Горькая правда. Преступления ОУН-УПА (продолжение)

«Будьте насильниками и добытчиками, пока не сможете быть властелинами и обладателями»
Дмитрий Донцов, «Национализм»

Журнал «Камертон» продолжает публикацию перевода книги канадского публициста, политолога, доктора философских наук Виктора Полищука «Горькая правда. Преступления ОУН-УПА», впервые изданной в 1995 году в Торонто на украинском и польском языках небольшим тиражом на собственные средства автора. Порой к названию книги добавляют еще и «Исповедь украинца».

В этот раз речь пойдет о создании украинскими националистами, хотя вернее называть их нацистами, вооруженных Самооборонных кустовых отделов, ничего не имеющих общего с обороной, и отделов Украинской повстанческой армии, терроризировавших крестьян, а также о том, какой была настоящая цель ОУН-УПА, против кого она в действительности воевала, проанализировано соотношение поляков и украинцев на Волыни и затронут вопрос международно-правового статуса Западной Украины во время войны.

Михаил Корниенко

Предыдущие части книги можно прочитать по ссылке

 

САМООБОРОННЫЕ КУСТОВЫЕ ОТДЕЛЫ (СКО)

Собственно: ОУН поставила себе задание вовлечь все население в вооруженную борьбу против «займанцев», что видно из формулировки цитируемых заданий ОУН. Это уже было после ареста Бандеры и Стецько, но машина уже была запущена в движение. Методом привлечения к сотрудничеству с ОУН был, между прочим, террор, запугивание. Единственной вооруженной силой на волынской земле была ОУН. Она и организовывала правдой и неправдой массы украинского населения в так называемые Самооборонные Кустовые Отделы. По селам ОУН имела уже своих проводников (руководителей, – прим. пер.). Это они выполняли организаторскую роботу ОУН.

«В апреле 1942 г. состоялась Вторая Конференция ОУН (б, – В. П.), которая учитывает близкую возможность вооруженной борьбы за украинскую государственность в удобное время… Краевой Проводник на Северо-западных Землях издал приказ создать Самооборонные Кустовые Отделы (СКО) размером со взвод, сложенные (состоящие, – В.П.) из местных людей, которые брались за оружие, когда нужно было… после отступления врага (после нападений, – В.П.) члены КСО возвращались к своим занятиям. Летом и осенью 1942 г. возникло множество таких СКО на Полесье и Волыни» (Альманах «Гомону України», Торонто, 1992, стр. 50, – прим. авт.).

ОТДЕЛЫ УПА

Следовательно, эмиссары ОУН из Галиции, которые прибыли на Волынь и Полесье, выполнили свое задание, самооборонные кустовые отделы возникли, приняв лицемерное для себя название. Они – не оборонялись, они – нападали, после чего «возвращались к своим занятиям». Это были вооруженные отделы, которых не нужно было ни кормить, ни одевать, ни расквартировывать. Достаточно свистнуть – и «войско» готово. С топорами, вилами, палками, а то и с огнестрельным оружием.

Сначала не было организованной Украинской Повстанческой Армии. Она возникала постепенно. Но жила идея, принесенная из Галиции на Волынь и Полесье, создать такую армию, которая бы вышвырнула с территории Украины «зайдов» (захожих, – прим. пер.), которая бы избавилась от них навсегда. Именно на волнах этой идеи, не исключено, что без полного понимания цели, начали на Полесье и Волыни организоваться лесные вооруженные отделы. Так осенью 1941 г. из расформированной полиции под командованием Тараса Бульбы-Боровца возникла «Полесская Сечь». Нет нужды вдаваться в подробности по поводу названий и начального подчинения вооруженных групп на Волыни и Полесье, достаточно сказать, что поляки, жители северо-восточной Волыни (той, которая была под Польшей) и южного Полесья (того, которое был под Польшей), долгое время говорили, что мордуют их «бульбовцы», а не бандеровцы. Несущественным также является то, руководил ли Тарас Бульба-Боровец, который в написанной им книге показывает себя в качестве сторонника Украинской Народной Республики, а не ОУН, в частности ОУН-б, политикой истребления поляков. Важным является утверждение, что подчиненные ему вооруженные группы мордовали поляков. Тарас Бульба-Боровец показывает себя в своей книге почти демократом, гуманистом (Тарас Бульба-Боровець: «Армія без держави», Виннипег, 1981, – прим. авт.) и говорит, что во всем плохом виноваты бандеровцы.

Важным и бесспорным является факт, что в 1943 г. бандеровцы силой подчинили себе вооруженные отделы Тараса Бульбы-Боровца, уже своей УПА, а сам Тарас Бульба-Боровец сначала действовал от имени и в соответствии с инструкциями Украинской Государственной Власти, то есть ОУН-б, провозглашенной «Актом 30 июня» (Петро Мірчук: «У.П.А. 1942-1952», Мюнхен, 1953, стр. 64, – прим. авт.), но впоследствии Николай Лебедь вынес заочный смертный приговор всему штабу «Полесской Сечи» – УПА Тараса Бульбы-Боровца и приказал подчиненной ему как проводнику ОУН на ЗУЗ (западно-украинских землях, – прим. пер.), С.Б. – Службе Безопасности любой ценой привести эти приговоры в исполнение (Тарас Бульба-Боровёць: «Армія без держави», Виннипег, 1981, стр. 256, – прим. авт.). Дело не в личностях, следовательно, не в Бульбе-Боровце или в Климе-Легенде, а в отделах, которые внедряли в жизнь политику ОУН.

Эти отделы, организованные наподобие войска, со своим штабом, службами снабжения, вооружения, медицины и тому подобное, выполняя задание, часто действовали совместно с Самооборонными Кустовыми Отделами, названными так для введения народа в заблуждение, потому что они не были «самооборонные», а только «атакующие».

Вооруженные отделы ОУН-УПА, подчиненные Николаю Лебедю, следовательно, верные С. Бандере, разоружили создаваемые ОУН-м, то есть мельниковцами, вооруженные отделы. В частности, ОУН-м имела такие отделы на Кременеччине и Владимирщине (Владимир – город в Волынской области, – прим. пер.). На название УПА – Украинская Повстанческая Армия еще до сих пор претендуют обе ОУН, на него претендует в своей книге Тарас Бульба-Боровец, который еще летом 1941 года установил контакты с ОУН-м, о чем пишет Улас Самчук (Улас Самчук: «На білому коні», Нью-Йорк, 1965, стр. 111, – прим. авт.).

Откуда УПА получала поставки – пищу, оружие, одежду, медикаменты? Откуда ее человеческие ресурсы?

Отвечая на эти вопросы, нужно помнить о том, что ОУН-УПА узурпировала себе власть несуществующего государства, и что ОУН действовала по принципу: кто не с нами – тот против нас. Это – два важных фактора, с помощью которых ОУН-УПА терроризировала украинское население, втягивая некоторые элементы в УПА, другие в СКО.

К политическим методам ОУН, которые помогали ей вербовать в УПА, следует причислить лозунг: «…Победим только путем украинской национальной революции, только путем всенародного восстания и вооруженной борьбы. Поэтому никто не смеет стоять в стороне, присматриваться и ожидать» (Петро Мірчук: «У.П.А. 1942-1952», Мюнхен, 1953, стр. 60, – прим. авт.).

Поэтому, узурпируя себе «государственную» власть, ОУН-УПА проводила мобилизацию молодых людей в УПА, в которой старшинами (офицерами) главным образом были галичане, бывшие ученики украинских гимназий. По селам были назначены станичные типа ОУНовских старост сел, которые, по требованию ОУН-УПА, усиленные деятельностью Службы Безопасности в форме профилактических расстрелов налагали на жителей сел обязанность снабжения, заготовки, хранения продуктов, одежды и тому подобное. Отказ от выполнения такого приказа был равнозначен смерти.

Крестьяне были под постоянным террором. Они не могли не выполнять приказов станичных, а станичные не могли не передавать эти приказы от ОУН-УПА. А затем, когда вернулась на Волынь и в Галицию советская власть, часто за то, что женщина подала бандеровцу стакан воды, ее карали десятью годами лагерей. Попробовала бы она не подать бандеровцу воды! Давали не только воду, но и последнее с себя, лишь бы сохранить жизнь.

Следовательно, нужно иначе смотреть на тех, кто мордовал, и хватит их понимать, и на тех, кто «подавал стакан воды» бандеровцам. Их понимать нужно.

РАЗДЕЛ 3

ЦЕЛЬ ОУН-УПА

Организация Украинских Националистов имеет целью восстановление, благоустройство, оборону и расширениенезависимого Соборного Украинского Национального Государства (Петро Мірчук: «Нарис історії ОУН», цит. вид., стр. 93, – прим. авт.). Такая цель сформулирована в постановлениях I Конгресса украинских националистов в 1929 г. Следовательно, ОУН предполагала для себя следующие этапы деятельности: 1) восстановление украинского государства, то есть восстановление ранее существующей в 1918 г. УНР; 2) упорядочивание государства; 3) оборону возникшего государства; 4) расширение (путем экспансии в сторону соседей) государства. ОУН-б «Актом 30 июня 1941 г.» провозгласила государство, а не восстановило его, чем пошла намного дальше постановлений ОУН 1929 года. Провозглашенное ОУН-б государство должно было быть качественно другим, чем Украинская Народная Республика, в поле государственного строительства ОУН-б хотела начинать историю с себя.

В 1941 г. ОУН оказалась в условиях господства гитлеровской Германии на Западной Украине. ОУН-м лояльно относилась к оккупанту, контролировала УЦК с В. Кубийовичем во главе. Вместо этого ОУН-б, после запрета «Государственного правления», после приказа отозвать «Акт 30 июня», «разгневалась» на Гитлера, «разгневалась» за то, что он не хочет признать «украинское государство». Хотя гневаться не было причины – немцы, в частности диктатор А. Гитлер, никогда ничего не обещали украинским националистам, немцы никогда не считали их, украинских националистов, своим партнером, не считали своим союзником, не имели установленного сотрудничества с ОУН. ОУН всего лишь выполняла волю Абвера и установки Г. Гиммлера. Но были субъективные причины гневаться: например, Словакия получила разрешение на создание сателлитного государства. Но словаки действовали путем просьб у немцев, вместо этого ОУН-б действовала методом постановки немцев перед свершившимися фактами… Этого никто не любит, почему же должен был это любить Гитлер, тем более во время своего могущества! Не помогло провозглашение в «Акте 30 июня»: «Слава Героической Немецкой Армии и ее Фюреру Адольфу Гитлеру!». Не помогли дифирамбы в честь Гитлера и его армии, которые раздавались из уст многочисленных ораторов, которые публиковали тогдашние украинские газеты в Галиции. «Самостійна Україна» из Станиславова (с 1962 г. Ивано-Франковск, – М. К.) 7.07.1941 г. писала: «…Вождь Немецкого Народа поднял свой меч… Слава Вождю Немецкого Народа – Адольфу Гитлеру!» («Самостійна Украна», №1, 7.VII.1941, Станиславов, – прим. авт.).

Так или иначе, ОУН очутилась в конкретно сложившейся ситуации. ОУН-б – в неблагоприятной. Существующая в 1941 г. и в следующие годы ситуация не способствовала осуществлению первого этапа цели ОУН: восстановить украинское государство. Однако, ОУН-б пошла не только на восстановление, но и на провозглашение украинского государства.

Каким образом ОУН должна была осуществлять эту задачу? На этот вопрос найдем ответ в тех же постановлениях ОУН от 1929 года, на которые не обратили до сих пор внимания польские авторы, а украинские националистические авторы не сосредотачивают внимание на них. Поэтому обратим хорошо внимание на следующее:

«ТОЛЬКО ПОЛНОЕ УСТРАНЕНИЕ ВСЕХ ЗАЙМАНЦЕВ С УКРАИНСКИХ ЗЕМЕЛЬ ОТКРОЕТ ВОЗМОЖНОСТИ ДЛЯ ШИРОКОГО РАЗВИТИЯ УКРАИНСКОЙ НАЦИИ В ПРЕДЕЛАХ СОБСТВЕННОГО ГОСУДАРСТВА» (Петро Мірчук: «Нарис історії ОУН», цит. вид., стр. 93, – прим. авт.).

Следовательно, первая предпосылка построения украинского государства: УСТРАНЕНИЕ с украинских этнических земель всех оккупантов, то есть «займанцев», «захожих», следовательно, в первую очередь поляков. Поляков, потому что с евреями справились немцы с помощью украинской полиции.

«ПОЛНОЕ УСТРАНЕНИЕ ВСЕХ ЗАЙМАНЦЕВ С УКРАИНСКИХ ЗЕМЕЛЬ… НАСТУПИТ В ХОДЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ РЕВОЛЮЦИИ…» (Петро Мірчук: «Нарис історії ОУН», цит. вид., стр. 98, – прим. авт.).

Вот главное задание и пути его выполнения во время гитлеровской оккупации Западной Украины: УСТРАНЕНИЕ (в оригинале усунення, – прим. пер.), то есть доведение до исчезновения, прекращения существования, ликвидации (Словник української мови, цит. вид., т. X, стр. 503, – прим. авт.) поляков. Следовательно – не вытеснение, не принуждение оставить этническую территорию, а устранить. Путем убийств. Путем экстерминации (в исторической науке и политологии – полное уничтожение народов, этнических или религиозных групп, синоним слова геноцид, – прим. пер.).

Психологи должны были бы сказать свое слово по поводу зверских убийств. Потому что убить человека можно, не причиняя ему лишних мук. А если найдутся такие психологи, пусть они не забудут проштудировать «Национализм» Дмитрия Донцова. В нем найдут частичный ответ по вопросу зверских убийств поляков и украинцев. Потому что он, ссылаясь на Шопенгауера, пишет, что «в национальном фанатизме великое оружие сильных народов» (стр. 218). А кто не хочет принадлежать к сильному народу? «Одной из наиболее характеристических черт воли является беспощадность к другим» (стр. 232). «Будьте насильниками и добытчиками, пока не сможете быть властелинами и обладателями» (стр. 233). «Человеческий род… всегда был и остается хищнической породой» (стр. 234). «Вражда неминуема» (стр. 239). «Жажда войны между нациями вечна. Вечной является война» (стр. 243). «Фанатик признает свою правду объявленной, общей, которая должна быть принята другими…. безмерная ненависть ко всему, что препятствует их осуществлению – вот та сумма переживаний, которая охватывает… фанатика» (стр. 263). «…Идеалом является твердый человек» (стр. 267). «…Борьбе за существование чуждо моральное понятие справедливости» (стр. 269). «…Моральными являются все черты, которые усиливают способность к борьбе» (стр. 267). «Никакие принципов не могут запретить, чтобы более слабый подчинился (поддался, – В.П.) насилию более сильного» (стр. 270). «Поэтому только филистеры (люди с узким обывательским кругозором и ханжским поведеним, – прим. пер.) могут полностью отбрасывать и морально осуждать войну, убийство, насилие» (стр. 270).

Хватит! А есть еще намного больше наставлений Дмитрия Донцова, которыми руководствовались ОУН-УПА. Знал ли это учение отец Иван Гриньох – главный член ОУН-б? Потому что, думаю, не знал этого учения митрополит Андрей Шептицкий, не знало большинство священников. Именно в учении Дмитрия Донцова следует искать ответа на вопрос: почему по-садистски бандеровцы убивали поляков и украинцев. А еще: ведь у них были высококвалифицированные учителя, мастера массовых убийств, получившие практику в этом деле – гитлеровцы. Говорю «гитлеровцы», а не немцы, потому что не все немцы были гитлеровцами. Ведь большинство украинской полиции весной 1943 г. по приказу ОУН-б пошло в лес, перед этим попрактиковавшись в истреблении «Айнзацкомандо» и лично евреев.

А ОУНовцы говорят, что они – христиане. Никакое торжество теперь не обходится без молебна. На ум приходит польская присказка: молится под фигурой, а дьявола имеет под шкурой.

Вот и имеем частичный ответ на вопрос: какой была цель ОУН-УПА? И уже знаем, каким путем она достигалась.

ПРОТИВ КОГО ВОЕВАЛА ОУН-УПА?

Сегодня, когда ОУН – все три ее фракции – во всю мощь кричат, что они воевали на два фронта – против гитлеровцев и против большевиков, возникает вопрос: против кого в действительности воевала ОУН-УПА?

Вся послевоенная националистическая литература, все официальные заявления, ораторы твердят, что ОУН-УПА в 1942–1945 годах воевала против немцев и большевиков. Такие заявления просто нелогичны. Хоть ОУН-УПА и руководствовались учением Дм. Донцова, по которому не разум, а желание является движущей силой деятельности, однако, нельзя говорить, что ОУН-УПА действовала совсем бессмысленно. Без совести – да, но немного осмысленности у них было, чтобы, во-первых, сделать оценку своего места между большевиками и немцами. И, во-вторых, чтобы знать, что: борясь против немцев, ОБЪЕКТИВНО они помогали бы большевикам, а борясь против большевиков, ОБЪЕКТИВНО они помогали бы немцам.

Так против кого же боролась ОУН-УПА? Кому объективно должна была бы помогать? На эту проблему, то есть на объективность положения ОУН-УПА между немцами и большевиками, почему-то до сих пор историки не обращали внимания. До сих пор одни твердят, что ОУН-УПА боролась исключительно против большевиков, сотрудничая с немцами – такое утверждали советские историки, вместо этого историки, которые идут вслед за ОУНовской пропагандой, твердят, что ОУН-УПА боролась одновременно на два фронта – против немцев и большевиков. Причем украинские националистические историки, как правило, умалчивают о борьбе ОУН-УПА против поляков. В результате дезинформационной деятельности украинских националистических историков, а также пропаганды всех трех фракций ОУН, создается фальшивый образ действий ОУН-УПА.

На эту тему, вроде бы на полях, высказался д-р Владимир Кубийович, лидер УЦК (Украинский центральный комитет, – прим. пер.), который был под контролем ОУН-м: «Мы в УЦК призывали наших людей удержаться на своих постах в комитетах, не провоцировать немцев и помнить, что антинемецкая акция помогает большевикам» (Володимир Кубійович: «Мені 85», Париж-Мюнхен, 1985, стр. 113, 114, – прим. авт.).

Да и сам Петр Мирчук пишет: «Обычно отделы УПА уклонялись от крупных боев с немецкой армией. Удары УПА были направлены в первую очередь против немецкой администрации и против немецкой полиции» (Петро Мірчук: «У.П.А. 1942-1952», Мюнхен, 1953, стр. 51, – прим. авт.).

Польский историк Т.А. Ольшанский пишет: «Само собой разумеется, что УПА не занималась саботажем на железных дорогах, не предпринимала других действий, непосредственно поддерживающих действия Красной Армии, избегала также по мере возможности непосредственных боев с Вермахтом… атаковала вместо этого учреждения оккупанта, его полицейские и вспомогательные формирования…» («Zeszyty Historyczne» – Instytut Literacki, Рагуz, 1989, №90, – прим. авт.).

ОУН-УПА имела настолько здравого смысла, чтобы осознать себе свою силу в сравнении с силой СССР и Германии в войне. Для нападения на СССР Германия развернула 181 дивизию, сухопутные силы Германии насчитывали 5,5 млн. человек, армия Германии имела в своем распоряжении 50 тыс. пушек и минометов, 3 тыс. танков, 5 тыс. самолетов. Не многим меньше имела в своем распоряжении Красная Армия. В этой войне столкнулись более пятимиллионная немецкая армия с почти пятимиллионной советской армией. А ОУН насчитывала около 40 тыс. («Zeszyty Historyczn» – Instytut Literacki, Paryz, 1985, №87, стр. 185, прим. Авт.). Это, по-видимому, вместе с СКО. Один воин УПА-СКО с винтовкой, чаще с топором, вилами или палкой, без государственного снабжения, против 250 вооруженных новейшей техникой солдат Вермахта и Красной Армии!

Не было «войны» УПА против немцев, не было также войны против большевиков. Это не означает, что УПА не имела столкновений с красными партизанами или с небольшими немецкими отрядами. Их причиной и целью было закрепление захваченных ими территорий за ОУН-УПА или же получение необходимого оружия и боеприпасов.

ОУН-УПА сначала рассчитывала на победу Германии, с которой абсолютно неоправданно связывала надежды на построение украинского государства. Эти надежды связывались больше с «братской» фашистской идеологией, чем со стратегией гитлеровской Германии. А после сталинградского поражения 6-й армии фельдмаршала фон Паулюса, ОУН начала рассчитывать на взаимное истребление обеих воюющих сторон, а также на III мировую войну. Именно на момент столкновения западных союзников с СССР, ОУН-УПА подготавливала «чистую», свободную от поляков территорию, чтобы не было даже речи о присоединении Западной Украины к Польше. 

Сегодня все три фракции ОУН настойчиво распространяют миф о борьбе УПА против немцев. Ссылаясь на то, что Ст. Бандера и Я. Стецько, и А. Мельник и многие другие лидеры ОУН, в частности, ОУН-б, были арестованы немцами, многие члены ОУН-б угодили в гитлеровские концлагеря, ОУНовцы твердят о том, чего не было. Относительно арестов, это правда, потому что ОУН-б не подчинялась приказу отозвать «Акт 30 июня», следовательно, ОУН-б не имела причины любить в то время гитлеровцев. Однако ОУН-УПА осознавали, что, уничтожая немцев, они тем самым делают ту же работу, которую выполняют красные партизаны. Нет в литературе фактов, которые бы доказывали акции УПА против немцев с целью уничтожать их. Нет информации о таких диверсиях, как уничтожение железных дорог, уничтожение следующих к востоку военных транспортов-эшелонов.

Напротив, имеются упоминания о спорадических столкновениях УПА с немецкими небольшими отрядами. Об одном таком столкновении пишет (по-видимому, член ОУН-м) Григорий Стецюк: «Бандеровцы напали на администрированное немцами поместье, забрали не только масло, но и коров. Коров пригнали в село Ласково, что на Владимирщине (Владимир – город в Волынской области, – прим. пер.), и раздали крестьянам, чтобы они их перепрятали. Немцы, спохватившись, начали искать коров, они без труда по следам зашли в село Ласково. Когда отбирали коров, которые ревели, голодные, два бандеровца, из тех, которые пригнали коров, открыли по немцам огонь. Немцы не остались в долгу. Эти два бандеровца убежали в лес, а немцы сожгли село, убили 28 его жителей» (Григорій Стецюк: «Непоставлений пам’ятник», Вінніпег, 1988, стр. 67,– прим. авт.). Были, следовательно, столкновения, но это не была «война» с немцами, это не был «фронт УПА» против немцев. Не исключено, что были большего значения бои УПА с немецкими отрядами, которые хотели избавиться на оккупированной территории от третьей, не их силы. В частности, как пишет Даниил Шумук, «сильно дрались против немцев «схидняки» (восточники, – прим. пер.), которые угодили в немецкий плен, убежали из него и попали в УПА» (Данило Шумук: «За східним обрієм», Париж, 1974, стр. 111, – прим. авт.).

Были, без сомнения, столкновения и бои с красными партизанами. В частности, с рейдирующими партизанскими отрядами. Однако это были столкновения и бои за территорию, а не бои против большевиков, потому что, побеждая, уничтожая большевиков, тем самым УПА действовала бы на руку немцам, которые не признали созданного ОУН-б «государства» и за это бандеровцы на них «прогневались».

ОУН-УПА не имела в этой ситуации ни интереса, ни силы, чтобы эффективно одолевать одну, а тем более обе воюющие стороны. ОУН-УПА имела свой интерес в чем-то другом: в подготовке – очистке территории Западной Украины от «захожих», «займанцев», то есть от поляков.

На маргинальность борьбы УПА с немцами указал упомянутый уже историк ОУН-УПА Петр Мирчук, а это авторитет. Но Петр Мирчук издал свою книгу в 1953 году, когда не была так актуальна, как сегодня, необходимость обратить внимание на борьбу УПА против немцев.

Характерной чертой украинской националистической литературы является обходить тему борьбы УПА против мирного польского населения Волыни и Галиции. На Западе появилось несколько десятков так называемых региональных сборников-хроник – Зборовщины, Бережанщины, Тернопольщины и тому подобное. В них весьма много о борьбе ОУН-УПА против большевиков, немного против немцев, но нет в них упоминаний об истреблении польского населения. Этого истребления не «заметил» также Улас Самчук, хоть во время немецкой оккупации, во время, когда лилась польская кровь не ручьями, а целыми реками, он редактировал под немецким надзором в националистическом духе газету «Волинь». Да и не удивительно, ведь он –сам из «походных групп» ОУН-м. Он в то время объехал всю Волынь «На белом коне» (название книги, изданной в 1965 г. В Нью-Йорке-Мюнхене). Это либо целеустремленная дезинформация, либо же стыд за содеянное. По-видимому, одно и другое.

В 1992 г. появилось множество исследований – исторических очерков об УПА, и почти ни в одном из них не затрагивается борьба против поляков. Приведу пример: Анатоль Бедрий: «О необходимости украинского войска для построения национального государства – мысли к пятидесятилетию УПА» (Альманах «Гомону України», 1992, Торонто, стр. 33-51, – прим. авт.); Владимир Косик: «Историческая роль ОУН-УПА в борьбе за украинское государство» («Гомін України», Торонто, №№30-32/1992, – прим. авт.).

Исключением в этом умалчивании является редакционная статья «Гомона Украины» п. н. «Ненужный третий фронт» – поляки» («Гомін України», Торонто, 26.VIII.1992, – прим. авт.). Эта статья в качестве редакционной, напечатанная в органе ОУН-б, отражает состояние современной пропаганды в этом вопросе, поэтому считаю необходимым процитировать некоторые места из нее:

«Нет ни малейшего сомнения, что этого фронта не хотел себе украинский народ, не хотели его украинские политические организации, не хотели его УПА и украинское подполье… Украинская сторона была против борьбы на польском участке и за поиск развязки существующего конфликта между польским и украинским народами… Все попытки УПА и украинского самостийницкого подполья в этом направлении разбились о твердую стену полного нежелания польской стороны поладить с украинцами. Источником такого нежелания были не только империалистически-захватнические аппетиты и нотариальный (юридически значимый, – прим. пер.) польский шовинизм, но и полностью фальшивая оценка ситуации, в которой оказался польский народ вследствие войны. Уважая окончательную победу Польши как дело вполне очевидное, на всех переговорах польское подполье требовало от украинского подполья полной капитуляции и подчинения польскому лидерству как главное условие, при котором можно было бы прийти к пониманию. Очевидно, украинское подполье таких условий принять не могло, и поэтому польско-украинские взаимоотношения ухудшались изо дня в день. Напряжение перешло в откровенную вражду, которая проявилась в чрезвычайно кровопролитной войне между двумя подпольными армиями, длящуюся дольше, чем один года, к огромной радости исторических врагов обоих народов, которые, без сомнения, совали в нее и свои пальцы.

Войну эту начали поляки. В этом не может быть сомнения ни у кого из тех, кто ознакомился с соответствующими документами, кто проштудирует подпольную прессу, польскую и украинскую, которая выходила в годы войны.

Поляки начали первые акции против украинцев, и это мы должны подчеркнуть во имя исторической правды и учитывая польские попытки переложить ответственность за польский террор на украинцев, хотя для исследования результата борьбы эти вещи не имеют никакого значения. Следовательно, еще в 1941 г. на Холмщине и Подляшье появились польские террористические боевые отряды, которые начали убивать украинцев и уничтожать украинские села. Массовые убийства ведущих украинцев начали поляки уже в апреле 1942 г. Широкомасштабное уничтожение украинцев началось в начале 1943 г. (в связи с немецкой колонизационной акцией в Замойщине)…

В первой половине 1944 г. от имени УПА и украинского подполья состоялась в Галиции 201 акция возмездия против польского населения. В ходе этих акций 5100 поляков лишились жизни. Уничтожен ряд польских сел и колоний. Так закончилась попытка польского меньшинства начинать войну на украинских землях.

Акции возмездия частично достигли своей цели. Вследствие акций раз и навсегда сотни тысяч поляков покинули украинские земли».

Краткий комментарий: ОУН упрямо, еще в 1942 г., считала нужным говорить от имени украинского народа (этого фронта не желал себе украинский народ). Действительно украинский народ не желал себе этого фронта, его желала ОУН, руководствуясь идеологией украинского национализма. Редакция «Гомона Украины» – органа ОУН-б – не ссылается на какие-либо переговоры или другие формы «конкретных попыток взаимопонимания». Между тем: первый контакт между ОУН и А.К. (Армия крайова, – прим. пер.) состоялся в мае 1943 г., во время него представитель ОУН «Днепр» исключил преднамеренность акций ОУН в волынских событиях, перекладывая вину за них на Тараса Бульбу-Боровца. «Днепр» отрицал участие ОУН в мордованиях поляков (A. Szesniak, W. Szota: «Droga do nikad», Warszawa, 1973, стр. 322, – прим. авт.). Это означает, что предметом разговоров были убийства поляков, а не наоборот. В то время ОУН-б вину за эти убийства перекладывала на Бульбу-Боровца.

А между тем тот же Тарас Бульба-Боровец пишет:
«Уже во время переговоров (между Т. Бульбой-Боровцом и представителями ОУН-б, – В. П.)… военные отделы ОУН под маркой УПА (то есть отделов Тараса Бульбы-Боровца, которые именовались УПА, – В. П.), (стр. 261) да еще и якобы по приказу Бульбы, принялись истреблять позорным способом польское гражданское население… Штаб новой УПА (подчиненной ОУН-б, – В.П.) получил от партии Лебедя (ОУН-б, – В.П.) в июне 1943 г. следующие боевые задания:
– немедленно и как можно скорее закончить акцию тотальной очистки украинской территории от польского населения,
– далее последовательно истреблять внутреннего врага Украины, то есть всех демократов под флагом УНР и других политических группировок (стр. 272) (Тарас Бульба-Боровець: «Армія без держави», цит. вид., – прим. авт.).

Обратим внимание на лексику Тараса Бульбы-Боровца. Он пишет об истреблении польского гражданского населения позорным способом. А он же знал, что и как происходит вокруг, потому что сам руководил «Полесской Сечью». Он не пишет о борьбе с А.К., не пишет о том, что ОУН-УПА изгоняла поляков с украинской территории. Он пишет об истреблении. Об истреблении позорным способом. Он цитирует приказ Николая Лебедя, которым тот приказывал закончить акцию тотального очищения. То, что нужно закончить, уже должно было быть начато.

Из приказа Николая Лебедя следует, что ОУН-УПА воевала не только против поляков, но и против своих, украинцев, которые не соглашались с ними.

Что же, по-видимому, теперь ясно, кто начинал убивать поляков и украинцев на Волыни, и как это делали бандеровцы. А приказы об уничтожении поляков и украинцев давал Николай Лебедь, житель США, который в 1992 г. ездил на Украину, принимал участие в научных конференциях, встречах по случаю 50-летия УПА.

В июне 1943 г. Н. Лебедь отдал приказ «как можно скорее закончить акцию тотальной очистки украинской территории от польского населения». Это, вне всяких сомнений, означает, что такая акция происходила уже в широких масштабах ранее, осталось только «закончить» истребление.

И здесь стоит сравнить даты: июнь 1943 г. – дата приказа Г. Лебедя, и июль-август 1943 г., когда, по перечню в книге Ю. Туровского и В. Семашко, имело место самое интенсивное истребление польского населения на Волыни.

Следующий контакт между теми же сторонами, то есть бандеровской и польской, состоялся в ноябре 1943 г. Обе стороны стояли на нереалистичных позициях, подписали только протокол. Не дала никаких результатов также встреча 8.03.1944 г. На этом и закончились переговоры ОУН-б с представителями Делегации Правительства Польши. В этом месте не упоминаю о контактах по окончании войны.

Упомянутая редакционная статья «Гомона Украины» говорит о том, что начали поляки – еще в 1941 г. на Холмщине и Подляшье. Уже была здесь речь о том, что вследствие политики УЦК (Украинский центральный комитет, – прим. пер.) создавались на Холмщине и Подляшье УВК – Украинские вспомогательные комитеты, что были единичные случаи убийств поляками украинцев, которые возглавляли на этой территории предприятия, учреждения. И на рубеже 1942/1943 годов на Люблинщине погибло от польских рук около 400 украинцев («Zeszyty Historyczne» – Instytut Literacki, Paryz, 1989, №90, стр. 166, – прим. авт.), причем польский автор ссылается здесь на украинского националистического автора Василия Веригу и на «Летопись УПА» – т. II, 1976.

Понятно, что случаи отдельных убийств в 1941 г. не были и не могли быть причиной акции «очищения украинской территории от польского элемента». Причина этой очищения-устранения не в событиях 1941 г., а в постановлениях ОУН от 1929 года.

Из статьи «Гомона Украины» выходит, что на Волыни не было убийства гражданского населения, была только «чрезвычайно кровопролитная война между двумя подпольными армиями», то есть между УПА и А.К. Однако Тарас Бульба-Боровец, который никоим образом не является сторонником поляков, говорит о польском гражданском населении, об «очищении» территории от поляков. Так кто, простите за слово, врет? Тарас Бульба-Боровец, с утверждением которого совпадают реляции сотен поляков, а также украинцев, или авторы дезинформационной статьи в «Гомоне Украины»? На этом фоне, как уже было сказано, приехала в Торонто украинка с Волыни, Вера Корецкая, которая во время войны перепрятывала польского маленького ребенка Броню, родители и другие родственники которого жили в селе Борки, на Волыни. Я ее спросил, что случилось с родителями Брони? Она ответила: «Бандеровцы убили их вместе с 90-летней бабкой Брони, это произошло в июле 1943 года». Смотрю книгу Ю. Туровского и В. Семашко. стр. 108: «Июль 1943, Борки, местонахождение волости, уезд Кременец, украинские националисты замордовали 76 человек польской национальности». Эта информация бывшей нашей соседки подтверждает правдивость данных упомянутой здесь книги. Среди тех 76 человек были родители и бабка Брони. Броня сегодня живет в Торонто.

Уже вполне непонятным является утверждение «Гомона Украины» о 201 (смотрите, какая точность!) «акции возмездия против польского населения» в Галиции. Что было причиной этих «акций возмездия»? Неужели события на Волыни? Если бы даже на мгновение допустить, что на Волыни поляки убивали украинцев, то какой ситуация с этим была у поляков в Галиции? Неужели по принципу сапожник провинился – кузнеца повесили? Примитивная аргументация!

Однако шила в мешке не утаить.

Акции возмездия частично достигли своей цели. Вследствие этих акций сотни тысяч поляков покинули украинские земли раз и навсегда. Тогда о чем шла речь – о «возмездии» или о том, чтобы поляки оставили украинские земли?

К явно перфидным (вероломный, коварный, предательский, – прим. пер.) следует отнести утверждение «Гомона Украины» об «исторических врагах обоих народов», то есть о русских и немцах. Но еще недавно, еще за год до этих страшных событий, немцы были «союзниками» ОУН-б, которая «выставила» батальоны «Нахтигаль» и «Роланд», подчинявшиеся Абверу. Да и вообще немцы не причисляются к историческим врагам Украины – мы с ними не граничим.

Повторим, следовательно, вопрос, против кого воевала УПА в Западной Украине в 1941–1945 годы? Как видно из сказанного, единым фронтом борьбы ОУН-УПА в то время и на той территории были поляки. Их огнем и железом искореняли с украинской этнической территории. Столкновения и бои УПА с немцами и красными партизанами были маргинесом этой борьбы, борьба УПА против большевиков ограничивалась практически истреблением малых партизанских отрядов, которые мешали ОУН-УПА «хозяйничать» на этой территории. ОУН-УПА в то же время истребляла украинцев, которые работали в советских органах власти с сентября 1939 по июнь 1941, уничтожение не минуло также тех украинцев, которые симпатизировали советской власти, которые работали в хозяйственных учреждениях этой власти.

КОЛИЧЕСТВЕННОЕ СООТНОШЕНИЕ ПОЛЯКОВ И УКРАИНЦЕВ НА ВОЛЫНИ

Начало истребления поляков связано с Волынью. На Волыни в сентябре 1939 г. проживало 16% польского населения (Ryszard Torzecki: «Kwestia ukrainska w polityce III Rzeszy 1933-1945», Warszawa, 1972, стр. 295, – прим. авт.). По крайней мере, половина из них жила в городах, к которым УПА не имела доступа. Следовательно, поляки в селах составляли около 7,5% неорганизованного, придушенного поражением в войне с Германией, польского населения, они представляли собой небольшие островки в украинском море. Количественное отношение складывалось не в пользу поляков, против которых также были немцы. Несмотря на это украинцы, по крайней мере, в первый период после июня 1941 г., полагались на немцев, создали украинскую администрацию, украинскую полицию. Вспомним только фрагмент братания украинской полиции с немецкой в Виннице.

Большевики депортировали в Архангельскую область и в Сибирь двумя самыми большими этапами около 45 тыс. польского населения: 10 февраля и 13 апреля 1940 г. были депортированы были польские военные осадники (поселенцы, – прим. пер.) с семьями из сел Волыни, а из городов депортирована польская интеллигенция. Многие поляки не вернулись с войны 1939 г. Таким образом, польское население Волыни было лишено своей элиты, организаторской силы. Поляки после июня 1941 г. в дальнейшем чувствовали себя проигравшими войну. Для них вопрос состоял в том, чтобы выжить.
Вместо этого субъективное значение украинцев выросло. Пропаганде эмиссаров ОУН из Галиции поддались массы украинцев, имевших образование на довольно низком уровне. За немецкой армией вошли в Западную Украину «походные группы», украинцы брали в свои руки местную администрацию, создавали полицию, школьное образование, торговые и другие предприятия. Поляки, напротив, в некоторых случаях сохранили свои позиции в управлениях сельскохозяйственных предприятий, в лесной и дорожной службах.
Сказанное приводит к выводу, что поляки на Волыни после июня 1941 г. не чувствовали себя силой, они фактически не представляли из себя никакой силы. Вместе с тем росла сила Самооборонных Кустовых Отделов ОУН-УПА. Да и вообще краем овладели бандеровцы: они его разделили на округи, затем на подрайоны, потом районы, которым подчинялись кусты (по 4–7 сел), в состав куста входили станицы (по 1–2 села). Во главе каждой такой единицы стоял назначенный ОУН руководитель. Такая организационная структура позволяла мобилизацию человеческих и материальных сил по украинским селам.

А поляки были беззащитными. Польская А.К. на Волыни начала создаваться в 1942 г. как реакция на деятельность ОУН, изначально она была немногочисленна, а увеличилась в 1943 г. за счет недобитого польского населения. Это она в некоторой степени защищала польское мирное население от нападений УПА (Ryszard Torzecki: «Kwestia ukrainska w polityce III Rzeszy 1933-1945», Warszawa, 1972, стр. 268, – прим. авт.). Поляки не имели не только условий, чтобы начать «войну» против украинцев, но и не имели ни одной причины для этого.

А ОУН-УПА имела и условия и сформулированную в 1929 г. причину для этой «войны».

МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВОЙ СТАТУС ЗАПАДНОЙ УКРАИНЫ ВО ВРЕМЯ ВОЙНЫ

Первая мировая война формально закончилась Версальским мирным договором от 28.06.1919 г., который, однако, еще не решал вопрос государственной принадлежности Западной Украины. В апреле 1920 г. Симон Петлюра как председатель Директории, то есть правительства Украинской Народной Республики, заключил Варшавский договор с Польшей, в котором отказывался от Галиции и Западной Волыни по реку Збруч в пользу Польши. По этому договору украинские националисты, в частности галичане, называли Симона Петлюру изменником. Общий поход войск УНР и Польши под командованием Юзефа Пилсудского на Киев в 1920 г. закончился поражением, а временная граница между Польшей и Украиной закрепилась на Збруче. В 1921 г. Польша с одной стороны и Украинская ССР (также Российская РСФР) с другой, подписали Рижский договор, которым формально территории к западу от Збруча были закреплены за Польшей. Однако на эти территории претендовало действующее в эмиграции правительство Западно-украинской Народной Республики. В этих условиях победители в мировой войне трактатом в Сен-Жермене передали окончательное решение по этому вопросу Совету представителей, который 14 марта 1923 г. признал право Польши на Западную Украину.

Такая ситуация продолжалась до 17 сентября 1939 г., она, эта ситуация, была признана в международных отношениях, она была признана Лигой Наций. На основании тайного договора, получившего название «Пакт Риббентропа-Молотова» с августа 1939 г. Западная Украина после 17.09.1939 г. вошла в состав Украинской ССР. Пакт Риббентропа– Молотова был в понимании международного права противоправным, он исходил из агрессивных соображений III Рейха и СССР. Нельзя признать утверждение СССР, по которому вхождение Красной Армии на территорию Западной Украины в сентябре 1939 г. было актом «освобождения» украинцев от польского господства. Во-первых, если бы это был акт «освобождения» братьев-украинцев и братьев-белорусов и воссоединения их с братьями в Украинской и Белорусской ССР, то Красная Армия не вошла бы на литовские этнические территории, потому что на то время Литва существовала как самостоятельное государство и ее, а не СССР, делом была эвентуальная (возможная при благоприятных обстоятельствах, – прим. пер.) защита литовского населения. Следовательно, «Пакт Риббентропа-Молотова» был очередным разделением Польши. Во-вторых, украинцы Западной Украины знали о фактическом политическом состоянии в Украинской ССР и не желали такого присоединения Западной Украины к Украинской ССР. «Народное Собрание Западной Украины», организованное 22 октября 1939 г. большевиками, было явным фарсом, проведенным по большевистскому сценарию. Я лично был свидетелем организации выборов в Народное Собрание Западной Украины. Мне тогда было уже 14 лет. После ареста отца большевиками, который произошло 17.09.1939 г., наша семья жила в постоянном страхе. Организатором выборов депутатов в Народное собрание было войско, может и войско НКВД, я не знаю. Знаю, что офицеры Красной Армии пришли в наш дом и приказали матери вынести все вещи из трех комнат, оставив нам только кухню. Именно в этих комнатах был устроен пункт для голосования. В первой комнате сидела комиссия, у которой голосующие получали бюллетени. Во второй комнате стояло три кабинки, для, так сказать, обеспечения тайного голосования. В третьей комнате стояла урна, из той комнаты был выход из дома. В дверях между первой и второй комнатами во время голосования стоял один из местных активистов, который поучал людей: «Если вы за советскую власть, то не должны заходить в кабину, можете бюллетень выбросить в урну. А если вы против советской власти, то можете зайти в кабину и вычеркнуть кандидата от партии».

После такой «инструкции» почти никто не заходил в кабину.

Акт «присоединения» Западной Украины к Украинской ССР не признали ни государства Западной Европы, ни США. Для поляков ситуация в Западной Украине представляла собой «статус кво анте беллум», то есть довоенное состояние, нарушенное агрессором. В такой ситуации поляки имели право, согласно с нормами международного права, создать вооруженные соединения на территории Западной Украины. Такой вооруженной силой была Армия Крайова, подчинявшаяся эмиграционному польскому правительству в Лондоне.

После агрессии гитлеровской Германии на СССР, союзники Польши – Великобритания и Франция – вследствие военного договора от 12.07.1941 г. стали союзниками СССР. В связи с этим польское правительство в эмиграции с ген. Сикорским во главе 30.07.1941 г. подписало с правительством СССР договор о взаимном сотрудничестве. Таким образом, СССР, который совершил агрессию на восточную часть территории Польши в сентябре 1939 г., с июля 1941 г. стал союзником Польши. Это был союз, вызванный политическими факторами, но это был союз. Великобритания, США, Франция, Канада и другие страны, воюющие против гитлеровской коалиции, признали гитлеровскую Германию своим врагом, с которым вели войну вместе с СССР.

Именно в этом свете следует рассматривать «упреки» украинских националистов в сторону А.К., которую обвиняли в ограниченном сотрудничестве с красными партизанами.

ОУН-УПА были идеологическим врагом как для СССР, так и для А.К. Атаки УПА были направлены прежде всего против мирного населения с целью «устранить» его из Западной Украины. Следовательно, не стоит удивляться, что А.К. защищала поляков, не стоит удивляться, что польское население обращалось за помощью, за защитой также к красным партизанам. А.К. защищала поляков из волынских сел, насколько могла, однако она, А.К., в противоположность УПА, не присутствовала во всех селах и городах Западной Украины.

В условиях массового истребления поляков нельзя удивляться полякам в том, что они обращались за защитой также к немцам. Утопающий и за соломинку хватается.

ОУН-УПА во время войны действовала вопреки международному праву. Тем более, что она выросла под крылом агрессора – гитлеровской Германии. То, что ОУН-б после июля 1941 г. (или позже, потому что в 1992 г. найдено в немецких архивах письмо, написанное Ст. Бандерой к Гитлеру, датированное 14 августа 1941 г., в котором он предлагает ему свои услуги) «разгневалась» на Гитлера, не меняет ситуации. Изменения в состоянии международного права, такие, как урезание той или иной территории в качестве части того или другого государства, следует добиваться на форуме международных организаций, а нельзя этого делать путем террора, тем более путем народоубийства. Деятельность ОУН-УПА во время войны никак нельзя приравнивать к деятельности ООП (Организации Освобождения Палестины) потому, что ООН признала Израиль агрессором (резолюция №242). Нельзя ее тоже приравнивать к Африканскому Национальному Конгрессу, возглавляемому Н. Манделой, потому что ООН осудила властвующий в Республике Южной Африки апартеид (резолюция №2446).

Между тем 3.09.1992 г., в украинской телепрограмме «Світогляд» («Мировоззрение», – прим. пер.) в Торонто, канал 47, депутат Верховного Совета Украины, основатель общества «Мемориал», Гринив, сказал: «Мы добиваемся признания борьбы УПА за освобождение народа, потому что и ООН признает борьбу аборигенов против оккупантов».

Такое говорит депутат Верховной Рады! Он только не принимает во внимание мелочи: состояние оккупации должно быть признано международным правом. Как в случае оккупации Израилем Западного берега Иордана, Сектора Газы, Голанских высот. И, согласно с международным правом, освобождение оккупированных территорий не может происходить путем террора, даже индивидуальный террор нельзя применять, не говоря уже о массовом терроре, не говоря уже о совершенном ОУН-УПА народоубийстве. До сих пор даже борьба ИРА (Ирландской Революционной Армии) не признана народно-освободительной борьбой. Народно-освободительной борьбой была борьба эфиопов против Италии в 1935 г., борьба поляков, французов, украинцев, бельгийцев, голландцев против гитлеровского оккупанта. Но Западная Украина в 1923 г. была признана международным правом за Польшей, поэтому нельзя образованному человеку говорить, что это была оккупация в понимании международного права, тем более в 1941–1945 годах.

Поэтому что означает оккупация? Это, согласно с международным правом, временный захват вооруженными силами одного государства всей или части территории другого государства. Правовой режим оккупации регулируется международными соглашениями и обычаями, напр. дополнением к IV Гаагской конвенции 1907 г., Женевской конвенцией 1947 г. о защите гражданского населения во время войны.

Утверждение народного депутата Украины Гринива и всей ОУН об оккупации Западной Украины Польшей после 1923 г. следует рассчитывать как примитивное, но эффективное средство агитации и пропаганды. Однако, такая пропаганда не выдерживает критики в контексте международного права.

Деятельность ОУН-УПА во время войны была тем более бесправной, что ОУН-УПА действовали без легитимации украинского народа, с которым не имели даже контакта. ОУН-УПА — это узурпаторы, которые нанесли огромный вред не только полякам, но и Украине из-за своей злой славы.

Продолжение следует

Перевод Михаила Корниенко