Шорцы

На юге Кемеровской области, в Западной Сибири, лежит живописная Горная Шория, край тайги и горных вершин. 

Это излюбленное место отдыха для горнолыжников со всей России, добираются сюда и некоторые туристы из дальнего зарубежья. Автору сих строк приходилось встречать там француза. А ещё Горная Шория – место жительства малочисленного северного народа шорцев. 

Собственно шорцами их называли хакасы и алтайцы, позже это название укоренилось и в русском языке. Изначально русские называли шорцев кузнецкими татарами, по аналогии с закавказскими татарами (азербайджанцы), енисейскими татарами (хакасы), алтайскими татарами (алтайцы). У самих шорцев было несколько самоназваний – татар-кижи, шор-кижи и т.д. Сейчас они называют себя «шор». 

Несмотря на малочисленность шорцев, шорский язык умудрился разделиться на два диалекта – мрасский и кондомский (от названий рек Мрас-су и Кондома, по берегам которых проживали шорцы), а те – ещё на несколько говоров. Современный шорский язык основан на мрасском диалекте, и с 1920-х годов началось распространение грамотности среди шорцев.

К сожалению, всего 40% шорцев считают родным шорский язык. В 1989 г. было наоборот: только 40% шорцев считали родным русский, 60% – шорский. В Новокузнецком филиале Кемеровского государственного университета готовят кадры для преподавания шорского, язык также изучают в нескольких школах. С другой стороны, 40% владеющих шорским языком – это гораздо выше, чем у других северных народов, даже более многочисленных, чем шорцы. Возможно, это связано с изолированностью Шории. Сама Кемеровская область на карте России представляет собой транспортный «карман», ответвление в бок, а Горная Шория на её территории – это «карман» в транспортном «кармане».

Когда этнографы впервые взялись за изучение шорской культуры, она имела настолько архаичный вид, что учёные увидели в ней уцелевший осколок первобытных культур. Шорцы использовали в охоте лук и стрелы, землю боронили палкой, обмолачивали зерно тоже палками, жилища покрывали берёстой. 

Иначе и быть не могло. Выбраться из горно-таёжной Шории в наши дни без современного транспорта сложно, особенно зимой, которая длится с ноября по апрель, а уж в XIX – начале ХХ в.и подавно. Сказывалось и долгое пребывание шорцев в зависимости от более многочисленных и мощных монгольских и тюркских соседей. Несколько тысяч шорцев просто физически не могли защититься от регулярных грабежей и разорения. Чтобы выжить, они уходили глубже в тайгу и дальше в горы, изолируясь от мира. 

В 1925 г. в рамках программы повышения уровня жизни малочисленных народов СССР был учреждён Горно-Шорский район, по площади равный Бельгии. Началось культурное и экономическое освоение края. Прокладывали автомобильные и железные дороги, открывали шахты, возводили школы и больницы, строили дома. 

Уровень грамотности шорского населения значительно вырос, но наплыв населения из других регионов привёл к тому, что уже с 1940-х наметился процесс ассимиляции шорцев. И, опять-таки, отметим: ассимиляция шорцев протекает медленней, чем у других малых народов. В 1930-х численность шорцев составляла 16 тыс., сегодня – всего на три тысячи меньше, т.е. практически та же. 

В древности это народ был народом-охотником, рыбаком и собирателем. В наши дни население отдалённых шорских сёл тоже кормится тайгой – охотятся, собирают кедровый орех, черемшу, грибы, ягоды. Но таких всего 30%. Те, кто живёт в Таштаголе или Шерегеше, через которые проходят туристические маршруты, включились в туристический бизнес. Катают приезжих на снегоходах и лошадях, проводят сплавы по горным рекам и походы к водопадам, торгуют шорскими сувенирами, травяными чаями, таёжным мёдом, элементами народной одежды. 

Для Кемеровской области Горная Шория уже давно стала туристическим символом. Появляются новые гостиницы, торговые учреждения, расширяется комплекс услуг. Это приносит районному бюджету значительную выгоду, но и не менее значительная часть прибыли уходит из района. Если владелец гостиницы москвич или петербуржец, а так чаще всего и бывает, то основной процент дохода уходит в Москву и Петербург. 

Частные инвесторы сумели улучшить социальную среду в местах отдыха, но не за их пределами. Таштагол и Шерегеш по-прежнему не производят впечатление городов, облагодетельствованных тем 1 млн. туристов, которые по статистике приезжают сюда ежегодно. Но ведь даже если каждый из них потратит всего 100 руб., это будет 100 млн.руб. Достаточно, чтобы превратить Горную Шорию в праздничную витрину. Куда уходят деньги? Назад к инвесторам, в Москву и Петербург. 

Сегодня Горная Шория выглядит лучше, чем двадцать лет назад, но не настолько, насколько могла бы. Если не будет законодательно скорректирован принцип разделения прибыли между инвесторами и теми регионами, где они ведут инвесторскую деятельность, сибирские красоты будут кормить столичные города, а не Сибирь. 

Есть и моральные издержки такого инвесторства. Каждый год весной в Горной Шории проводят т.н. горнолыжный спуск в купальниках. Дяди в плавках, тёти в пляжном «неглиже» несутся на лыжах с горы под визг зрителей, а потом в таком виде расходятся по ближайшим питейным заведениям. Всё это с каким-то неразумным азартом транслируется в региональных СМИ, в т.ч. на телевидении. Выглядит пошло и развратно. Нередко это действо припадает на Пасху. Отменять его никто не собирается. Игра на низменных инстинктах толпы – верный способ заработать. 

Горную Шорию называют Сибирской Швейцарией. По красоте природы это, несомненно, так. Желательно бы превратить её в Швейцарию и экономически, но только не полу-порнографическими заездами в купальниках и открытием гостиниц во благо столичного бизнеса.