«Тропинку возле церкви не забудь…»

***

Как говорится, утро брезжит,
Шуршат пугливые авто.
Стихи случаются всё реже,
И не приходит конь в пальто.

Живу во власти реализма:
Коронавирус, ЖКХ…
Реки подтаявшая призма,
Шагни – полшага до греха.

И вот уже потянет в омут,
Излишни жесты и слова.
Ах, если бы байкальский омуль! –
Так, подмосковная плотва.

Но простота вполне чудесна
В провинциальном городке.
И бродит местная Франческа
По заколдованной реке.

***

Не перейти одну и ту же реку
Под утро по сверкающему льду.
И рыбачок, похожий на калеку,
Высверливает в проруби звезду.

Пусть чёрная фигурка кособока,
Просматривается сноровка рук.
И окликают путники с востока,
И Рождество припомнится не вдруг.

Всё не упомнишь в повседневной смуте,
В мелькающей без смысла суете…
А рыбачок коловорот всё крутит,
Примериваясь к утренней звезде.

***

Весна заглядывает в щели,
Оттаял дедовский сарай.
Сидят блаженные Емели – 
Река, провинциальный рай.

Наверно, затаились щуки,
С утра Емелям не везёт…
Реки заледенелой луки,
Рассвета розоватый мёд.

Не забывая вкус метели
Народ готовится к весне.
Вороны словно онемели – 
Сидят на треснувшей сосне.

Безмолвие давно привычно
В моей задумчивой стране,
Где на пригорке – храм кирпичный,
А щуки – замерли на дне.

***

Монастырские стены белы́,
Поздней осенью небо печально.
Не ищу средь людей похвалы,
С тихой грустью обиды прощаю.

А река, затихая, рябит,
Примеряет ноябрьскую стужу.
И монах возле старых ракит
Не обходит замёрзшую лужу.

Не жалейте хрустящий ледок,
Не тревожьтесь напрасно о прошлом…
…Парохода далёкий гудок
И шуршащая в вечность пороша. 

***

Ноябрь. Аномальное тепло.
Счастливым воробьям – покой и воля.
Но дождь идёт, и дальнее село
Едва заметно в постаревшем поле.

В такую пору не грешно стареть,
Разматывать прабабушкину пряжу.
Гниёт у речки брошенная сеть,
Никто не ищет милую пропажу.

Разъехались тропинки вдоль дорог,
Дожди и сумрак долго копит глина…
И помнит тихих странников порог
Часовенки, где светится калина.

И несказанный неизбывный свет – 
Послание сквозь беды и печали.
Угрюмый Пётр – прабабушкин сосед
Гремит у церкви ржавыми ключами.

***

Непостижимо ремесло:
От изумрудов – к позолоте.
Гуляет осень на болоте,
С утра в осиннике светло.

Художницы искусна кисть:
Мазки легки, цвета небесны…
И свет скользит по краю бездны,
Где ангелы в любви клялись.

***

А в ноябре замёрзла грязь,
Застыли лужи у забора.
На кладбище, перекрестясь,
Зайду. Ни слёз, ни разговора.

Пустынно. Старые венки
От равнодушья почернели.
Пристанище глухой тоски,
И воробьи окоченели. 

Но в стылом далеке костёр
Горит потусторонним светом…
И хрипло кашляет мотор
Попутки дряхлой за кюветом.

***

Декабрь снегами не богат,
Под утро – бедная пороша.
Чернее ночи тень оград,
Не в тягость ледяная ноша.

Пройдём по корке слюдяной,
Но витражи нерукотворны,
Деля печали со страной,
Где утром будят вьюг валторны.

Где радости в глухом селе
Понять не могут иноверцы…
Луна – картошина в золе,
Родной дымок. И вьюга – в сердце.

***

Возьму метели на поруки,
Не за горами Рождество.
Желанья исполняют щуки;
Метелей, рыб, людей родство.

Мистически черны потёмки,
Но тщетны ведьмины труды,
Когда волхвы – не одиноки,
Когда недолго до звезды.

***

Пора уже поверить в бредни,
В задумчивую ворожбу.
Слетелись голуби к обедне,
Ворона села на трубу.

Похмельный истопник печальный
Дрова готовит во дворе.
Апостол Пётр гремит ключами,
Сурово в русском январе.

Но мы привычные к морозам,
Метели нам давно родня.
Рассвет над речкой бледно-розов,
Давай присядем у огня.

С усмешкой вспомним небылицы,
Переплетения судеб.
В тревожный путь проводят птицы,
Разделят горьковатый хлеб.

И путь далёк, необычаен,
Неведом и непостижим…
Апостол Пётр гремит ключами,
И родины приятен дым.

***

Смиренных дней святая простота,
Чернеющие колья огорода.
Не отвлекает жизни маета,
Начало вьюг и окончанье года.

Зачем грустить, когда белы снега,
Задумчивы и первозданны веси,
Где каждая берёза дорога
В искристом у дороги мелколесье.

Невесть куда уводит русский путь,
И нет беды, что затерялся в поле.
Тропинку возле церкви не забудь,
Не просто так с тобой покой и воля.

Лампады освещают образа,
А снегири рябине мёрзлой рады.
И ничего, что стылая слеза,
Кресты и почерневшие ограды.

Крещение

Когда зазубрины звезды
Задели ледяную прорубь,
Псалмы запели у воды,
Качнулась льдинка, словно голубь.

Настала радостная ночь,
Чудесно посветлели лица.
Людские беды превозмочь
Легко, когда чиста водица.

Когда в основе бытия
Всепобеждающая вера,
Не ранят проруби края
И каждому – по силам мера.

И серебром искрился крест,
Молитвы братия шептала.
И странники из дальних мест
Слились с кустами краснотала.

Зимняя зарисовка

Когда сороки бестолковы,
Когда пустые закрома,
Опять похмельны птицеловы,
Поскольку на Руси – зима.

Отрадно чем-нибудь согреться:
Вином, дыханьем, угольком…
И от беды не отвертеться,
Когда по снегу – босиком.

Не уклониться от объятий
Рыдающих стервозных вьюг.
Онегин – добрый мой приятель – 
Берёт соседа на испуг.

Курок, как сломанная ветка,
И долго стелется дымок…
…Сентиментальная соседка,
Патриархальный говорок.

Уголёк

Грусть разменять на угольки
Погасшего костра в низине.
Бродить неспешно вдоль реки,
Где ветер скрипкой Паганини
Развеет зимнюю тоску
И снеговой хрустящий морок.
Слетит ворона к угольку,
На миг отвлёкшись от помоек
Заброшенного городка,
Где жизнь проста, а смерть неспешна…
Прощальный отсвет уголька.
Дымок. И чёрная скворешня.

***

В тревожном снеге мелколесье,
Плывут сырые облака.
Здесь с тенью Лионеля Месси
Не встретишься наверняка.

Зато подслеповатый леший
Расскажет о житье-бытье.
И с ёлки золотой орешек
В игре использует крупье.

Закружит русская рулетка,
Кому тюрьма, кому сума…
Согнётся ивовая ветка
И будет властвовать зима.

Но это лучше, чем распутье,
Извивы судеб и дорог…
Сплетаю ивовые прутья,
Нелёгок дедушкин урок.

Художник Любовь Малышева.