«И снова ждать, надеяться и верить…»
«И снова ждать, надеяться и верить…»
ИЗ ЦИКЛА «УЛИЦА МОСКОВСКАЯ»
(современный фольклор)
1.
Если небо хмурится, если даже гром,
По Московской улице валим вчетвером,
С посвистом да вывертом – нас попробуй тронь! –
Враз под зубом выбитым подставляй ладонь
И не хорохорься, и не голоси –
Живо успокойся и больше не проси!..
Только баба пьяная, голову склоня,
Жалостливо глянула прямо на меня.
– Что ж ты, прости господи, думаешь про нас?
Пригласила в гости бы, выставила квас! –
Мы со всей компанией нашей небольшой,
Да с подругой Кланею, доброю душой,
Как захороводимся, песни станем петь,
Ни тебе печалиться, ни тебе жалеть:
Ни меня, весёлого, ни моих друзей, –
Не жалеют голого, кто ещё голей!..
На Московской улице благодать одна,
Хватит, баба, хмуриться, лучше пей до дна!
2.
Ах, как этой улице
Долго до зари! –
И стоят сутулятся,
Плачут фонари.
Пьют их свет заросшие
Мусором дома,
Пропивая прошлое
И сходя с ума, –
Окнами щербатые,
В дырах от дверей, –
Пьют дома дощатые
Свет от фонарей,
Так как обитатели
Пьют здесь без конца,
Пропивая скатерти,
А потом сердца, –
Пропадая смолоду,
Жизнь свою кляня,
Наполняя оловом
До краёв меня...
3. Старая фотография
Это – я... и не я – мой двойник, не герой...
Возле старого дома осенней порой
Он стоит, озирая пустой окоём,
Он задумался, видно, о чём-то своём…
В тёртой кожаной куртке... ему –
сорок пять...
Смотрит в даль,
где в тумане течёт время вспять,
Повторяя прошедшую жизнь, как в кино,
Но, увы, изменить ничего не дано:
Ни убогого быта, ни жалких страстей,
Ни печальных открытий, ни злых новостей,
Ни веселья лихого с похмельем потом,
Ни жестокого слова обиды на дом...
Я жалею его... Это я виноват
В том, что вот он сейчас обернётся назад
И увидит, как ветер ударит в окно,
И стекло зазвенит и рассыплется, но...
– Нет у прошлого власти! – ему говорю, –
Хочешь, я тебе новую жизнь подарю?
Хочешь, я расскажу, что случится потом,
Чтоб тебя (и меня!) отпустил этот дом,
Где рассыпаны стёкла растраченных дней?
Будет всё хорошо, даже если трудней...
4.
Зла не помню! Всё, что было,
Станет новою травой, –
Я прошёл через горнило
По Московской мостовой,
Через годы, через воды,
Сквозь туманы и мечты,
От неволи до свободы,
До сегодняшней черты –
До свиданья! До свиданья,
Если не сказать «прощай!»,
И Лобановская баня,
И под окнами трамвай,
И – вдали – библиотека,
И – напротив – гастроном,
И дежурная аптека,
За решётчатым окном...
Всё знакомо вплоть до дома,
Где ночной дивизион:
И явления содома,
И тройной одеколон,
И соседи, и квартира
С туалетом во дворе,
И моя больная лира,
И пробелы в словаре...
До свиданья, всё что было –
Что случилось и стряслось,
Что тогда соединило,
А теперь разводит врозь!
Пережито, перепито,
Перелито через край, –
До свидания! Мы – квиты,
Мой московский Ад и Рай!
Марине, Алексею
и городу Санкт-Петербургу
1.
Лишь закрою глаза – возвращаюсь назад!
Вижу Невский проспект, вижу Малый Посад,
Исаакий и Лавру, Казанский и Спас, –
И опять, дорогие мои, вижу вас!
Вижу нас! – как гуляем мы в Летнем саду,
Вижу, как мы стоим на Литейном мосту,
Как вдоль Мойки втроём вновь идём, не спеша,
Как над Спасом кружит голубь, словно душа...
На Фонтанке кораблик у пристани ждёт,
И опять собирается долго народ,
Наконец, мы плывём, ощущая опять,
Как же значима города каждая пядь.
Вдоль каналов дома – времена, времена!
А за окнами их – имена, имена!
А над крышами их – синева, синева!
Вот Лебяжья канавка, а вот и Нева...
В нерушимом граните стоят берега.
И несёт наш кораблик большая река
Под мостами туда, где венцом перспектив
С горизонтом сливается Финский залив...
Я лежу в темноте... Я плыву по воде...
Я вернулся домой, но душа моя где?
Почему же, когда закрываю глаза,
Вижу вновь над Невой паруса, паруса?!.
В этот город воды, и церквей, и стихов,
В этот город великих и малых грехов,
В этот город святых и возвышенных дел, –
К вам, друзья мои, вновь я б вернуться хотел!
Помолюсь всем святым, попрошу их помочь,
Чтобы время прошло, словно белая ночь!
И когда встанет солнце – замкнётся кольцо! –
Вновь я невской водою омою лицо.
2.
Этот город меня завлекает, зовёт,
Долгой зимнею ночью мне спать не даёт,
Словно плещет Нева у меня под окном
И всю ночь напролёт мне твердит об одном:
Как я мог позабыть о родном языке,
Почему столько лет прожил я вдалеке?!
Мол, пора, наконец, возвращаться домой,
Даже если вернуться придётся зимой...
Всё простить обещает речная вода,
Смыть с души моей грязь, что копилась года,
Чтобы вновь перед городом стал бы я чист,
Чтобы с чистой душою я взял белый лист...
3.
Вот я снова на невском стою берегу
И поверить никак всё ещё не могу,
Что случаются в жизни порой чудеса:
Вот опять над Невой – паруса, паруса!
И вода, что так ласково плещет у ног,
Тайн своих мне нашепчет на тысячу строк, –
Не успеть записать, но услышать успеть,
Как звенит над водой колокольная медь,
Как фонтаны поют и как чайки кричат,
Как гранитные львы ночью тихо ворчат,
И как ветер гудит в парусах над Невой,
И как Муза кружит над моей головой, –
Слышу я!.. И прошу лишь у невской волны,
Как и прежде, носить корабли и челны,
И беречь этот город от войн и огня,
И принять в этом городе снова меня.
ИЗ ЦИКЛА «ВСТРЕЧАЯ НОВЫЙ ВЕК…»
***
Встречая новый век
реформ и катастроф,
вновь русский человек
не ждал и не готов,
но, так как смена вех –
не в шутку, а всерьёз, –
первоначальный смех
сменяют реки слёз.
И как ни заклинай
век новый, смехачи,
он цедит: – Не лаяй! –
в том смысле, что молчи,
народ, ты так хотел,
ведь ты голосовал, –
ты сам страну раздел,
сдал и четвертовал!
И что теперь беречь,
кому «идти на вы»,
когда родная речь –
уже не речь, увы,
а брань и новояз?!.
И золотой кумир
понятнее для масс,
чем прежний «новый мир», –
он прост, как «дважды-два»:
«Руби себе бабло!»,
(а с ним всё трын-трава, –
слова! – добро и зло...)
– Век, вот тебе народ
для будущих побед –
веди его вперед,
пока сияет свет!
***
Видно, нам не познать благодати,
Не отведав вожжей и кнута,
И в шестой не проснувшись палате,
И Христова не приняв суда!
Осыпается время застоя,
И ревёт ураган перемен,
И срывает все планы надоя,
И сдувает с ладони Камен;
И стоим, в чём случилось родиться,
Крест нательный сжимая в руке,
Вспоминая, как нужно молиться
На родном, – на чужом! – языке...
Новая русская сказка
Продав иконы, разобрали печь –
Отцовская изба осиротела.
(Что не продать, не стоит и беречь!)
Емеля в город двинулся на дело.
Он щуку в руку, лебедя – в ощип,
Рак по дороге посинел от страха...
Емеля взял – за щуку – новый «джип»,
А рака оприходовала сваха.
И со словами: «Русский сувенир,
Умеет петь, предсказывать погоду!» –
С утра пораньше отнесла в ОВИР,
Сдав за валюту братскому народу…
Теперь свистит он на Синай-горе,
И в ус не дует, даже если жарко,
А вспоминает о былой поре,
На идише, чуть сбивчиво, но ярко.
***
В который раз нас подвело «чуть-чуть» –
Кольчужка, блин, опять коротковата!
А всё они, они – мордва и чудь –
Мордва и чудь, конечно, виновата!
Эх, ёх-монах, едрит-мадрид-казань!
Вновь на дворе – железная эпоха,
Чем дальше в лес, тем больше дело дрянь,
Тем слаще мёд в устах царя Гороха.
А как, казалось, славно заживём:
Откроем двери, распахнём объятья,
Все флаги в гости снова позовём,
Мол, ком цю мир, их бин, друзья и братья!..
Петух решил с лисицею дружить,
На кур прикрикнул: – Цыц! Не ваше дело!
Мы старое не станем ворошить,
Начнём с нуля – несите яйца смело!
Наивный мой, доверчивый народ!
Умом страны такой мне не измерить –
Вновь городить придётся огород,
И снова ждать, надеяться и верить…
Художник: А. Куракса.
