Переселение адыгского этноса…

В этом году мы отмечаем две важные памятные даты: 80-летие Победы в Великой Отечественной войне и 160 лет победы России в длительной и многотрудной войне Кавказской. О первой дате знает каждый, но вот вторую помнят далеко не все...

Что же это за Кавказская война? Как она отразилась на этнической картине Кавказа и судьбах народов этого региона? Об этом и пойдёт теперь речь…

Прежде всего следует заметить, что среди историков нет единого мнения о том, когда именно началась и соответственно закончилась эта война. Мы можем встретить разные даты:

• 1801—1865 гг.,
• 1817—1864 гг.,
• 1763—1864 гг.

Как такое возможно? Но всё здесь очень просто: Кавказской войной называют целый комплекс боевых действий, которые на протяжении XVIII—XIX вв. вела Российская империя за контроль над обширной и крайне важной территорией, простирающейся от моря Чёрного до Каспийского. Даже по самым скромным подсчётам война эта продолжалась десятки лет и считается самой длительной в истории России. (Напомним, что именование «Россия» мы используем с конца XV века, а потому затяжной период борьбы с монголо-татарами в расчёт не принимается.)

Что же происходило во время этой самой долгой в истории России войны? Какова была её предыстория и какими стали последствия?

В данной статье мы прежде всего расскажем о судьбах адыгов. Адыги — или черкесы — автохтонный народ Северного Кавказа, включающий в себя адыгейцев, черкесов, кабардинцев и шапсугов. Уже в XVI веке Московское царство активно расширяло свою территорию. Мы помним о завоевательных походах Ивана Грозного на Казань и Астрахань, о злосчастной Ливонской войне, о начале освоения Сибири казаками атамана Ермака…
Не все знают, что проникновение на Кавказ также началось во времена Ивана Грозного. После покорения Астраханского ханства появилась возможность распространить влияние России на Северный Кавказ. Местные правители находились в зависимости от Крымского ханства и, терпя постоянные притеснения от крымских татар, искали помощи и защиты у русского царя. В 1555 году адыги присягнули на верность Ивану Грозному. Овдовевший после смерти царицы Анастасии московский государь решил закрепить союз с кавказцами через женитьбу на 16-летней кабардинской княжне Кученей в июле 1561 года. Юная невеста прибыла в Москву в сопровождении брата и была крещена как Мария. Она пленила царя своей южной красотой.
В русскую историю молодая царица вошла как Мария Темрюковна Черкасская. До сих пор в Оружейной палате Кремля хранится принадлежавшее ей трехкилограммовое золотое, украшенное чернью блюдо, на котором княжне преподнесли свадебный головной убор. Оно считается одним из признанных шедевров русских мастеров. Родственники Марии, князья из рода Черкасских, играли в дальнейшем видную роль при царском дворе. Сама Мария запомнилась современникам как весьма крутая нравом. Опричник царя Ивана, немецкий авантюрист на русской службе Генрих фон Штаден сообщал, что именно Мария Темрюковна подала государю совет о введении опричных порядков. Мария умерла через 8 лет после заключения брака. Иван подозревал своих бояр в том, что супруга «отравлена бысть». Смерть Марии не содействовала укреплению дальнейших династических связей с народами Северного Кавказа. Османская империя и Крымское ханство добились разрыва отношений кабардинских правителей с Россией. На фоне боевых неудач в Прибалтике, где шла затяжная Ливонская война, Иван отказался от попыток закрепиться на Северном Кавказе.

Смутное время начала XVII в. также не содействовало тенденциям закрепления в этом регионе. Сильные соперники, Османская империя и Крымское ханство, боролись за покорение адыгов, совершая многочисленные походы на эти земли. Сами северокавказские князья пребывали в постоянных междоусобицах. Во время русско-турецкой войны 1676—1681 гг. выходцы с Северного Кавказа действовали на стороне России. В конце XVII в. ситуация в этом регионе начинает изменяться явно в русскую пользу: в 1696 г. войска Петра I берут турецкую крепость Азов. В 1783 г. происходят важные события, связанные с Закавказьем: по Георгиевскому трактату грузинский царь Ираклий II переходит под покровительство российской короны. Всё острее будет ставиться вопрос о безопасности движения войск через Главный Кавказский хребет для обеспечения защиты грузинских земель от постоянной военной угрозы, исходящей от Османской империи. 
В 1785 г. на Кавказе появляется шейх Мансур, ярый ревнитель и проповедник ислама, который ищет поддержку у турок и пытается вдохновить горцев на антирусское восстание. Мансур получил духовное образование на территории Дагестана, стал шейхом в 1783 г. Он призывал всех горцев к единению на основе ислама, невзирая на племенные различия, для борьбы с общим врагом — Россией. Строгий аскет, он обличал пороки, считал позорной кровную месть. Обладая политическим талантом и блестящим даром проповедника, при этом ведя весьма скромный и уединённый образ жизни, он приобрёл в глазах народов Кавказа большой авторитет и ореол подвижника ислама. На его проповеди стекались тысячи людей. Мансур призывал к «священной войне» против «неверных», а также против российских властей. Идеи Мансура охватили весь Северный Кавказ. В письме к османскому султану он призывал совместно бороться против общего врага. Образ Мансура, шейха и имама, борца и проповедника, был настолько ярким для современников, что в Европе появились легенды о его итальянском происхождении. В 1791 г. Мансур был взят в плен российскими войсками. По распоряжению Екатерины II, его поместили в Шлиссельбургскую крепость «на безысходное пребывание» за «возбуждение народов гор против России и причинение большого ущерба империи». Шейх умер в тюрьме 13 апреля 1794 г.

В 1799 г. по просьбе грузинского царя Георгия XII русские солдаты вошли в Тифлис (Тбилиси). 18 января 1801 г. издан был манифест о присоединении Грузии к России, которая полностью брала под защиту грузинские земли, а также пути сообщения с ними через Главный Кавказский хребет. Эти события предопределили переход к активизации военных действий на Северном Кавказе. Данное направление было очень важным и для обеспечения безопасности юга России. Османская империя и Персия (Иран) были очень заинтересованы в этом регионе. Селим III, тогдашний османский правитель, заявлял: «Денно и нощно я обращаю к Аллаху своё желание и мольбу о том, чтобы меч не был вложен в ножны до тех пор, пока мы не отомстим врагу» (т.е. русским). Правители Персии мечтали установить свою власть над Кавказом, для чего организовывали сюда постоянные военные походы. Западные державы, — Англия и Франция, — также заинтересовались Кавказом, стараясь закрепиться здесь с помощью турок и персов. Значение Кавказа как плацдарма для соперничества на Ближнем и Среднем Востоке было очевидно для всех. Александр I говорил: 

«России нечего опасаться за свои владения, пока соседями с той стороны остаются слабые народы, как персияне и турки. Но притаись где-нибудь англичане, доставь горцам артиллерию, научи их военному искусству, и тогда нам будет надо укрепляться уже на Дону. Англичане стерегут нас, не спуская глаз». 

Англия и Франция постоянно подталкивали Иран и Османскую империю к борьбе против России, активно предоставляя им финансовую и военную помощь. Христианская же Грузия, ранее подвергавшаяся постоянным набегам со стороны турок и персов, получив российское подданство, приобрела мощную защиту русской армии и стала тем плацдармом, с которого Россия смогла расширять свое влияние в Закавказье и обеспечивать безопасность своих южных границ. Северный Кавказ являлся своеобразным мостом, соединявшим Россию и Грузию. Обеспечить безопасность этого моста стало жизненной задачей для России. Военные действия против горцев, постоянно осуществлявших набеги и грабежи, было очень сложной задачей, учитывая особенности ведения боевых действий в горах. Англия и Франция, как уже упоминалось, всячески стремились вовлечь черкесов и другие горские народы в конфликт с Россией. 
Активизация военных действий на Северном Кавказе начинается в 1817 г. Многие историки именно эту дату считают началом Кавказской войны. Российские войска продвигаются вглубь северокавказской территории. Командующий русской армией генерал Алексей Ермолов сообщал царю Александру Павловичу: «Кавказ — это огромная крепость, защищаемая полумиллионным гарнизоном. Надо или штурмовать её, или овладеть траншеями. Штурм будет стоить дорого. Так поведём же осаду!» — Ермолов начинает последовательное строительство крепостей по рекам Тереку, Сунже, Кубани. В 1818 г. была заложена крепость Грозная (ныне г. Грозный). Для горцев строительство оборонительных сооружений и подъездных дорог к ним, к чему их привлекали принудительно, являлось тяжкой повинностью.

Среди горцев все больше распространяются идеи «священной войны» с «неверными». Исламское учение мюридизма предписывало для спасения души обязательное участие в этой войне. Лидером «священной войны» становится Кази-Мулла, или Гази-Мухаммед. Кази-Мулла — имам, шейх, политический деятель, ученый-богослов, получивший хорошее мусульманское образование. В 20-е гг. XIX в. он начал свою деятельность как проповедник. Согласно русским донесениям в Дагестане, где активно проповедовал Кази-Мулла, несмотря на наличие мечети в каждом селе и мусульманские запреты на алкоголь, народ активно выпивал, молодежь «кутила, волочилась и развратничала напропалую». Кази-Мулла приказывал женщинам, часть из которых предпочитала ходить с открытым лицом, носить чадру, а мужчинам — повязывать на голову чалму. В ряде селений шейх установил деревянные объекты, по форме напоминающие крест, на которых он угрожал распинать людей, нерадивых в соблюдении канонов ислама. Популярность Кази-Муллы быстро росла, к нему стекались ученики из разных мест.
Он полагал, что русские и их нравы отрицательно влияют на мусульман, и только военной силой их можно остановить. Шейх проявил себя как блестящий военный руководитель, он широко использовал тактику неожиданных атак и молниеносных переходов. Для медлительной и менее мобильной русской армии, где к тому же служили люди, родившиеся и выросшие на равнине, Кази-Мулла стал серьёзным противником. Он призывал: 

«О мусульмане! Последуйте Аллаху и его посланнику. Не страшитесь смерти, участвуя в войне… Вы не считайте ваших мёртвых умершими, ибо Аллах говорит: “Вы никак не считайте павших в войне за дело Аллаха мёртвыми, они у своего Аллаха живы и здоровы”. Вступайте на борьбу потому, что борьба нам обязательна. Вы не обращайте внимания на примирившихся с кяфирами (т.е. “неверными”). Не слушайте их ложных советов. Уповайте на Аллаха, на всё Его воля. Сабли наши, а шеи кяфиров…» — Кази-Мулла погиб в бою за аул Гимры в 1832 г.

В сентябре 1837 г. Северный Кавказ посетил император Николай I, который остался очень недоволен результатами своей ревизии и назначил нового главнокомандующего — генерала Евгения Головина. Под руководством этого генерала была проложена Военно-Грузинская дорога из Владикавказа в Тифлис, имевшая огромное стратегическое значение. 
После гибели Кази-Муллы борьбу горцев возглавил имам Шамиль. Шамиль был родственником, учеником и другом Кази-Муллы. Современники отмечали, что уже в юные годы Шамиль отличался любознательностью, отвагой, огромной волей, гордостью и властолюбием. Хорошо владел оружием, получил прекрасное мусульманское образование, писал стихи. Шамиль показал себя талантливым военачальником, одержавшим ряд крупных побед над русскими войсками. Имам Чечни называл его «предводителем мусульманской нации». Летом 1839 г. воины Шамиля были окружены российской армией под командованием генерала П.Х. Граббе в Ахульго. Этот бой стал переломом в военных действиях. Выйти из окружения смогли лишь два десятка человек во главе с раненым Шамилем. Эти события стали предельно трагическими для его семьи: жена и грудной ребенок погибли во время штурма, сестра покончила с собой. Ещё во время переговоров Шамиль был вынужден отдать как заложника российской стороне своего девятилетнего сына Джамалуддина. За голову имама была назначена награда в 100 червонцев.

Царь и его окружение надеялись, что после бегства Шамиля сопротивление кавказских народов будет сломлено, однако вскоре Шамиль вновь успешно организовал сопротивление русским войскам. Одно из известных сражений той поры — битву у реки Валерик (1840 г.) — блистательно описал М.Ю. Лермонтов в своём одноименном стихотворении. Шамиль здесь потерпел поражение, но вновь продолжал бороться. Чеченских горцев очень подбадривали известия о том, что русские войска терпят поражения от черкесов, в руках которых оказались приморские крепости. Эти крепости не имели достаточного количества защитников, распространение болезней и смертность среди солдат оказались чрезвычайно высоки. Так, например, в крепости Св. Духа гарнизон из более чем 900 человек полностью вымер за 5 лет. На Черноморской оборонительной линии в течение 1845 г. погибло во время военных действий 18 человек, а 2 427 скончалось от болезней. Сами укрепления были построены скверно, быстро размывались ливневыми дождями. Оказалось, что не крепости сдерживают черкесов, а сами черкесы держат их в постоянной осаде. В 1840 г. горцы практически беспрестанно атаковали русские крепости. Этому способствовал разразившийся тогда страшный голод, который побуждал нападать, чтобы добыть съестное. Николай I повелел восстановить и продлить оборонительные сооружения Черноморской береговой линии вплоть до османской границы. Одной из целей было отрезать адыгов от возможности получать оружие, боеприпасы и продовольствие от англичан и французов.

В 1849 г. среди горцев появился сторонник Шамиля Мохаммед-Эмин, который возглавил ряд атак. Он объявил, что когда корабли европейских союзников появятся в Чёрном море, горцы должны напасть на русские укрепления. Положение крепостей оборонительной линии стало чрезвычайно опасным во время Крымской войны (1853—1856), когда флот России оказался блокирован в Севастополе, а затем и потоплен. В начале марта 1854 г. были эвакуированы гарнизоны крепостей вместе с семьями, всего около 5 тысяч человек. Сами укрепления взорвали. Возвращение русских войск сюда состоялось только в 1864 году.
После завершения Крымской войны новый главнокомандующий Александр Барятинский предпринял методичное продвижение вглубь Кавказа. Часть горцев перешла на сторону России. В 1859 г. Шамиль был окружен в ауле Гуниб и сдался в плен. Российские власти пошли навстречу его желанию совершить хадж — паломничество в святые для каждого мусульманина места, Мекку и Медину, где он и скончался в 1871 году.

Пленение Шамиля произвело удручающее впечатление на народы Кавказа. Брожение в их сознании постоянно подпитывалось турками. Сам Шамиль сравнивал черкесов «со стадом баранов», не знающих, куда им метнуться. Часть горцев всё же продолжила борьбу ещё на несколько лет. Русские войска 21 мая 1864 г. заняли последний очаг сопротивления — урочище Кбаада. Этот день считается датой окончания Кавказской войны, хотя в некоторых районах черкесы продолжали сражаться до 1865 года. В результате тяжелейшей кровопролитной войны Россия совершенно закрепилась на Кавказе. Но для адыгов эта война стала трагическим переломом, навсегда разделившим их этнос. 
Английская газета «Таймс» в июне 1864 г. сообщала, что Россия предложила «черкесам переселиться на выбор — или в Турцию, или на Кубань». Долина Кубани — это открытые равнинные места, где местное казачество могло надёжно контролировать воинственных мусульман. «Таймс» подчеркивала, что большинство черкесов «предпочли перебраться под власть магометанской державы, постоянно поддерживающей своих единоверцев в их борьбе с Россией». Огромную роль в переселении сыграла протурецки настроенная верхушка адыгов, убеждавшая своих соплеменников перебраться на новую мусульманскую родину. Османская империя во время войны посылала сотни агентов на Кавказ, чтобы усилить там своё влияние. В 50-е—начале 60-х гг. турки развернули мощную пропаганду, направленную на переселение черкесов в османские земли. Один из турецких представителей, Мухаммед Насарет, говорил:

«Берите ваши семейства и все необходимые вещи, потому что наше правительство заботится о постройке для вас домов, и весь народ наш принимает в этом деятельное участие. Если тяжёлые дела задержат вас до весны, то по окончании их поспешите переселиться с таким же рвением, как и предшественники ваши».

Турецкие идеологи жаждали использовать черкесов для дальнейшей борьбы с Россией, чтобы, собравшись с силами, начать новую войну. Планировалось создать из черкесов особые войсковые подразделения, чтобы вернуть всё то, что турки потеряли в сражениях с Россией. Россия не чинила горцам препятствий в продаже их имущества. Многие забирали своих рабов, которые желали следовать за хозяевами. В итоге примерно 150—160 тысяч остались жить на Кубани, а 400—600 тысяч махаджиров (переселенцев) навсегда ушли в Османскую империю.
По поводу принудительности или добровольности переселения адыгов до сих пор продолжаются споры. Власти Кабардино-Балкарии в 1992 г. и Адыгеи в 1994 г. использовали относительно тех драматических событий эпитет «геноцид черкесов». Переселение адыгов, а также других народов Северного Кавказа (их всех, вне зависимости от происхождения, в Турции называют черкесами) в Османскую империю продолжалось в несколько этапов. Ещё в 1860 г. в Стамбуле была сформирована специальная комиссия, занимавшаяся вопросами переселения. Она оказывала материальную помощь и отвечала за расселение прибывших людей. Официально переселение адыгов началось после постановления российского Кавказского комитета от 10 мая 1862 г. «О переселении горцев». При этом турецкие судовладельцы, бесстыдно наживаясь на человеческой беспомощности, набивали людей в свои корабли как сельдей в бочку, что вело к высокой смертности в пути. Современник тех событий А. Фонвель писал: 

«Черкесы так торопились уезжать в Турцию, а турки до такой степени были жадны и корыстолюбивы, что суда обыкновенно нагружались, что называется, доверху. 300 или 400 человек наполняли пространство, на котором в обыкновенное время помещалось от 50 до 60 человек. Возвратившиеся турецкие матросы рассказывали нам подробности страшных сцен. Несколько судов с переселенцами потонуло; на других половина пассажиров, умершая в дороге, сброшена за борт».

На османском побережье переселенцев размещали в специальных карантинных лагерях, нередко лишённых минимальных условий и пищи. Положение оказалось настолько ужасным, что многие продавали своих жён и детей, чтобы спасти их от голодной смерти. Средства, выделяемые как российскими, так и османскими властями, часто до адресатов не доходили, оседая в карманах турецких должностных лиц. Российский генерал, военный историк и публицист Ростислав Фадеев сообщал: 

«Переселение кавказских племён в Турцию, о котором так много и так бестолково шумели в Европе, не было делом нашей воли; оно произошло помимо нас... Затем, не было никакой надобности гнать горцев в Турцию. У нас было довольно места для них, во-первых, в миллион десятин по левом берегу Кубани, отведённых исключительно для этого назначения; во-вторых, 300 000 десятин хороших земель, оставшихся в Пятигорском уезде… В-третьих, в казачьих землях, покинутых населением, передвинутым на передовые линии. Всё количество земель, которым правительство располагало по соседству для помещения горцев, можно считать в 1 500 000 десятин… Из всех народов земли они знали положительно только нас и турков — нас как врагов и гяуров, турков как друзей и святой народ. Когда враги победили, у них, естественно, явилось желание искать убежища у друзей». 

Россия предоставляла переселенцам материальную помощь и транспорт, в холодное время года переселенцев расселяли по казачьим станицам. Кстати, после отмены в России крепостного права в 1861 г. горцы получили земельные наделы, многократно превышающие наделы российских крестьян. К тому же они не облагались такими налогами и выкупными платежами. Российское правительство позволяло горцам сохранять свой язык, традиции, национальную идентичность. Представители кавказских народов постоянно назначались на судебные и административные должности, ибо это был сложный регион, и для поддержания порядка полезнее было использовать местные людские ресурсы.
В соответствии с турецким законодательством, махаджиров обязали платить все налоги и исполнять все повинности. В 1857 г. в Османской империи был принят «Кодекс переселенца», согласно которому самые неимущие семьи, имевшие в своём распоряжении меньше 60 турецких золотых, освобождались от налогов и воинской повинности сроком на 6 лет, если селились в малоплодородных регионах Румелии, и на 12 лет — в Анатолии.
О сохранении национальной идентичности речь вообще не шла. Адыгам предложили полностью слиться с местным населением. Пожелания тех лидеров махаджиров, которые просили выделить особую область для расселения выходцев с Кавказа, были отвергнуты османами, так же как проигнорированы просьбы выделить квалифицированных и честных должностных лиц, которые бы помогали решать переселенцам их насущные проблемы. Напротив, османское правительство считало необходимым не дать возможности черкесам жить компактно и пресекало любые попытки устремления к какой бы то ни было автономии. По сути, турецкие власти побуждали адыгов к ассимиляции.

Османское правительство старалось селить махаджиров подальше от российских границ, на бесплодных и малонаселённых землях Анатолии. Также адыгов стремились расселить вдоль бескрайных границ империи, чтобы переселенцы служили буфером между турками и беспокойными соседями. Селили махаджиров на арабских территориях, входивших в состав Османской державы, где свободолюбивое и исполненное сознанием собственной национальной идентичности население представляло постоянную угрозу… Ещё одним регионом, куда отправляли переселенцев, являлись христианские территории на Балканах. Местных христиан, например, болгар, изгоняли из собственных жилищ, чтобы поселить туда черкесов-мусульман. В Сербии и Болгарии было расселено около 200 тысяч адыгов. Жизнь на христианской территории, в силу гневного недовольства угнетённого христианского населения, не представлялась махаджирам комфортной, — и так чужаков в Османской империи.
Черкесы, переселившиеся к единоверцам в надежде на их защиту и лучшую жизнь, оказались в значительно худших условиях, чем их соплеменники, оставшиеся в России. Туркам не нужна была благотворительность ради единоверцев. Османы прагматично желали использовать махаджиров, обманутых их коварной пропагандой, в своих военно-политических и экономических целях.

Русский консул в Турции постоянно писал российскому правительству о бедственном положении кавказских переселенцев в Османской империи. Так, он сообщал, что в феврале 1865 г. Карабатыр, сын одного из черкесских лидеров, Сефер-Бея Заноко, готовит из махаджиров делегацию «с просьбой к его императорскому величеству о дозволении им вернуться в Россию на те места, кои им укажет наше начальство». — Но туркам отпускать переселенцев было крайне нежелательно: это был хороший военный потенциал, который планировалось в дальнейшем использовать.
Большие трудности ожидали черкесов, расселённых турками на христианских территориях Балкан после победоносной для России русско-турецкой войны 1877—1878 гг., когда балканские христиане были освобождены от турецкого ига. Теперь черкесское население этого региона, как и многие другие мусульмане, вновь стали беженцами.
Очень многие адыги на новой родине нашли свое призвание в военном деле: служили солдатами и офицерами в османской армии. Первый российский специалист по Востоку, путешественник и дипломат Константин Базили называл Кавказ «рассадником пашей» (паша — почётный титул, который присваивался высшим чиновникам или военным в ряде мусульманских стран, в том числе в Османской империи).
Трудности ожидали кавказскую диаспору в Турции и в XX веке. В 1923 г. Мустафа Кемаль и Национальное собрание Турции пытались принудительно депортировать черкесов из более плодородных и обжитых западных районов Анатолии в восточные, наименее пригодные для занятий сельским хозяйством. В конце XX в. примерно четверть населения Анатолии являлось потомками мухаджиров.

Граждане современной Турции — это турки, по закону не имеющие права называть себя адыгами, шапсугами, кабардинцами… Но несмотря ни на что, махаджиры сохранили многие свои национальные традиции, культуру, обычаи и представление о своей особой национальной идентичности. До сих пор кавказская диаспора в Турции по разным подсчётам составляет от 1,5 до 3 млн человек.

​