«Пока течёт ручеёк Бельбека…»

Ода милости Господней

В модели мира вихляет всё:
лиловый ливень, мерцая смугло,
вращает Млечное колесо – 
глаза раскосы, бедро округло.

Звёзды потрескивают и шуршат
в своём привычном диапазоне;
овны из древних Упанишад
спать улеглись на твоём газоне.

Лиловый ливень давно иссяк, 
ночь приплелась на остатки пира;
в такую темень любой босяк
рисует пальцем картину мира.

Во облацех и вода темней,
а мир как воля и представленье
в провинциальной игре теней
имеет чувственное измеренье.

Спит опрокинутый водоём,
звездам числа нет, а мысль убога:
сказал безумец в сердце своём,
мол, Бога – нету! мол, нету Бога.

В такую полночь всего умней
внимать дыханью спящей собаки
в твоём бездонном саду камней,
где рыбы плещутся да зодиаки.

А чистый разум – стерильно чист; 
бесплотный воздух ноздри щекочет:
уж так он лёгок, уж так речист,
что и уйти подобру не хочет!

Феномен чуда неповторим; 
а мы – с надсадою волевою – 
и «Drang», и «Osten» – на Третий Рим,
как в танке с «Мёртвою головою»!

Когда же к умнику смерть придёт,
то все претензии – к Персефоне.
А милость – и до него дойдёт:
как треск в безмолвствующем шлемофоне.

[…] – 14 (1) мая,
иконы Божией Матери «Нечаянная радость»

 

Крым – ныне и присно

                «…Здесь, в печальной Тавриде, куда нас судьба занесла,
                мы совсем не скучаем», – и через плечо поглядела.
                                                                              Осип Мандельштам

               «…се, даю вам власть наступать на змей и скорпионов 
               и на всю силу вражью, и ничто не повредит вам»
                                                                                           (Лк. 10.19)

Виноградные лозы плетутся страстно – 
поскольку сущности здесь контрастны.
Редька и хрен не водятся – аще
хрен редьки не слаще.

Виноградники тяжелы глюкозой;
на склонах жизни пасутся козы – 
вёрткие, словно треск цикады.
Водятся птицы и гады.

Гады, понятно, здесь не летают – 
шипят в камнях и, как пена, тают,
в прахе веков пресмыкая тело, – 
так судьба захотела, – 

ежели нецерковным слогом...
Чайки без устали кличут Бога,
твердь голубую чертя крылами, – 
чуют себя орлами.

Так повелось со времён греков:
трижды алектор прокукарекал – 
горестно Пётр всплеснёт руками;
всё-таки он – камень.

Вечные скифы, нервы, татары – 
взвинчены, словно колки гитары;
осыпаются, как в пулемётной ленте,
ступени на Фиоленте.

Сплошь – муравейник на мониторе:
заступом Чёрное роют море, 
вскрыли темя ножом консервным, 
а там – родничок серный!
 
Люди без войсковых отличий, 
помню, пришли, никого не кличут,
твёрдо стоят; тишина – как знамя;
значит, Господь – с нами.

Так и было, скажу, от века – 
покуда течёт ручеёк Бельбека,
покуда память глаза таращит
и хрен редьки не слаще.

[…] – 22 (9) октября,
Корсунской иконы Божией Матери

 

***

               …Отечества и дым нам сладок и приятен.
                                                  Г. Р. Державин, «Арфа»

Крым нужен для того, чтоб тосковать
по тихому беспамятному снегу,
и, следуя татарскому набегу,
снежинки памяти к зенице приковать – 

чтоб взору сделалось кругом белым-бело,
сердечной кроне – и раскидисто, и больно, 
когда, взбежав стремглав на колокольню,
взлетает к небу изумлённое чело.

А век топорщится, меж пальцев ускользая,
и вскачь несётся чёрно-белое кино,
тысячелетьями из грёз не вылезая,

и жить торопится неплодное зерно,
пути окольные наискосок срезая, – 
дабы и впрямь ему вовек не умереть,

и в святцах числиться, и всю окаменелость
зернистой памяти принять как Божью милость:
в сквозных бойницах времени сгореть – 
 
хоть на четвертую, хоть на восьмую долю,
и мир приять во всей его юдоли, 
когда потщишься в памяти узреть, 

как снег идёт, и нет огня без дыма
Отечества и обретенья Крыма 
в бескрайней книге вечности – и впредь…

[…] – 22 (9) августа, апостола Матфия, 
Собор Соловецких [и Валаамских] святых

 

Великая сушь

               «Земля, пившая многократно сходящий на нее дождь 
               и произращающая злак, [...] получает благословение от Бога; 
               а производящая терния и волчцы негодна 
               и близка к проклятию, которого конец – сожжение»
                                                                                                     (Евр. 6. 7-8)

В Таиланде, наверно, стадами идут дожди,
а у нас с тобой пересох ручеёк Бельбека.
Ты поливаешь засохшие стебельки, и влага 
потрескивает в шелестящей траве, как оголённый провод.
Земля тяжело выдыхает горячий воздух.
Не твердь, а слепая глина лежит на веках. 
Погоди стеклянеть потерянными очами; 
иногда и Зиждитель сменяет свой гнев на милость – 
аще и не мятутся во прахе своём народы 
и племена о тщетном не помышляют…* 
Как пусты, однако, над нами эти безводные облака,
носимые шалым ветром!** И помыслы наши тщетны – 
ежели не о Господе наша хвала и слава.
Не о волах молотящих печётся Бог,*** – о Небесной жатве!
После неё хлынут дожди со всею своей отвагой – 
тогда и сухая былинка, склонивши ребячью выю, 
наконец-то упьётся о Господе этой усталой влагой.
Подожди, затаись, как ящерка меж камней,
умри на время, окаменей в молитве…

[…] – 24 (11) сентября,
преподобного Силуана Афонского
______________________________
* Псалом, 2.1
** Соборное послание св. Апостола Иуды, 1.12
*** 1 Кор., 9.9 (Втор., 25.4)

 

Колыбельная старости
(На инкерманских каменоломнях)

Памяти папы Климента, папы Мартина и многих иных первохристиан,
умученных на каменоломнях Херсонеса

             …Сквозь туман кремнистый путь...
                                          Михаил Лермонтов

…в тумане, таком глубоком, что в нём исчезает парус, – 
исчезнуть незрячим оком, когда подступает старость, 
когда разъедает морось Харибды твои и Сциллы,
когда иссякает скорость слепой лошадиной силы
и память не тянет лямку, а ходит себе по кругу,
вытаптывая полянку и так затянув подпругу,
что сердцу взлететь охота – да кто же его отпустит:
всю жизнь прошагать в пехоте – а вечность обресть в капусте, 
как бабочка-однодневка покинувши белый кокон…
Или сие издевка, хохочущая у окон? – 
звенящая, как в тумане, когда одинокий парус
белеет на Инкермане... Но это уже не старость…

[…] – 27 (14) июня, икон Божией Матери 
«Умягчение злых сердец» и «Нерушимая стена»

 

«...И Слово было Бог»

Каждое слово – ожог и взрыв, воздух бросает в дрожь.
Так отрок, звезду открыв, Землю не ставит в грош.

Так, смышлёный не по годам, будто с неба сошед,
имя Бога давал Адам каждой живой душе.

Рдяная охра, лист резной, мир красотой томим.
Лёгок последний осенний зной: вьюги стоят за ним.

Синим отсвечивает луна, белым слепит простор,
пляшет небесная глубина, как ледяной костёр.

Плачет заносчивый царь Давид, плоть свою истомив, – 
это – как виноград давить, ноги в ручье омыв.

Это – как взлетать в небеса, сердце своё срастив
с Бахом, играющим на басах, радость врагам простив,

глядя, как мировой пожар тщится над нами мчать...
Слово, словно хрустальный шар, будет вовек молчать. 

[...]– 15 (2) февраля,
Сретение Господа нашего Иисуса Христа

 

Наша брань

             «...Потому что наша брань не против крови и плоти, 
             но против [...] мироправителей тьмы века сего, 
             против духов злобы поднебесных».
                                                                                      (Еф. 6. 12)

Дождик времени льёт и льёт...
И, выпрыгивая из штанишек, 
разгоняется самолёт
в голове у Марины Мнишек.

Воздух в ступе устав толочь,
время так и стоит – стеною;
под Москвою стоит – хоть плачь! – 
под зубчатой её стеною.

И – в мечтаньях голосовых – 
устанавливает спросонок
очерёдность дней грозовых,
скрип заоблачных шестерёнок

и колодезных журавлей,
разверзающих эти хляби,
разливая святой елей
в алюминиевые фляги.

И, кичась белизной одежд,
пригибаясь, как от шрапнели,
в копошенье благих надежд
духи злобы ще не згинели.

[...] – 5 марта (20 февраля),
Благоверного князя Ярослава Мудрого,
всех преподобных отцев, в подвиге просиявших.

 

«Аз есмь с вами и никтоже на вы»*
(...и про крейсер «Москва»**)

«...Не бойся, малое стадо,
ибо отец ваш благоволил дать вам Царство»
(Лк., 12. 32)

...Всяк претерпевший Царство узрит,
где ни мора, ни глада –
в час, как земную боль озарит
Свет Господнего Сада.

Крейсер в открытом море горит.
«Так, мол, ему и надо!»
Пламя бушует. Господь говорит:
– Не бойся, малое стадо! – 

Чайка, не отражаясь, парит
в чёрном зеркале ада.
Плавится сердце. Господь говорит:
– Мужайся, малое стадо! –

Это Москва, как прежде, горит,
вспять повергая гада.
Время лечит. Господь говорит:
– Дерзай, малое стадо! – 

Память сердце не укорит...
«Невелика, мол, награда
бедному сердцу!» Господь говорит:
– Смиряйся, малое стадо! –

Третий Рим куполами горит...
Имя стольного града
Царство Небесное озарит.
– Радуйся, малое стадо! –

[...] – 29 (16) апреля,
Иконы Божией Матери «Живоносный источник»
______________________________
* Так называется икона Божией Матери начала XX века. Образ написан по подобию Влахернского лика Пречистой Девы. Данная святыня считается покровительницей императора Константина и равноапостольной царицы Елены. 
Икона многократно спасала Царьград от язычников, вселяя в сердца нападающих смертельный ужас.

** «...По сути, речь идёт о феномене смерти на поле брани, и ненавязчиво, исподволь встаёт вопрос апологетики русского воинства, которое – от Пересвета и Осляби до наших дней – шло на битву (вспомним Шестую заповедь!) не убивать, но – умирать: за Отчизну и – подспудно – в веках – за святую веру Православную. Слава – навеки с теми, кто исполнил свой воинский долг защитника Родины, «не щадя живота своего». «Врагу не сдаётся наш гордый “Варяг”» – и даже сокрушительное тактическое поражение оборачивается непреходящей духовной победой: время расставляет всё по своим местам...» [Автоцитата из текста «Когда пробуждается русская речь», 2001.]

 

De Profundis...*

             «Из глубин воззвал я к тебе, Господи;
             Господи, услышь голос мой!»
                                     («Песнь восхождения»,
                                        Псалом 129)

«Что вы твердите мне: Господи, Господи!** – тень свою возлюбив!..»
Артиллерист, попадая в госпиталь, слышит лишь голос глубин,
из которых уже не выбраться; воет ослепший зной,
извергая радиовыбросы солнечной воли злой.
Протуберанцы к живому тянутся, лик земли опалён;
трещины в небе так и останутся – словно опавший клён,
заледенелый в слепом оконце... Долго тянется день, 
так и будет тянуться – к солнцу, дабы отбросить тень,
будто ступень на пути к Господу; смерть оставляет след:
там, где, как храм, возвышался госпиталь – вспыхнет Нетварный свет.
Солнечный ветер – как смерч в поле – повелевает: быть! – 
дабы, отринув слепую волю, ближнего возлюбить.
Дабы не причитать: «Доколе смерть не внятна уму?»
Дабы не причинять боли Господу твоему.

[...] – 7 октября (24 сентября), 
день рождения (70 лет) Владимира Путина.
____________________________
* «Из глубины...» (лат.)
** Лк., 6. 46

 

Колыбельная для всех

                             ...Так живут одной семьёю, 
                             как хорошие соседи,
                             люди, кони и медведи.
                                          Новелла Матвеева

Люди, кони и медведи спят себе без задних ног;
баю-баю, Буки-Веди бают про изящный слог

девятнадцатого века: мол, невидим, невесом
сквозь пространство человека воздух катит колесом;

и, никак не ощущая сей стремительный полёт,
над привычными вещами космоплаватель плывёт,

видит, как, свернувшись в кокон, с мест срываются дома
и летит в проёме окон жизнь, сошедшая с ума:

стали души невесомы, ускользая, как свеча,
стали ближние несомы на беспомощных плечах;

буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя*,
беспилотник землю роет, бесы воют, как дитя, – 

безобразны, неизбывны – кто не скачет, тот не спит! – 
мчатся в скрежете зубовном по распахнутой степи...

Мчатся бесы рой за роем в беспредельной вышине,
визгом жалобным и воем надрывая сердце мне...**

[...] – 10 декабря (27 ноября),
иконы Божией Матери «Знамение»
_________________________________
* Начало стихотворения А. С. Пушкина «Зимний вечер»; 1825 г.
* Заключительное четверостишье в стихотворении А. С. Пушкина «Бесы»; 1830 г.

Такой окоём 
(из высотного окна 
1-й Севастопольской больницы)

Старинные голуби что-то клюют на жестяном житейском карнизе.
Сороки, как бабы, стрекочут хвостами на мартовских ветках каштана.
По синему небу плывёт, распушив акварели, игрушечный гул самолёта.
Уже алыча, осмелев, зацвела у подножия северных сопок.
ВысОко над морем зегзицей тоскует охрипшая чайка – 
о том, что ночами какой-то босяк самостийный, не целясь,
отважно стреляет из средневековой рогатки по древним
(и, может быть, краеугольным) камням Херсонеса, – 
почти беспилотно включая на пульте животную радость, – 
Великим постом покаяния и сокрушения сердца...

[...] – 5 марта (20 февраля), Неделя 1-я Великого поста,
Торжество Православия.

 

Художник: В. Папий.