Киевлянин Бердяев

150 лет Николая Бердяева

500 статей и книг русского философа Николая Бердяева переведены на 20 языков. Их список, изданный в Париже, составил целый том в 10 печатных листов. Однако на родине книги Бердяева были несколько десятилетий запрещены. 
 

«История не щадит человеческой личности и даже не замечает ее, — писал мыслитель. — Я пережил три войны, из которых две могут быть названы мировыми, две революции в России, малую и большую, пережил духовный ренессанс начала XX века, потом русский коммунизм, кризис мировой культуры, переворот в Германии, крах Франции и оккупацию ее победителями, я пережил изгнание, и изгнанничество мое не кончено. Я мучительно переживал страшную войну против России. И я еще не знаю, чем окончатся мировые потрясения. Для философа было слишком много событий: я сидел четыре раза в тюрьме, два раза в старом режиме и два раза в новом, был на три года сослан на север, имел процесс, грозивший мне вечным поселением в Сибири, был выслан из своей Родины и, вероятно, закончу свою жизнь в изгнании».

Во всех своих трудах Н. Бердяев отстаивал свободу личности. Этот порыв к свободомыслию, желание проникнуть в суть проблем человека проявились достаточно рано: в 14 лет он уже читал труды немецких философов Канта и Гегеля. В студенческие годы увлекся научным социализмом, но скоро осознал гибельность теории, которая обезличивает человека. Можно дискутировать по поводу мысли Бердяева «самодержавие народа — самое страшное самодержавие, ибо воля одного и воля немногих не может так далеко простирать свои притязания, как воля всех», однако опыт «диктатуры пролетариата» заставляет в общих чертах согласиться с мыслителем.
Читать Николая Бердяева, по мнению священника Александра Меня, — «глубокое наслаждение для мысли и для сердца, когда проникаешь в мир этого свободного, этого прекрасного, возвышенного мышления, в мир этого человека, философия которого — о личности, о творчестве, о свободе — несет на себе печать несравненного благородства».
Мыслительный, нравственный поиск привели Бердяева к христианству. Философ пришел к убеждению, что духовность человека связана с духовностью Божественной, и больше с этого пункта не сошел. Уже в зрелые годы на стене квартиры он повесил акварель с изображением кельи старца, и это был рисунок его бабки, родовитой киевлянки.

Н. А. Бердяев родился 6 (18) марта 1874 г. в Киеве в аристократической семье. Его отец Александр Михайлович был офицером-кавалергардом, затем киевским уездным предводителем дворянства, председателем правления киевского земельного банка; мать Алина Сергеевна по отцу была княжной Кудашевой, а по матери француженкой.
Николай Александрович любил Киев и считал его одним из самых красивых городов Европы. Нельзя не согласиться с этим мнением. Семья Бердяевых жила на Липках, крестили мальчика в Печерско-Спасской церкви. Когда отец вышел в отставку, переехали в свой дом в Обухове. Бердяев владел «мовою» — его старший брат Сергей Бердяев (1860–1914), тоже уроженец Киева, стал билингвическим поэтом, полиглотом. Но никаких заметных следов о киевском периоде жизни знаменитого мыслителя, который провел здесь 24 года, однако, нет. Бердяев называл себя русским философом. 
Судите сами: разве мог не русский мыслитель сделать простое, будто очевидное, но замечательное наблюдение, какое сделал Николай Бердяев в трактате «Смысл Творчества», в главе «Творчество и аскетизм. Гениальность и святость»: два величайших (не только потому, что это было совсем недавно, два столетия тому) русских человека, Александр Пушкин и Серафим Саровский, жили в одно время, в начале XIX в. Правда ведь, годы их смертей очень близки — 1837 и 1833! Бердяев вычленил эту «двоицу» и поставил рядом. Что само по себе — колоссальное продвижение русского национального сознания.

Но философ, разумеется, не ограничился простым называнием, а дал свою экспозицию:

«Пушкин и св. Серафим жили в разных мирах, не знали друг друга, никогда ни в чём не соприкасались. Равно достойное величие святости и величие гениальности — несопоставимы, несоизмеримы, точно принадлежат к разным бытиям. Русская душа одинаково может гордиться и гением Пушкина, и святостью Серафима. И одинаково обеднела бы она и оттого, что у неё отняли бы Пушкина, и оттого, что отняли бы Серафима...» 

Бердяев учился в Киевском кадетском корпусе, но затем поступил в Киевский Императорский университет Святого Владимира (сегодня это учебное заведение почему-то носит имя Т. Шевченко). На 3-м курсе за участие в социал-демократическом движении Николай был исключен из университета и сослан в Вологду. В 1904 г. женился на своей единомышленнице Л. Ю. Трушевой, впоследствии перешедшей в католичество. В 1920 г. стал профессором Московского университета. А в 1922 г. в числе 160 крупнейших ученых России был выслан из страны на так называемом «философском пароходе». Во время той самой знаменитой ленинской депортации самых ярких интеллигентов-мыслителей, публицистов, оппонировавших молодой Советской власти. 
Как социалист Бердяев ждал революции, бурных событий. Еще в 1909 г. он стал одним из авторов теперь знаменитого сборника «Вехи», а в 1918 г. — «Из глубины». Был избран в университет, где его лекции производили сильнейшее впечатление на аудиторию. (Свидетели, слышавшие его живьем, отмечают, что ему несколько мешал нервный тик.) Он участвовал в Вольфиле (Вольная философская ассоциация), создал Вольную академию духовной культуры (1919–1922).
К моменту высылки из России он был уже вполне известен как публицист, автор книг «Философия свободы» (1911), «Смысл творчества» (1916) и ряда других. 
Когда Бердяева высылали, он сказал, что не собирается вести политическую борьбу против существующего порядка. Будучи в молодости социалистом, он ненавидел буржуазность, полагая буржуазность духовной болезнью, принижением сознания, отступлением от человечности. 
И хотя в 1946 г. Н. Бердяеву было возвращено советское гражданство, на родину он не вернулся, узнав о возобновившихся репрессиях. Умер от разрыва сердца 23 марта 1948 г. в Кламаре, местечке под Парижем, за письменным столом. Работая над очередной книгой. За две недели до кончины завершив книгу «Царство Духа и Царство Кесаря». Похоронен великий русский философ на кладбище Буа-Тардьё коммуны Кламар департамента О-де-Сен.

Могила Николая Бердяева на кладбище Кламара

Супруга мыслителя писала в дневнике: 

«Я редко видела человека столь скромного, скажу даже — аскетически скромного в своих потребностях. Он не терпит роскоши, очень аккуратен и экономен. Ничего лишнего себе не позволяет...»

Бердяев был очень отзывчив к живой природе, не мог пропустить ни одной собаки на улице, чтобы с ней не пообщаться. В Париже у него дома жили огромные псы и кот Мури. Бердяев столь остро пережил агонию этого животного, умиравшего у него на руках, что в своей философской книге рассказал, как через смерть этого любимого существа постигал ужас небытия, ужас умирания.
«Нам дорога не только Голгофа, но и Олимп», — заявлял Бердяев, желая показать обывателю, что, в частности, и красота плоти, имеет ценность для Бога (даже если она воплощена в языческом Олимпе), потому что она тоже есть форма творчества.
Одно время Бердяев редактировал журнал «Вопросы жизни». Некоторый период жил в Берлине, потом поселился в Кламаре, под Парижем, где остался надолго. Там он пишет свои важнейшие произведения, в частности, двухтомную «Философию свободного духа» (1927).
Люди неправильно понимают идею Промысла, утверждал Бердяев, они понимают слова Христа Спасителя буквально, что Он над каждым бдит. Нет, если человек к Нему стремится, осуществляется единство Христа и человека. Но вообще в мире Бог не царствует. Нет Царства Божьего в мире. Он не царствует в холере, в чуме, в предательстве, катастрофах. Мир наполнен злом! Протоиерей А. Мень считал, что в этом утверждении Бердяев прав. «И трудно не согласиться с ним, что Бог не проявляется, скажем, в армянском или американском землетрясении. Конечно, нет! И в этом глубокая правота Бердяева». 

Историософский труд Бердяева «Смысл истории» (1923) — одна из глубочайших книг. История, по Бердяеву, есть движение вперед, и он подчеркивал радикальное отличие библейского мировоззрения от античного и индийского. Индия и Греция не знали истории как движения. Только Библия говорит нам о том, что у мира есть цель. Бердяев возразил, в частности, и Шпенглеру, на его книгу «Закат Европы»: «Христианство бросает вызов судьбе и никогда не может примириться с механическим, мертвящим, фатальным».
Бердяев также написал книгу, которая в России долго считалась одиозной, — «Философия неравенства». Он писал ее в революционные годы, в начале 1920-х гг., здесь, на родине, писал для тех представителей интеллигенции, которые готовы были, как Блок, идти навстречу темной разрушительной стихии. Он называл их гасителями духа, предателями культуры, разрушителями, соучастниками преступных деяний. («Маркса я считал гениальным человеком и считаю сейчас», — писал он еще в автобиографическом труде «Самопознание» (1948).
Его краткое замечание по какому-нибудь узловому моменту христианского богословия было иногда ценней целого тома. В дни Великого поста актуально прозвучит этот тезис Бердяева: «Без великого таинства покаяния духовная жизнь немыслима. Грех не только должен быть осознан, но и сгореть в огне покаяния». 
Ему жилось не так уж и просто, иногда он бедствовал. Но он создал сокровище мысли, журнал «Путь», который издавался с 1925 г. до самой войны, шестьдесят номеров. Там публиковался цвет русской мысли: С. Франк, С. Булгаков, Н. Лосский, Б. Вышеславцев и другие мыслители, в том числе католические.
В конце 1930-х Бердяев выпустил книгу «Истоки и смысл русского коммунизма», в которой дал глубокий анализ русской ситуации. К главным трудам Бердяева относится также работы «О назначении человека» (1931), «Русская идея» (1946).

Нельзя не процитировать хотя бы абзац из потрясающей книги Бердяева «Судьба России» (1914–1917): 

«В основе русской истории лежит знаменательная легенда о призвании варяг-иностранцев для управления русской землей, так как “земля наша велика и обильна, но порядка в ней нет”. Как характерно это для роковой неспособности и нежелания русского народа самому устраивать порядок в своей земле! Русский народ как будто бы хочет не столько свободного государства, свободы в государстве, сколько свободы от государства, свободы от забот о земном устройстве. Русский народ не хочет быть мужественным строителем, его природа определяется как женственная, пассивная и покорная в делах государственных, он всегда ждет жениха, мужа, властелина. Россия — земля покорная, женственная».

Во многих странах — Германии, США, Японии и других — сегодня собираются симпозиумы и конгрессы, посвященные изучению творчества Бердяева. Сам он перед смертью заметил с горечью: «Мне готовят Нобелевскую премию, я имею теперь звание доктора, я стал известен во всем мире, кроме своей родины». Но вот, к счастью, пришли иные времена, когда труды великого мыслителя издаются и здесь.
Следует подчеркнуть, что честь организации первых Бердяевских чтений принадлежит именно киевской интеллигенции; это случилось в мае 1991 г., то есть еще в СССР. В 1999 г. «матерь городов русских» вновь принимала поклонников знаменитого мыслителя — к годовщине его 125-летия здесь проходили Международные Бердяевские чтения, в которых приняли участие более 120 ученых.
Тогда же была предпринята попытка открыть мемориальную доску на здании Киевского национального университета, но «кое-кому» помешал, как говорят, «русский дух» Бердяева. А ведь Киев мог бы гордиться тем, что является родиной мыслителя мировой величины. Но никогда не поздно поправить ошибки, и память Бердяева на Украине — увековечить. Сегодня такая возможность есть. Если мы тяготеем к круглым датам, то в 2024 г. — 150 лет со дня рождения философа. Всё можно успеть.