Мазепа, Европа, Полтава. Главный парадокс Северной войны

Глубокое (сквозь понятное омерзение) погружение нашего автора С.Минакова в суть «окаянного Мазепы» редакция считает нужным сопроводить следующим блиц-очерком. Возьмем за исходную точку вывод малороссийского историка и общественного деятеля XVIII в. П.Симоновского «Мазепино предательство Карлу XII не было выгодно». Громкая ирония истории: при полном согласии с мнением обличителей Мазепы, надо признать, что действительно «Мазепа подставил Карла».

И этот «парадокс» раскрывает глубинную черту Русской Судьбы: в периоды наших национальных подъемов — всё обращалось к итоговому торжеству России. Самые гнусные предательства, самые чудовищные просчёты руководства… всё вдруг оказывалось ступенями к Победе. Были, увы, и случаи противоположного свойства, правильные расчеты, разумные деятели и… общий провал. Но отложим эти примеры для другого разбора — ведь именно «казус Мазепы» подсказывает согражданам ту линию, что должна привести к Победе 21 века, сквозь ошибки, предательства нынешних «мазеп». 

 Украинский период Северной войны

Тут определенной корректировки восприятия требует другой распространенный штамп «Карл Двенадцатый завяз в Польше, и тут-то перевооружившийся Петр и так далее…». Но… в Польше (и в Германии!) Карл не только «увяз», но и значительно усилился. Более чем удвоил свою армию. Сам превратился в настоящего зрелого полководца. 
Нарву, фактически первое свое сражение, выиграл (как это ни обидно для нас) — 18-летний юноша. А к началу русского похода, как пишут шведские историки Бенгтссон и Стиле, Карл стал осмотрительным, перестал использовать лишь фронтальные атаки, неизмеримо вырос, как военачальник и правитель страны. 
Французский Большой исторический справочник, вышедший как раз в тот год, уделил ему рекордные 30 колонок (а своему королю, французскому Людовику XIV — лишь 22, второе место тогдашнего рейтинга!). Историки признают, что к этому моменту Швеция достигла апогея своего могущества. Была превзойдена даже точка эпохи Густава Адольфа II, когда в Тридцатилетней войне Швеция стала — «арбитром Европы», «хозяином Германии»… Все это здесь говорится, дабы не представляли Карла Шведского в 1708 году — эдаким «увязшим», еле вылезшим… который измученный (весь в налипшей польской болотной тине) — тут-то и был подкараулен царем Петром, наделавшим себе новых пушек из церковных колоколов… Сей упрощенный взгляд на Северную войну — умаляет славу России и ее армии, которой пришлось совершенствоваться с опережением, и вновь в 1708 году встретить короля шведов, который усилился неимоверно.
В первоначальном — 1707 года плане наступления на Петра — Украина не фигурировала вообще. Опорой шведов было побережье Балтийского моря. Еще недавно его гордо звали «Шведским озером», и хотя на самом востоке уже строился Санкт-Петербург, тем не менее Шведская Померания и Лифляндия с Ригой — были главные операционные базы. Как известно, в свой русский поход Карл отправлялся из покоренной Саксонии, перед ним была вся Польша (Август сброшен с польского престола, королем усажен фактический агент шведов — Станислав Лещинский). Но… Карл пошел не по южным, хлебородным краям с выходом на Украину, а наоборот — по самому северу Польши, почти примыкая к Лифляндии, и к российским рубежам подошел через Литву и Белоруссию. В Риге его главный резерв — корпус Левенгаупта, продовольствие и боеприпасы.
В Белоруссии у Карла — череда побед, в том числе генеральное сражение у Головчина, хотя русские уже не паникуют, как под Нарвой, обороняются упорно, и близ деревни Доброе впервые в Северной войне была атакована армия, во главе которой находился сам король Карл! (До этого были прецеденты атак только на отдельные корпуса его генералов, когда армия самого короля была во многих сотнях километрах.) 
Итак, бои шли фактически уже на территории Смоленской губернии, когда на горизонте возникла эта… «искусная ношенная птица».

​

То, что первые мысли об измене явились у Мазепы еще в 1705 году, в разговорах с княгиней Дольской (рожденной Вишневецкой), — это, в общем-то, часто повторяемая, но все ж — гипотеза. А то, что в 1708 году Мазепа вел переговоры со Станиславом Лещинским через неё (Дольская-Вишневецкая доводилась Мазепе кумой) — это уже факт. Княгиня так энергично толкала выжидательного Гетмана на сторону шведов, что очередное её послание и вызвало известную реплику Мазепы, повторяемую и в «Истории» Соловьева и еще у многих историков: 

Проклятая баба обезумела! Хочет меня, искусную, ношеную птицу обмануть!

Жаль, что ушедшая натура не позволяет нам полностью оценить это сравнение, этот образ. Возможно, Мазепа имел в виду искусных, обученных охоте соколов, долго носимых сокольничими на руке? С таковою искусной птицей Иван Степанович Мазепа имел право себя сравнить, он обошел столько рифов той бурной эпохи, пережил крушение своего патрона — князя Василия Голицына и в итоге установил абсолютный рекорд Украины: 22 года бессменного гетманства. И уж совсем он не торопился политический капитал 22-летнего «искусного ношения» бросить на ходуном ходившие чаши весов русско-шведской войны. Даже и самые критичные к Мазепе писатели повторяют его реплику в адрес Карла, повернувшего из Белоруссии на Украину: «Кой чорт его сюда несет!»

Вот какой бы вопрос выяснить хоть к 300-летию, да хоть бы к 400-летию Полтавской битвы: какой из двух вариантов интриги имел место?

1) Мазепа тайно зовет Карла на Украину, рассчитывая с помощью шведов… ну и так далее.
2) Окружение Мазепы, плюс вся толща польско-униатского шляхетства через Станислава Лещинского сигнализирует Карлу: Украина — полная чаша, казаки ненавидят Петра, но Гетман Мазепа под жестким контролем Петра, в Киеве — царский наместник Дмитрий Михайлович Голицын с гарнизоном.

И не правы те, кто с большевистским прагматизмом отбрасывают это различие: А! Какая разница, сам Мазепа инициировал приход Карла, или он бы жертвой искусной провокации! Важен только итог: «перешел, привел противнику столько-то штыков, столько-то сабель…».
Отбросить сложность фигуры Гетмана, сложность шляхетских интриг и раскладов сил — и вся история сведется к убогому балансу: 
К Карлу Мазепа привел 1 500 казаков, а к Петру с «контр-Гетманом» Скоропадским пришло (…) казаков. Значит, сальдо: (…)
Тогда останется недопонятым, недооцененным и тот момент, который я в Главе подчеркиваю как самый главный в истории Переяславской Рады: из всех вариантов «формата» Москва настаивала на самом широком. То есть была уверена в выборе народа, и отнюдь не уверена в политике украинского шляхетства. Которое и оказалось главным двигателем интриги, перетянувшей Мазепу к шведам в 1708 году…
Первого агитатора Франтишека Вольского Мазепа взял под стражу и отослал царю. Но далее целый хоровод окружил гетмана: эта кума Дольская-Вишневецкая, потом иезуит Зеленский. И наконец, решающие капли. Перед приближением шведов царь вызывает Мазепу к себе в Глухов. 22 октября Мазепа послал в Глухов своего приближенного Болбота — разведать обстановку. Тот привозит сообщение, что «планируется что-то недоброе для гетмана», что «верные люди» в окружении царя передают, что бы гетман ни в коем случае в Глухов не приезжал.
И тут же прилетает племянник Мазепы Войнаровский, якобы сбежавший из-под стражи, и слышавший от одного немецкого офицера, что на следующий день Мазепу арестуют. 
«Позже, готовясь к пострижению в монахи, Болбот сознается, что все это было намеренной ложью, предназначенной к убеждению Мазепы перейти к шведам», — историк и биограф Карла XII Борис Григорьев. (Ну чем не украинский «иудо-театр» 21 века?)

Вот что этим подчеркиваем: дьявольский хоровод, окруживший Мазепу — это были не только «искусители», но и провокаторы, убеждавшие, что Петр все равно его подозревает, гетманство собирается отдать Меньшикову. 
В итоге, к ночи 25 октября 1708 г. Мазепа решается и, переправившись через Десну, встречает первых шведов, стремительно бежит дальше и прибывает к Карлу, стоявшему лагерем в Горках близ Новгород-Северска. Очень симптоматичен этот последний бросок, бегство Мазепы — вроде бы из подчиненной ему страны (формально), а фактически — из зыбкого круга двойных, а возможно и тройных агентов. 
С Мазепой действительно было всего 1 500 казаков, в большинстве — неосведомленных о «Великой Октябрьской революции» своего гетмана, происшедшей тоже 25 октября — 7 ноября по новому стилю. Первыми побежали от Мазепы и шведов — Данило Апостол и Игнатий Галаган. А присоединились к Мазепе, чуть позже, — только запорожцы кошевого Кости Гордиенка в числе 3 000 человек. (Сечь в то время — отдельная от гетманской Украины область.)
Мазепа пишет письмо стародубскому полковнику Скоропадскому, объясняя причины и приглашая (безрезультатно) старшину и казаков последовать его примеру. Меньшиков, узнав об измене Мазепы, берет приступом и сжигает Батурин. И царь Петр 6 ноября на раде в Глухове приказывает избрать нового гетмана, избирают Скоропадского. 12 ноября Мазепа предан церковной анафеме… 
Сложность образа Мазепы хорошо почувствовали поэты. В лучшем и самом известном произведении Пушкина о петровской эпохе («Полтава») — Мазепа главный герой, а король Карл — лишь статист, служебный персонаж: «Сражаться подано». 
Он и единственный из россиян (напомню из второй главы надпись на пожертвованном в Иерусалим серебряном антиминсе: «От Мазепы, российского гетмана») — кто удостоен целой поэмы Джорджа Гордона Байрона («Мазепа») — и английские школьники проходят образ нашего Ивана Степановича наряду с Чайльд-Гарольдом, Дон-Жуаном, Каином и Шильонским узником. 

«Мазепа», насколько можно судить по переводу Шенгели, написан очень знакомым русскому читателю размером:

 Он стих — полтавский страшный бой,
 Когда был счастьем кинут Швед;
 Вокруг полки лежат грядой:
 Им битв и крови больше нет.

Да и эпиграф к «Полтаве» Александр Сергеевич взял — из байроновского «Мазепы»... 
Привожу эти факты, чтобы убедить вас — в сложности пути Мазепы к шведам, подходящего под известное выражение: «О! — Это целая поэма!». — Даже две! — Байрона и Пушкина. В общем, очень непростой, драматический поэмогеничный путь привел Гетмана («злой и прелестный Мазепа») в эту странную компанию лиц, преданных православной анафеме: Григорий Отрепьев, Лев Толстой, Иван Мазепа. Впрочем, и тут не так просто: в 1861 году наша церковь сняла проклятия с Мазепы, установив, что в политическом его преступлении не было никакой антиправославной составляющей.

Неким продолжением метаний гетмана сегодня стала история с его памятником в Полтаве по случаю 300-летия битвы. 
Да, Мазепа поспособствовал развитию стиля «украинское барокко», участвовал в русско-турецких войнах. Но… выделение из его долгой карьеры — именно Полтавы и 1709 года — показывает главную цель Ющенко и его команды. Сообразно их ющенковским задачам внешний вид «Памятника» мог бы быть таким: постамент, а на нем — вылепленный громадный кукиш, топографически сориентированный в сторону Москвы...
12 января 2009 года одной из важнейших русско-украинских новостей (особенно на фоне той потасовки вокруг трубы, вдувания/выдувания газа), стало решение об «Установлении в Полтаве к 300-летнему юбилею Полтавской битвы памятника гетману Ивану Мазепе».
А 16 апреля областной Оргкомитет по празднованию 300-летия Полтавской битвы объявил, что памятник гетману Ивану Мазепе не будет установлен в Полтаве к юбилею.

Как сообщил мэр Полтавы Андрей Матковский:

«Уже просто невозможно уложиться в намеченные сроки установки памятника Мазепе, поскольку строительство нарушит благоустройство Соборной площади, где в мае начнутся праздничные мероприятия по случаю юбилея битвы под Полтавой».

Гениальное, вполне в духе Брежнева, Кириленко… Кравчука — решение. Просто не успеваем, достойно отметить и возвести… Вообще-то, приводя послужной список Ивана Степановича Мазепы — так и тянет перейти на канцелярит позднесоветской эпохи. Ощущение, что «товарищ Мазепа» не то что бы прекрасно вписался в брежневский стиль, но — более того: он-то (как политик!) и есть типичный представитель этой когорты, вся эта «днепропетровская рать» и далее. Товарищи Брежнев, Кириленко, Черненко, Щербицкий, Кравчук: никакой особой кровожадности, много конформизма и немножко коррупции, трогательная любовь к мелким житейским радостям и устройству карьер родственников и земляков. 

А вообще-то, из политиков наиболее разумно высказался по этому поводу лидер Соцпартии Александр Мороз:

Я переводил поэму Черепкова «Зрада» и хочу сказать, что Мазепа не имеет никакого отношения к Полтавской битве. Он у Карла XII был не то узником, не то консультантом, потому что предал и последнего. Кто виноват в кровопролитии в Батурине, если не Мазепа? В том, что сожгли Опишню, Веприк и другие городки Полтавщины, не лояльные к Мазепе. Нецелесообразно сооружение в Полтаве памятников Мазепе и Карлу XII…

Да. Это уж наш страстный и порывистый царь Петр приказал в 1709 г. изготовить «Орден Иуды». Серебряный кругляш весом в 5 килограмм с изображением Иуды Искариота, повесившегося на осине, ниже кучка — 30 сребреников и подпись: «Треклят сын погибельный Иуда еже за сребролюбие давится». В случае пленения Мазепе наверняка светило идти на казнь с этим орденом на шее.

​

Хотя какое там «сребролюбие»! — Мазепе пришлось еще и выручать деньгами (240 000 в пересчете на талеры) своего нового шефа, вояку Карла. Да и само предательство этой «искусной ношенной птицы» — носило, как теперь говорят: ситуативный характер. С кумой Вишневецкой, может, о чем-то и поболтал, но, в общем, надеялся отсидеться в своей «хате с краю», обсуждая все эти неистовства буйной неопытной молодежи (Карла, Петра) с дочкой Кочубея — и тут мудрые комментарии Ивана Степановича только прибавляли бы восхищения: «Ох, якись же вы дуже умный, Иван Степанович!»

Что стыд Марии? что молва?
Что для нее мирские пени,
Когда склоняется в колени
К ней старца гордая глава.
(А.С.Пушкин «Полтава»)

И тут… Вот уж действительно: «Кой чорт его сюда несет!»

Ну и теперь, покончив с психологическими гипотезами — непосредственно к военно-стратегическим фактам. И здесь линия поведения Мазепы напоминает князя Олега Рязанского, тоже единственного русского князя, поддержавшего Мамая, — против Дмитрия Донского. Но так поддержавшего, так «помогшего Мамаю», что до сих пор идут исследования, предположения: а не был ли это хитрый сговор Олега с Дмитрием?
Впрочем, в истории России бывали такие моменты, когда она действительно гоголевской тройкой летела вперед, все вокруг летело навстречу, и самое хитрое, выношенное зло — оборачивалось на пользу…
В мазепином случае сговор, конечно, исключается, но все последствия маневра «искусной птицы» складываются так, что и лучший «двойной агент» не смог бы эдак подставить Карла. 
Я уже упоминал, что в Россию (в Смоленскую губернию) шведы, имея главной целью Москву, дошли, держась связи с главной своей базой — Лифляндии. 
Конечно, для последнего броска на Москву Карлу нужны были: подкрепления, 
продовольствие, 
порох. 

Из Риги к нему вышел генерал Левенгаупт с корпусом 16 000 человек (по количеству — половина карловой армии) с порохом и продовольствием на три месяца. 
Тот хоровод провокаторов, удушавший Мазепу, — Лещинские, Вишневецкие, Зеленские, Войнаровские — непосредственно согнуть волю короля Карла, конечно, не мог. Но… мог завалить информацией к размышлению «обильный край», «уси ненавидят москалей»… И Карл бросает свою синицу в руках (Левенгаптовский корпус). Бросает ближайшую цель — Москву и поворачивает на Украину и… «искусная ношеная птица» почти поневоле оборачивается — «журавлем в небе» для голодной армии Карла. 
Между Карлом и пытающимся догнать его Левенгауптом уже 200 верст и… Вся русская армия, спокойно выбирающая, на какой именно из этих двухсот — подкараулить корпус с обозом. Шведские историки Хайнтц &  Халлендорф говорят, что Карл все же надеялся, что его «львиная голова» (Левенгаупт) все же прорвется. Но тот гигантский обоз — так сковывал маневренность! (Швед Э. Карлссон подсчитывает, что 1 500 солдат были дополнительно переведены в возничие.) В битве у Лесной весь обоз был потерян. 
А потом был этот мазепин «бросок 25 октября» — навстречу Карлу.

 «Сцена № 7»

— Здравствуйте, любезный Иван Степанович. А где же продовольствие и порох?
— А усе там. В Батурине. 
(Вдали подымались гигантские столбы черного дыма).

А потом весь горизонт заслонила новая, почти из ниоткуда взявшаяся стратегическая суперцель. Полтава. Такая буря мнений и версий бушует до сих пор по этому поводу! Даже прусский король-полководец Фридрих Великий примерно 60 лет после битвы присылал в Полтаву своего фельдмаршала Кейта — оценить все на месте и дать королю свое заключение. (Версия Кейта: шведы могли бы взять Полтаву, но надеялись осадой привлечь сюда Петра для генерального сражения.)

И несколько простых фактов поверх всяких версий

Известно, что взять Полтаву Карла убеждал Мазепа, что якобы именно Полтава в руках русских препятствует тому, чтоб украинцы наконец-таки толпами повалили за своим гетманом. (Тут уж комментарий может завести в область малоприличного фольклора про гетмана, которому все что-то мешает танцевать.) 
А еще известно, что на обстрел Полтавы Карл истратил последний порох. Так, что к самой битве оказался без артиллерии. А неизвестный истории казак (только и выжидавший по версии Мазепы удобного момента перехода к нему) — 27 июня по новому стилю, 16-го по старому, ранил короля Карла, — между прочим, в день его рождения: в ступню левой ноги, немало повлияв на ход будущей битвы.
И еще. Именно в Полтаве все это время спокойно проживала родная сестра Ивана Степановича Мазепы…

Самыми важными, самыми активно толкуемыми словами Мазепы стали его фразы времен примерно конца октября 1708 года: 

«Пусть бы всяк зарывал в землю все, что есть дорогого, потому что царь, не надеясь от Украины постоянства в случае неприятельского вторжения, хочет устроить что-то недоброе над гетманом и над всем народом». 

Значит, — рассуждали, — и сам он много чего зарыл? Значит, вперед! Копай! Так — очередная гримаса судьбы — и стал Иван Степанович украинским «капитаном Флинтом».
Неизвестно, утешила ли гетмана накануне смерти информация, что он все еще стоит более 300 000 ефимков (столько Петр предлагал через своего посла Толстого великому турецкому муфтию за содействие к выдаче бывшего гетмана). Но силы уже были подорваны. И умер он на «берегу турецком», проклиная, должно быть, иезуита Зеленского, псевдокороля Лещинского и свою куму Вишневецкую… 
А в вышепроцитированной энциклопедии Брокгауза согласно строгому алфавитному порядку через два слова после «Мазепа» — идет «Мазила», еще через 8 слов — «Мазохизм»… 

На обложке: Карл XII и гетман Мазепа после Полтавской битвы, худ. Густав Улоф Седерстрём