Шизоид Андреев

«Счастье… обширно и многогранно; лишённый возможности быть счастливым в одном, найдёт своё счастье в другом». Андреев

Начало XX века… Леонида Андреева «выдавало», если можно так сказать: захлёбывающееся упоение своей безмерной славой. Ну как же, было от чего: — под венцом «Большого Максима» — на равных держаться с великим драчуном Куприным, мечущимся неугасимым Буниным, философом-путешественником Пришвиным… 

В долгих нескончаемых беседах о смысле жизни он… непрерывно пил. Постоянно меняя настроение своё и обескураженных собеседников. В горьковском ли «Знании», марксистско-ницшеанской, и тем странной, редакции журнала «Жизнь». И потом, уже на вольных хлебах — отошедши от революционных идей, в Финляндии. 
После ужина брал бутылку вина и шатался до четырёх по заливу, островам. Искал мимолётных связей, будто забывая о семье, не придавая ей значения. Впрочем, то же самое было и в Питере, и в Москве, до женитьбы. 

Викентий Вересаев вспоминает московский период. Как собрались однажды у кого-то близ Арбата. Андреев принёс новую свою драму «Царь-Голод». Пришёл совершенно пьяный. Однако упрямо настаивал, что читать будет сам.
Первое действие. Сбивчиво что-то пел заплетающимся языком, неразборчиво. С комично-наивным самодовольством и надрывом подчёркивая места, по его мнению, чрезвычайно удачные. В конце концов почувствовал, что ничего у него не выходит. Предоставив прочесть оставшееся своему другу…

Далеко за полночь возвращались из гостей к Вересаеву. Андреев — пьян в стельку. Изнывает в неутомимой жажде пить ещё и ещё. Увы, глубокой ночью всё заперто.
Тут Андреев пристаёт к городовому на посту, умоляя его достать водки великому писателю. Тот, не лишённый творческого экстаза, куда-то сбегал, принёс. Стали вместе приходовать. 
Андреев обнимался с городовым, лил пойло в дуло его винтовки. [Было военное положение после 1905, отсюда оружие.] Потом громко ревел. В народе говорят, это «водка плачет». 
Потом, потерявшись, один отправился на Курский вокзал: вокзальные буфеты торговали всю ночь, и там можно было достать вина. В уборной вызывающе стал задирать зашедшего туда по нужде инженера: в пьяном виде он несносен и забиячлив… Там, — в полном непотребстве, — его и нашёл под утро Вересаев.

Андреев три раза покушался на самоубийство. В детстве учился отвратительно. В 7 классе целый год носил звание последнего ученика. За поведение имел не свыше 4-х, иногда 3. 
Перед тем как набраться до потери пульса, Леонид возбуждался. Его мозг буйно вскипал. Фантазия разгоралась. Речь становилась почти нестерпимо яркой. Алкоголизм Андреева носил, видимо, характер своего рода дипсомании¹ (непреодолимой тяги).
Ещё будучи подростком, Леонид бросился под товарняк. К счастью, угодив вдоль рельс. И поезд промчался над ним, только оглушив. Другой раз — стрелялся из револьвера Лефоше. И в третий раз ранил себя ножом в грудь… Попытки самоубийства кончились для Андреева очень печально. Они сделали его на всю жизнь тяжёлым неврастеником. 
А поскольку Андреев несколько раз был в психушке, то по диагнозу и по повадкам он вполне подходит под определение «шизоид»². 

На фото: Викентий Вересаев с Леонидом Андреевым

Примечания

¹ Клинический архив. Гениальность и одарённость. Свердловск, 1927.
² Д.м.н. психиатр И.Щиголев. Психиатры о великих.