Классика жанра. Большая сцена большой карикатуры
Классика жанра. Большая сцена большой карикатуры
Её персонажи вреза́лись в память, если ничего не изрекали. А уж что и говорили, — это запечатлено «на века»:
«У меня подруга прекрасная актриса. Она даже играла Дездемону. И её своими руками душил народный артист Удмуртской ССР».
Или:
«Угловатая девочка, неловкая. Умная до такой степени, что сейчас она доктор филологических наук».
Или (о любимом супруге):
«Это мой муж — Константин Тихонович Топуридзе. Обожает готовить. Дитя странного союза — сын грузинки и француза! Представляете, какие кулинарные гены!»
Увлекательное явление. Глядя на эти фразы, прямо-таки слышен её голос. Голос Рины Васильевны Зелёной. Блестящей. Непревзойдённой. Родной до детского плача. Когда её зритель, как и она, был молод и зелен. И охоч до поцелуев:
Полюбила я китайца —
Целоваться он охоч,
Только это воспрещайца —
От Китая руки прочь!
Перед вами выступаю —
Дело немудрёное.
Никто замуж не берёт:
Говорят, зелёная.
Учитывая сонмы сверхпопулярных в прелюдии XX в. капустников, сосчитать количество не киношно-телевизионных, а — театрально-концертных, пародийно-драматических вечеров Р. Зелёной: невозможно практически! Особенно много — в годы войны. И даже расписалась на Рейхстаге в октябре 1945-го — во время гастролей в полуразрушенных городах Германии: Кёнигсберг-Берлин-Дрезден-Лейпциг.
Всматриваясь в объёмную фильмографию (около 60 больших и маленьких ролей), поражаешься не столько актёрским работам, хотя и им тоже, сколько вехам-годам. От тяжелейших 1930-40-х, 50-х — до «солнечных» оттепельных.
Далее — приснопамятный застой. Где сыграны лучшие киновоплощения (плюс сотни театральных!). Из них самые запомнившиеся в коллективной памяти. Черепаха Тортила, миссис Хадсон. Эпизодические пассажирки в автобусах, случайные прохожие у метро. «Красная шапочка», «Двенадцать стульев», «Внимание, черепаха!» — любимейшие фильмы советской ребятни, и не только. Закончив сниматься в финале 1980-х. Когда завершили карьеру многие известные режиссёры-актёры. В новой рыночной industry — свежеиспечённой «голливуд»-России — не сумевшие создать ничего более достойного, чем было совсем недавно: кажется, протяни руку…
Любопытно ещё и то, что необыкновенно стильная, по-цирковому виртуозна, она была сценической звёздочкой задолго до того, как вышла на экран «Путёвка в жизнь» реж. Н. Экка в 1931-м. Где Рина не запечатлена даже в титрах. И где пела блатные частушки в притоне Жигана:
Юбку новую порвали
И подбили правый глаз.
Не ругай меня, мамаша,
Это было в первый раз!
Блистать начала в кабаре 1920-х гг. «Блистала» — произнесено не зря: светские дамы стриглись под «Рину Зелёную». «Стендап-Рина» — восторженно сказали бы сейчас продюсеры.
Одесса-Москва-Питер. Варьете-кафешантаны, мюзик-холл. Пела-танцевала, по-футуристически пререкалась со зрителями, — выходя победительницей из шутливых словесных перепалок, и с кем? С Есениным, Маяковским, Чуковским, А. Толстым.
Дружила с Шостаковичем, подрабатывавшим в середине 20-х тапёром в синематографе. Потом со старшим Михалковым, никому не известным, без рубля в кармане: «Потому что до Зацепы водит мама два прицепа…» — Будто отдавал должное Рине Зелёной поэт, мельком касаясь в своих именитых стихах адреса, где она обреталась одно время.
Потом дружила с его отроком Никитой, коего знала с пелёнок, и которому было дозволено называть Рину на «Ты».
— Богиня! Вы гениальны! — воскликнул Михалков-мл., случайно встретив Рину на улице.
— Ну, так сними же эту богиню у себя — она абсолютно свободна! Кто тебе мешает? — ответила на его восторг актриса.
— Непременно! В следующем же моём фильме будет роль специально для вас! — заверил её Михалков.
«Лгун! Вы видели меня хоть в одном его фильме?» — пеняла впоследствии приятелю-журналисту Глебу Скороходову, будущему музыкальному обозревателю, эксперту Мельпомены, киноведу-библиографу.
Дружила с А. Райкиным, которого кормила по безденежью в Театре эстрады вчерашним пирожным. С Мих. Кольцовым. Игорем Ильинским. Подкинула роль в «Подкидыше» Плятту. (Сама внедрила эту тавтологию: «Подкинуть в “Подкидыш”».)
Перечислить знаменитостей, учёных мужей, с которыми она имела дело. Товарищей, коим по-матерински помогала и «тащила» вверх, туда — к славе и почитанию: — никаких журнальных страниц не хватит. Горький, Островский, Бажов, Капица, Шмидт, Кукрыниксы, Шкловский, Н. Тихонов… Не счесть.
Гибкая, лёгкая. Была необычайно пригожа, фотогенична. Сияла свежестью! И звёздная судьба была будто бы отметиной — написана на её лице, всегда светившемся оптимизмом. Мало грустила, особенно на людях. Но увы…
Не зря коллеги сетовали, что Рина, дескать, не нашла «своего» режиссёра. Оставшись корифеем второго плана: смешные красотки не интересовали тогда мастеров эпатажа. Интересовали романтическо-задумчивые куколки-кокотки — такие как звезда немого кино Вера Малиновская, Ольга Бакланова или Вера Холодная; Любовь Орлова, в конце концов.
Чаще Зелёную уподобляли Фаине Раневской, схожей с ней неким темпераментом отрицания: «Раневская была ещё хуже меня», — шутила Рина. Ещё — сравнивали с Т. Пельтцер, — в почтенном возрасте прыгавшей с забора, беспечно танцевавшей на кровле дома.
Не исключено, сохрани Рина полностью имя Екатерина, — не укоротив его для афишного формата: — признание настигло б её наверняка. Ведь «Рина» — звучало не по-советски. Ну, да то — мои чисто конспирологические думки.
«Я всю жизнь ждала большую настоящую роль, — говорила Зелёная, — а режиссёры предлагали мне нечто микроскопическое. Аришу в “Подкидыше” я написала для себя сама, да и то, когда уже шли съёмки, и вдруг обнаружилось, что эпизоды никак не стыкуются. А то, что я сыграла у Александрова, только в лупу можно разглядеть! По-моему, ни моя секретарша в “Светлом пути”, ни моя гримёрша в “Весне” даже в титры не попали!»
Взявшись за текст о нашей любимой русской советской актрисе, столкнулся с разночтениями в датах. Что решилось просто.
На сайте «Кино–театр» опубликованы воспоминания племянницы Екатерины Васильевны Зелёной — Тамары Элиава. Она рассказывает, что лично видела школьный аттестат Рины, где чёрным по белому набросана дата рождения: 15 ноября 1902 г. 28-е — по новому стилю.
А в «потайном» дневничке, который Рина вела всю жизнь, с детства, — нашлась запись, где совсем ещё юный автор отчаянно-безутешно называет себя «старухой» в 18 лет! И год на страничке — 1920-й. Вполне подтверждая год рождения — 1902-й.
Тем не менее занимательно, почему многие источники, собственно, днём рождения считают 7 ноября; и год — 1901-й?
На Введенском (немецком) кладбище в Лефортово, например, на памятнике Р. Зелёной, её мужу К. Топуридзе, их двоим сыновьям (от Топуридзе), её племяннице Т. Элиава — стоит 1901 г.р.
Пришлось побегать по онлайн-архивам, поискать свидетельств…
Эту цифру указали родственники семьи Зелёной-Топуридзе. Которые сами толком не ведали точной даты. Путая зачастую.
А скажем, красный день календаря «7 Ноября» Рина, крайне уважавшая пошутковать, однажды выбрала намеренно, — дабы одномоментно гульнуть и на праздник Великой революции, и на собственное «явление на свет». Хотя на самом деле обожала отмечать именины — ведь они были четыре раза в году! Никогда не задумываясь о том, сколько ей «по серьёзке».
Как-то раз пришла в ужас, когда надо было поменять паспорт для канцелярии: «За что?!» — по-театральному воскликнула, драматично сощурившись. Лицезрев возраст в документе.
Мои слова косвенно подтверждает Фаина Раневская: мол, когда выдавали паспорта в увертюре 1930-х, никаких документов не требовали: «Можно было назвать любую дату рождения и любое имя тоже. Тогда и появились самозваные Леониды Утёсовы и Веры Малиновские, была такая писаная красавица (затронутая выше, — авт.), в кино снималась. <…> Это я, идиотка, всё колебалась: стоит ли? Потом подсчитала, что два года я всё же провела на курортах, а курорты, как говорят, не в счёт. Так и появилась в моём паспорте новая дата рождения: вместо 1895-го 1897-й. До сих пор не могу себе простить такого легкомыслия!» — Кстати, тоже с разногласиями в энциклопедических формулярах.
Мнемонику же «большой советской карикатуры» в заглавии специально не соотнёс, в частности, с кинокомедией. А именно как с гротескной обрисовкой общественного пространства. Державшей в СССР немного иную коннотацию, чем сейчас — в XXI веке. Выполненную в отменных художественных рамках — на высочайшем профессиональном уровне.
Подобно понятию «халтуры» в эпоху Рины Зелёной, — значившему не «халявить», шабашить — по-русски. А — делать на отлично работу на стороне. «Бездарностей на халтуру не приглашали», — отмечала Зелёная. Вспоминая нелёгкую подработку в балиевской «Летучей мыши» на Б. Гнездиковском, и в «Максиме» на Дмитровке с Немировичем-Д. и Станиславским. В то время как служила в популярнейшем «Нерыдае» Кошевского-Тусузова.
Порукой тем патетическим шаржам, саркастическим узорам высшей «золотой» пробы — карикатура Кукрыниксов. Сотворённая на чтение Риной детских стихов стилистически «тонким» голосом: «Взрослым о детях» — назвала выдуманный ею новейший сценический жанр.
Не правда ли, забавная картина,
Давно уже заметил удивлённо я —
Все наши дети говорят, как Рина
Васильевна Зелёная!
А. Раскин
По иронии судьбы она и ушла-то первого апреля. На День смеха 1991 г. было назначено вручение ей звания Народной артистки СССР. Сама шутила, что «Народную СССР» получит за 45 минут до последнего вздоха. И ведь предрекла…
Услышав о кончине Рины Зелёной, в правительстве тормознули процесс прохождения наградных бумаг. По вине чиновников она так и осталась лишь «Народной РСФСР» (1970): ведь никто не мешал присвоить посмертно.
*
«У меня голова сейчас отвалится от поклонов»…
*
«На этой картине нам с вами не разжиться. Жаль, что она называется “Шерлок Холмс и доктор Ватсон”. Вот если бы — “Шерлок Холмс и миссис Хадсон” — вот тогда мы бы разгулялись».
*
«Печально, когда всё проходит…»
Рина Зелёная
