон.
А мать моя хворает. Ей сейчас
На солнышке погреться бы немного,
И вот со мною рядом у порога
Она садится, сединой лучась.
Ах, так она стара и так добра!
Сидит безмолвно, глаз с меня не сводит,
Пока печалью колокол исходит
И тает в небе дальняя гора...

Сильва КАПУТИКЯН (1919-2006)

Эмиграция

Уезжаете?.. Всего хорошего!
Что ещë я пожелать могу?
Только стынет слов армянских крошево,
Брошенное вами на бегу.
И родник забытый засыхает, 
Знойных вихрей не переборов.
Хлопнула калитка. Затихает
Звук шагов. Покинут отчий кров. 

Уезжаете?.. Ну что ж, счастливо!
Только на окраине Гюмри
Дом лежит в руинах сиротливо
И без вас не встанет, хоть умри. 
И могилам нынче тесно стало
На погосте в маленьком селе.
Много здесь смертей, рождений мало.
Грустно детям на родной земле. 

Уезжаете?.. Желаю счастья!..
Только поздно к нам придёт весна.
И зима, сулящая ненастья, 
Будет необычно холодна. 
Только долго не увидит смены
Часовой, продрогший на посту.
Старый каменщик, кладущий стены, 
Ждëт вас – одному невмоготу.

В добрый путь! Счастливой вам дороги!..
Только чья-то не сбылась мечта.
Молча мать садится на пороге,
А в глазах – печаль и маета. 
        
Уезжаете?.. Ну что ж, удачи!..
Где-то в море, сквозь туман и мрак,
Всë маячит ваш корабль, маячит, 
Не пристанет к берегу никак…

Давид ОВАНЕС (1945-2016)

Говорит камень

Я – древность. Подойди, чтоб лучше видеть.
Я – летопись и духа бытие.
Я – твоего грядущего провидец.
Твоё сегодня. Прошлое твоё. 

Не надо украшать меня. От века
таким я был, таким пребуду впредь.
Но лучше всех я знаю человека
и знаю, как помочь ему прозреть.

Я – собеседник. И склонюсь пред теми,
кто выслушать меня всегда готов.
На мне, замшелом, начертило время
несметное число имён и слов. 

А если ты не извлечёшь урока, – 
исчезни, точно ветер, без следа.
Таких, как ты, я перевидел много.
Я камень. Я останусь. Навсегда.

Ованес ГРИГОРЯН (1945-2013)

Многопартийная панихида

Партия А любит народ
и борется в поте лица
за повышение благосостояния народа.

Партия Б очень любит народ
и борется в поте лица против партии А
за повышение благосостояния народа.

Партия В исключительно сильно любит народ
и борется в поте лица против партий А и Б
за повышение благосостояния народа.

Партия Г больше всех любит народ
и борется в поте лица против партий А, Б и В
за повышение благосостояния народа. 

Среди пышных венков он не виден почти – измождённый
лик народа, навеки сомкнувшего очи, 
окружённого пылкой всеобщей партийной любовью… 

Шарль АЗНАВУР (1924-2018)

Они пали...

Они пали, понять не успев за что они пали,
Едва начинавшие жить, захлебнулись в слезах.
Растерзанные, израненные,
                    с тоскою и мукой в глазах,
Шатаясь, по собственной крови они ступали.
Они пали, с мольбою глядя на хмурое небо,
В доме своëм, в пути, на пороге церкви родной,
В пустыне, где всë живое испепеляет зной,
Пали с мечтой о глотке воды и о корке хлеба.
И не возмутился, не замер мир, поражëнный
Тем что целый народ убивают – сегодня, сейчас...
В это время Европу увлëк жизнерадостный джаз – 
В завываниях труб гасли дальние крики и стоны.
Миллионы их было, они таяли с каждым мгновеньем,
Тяжкий жребий им выпал,
            их смëл беспощадный поток,
Они пали – и каждый из них превратился 
                    в багряный цветок,
Жгучий ветер занëс их песком и забвеньем.
Они пали, хранившие в душах сияние солнца,
И навеки ушли в беспросветную мглу, в пустоту,
Так парящую птицу подстреливают на лету...
Они спят, и уже никогда ни один не проснëтся.
Они пали, поверившие в счастливое детство
Своих малышей, открывающих заново мир,
Поверившие, что не будет никто обездолен и сир,
Что цветущую землю получат их дети
                в наследство.
Я их сын, я преемник людей, лишëнных могилы,
Тех, кто смерть предпочëл
            отреченью от веры отцов,
Не склонил головы перед ненавистью подлецов
И для нового возрожденья нашëл в себе силы.
Они пали и растворились в сумраке времени,
Не успев героями стать, погибли они.
Смерть им яростно перечеркнула грядущие дни,
А вина их лишь в том, что они – 
                дети Армении...

Вардан АКОПЯН

Мать

Я в локонах мамы сединку заметил.
Она улыбнулась: мол, что за беда!
– Сынок, не грусти,
я ещё молода.

Потом седины стало больше у мамы.
Она улыбнулась: мол, что за беда!
– Сынок, не грусти,
я ещё молода.

Как снег, голова побелела у мамы.
Она улыбнулась: мол, что за беда!
– Сынок, не грусти, 
я ещё молода.

Когда ж у меня появилась сединка,
мне вздумалось маме её показать…
И в ту же минуту
состарилась мать.

Эдвард МИЛИТОНЯН

Молниеносные шахматы

Фигуры разного цвета
Друг против друга – стеной,
И жизнь в цейтноте, а это –
Вилка и шах двойной. 

Жертвы, ловушки, погони.
Поле боя – доска. 
Вповалку слоны и кони:
Развязка уже близка.

И ни проигравших не стало,
Ни выигравших – глубок
Их общий сон. И устало
Умолкли часы – как Бог.

Художник Александр Петерс.