«Выше зорь над Родиной взлетая…»

Редакция журнала «КАМЕРТОН» сердечно поздравляет нашего автора, замечательного русского поэта Валентина Васильевича Сорокина с 85-летним юбилеем! Желаем Вам, дорогой Валентин Васильевич, крепкого здоровья, вдохновения и всяческого благополучия!

Теплые цветы

А тебе я верю, очень верю,
Да и ты со мной не пропадёшь, –
Осторожно к опытному зверю
Ты по снегу белому идёшь.

В редколесье тропы не петляют,
Держатся наезженных дорог,
Браконьеры даже не стреляют,
Столько пуль всадили – превозмог.

Без позору чуду не являться,
В праздном дыме не седеет прядь,
Доброте привык я удивляться,
Ненависть страданьем усмирять.

На Руси шумят и выпивают,
Разрушают праховый уют,
На Руси поэтов убивают,
Раненым пощады не дают.

Пусть не раз я побывал за гробом,
Слава Богу – 
не видала ты,
Как тянулись по родным сугробам
Тёплые кровавые цветы. 

Через поле

Над холмом речушки неказистой
Распрямился тополь в полный рост,
Чтобы летней ночью серебристой
Головой коснуться тёплых звёзд.

Голос жизни – тайная потреба:
Он её услышал и решит, –
В миг такой ему земля и небо,
Одному ему, принадлежит.

Страсть святая, истина святая,
Красота святая!.. 
И поэт,
Выше зорь над Родиной взлетая,
Пьёт любви и благородства свет.

А потом, то в радости, то в горе,
Он встаёт, взволнованный до слёз,
Только он, 
и никого в просторе,
Только он – и воин, и Христос!..

Песню слышит, слышит стон и сечу, 
Слышит оклик яростный и риск:
Все кресты идут ему навстречу,
Кланяется каждый обелиск.

Русь моя, судьба моя и доля,
Речка, 
тополь, 
ветер и утёс, –
Это я шагаю через поле
К лебединой заводи берёз!..

Забвения огонь

Ночную думу сколько не баюкай,
А новый день встречаю я с трудом.
Ушёл бы я за белой, белой вьюгой
И никогда б не возвратился в дом.

Ну где она, меж радостью граница
И горем, нас пугающим в веках?
И потому хочу я раствориться
В лебяжьих белокрылых облаках.

Мы, русские, спелёнуты пустыней,
Нас всех зовёт забвения огонь.
И только иней, сизый, сизый иней,
Тебе легко осыплется в ладонь.

Мир серебрист и звёздным вздохом светел,
Грядёт во мгле последний перевал.
И вроде я тебя ещё не встретил,
Ещё ни разу не поцеловал.

Ты взята мной и мной одним любима, –
Смешна корысть,
да и ничтожна власть,
Когда в груди цветёт неистребимо,
Как снежный вихрь, ликующая страсть.

В кабальном разорении великом
Над нами виснет иговая тень.
И нас с тобой друг друга не докликать:
Так поредели стаи деревень!..

Гимн Тебе

Ты у нас земная Богородица,
Ну благослови же нас, как водится,
На святую битву, храбрость честную,
За Россию, бедами известную.
Мы не подведём, не опозорим,
Мы расчистим
к счастью путь
и к зорям!
Правота твоя и верность воину
Пособят воскреснуть упокоину.
И шагнут, молитвами повитые,
Защищать Россию все убитые.
Русскую тебя, дитя чудес,
Вознесём,
одну мы,
до небес!
Над Москвой поднимем златоглавою,
Наградим сказаньями и славою,
Лик твой водрузим над Красной Преснею,
Угостим тебя победной песнею.
И раскатят звон колокола
В честь твою!
Да расточится мгла!

Удивление

Вот я вижу, вдали, в синеве,
Улыбаясь и радуясь встречным,
Ты идёшь по зелёной траве,
По славянским холмам вековечным.

Замирают цветы и леса,
И олень не спешит к водопою,
Облаков голубых паруса
Тихо, тихо плывут за тобою.

Удивленье под сердцем неся,
Переполнена жизнью земною,
Золотая
и светлая –
вся
Исцелована солнцем и мною!

Ну иди же, иди же, иди
По весенней, по сказочной были,
Ведь не зря у тебя на груди
Знаки страсти моей не остыли.

За молитвы и муки Христос
Повенчал нас единой судьбою
И звенящими ливнями гроз
Путь омыл он
к любви и покою!..

В этих травах

В этих травах так много тоски,
Дум, плывущих с холма-перевала,
Где меня целовать на носки
Ты недавно, смеясь, привставала.

Плещет ливень зелёной травы,
Луг ромашковым реет нарядом,
Жаль красивой твоей головы
Я сегодня не чувствую рядом.

А шумели мальчишки вокруг,
Нашей встречей себя озаботя:
Двое взрослых в сплетениях рук, –
Что там делают дядя и тётя?

Не мешайте любить и хотеть
Слушать сердце её на просторе,
Мы решили, большие, лететь,
Мы у речки, а чудится море.

И колышется в дебрях травы
Сизокрылое платье у тёти,
Сорванцы,
подождите,
и вы
До неведомых тайн дорастёте!..

Купол храма, берёзовый лес,
Ты, красивая и молодая,
Не тебя ль отпустила с небес
На траву лебединая стая.

Тоска о сыне

Я о сыне тоскую, моём, большеглазом,
С той поры, как цветами зарделась могила,
Я не слышал его и не видел ни разу,
Ну а мать и теперь ещё не схоронила.

И сидит, и вздыхает она у окошка,
Ну а ночь надвигается, медленней, тише,
А луна золотою, бессонною кошкой 
Осторожно ступает по крыше, по крыше.

Только он не торопится и не стучится,
Ситротливо молчат одинокие двери,
Ну а мать, как печальная, чёрная птица,
В бесконечность разлуки упорно не верит.

Выйдет в поле, и ей нагадают кукушки
Жить сто лет и скитаться по белому свету,
Женихи и невесты у ближней опушки,
Ну а там, среди них-то, сыночка-то нету.

Я и сам под тяжелою думой о сыне 
До утра не смыкаю калёны ресницы,
Всё мне чудится — там, в Аравийской пустыне,
Он шагает, откинув крыло плащаницы.

Говорит он: «Мы люди, мы вящие братья», –
Потому и ему уготовили вскоре
Очень раннюю смерть,
беспощадней распятья,
Слишком русскому витязю, в жутком просторе!..

Её душа

Не того встречаю, привечаю
И не ту спасаю от невзгод.
Вот живу я и не замечаю,
Что цветёт рябина каждый год.

Вековою взята перегрузкой,
Ей и мне с рожденья не везёт, –
Заревые капли крови русской
В океан страдания несёт.

Счастье ей и чудится и снится,
А по яви доля нелегка,
Меж оград душа её теснится
И до звёзд дорога далека.

Русские просторы без причала,
А за ними ветер и молва.
Разве бы она не закричала,
Да сдавила горло синева.

Иволгу вчера грозой убило,
Соловьи израненные спят.
Край, в котором выросла рябина,
Взрывчатыми распрями объят.

Лунный лик восходит и смеётся,
Не суля пощады никому,
Потому шумит она и гнётся,
Приникая к сердцу моему.

Лунное крыло

Спустилась ночь своей тропою быстрой,
А на холмах в березняке светло,
Пока плывёт долиной сребристой
Луны золотопёрое крыло.

О, до сих пор душа моя слепою 
Не стала, а сияет и горит,
Как будто бы ещё не раз тобою
Меня всевышний отблагодарит.

Как будто в жизни, кроме поцелуя,
Одна тщета и скука, потому
Ещё сильней, ещё верней люблю я
И не отдам до смерти никому.

Как будто мы давно уже распяты
И родина распята до конца,
А наши дети – вьюгою объяты,
Монгольской вьюгой крови и свинца.

Такие льды скрипят за берегами,
Моей земле, такая гололедь,
Что кроме смерти, посланной врагами,
Нам ничего уже не разглядеть.

Ливни детства

Ах, ливни детства, вы отрокотали
И отзвенели стаи лебедей, –
Угрюмей путь и необъятней дали,
И горы жизни выше и трудней.

Я их вершины одолеть пытался,
Над прошлым встал, над будущим я встал,
В грозу с орлом над бездной побратался:
Есть храбрецы?
Свободен пьедестал!..

Единственная, верная, святая, –
Ты и отвага, молодость и ты!
Опять, опять звенит лебяжья стая,
Бегут к реке глазастые цветы.

Проснулся день в обители небесной
И свет зари над нами, свет зари,
И вновь орёл парит над гиблой бездной
Но ни о чём ты с ним не говори!..

Ах, годы, горы, за бессмертной синью
Я честен был, наивен и удал,
И никому страданья за Россию
И красоты твоей я не отдал.

Звезда и жизнь, судьба и скалы, скалы:
Я крест Христа
сквозь непогодь пронёс, –
О, не вчера ль природа нас ласкала
Ладонями горячими от слёз?

Благодарю тебя, реку и дали,
И пусть мгновенно счастье у людей,
Но ливни наши не оттрепетали,
Не отзвенели стаи лебедей!..

След и след

Сколько слёз и затаённой боли
Пролилось над зимнею страной,
И зачем тебе седое поле
В поздний час переходить одной?

Не посветит окнами опушка,
В ночь луна не перестанет плыть,
Только вьюга – белая кукушка
Обо мне проплачет, может быть.

И умчится по лесным улогам
Тень мою в просторе отыскать:
Дескать, он на землю послан Богом
Самую красивую ласкать!..

Ты ли мне, скажи, не доверяла,
Очи опуская с высоты,
Но метель взяла и потеряла
Наши перевитые следы.

Мы привыкли счастье тихо кутать
В белые сугробы:
след и след
Тот найдёт, кому их не распутать
И себя не уберечь от бед.

Не чужою злобой мы воскреснем,
Не своей излечится народ,
Нам судьба даётся поднебесьем,
А судьба встречает у ворот.

Художник: А. Сычёв.