Украина, Польша и кашубы

Польша – один из самых напористых адвокатов украинизации населения Малой Руси, называемой сегодня Украиной. Украинизация понимается Варшавой не как распространение сферы употребления этого языка, а как особый вид идеологии, замешанный на украинском национализме. Язык мыслится здесь в качестве локального инструмента разрыва единого культурно-мировоззренческого пространства Великой и Малой Руси. 

Себе Польша не желает того, что продвигает в соседних странах. В Польше есть свои «украинцы» – кашубы, но отношение с ними Варшава строит совсем на иных методах, чем те, которые предлагает Украине. 

Кашубия расположена на севере Польши, возле Гданьска, на балтийском взморье. Численность кашубов – чуть более 200 тыс. У них свой язык и свои традиции. Кашубы – славяне, впитавшие в свою культуру многое от немцев и поляков, двух мощных соседей, но не смешались ни с одним из них. В Кашубии вывески на польском дублируются по-кашубски. Говорят, что поляки понимают речь силезцев и гуралей – субэтнических групп поляков, но с трудом понимают кашубский язык. До 1990-х кашубский не имел фиксированной письменной формы, а Варшава не спешила эту форму создавать. 

Ассимиляция кашубов отвечала пожеланиям польского правительства, взявшего курс на построение национально монолитного польского государства. Выпускные экзамены по кашубскому языку местные школьники впервые сдавали лишь в 2005 году, а курс изучение кашубского языка в Гданьском университете был включён в курс польской филологии. Полонизация кашубов остаётся постоянным интересом Варшавы. 

В 1938 г. кашуб Александр Майковский (Aleksander Majkowski) написал роман «Жизнь и приключения Ремуса». Герой романа ходит по Кашубии и пытается пробудить национальное самосознание единоплеменников. Злыми колонизаторами в романе изображены немцы, но примечательно, что книгу Майковского перевели на польский только в 1960-х. Варшава не хотела, чтобы кашубское самосознание приняло окончательно самостоятельные черты, и согласилась на перевод книги, находясь под влиянием СССР, где провозглашалось право народов на самоопределение. 

В 1920 г. Кашубия из рук немцев была передана в руки полякам. Кашубы были рады, потому что кашубское самосознание для немцев было синонимом польскости. Но они разочаровались, когда увидели, что для поляков кашубское самосознание – синоним немецкости! Столетиями проживая между немцами и поляками, кашубы не могли не впитать слова и культурные установки обоих языков и народов. Действия Польши в Кашубии Ян Карновский, один из пропольских кашубских деятелей, назвал позорным проявлением солдатни. Грабежи, насилие над женщинами, конфискации, репрессии и запреты газет на кашубском языке – эти методы Варшава считала допустимыми для исправления кашубов. 

Возможно, из-за этого часть кашубов пошла на службу в вермахт с началом Второй мировой войны. В вермахте служил дедушка нынешнего председателя Европейского Союза кашуба Дональда Туска. Однако нельзя сказать, что между кашубами и поляками сегодня существует вражда. Классик кашубской литературы Фердинанд Цейнова провозгласил: каждый кашуб – поляк, но не каждый поляк – кашуб. Это свидетельство политической лояльности польскому государству значительно сблизило оба народа.

Варшава хочет жить с кашубами в согласии и не приемлет кашубского сепаратизма. Кашубам никогда не довелось иметь собственное государство, к чему приложили руку польские короли. Если бы была независимая Кашубия Польша лишилась бы куска балтийского побережья, что имело бы серьёзные стратегические последствия. 

Ассимилируя кашубов и «привязывая» их к себе, Варшава призывает украинцев дистанцироваться от России и Белоруссии и развивать украинский государственный проект. То, что этот проект наносит ущерб, в первую очередь, самой Украине, лишая её перспектив экономического сотрудничества с Россией и Белоруссией, Варшаву тоже устраивает. Такая Украина будет зависеть от Запада, в том числе от Польши, и значит, будет покорна. 

Польские власти вяло реагируют на ассимиляцию 112-тысячного польского меньшинства на Украине, принося его в жертву геополитическим амбициям, суть которых в том, чтобы превратить Украину в буфер между Польшей и Россией, подчиняющийся интересам Польши. Варшава считает это необходимым шагом на пути достижения геополитического лидерства в Восточной Европе. 

Несмотря на то, что различие между малорусским и белорусским наречиями и русским литературным языком минимально, польские филологи, ведомые политическими интересами, без стеснения заявляют, что украинский и белорусский – отдельные языки, чуждые русскому языку. Про кашубский язык они не говорят, что он чужд польскому. Такая интеллектуальная нечистоплотность не делает им чести. 

Даже галичанский и другие западно-украинские диалекты, несмотря на их лексические отличия и фонетическую специфику, можно рассматривать как региональные разновидности русского языка. Северные казахи с трудом понимают южный диалект казахского. Платон называл некоторые наречия греческого языка «чужеродными», настолько они отличались от аттического, положенного в основу литературного греческого языка. Этим Платон подчёркивал их особенность и инаковость, но не чуждость. Ведь все греки были для него греками. Материковые китайцы с трудом понимают кантонский диалект китайского, но кантонцы – тоже китайцы. Исходя из этих примеров, нет оснований украинцев (малорусов) выделять вопреки исторической правде в отдельный народ.

Польша по умолчанию выступает категорически против кашубской автономии, направляя развитие кашубского движения в фольклорно-туристическое русло. Польша хочет оставаться политически монолитным государством, но Украине уготавливает совсем другую судьбу.