«Наполнен сад мелодией весны…»

Странный май

Расплескался закат на еловых макушках.
На иголках повисли обрывки огней.
Колокольни запели в соседних церквушках,
Отогнав от души моей хитрых чертей.

Им бы тешиться только, с надеждой играя.
Им бы только тоску разливать да печаль
На прохладных околицах странного мая,
Торопливо бегущего в летнюю даль.

Рядом стонет война и закат в чёрном дыме.
Гулко воют снаряды и смерть на крыле,
Где мальчишки-солдаты, что стали седыми,
Свой покой обрели в непрогретой земле.

Вновь фашизм шевелит жалким, мерзким обрубком,
Он мечтает свой хвост отрастить для прыжка.
В этом мире, таком беззащитном и хрупком,
Грань у жизни и смерти, как чувство, тонка.

Расплескался закат на еловых макушках,
Ночь спешит в подворотню капризной судьбы.
Утром вновь колокольни в соседних церквушках
Нам напомнят, что мы только Божьи рабы.

Весною плачут грозы

Я не рыдаю, не роняю слёзы.
Молюсь, свечу согрев в своей ладони.
Идут дожди. Весною плачут грозы,
И небо над землёю громко стонет.

В мою ладонь стекает воск горячий,
Заныл ожог, боль для души – спасенье.
Любимый мой, могло бы быть иначе,
Когда душа, под чарами моленья,

Тихонько просит веры для солдата,
Благословенья Бога и защиты
От той – костлявой, что всегда космата
И косы бритвой  острою отбиты.

Гроза стучит в окно раскатом грома,
Напоминая залпы битвы лютой.
Идут дожди.  И скоро в водоёмы
Окопы превратятся. Необутой

Земля раскиснет, станет чёрной раной.
Я не рыдаю, не роняю слёзы.
С молитвой жаркой, светом осиянной,
Любимый мой, я усмиряю грозы.

Серый дождь

Лес шумом ветра мощно, до краёв
Стремительно наполнился, и сразу
Затихли крики сов и воробьёв,
Покорствуя поместному приказу.

Сгустилась темнота, и стаи туч
Заволокли небесные просторы.
Невидимой рукой тугой сургуч
Был сорван с неба, в узкие зазоры

Полился кувыркаясь серый дождь,
Смывая с листьев пыль и паутину.
И ветер – царь лесной,  небесный вождь
Умолк, спеша дождю подставить спину.

Небыль

Закаты у нас словно небыль –
Пурпур на медовых коржах.
Как будто сок вишни у неба
Размазан на влажных губах.

Тонюсенькой струйкой тягучей
Стекает в немой горизонт,
Где серые, лёгкие тучи
Над ним собираются в зонт.

Поют разноцветные пташки,
Как певчие у алтаря.
В свои потайные кармашки
Лес прячет лучи втихаря,

Лучи, те, что дивная небыль
Роняет небрежно в кусты.
Великое русское небо!
Как много в тебе красоты!

Шедевры Творца мирозданья
Прекраснее день ото дня!
Гляжу затаивши дыханье
В закатное пламя огня.

Под струны арфы лунной...

Наполнен сад мелодией весны,
И звуки счастья льются в поднебесье.
Приходят сны, невиданные сны,
Напитанные вкусом травосмеси.

Босая неразбуженная страсть,
Бежит туда, где тропку протоптала
Мечта любви, вдыхающая сласть
Заморского священного сантала.

Ночь тихо плачет, музыка весны
В ней пробудила память родовую,
От слёз-дождинок радостно хмельны
Травинки сада, славя кладовую

Земли родимой, той, что так щедра
И на любовь, и на дары святые,
Поют весне победное: Ура!
Под струны арфы лунной – золотые.

Ночная молитва

Хочу молиться в тишине,
Когда рассвет в утробе ночи
Едва зачат. Луны клубочек
Плывёт на лёгоньком челне,

Да звёзды россыпью в окне,
Как будто нет иной в них мочи,
Висят на небе. О, мой Отче,
Тебе хочу молиться я,

Пока рассветная заря
Тихонько вызревает в лоне,
Твой образ, словно на иконе,
Всплывает в небе надо мной,

Иисус Христос, Господь, Бог мой!
Спаси детей земных своих
И защити от дней лихих!
Прикрой десницей от беды,

От злобы, подлости, вражды!
И если нужно наказать,
То накажи, но убивать
Друг друга запрети, Господь!

Прошу тебя: людскую плоть
Греховных помыслов лиши
И отмени рожденье лжи.
Хочу молиться в тишине

Тебе, Господь, Тебе,  Тебе,
Любимый мой, вселенский Зодчий,
Лишь ты на свете непорочен.
Наш мир скатился, он на дне –

Трясиною почти проглочен.
Спаси и защити нас, Отче!
К тебе с мольбой взываю я,
Пусть вновь рождённая заря

В земном не растворится стоне,
И улыбнётся на иконе
Младенец Бог – великий мой.
С зарёю дух взойдет святой!

Река Кубань на рассвете...

Из ночного тумана родился рассвет.
Покачавшись на ветках берёз,
Стал ладошкой зачерпывать солнечный свет
И забрасывать золотом плёс
Пробудившейся гордой, великой реки,
Что начало взяла, где Эльбрус
На вершине припрятал свои ледники;
Где закован был бог, как Иисус,
Он страдал – не забытый людьми Прометей.
Только там взять истоки могла
Дорогая поилица диких степей –
О! Кубань, о, река, ты мила
На рассвете туману, что прячет лучи
Молодого Ярила средь рос.
Засверкал переливами синей парчи
Твой осыпанный золотом плёс.

Весенние чудеса

Сегодня рано, на заре,
мне довелось увидеть чудо,
как птаха сизая в росе
купала пёрышки. Повсюду,
весёлым гомоном лесным,
жизнь разливалась по пригоркам,
где бирюзовым, кружевным
лесным нарядам и оборкам
из листьев чёрной бузины
дарило солнце свет ядрёный.
Ах, как же много у весны
чудес! Всевышним сотворённый
прекрасный мир неповторим:
роса, трава, купанье птахи!
Он мной навек боготворим
в своём немыслимом размахе!

Послезимье

Какое чудо – послезимья дух!
Как вкусен, ароматен он и светел!
Каким восторгом пенье щебетух
Округу наполняет. Рассекретил
Наивный март природы мастерство –
Как из ручьёв рождаются озёра,
Как лес в себя вбирает волшебство,
Рождая облик модного позёра,
Стараясь день заставить впечатлять
Безумством новой жизни мир весенний.
И в этом послезимье вдруг летать
Захочется легко, без опасений.

Поцелуи

Я целовать хочу мой день весенний
и обниматься с солнечным теплом!
Мне так милы растрёпанные тени
дерев лохматых, тех, что ветролом
так ранил, так ломал зимой холодной.
Я слышала их стон и горький плач,
и крик рябины нашей черноплодной,
когда её терзал февраль-палач.
Всё в прошлом! Март весёлый и нарядный
танцует вальс на клумбе городской.
Весенний день, любимый, ненаглядный,
шагай за мной протоптанной тропой.
Мы спрячемся от глаз людских в пролеске
и будем целоваться в тишине,
там, где кусты из веток арабески
преподнесли в подарок только мне.

Художник: В. Набатов.