«Справедливость и правду искать...»

Образ вечный 

Замела снеговейная замять
Время прошлое, было – и нет...
Но хранит стариковская память
Первопутья устойчивый след.

Всё забылось, потускло, погасло
Там, куда я уже не вернусь.
Над одним только годы не властны – 
Над сельцом в стороне подсаянской,
Что мне видится чётко и ясно
До последней избушки и прясла,
В простоте деревянной прекрасным
И манящим, как Древняя Русь.

И до каждого словно бы вживе
Дорогого, родного лица – 
Землячков из ребячьей дружины,
Кровных братьев, сестёр и отца.

А всех чаще видением прочным
Предстаёт незабвенная мать,
Та простая крестьянка в платочке,
Что Марией Васильевной звать.

Дай мне Бог до конца и не мельком
Видеть это и в сердце носить,
И сойти своим часом в земельку
С этим образом вечной Руси.

Молчание

Молчанье звёзд, молчание пространств
И самого Создателя молчанье
Подчас приводит ежели не в транс,
То в состоянье, близкое к отчаянью.

Летят за веком век, как день за днём,
Но некому, похоже, нам ответить,
Кто мы, откуда мы, куда идём
И вообще зачем на этом свете.

Ответа нет на корневой вопрос,
И остаётся только верить в чуда,
Которыми пронизаны насквозь
Все библии, кораны и талмуды.

Да он и вправду сказочный, наш мир,
Как райский сад или как «Песнь песней».
Взгляни вокруг – что может быть чудесней!
И нас Господь позвал на этот пир...

Жаль, гостеванье на пиру не длинно,
А там – возврат домой, в родную глину.

Причина кручины

Грусть, тоска, печаль, кручина –
Сердобольный женский род, – 
Вы с чего меня, мужчину, 
Нынче взяли в оборот? 
Я не юноша влюблённый 
На семнадцатом году, 
Что, какой-нибудь Алёной 
Бредя, сохнет на виду. 
И не ратник тот усталый 
От походов на войне, 
Что вздыхает на привалах 
О детишках и жене... 
В грудь мою иное жало 
Век отпущенный вонзил: 
Мне обидно за Державу, 
Да помочь ей нету сил. 
С болью вижу, Русь ослабла, 
Но чтоб гнать её врагов, 
К Пересвету и Ослябе 
Стать в дружину не готов, 
Равно как и в полк Боброка, 
В тот засадный, запасной, 
Что до огненного срока 
В чаще кроется лесной. 
Я недужный старичина 
На пороге... не в строю... 
Верно, в этом вся причина 
Грусть-тоски, печаль-кручины, 
Душу жалящих мою. 

Ровеснику 

Неразумно, бесполезно 
Размышлять на склоне дней, 
Тосковать, мой друг любезный, 
И печалиться о ней, 

Пролетевшей, словно скорый 
Поезд, воя и гремя, 
Жизни нашей, от которой 
Что там, эха окромя? 

Тень туманных ощущений 
Бывших планов и потуг 
Да ошибок, упущений 
Боль фантомная, мой друг... 

Лучше будем жить минутой, 
Мигом нынешнего дня, 
Данным свыше почему-то 
Для тебя и для меня. 

Единоверцу

Может, зря справедливости жаждем,
Рвёмся к правде, мой друг, напролом –
Никому ничего не докажем
В этом мире, безумном и злом.

По глаголам священных писаний,
Лжи отцом управляется он,
Да мы знаем с тобою и сами
Князя тьмы и его легион.

Им чужда наша русская правда
И смешны наши совесть и честь.
Цель их тайная – брата на брата
Бросить нас и на шею нам сесть...

Что же делать? Впадать в безнадёгу,
Коли душу терзает тоска?
Нет, нам, брат, заповедано Богом
Справедливость и правду искать. 

Иду...

Иду к концу. Молюсь и каюсь,
Как все ветшающие мы.
По-прежнему не зарекаюсь
Ни от тюрьмы, ни от сумы.

Иду, забыв пути начало,
Не зная, где прерву следы,
Несу тревоги и печали,
Таю предчувствие беды.

Достигший ранга старожила,
И сир, и нищ, и сух, и сив,
Иду, натуживаю жилы,
Стараюсь из последних сил.

Иду смиренным смертным смердом,
Иду, грехами тяготим,
Иду к Тебе, о Милосердый,
За всепрощением Твоим.