Саха-Якутия и спасение турецкого языка

Нынешний «поворот России на Восток» проходит размеренно, гораздо разумнее, чем приснопамятное движение противоположного направления… «Поворотом»-то было не назвать, скорее: «припадание (к стопам) Запада». Впрочем, и нынешняя дорога требует установки дорожного знака, что-то вроде «Впереди крутой поворот». Например, отношения с Турцией, Эрдоганом требуют привлечения всего интеллектуального капитала тюркских народов России, учета более чем тысячелетних отношений с Тураном. 

Эрдоган в 2022 году​

Работа над книгой «Судьба и Служба. Тюркские контуры России», а после — поездки с ней по многим тюркским регионам, беседы с ведущими писателями Татарстана, Башкортостана, Саха-Якутии, знаменитыми генералами М.А. Гареевым и Р.С. Акчуриным, учеными, руководителями республик, мои встречи с читателями и выступления… дали огромный запас впечатлений, позволили хоть немного приблизиться к мудрости Востока. Язмыштан узмыш юк — гласит одна из них («От Судьбы не уйдёшь»). 
Далее поделюсь одним красивым рисунком Судьбы, близко затронувшим тюркскую Россию и Турцию. Советский, российский и якутский писатель-классик Николай Лугинов и молодой поэт Гаврил Андросов рассказали мне, как во времена Кемаля Ататюрка якуты и чуваши помогли возродить турецкий литературный язык.
 
Ататюрк, вождь проигравшей Первую мировую войну Турции, свергнувшей «повелителя правоверных» султана, власть мулл, начал строить светское государство, но обнаружил: тогдашний турецкий лексикон включал собственно тюркские слова лишь самого приземленного обихода. Всё относящееся к духу, интеллектуальной жизни, поэзии — вытеснено арабским: языком Корана. 
«Но мы ж не арабы!» — бросил гневный лозунг Мустафа Кемаль Ататюрк¹  и отправил своих ученых по миру: «за утерянным языком». Но оказалось, прочие тюркские народы — не помощники, ровно в той же ситуации: тюркские слова — только крестьянского, купеческого обихода… Лишь на другом конце Евразии нашли тюркский немусульманский народ: якуты и чуваши, сохранившие богатства языка. 
Ататюрк ознакомился с русским словарем якутского языка академика Э.К. Пекарского и приказал срочно перевести его на турецкий, издать массовым тиражом. Переводила группа из 18 знатоков русского языка во главе с профессором Абдулкадиром Инаном башкирского происхождения. В 1937 г. работу представили президенту. «Общество турецкого языка» издало 12-томник. И якутский стал основой возрожденного турецкого литературного языка! Экземпляры книг Пекарского из личной библиотеки первого президента Турецкой Республики по сей день хранятся в музее Мавзолея Ататюрка в Анкаре:

А в России, полувеком ранее… 

Уроженец местечка под Минском, революционер Эдуард Пекарский решением Московского губернатора: «принимая во внимание молодость, легкомыслие и болезненное состояние» (изумительный вердикт!) — вместо каторги получил ссылку «в отдалённые места Сибири». Оказалось — в Якутию. Там священник Д.Д. Попов и олонхосут (сказительница якутского эпоса олонхо) М.Н. Андросова-Ионова помогли бывше-«легкомысленному» революционеру собрать якутский словарь. 
Помешать этому титаническому труду могло… так «некстати подошедшее» окончание 14летнего срока ссылки! И Пекарский добровольно остался в Якутии, продолжая собирать алмазы якутской речи. Уехал лишь через долгие годы: для издания в Петербурге «Якутского словаря», так в итоге выручившего первого турецкого президента! 
«Поход турок за словарем» я кратко упоминал в статьях после первой поездки в Якутию. А позже Гаврил Андросов представил мне фото-досье: как якутское ТВ снимало в музее Мавзолея Ататюрка в Анкаре телепередачу о той реликвии. 
Но главное в красивом сюжете «спасение тюркского языка» — олонхо, великий свод эпосов якутского народа, занесенный ЮНЕСКО в список «шедевров устного и нематериального наследия человечества» (2005). Долгие века якутский язык всех трех штилей, включая, по классификации Ломоносова, «высокий» — жил, развивался в лоне олонхо. Основоположник современной якутской литературы и поэзии Платон Ойунский в юности сам был олонхосутом, записавшим центральный олонхо: «Нюргун Боотур Стремительный»... 
Рассказ о нынешних хранителях языка, якутских писателях и поэтах получил «свежий информационный повод». В 2019 г. министерство культуры РФ наградило Якутию: «Один из трех самых читающих регионов в стране». Президент Российского книжного союза, председатель жюри конкурса «Самый читающий регион» Сергей Степашин направил письмо главе Якутии Айсену Николаеву: «Поздравляю с заслуженно высокой оценкой ваших успехов в развитии литературной жизни, поддержки чтения в Республике Саха (Якутия)!» 

Юрий Куприянов, министр культуры и духовного развития республики (официальное название) принял награду на VIII Санкт-Петербургском культурном форуме. По итогам нескольких сезонов самым посещаемым театром республики признан Государственный академический русский драматический театр им. А.С. Пушкина.
Самый крупный, в три часовых пояса регион Российской Федерации, вся история Саха, просторная, как сама она, вмещает, не расплескав, очень многое. «Якутский государственный объединенный музей истории и культуры народов Севера им. Ем. Ярославского» — поражает своими более чем 130 000 единицами хранения, интенсивной выставочной работой (от Канады, Японии до Англии, Франции), международными премиями и даже своим… эпонимом! Рядом — громадный памятник «консерватору музея в 1915—1917 гг.» Емельяну Ярославскому, непредставимый сегодня в другом краю, подтверждает широту якутской души, языка, истории… 
Запомнились слова депутата Федота Тумусова. По тональности — парадные, прямо как отчеты советских съездов, но вдуматься — абсолютно точные: «Якутская литература выросла до всероссийского, всемирного уровня. А ведь каких-то 100 лет назад якутский народ в основной своей массе был безграмотным. Сегодня мы — один из самых образованных народов Российской Федерации. И в этом успехе огромная заслуга великого русского языка, великой русской литературы, русских писателей, учителей русского языка и литературы. Низкий вам поклон и огромная благодарность! Нашим духовным лидерам — писателям России и Якутии — слава! Уруй-айхал!..»

Поэзия алмазного края 

Николай Алексеевич Лугинов

Обрисовав выше вклад якутского языка в общероссийскую, общетюркскую культуру, упомянем хотя бы нескольких сегодняшних поэтов Саха-Якутии.
Николай Лугинов часто утверждает: «Главное — поэзия, без неё нет литературы, театра, музыки и даже живописи!» Хотя сам он прозаик, по его книге был снят международный «блокбастер» «Тайна Чингис Хаана» (Россия-Монголия-США, 2009). Но благодаря особому поэтическому духу, парящему над прозаическим вроде текстом эпопеи, его «Чингис Хаан» и получился таким убедительно живым, самым ярким, понятным в длинной галерее «чингисиады», начиная с «василе-яновского». И пригласив в Якутию, Николай Алексеевич знакомил меня со многими писателями, особо выделяя — поэтов. 
Упомянутый тёзка (и родня по тюркской линии) Державина — Гаврил Андросов, автор трех поэтических книг. Его стихи — в антологии «Современная литература народов России: Поэзия», переведены на русский, польский, болгарский, вьетнамский, кыргызский, тувинский, ногайский языки. То есть три из семи языков — тюркские: пример позитивного влияния. В 2018 г. вышла книга: Гаврил Андросов, "Дойдулаах суор" (Ворон — хранитель Земли). Стихотворения. — Якутск: Бичик, 2018. — 112с.

Автор очерка на вечере якутской литературы в Литинституте (Москва). Крайний слева — Гаврил Андросов, второй слева режиссер Андрей Борисов 

На древне-мифического Ворона, хранителя родовых земель Гаврил Андросов взваливает новый груз: защита сердцевин традиционной жизни народов Сибири от плотно обступающей урбанизации, кладбищенского мультикультурализма. Тысячелетиями накопленные оттенки языков, северных обычаев, сонмы народных героев так перегружают крыла андросовского Ворона, что он, наверно с завистью глядит на дальнего родича, вольно порхающего по кабинету Эдгара Алана По и каркающего свое Nevermore! Из стихотворения «Разговор Юрия Гагарина с Владимиром Высоцким» в этой книге:

Пропадают, проносятся бездной бескрайней,
Проникают влёт пропасти мрачные,
Простор, что полнится проблесками подвесок звёздных,
Прыскающих со смеху, плачущих ли,
Прочь от земли, на блага щедрой,
Раздорами растерзанной, 
Той, к которой, расторгнув пуповину, припали,
Распятому где Христу побрякушкой на шее болтаться по пустоте, 
Чая края радуги ухватить… (Перевод Алексея Саломатина)

​

Дни Российской литературы в Якутии притягивают писателей, режиссеров, подвижников культуры многих тюркских народов. Именно здесь мне довелось познакомиться с выдающейся современной тувинской поэтессой Сайлыкмаа Комбу. Она прилетела в Якутск, только что закончив великий труд, — перевод Библии на тувинский.
Знаменитая якутская поэтесса Наталья Харлампьева знакомит нас лично или на страницах своих книг с татарским поэтом Равилем Бухараевым, казахской поэтессой Турсынай Оразбаевой и русским… Улуу Харахтыровым — это наш поэт Николай Глазков. 

Наталья Харлампьева: 

«Николай Глазков сыграл роль летающего мужика в фильме “Андрей Рублев” Тарковского. Он и был летающим мужиком русской поэзии. В Якутию его притягивали просторы для полета фантазии, искренность, дружелюбие ничему не удивляющихся северян. Здесь он снимал маску и был самим собой. Членством в Географическом обществе Глазков очень гордился. Он прошел пешком по Чульманскому тракту, будущей трассе БАМа… Съездил туда первый раз как переводчик и, вернувшись, тут же переименовал свою жену Росину Моисеевну — в Росину-Хотун… И сам стал чем-то походить на якута, борода стала не такой раскидистой, острой, в глазах появился прицельный прищур, походка стала легче и по-охотничьи вкрадчивой. Здоровался на якутском языке и долго тщательно жал руку… Самое главное, что сделал Глазков для Якутии, — это переводы. Поэтов Баал Хабырыыса, Виктора Алданского, Элляя, Семена Данилова, Леонида Попова, Семена Руфова, Савву Тарасова, Ивана Федосеева, Михаила Тимофеева, талантливую поэтессу Варвару Потапову и классиков Анемподиста Софронова, Алексея Кулаковского… В Якутии Николай Глазков получил прозвище Улуу Харахтыров (Улуу — великий, харах — глаз) и был им очень доволен, подписывал им все книги».

 Мост в тюркский мир

Якутия на макете

В общем, Саха-Якутия успешно связывает нашу страну с тюркскими не-российскими народами. Важно, что авторитет якутской интеллигенции признают и турецкие коллеги. И всем россиянам, особенно ныне, в условиях гнусных информационных евро-поклепов полезно узнать оценку Алексея Елисеевича Кулаковского, поэта, одного из основоположников современной якутской литературы. Никакой международной, внутрироссийской пропаганды, контрпропаганды. Его статья «К интеллигенции» 1912 года обращена именно к якутам. Это 45-страничная Программа выживания (включая: какую рыбу ловить, куда продавать, где брать чай, соль, кредиты…):

​

«Вы, может, подумаете, что я одержим какой-нибудь манией или мнительностью, высказывая мысль о возможности и даже неизбежности вымирания якутов. Можете думать и так, но я глубоко убежден в критичности положения якутов в данное время».

Далее Алексей Кулаковский приводит примеры гибели сотен народов — жертв западной колонизации, геноцида, работорговли. То есть примеры уничтожения народов Азии, Африки, Австралии, обеих Америк — не от сегодняшней информационной войны с Западом. Кровавыми прочерками они стояли и перед якутским писателем начала ХХ века, кстати, весьма критично относившимся к правительству царской России, прямо обличавшим её переселенческую политику. А та «неизбежность вымирания якутов» (остережение, слава Богу, — не сбылось!) по Кулаковскому возможна из-за отнятия земли, экономического вытеснения их переселенцами. Жестко критиковал и лингвиста Пекарского за прожекты переселения якутов. Правда, еще большую его тревогу вызывали планы Запада, Японии, подъем Китая (предвидел!)
И далее такие перлы Кулаковского:

«Предаться Америке, Японии, Китаю? Нет, эти номера не проходят: те нас быстро задавят в борьбе за существование, а белоглазый, большеносый нуча (русский, — И.Ш.), не говоря уже о даровании православной веры, гораздо ближе нам, милее и родственнее их. Он такой же отсталый полудикарь, как и мы, наивный добряк, неспособный обижать нас. Якут мог бы водить его за нос при одинаковом культурном уровне, как ему вздумается. Я говорю, конечно, о главной массе нучей, не принимая в расчет ничтожные исключения(…)».

Честно сказать, сотни авторов мира написали о русских уж не один миллион слов, и из всего, что успел прочитать, не встретил столь же греющих душу слов. Конечно, это еще русские крестьяне 17—19 веков, селившиеся на берегах Лены, заработали столь восхитительную оценку. А нам, в 21-м, при всех достижениях техники, Росатоме, гиперзвуке, авиа-космо-концернах, РЖД (недавно дошедшей почти до Якутска)… суметь остаться хоть на долю такими «отсталыми наивными добряками» как в трактате Алексея Елисеевича Кулаковского — это лучшая программа для нас на Глобальном Юге, в Азии, тюркском мире… и для самих себя.

Якутяночка катит в будущее, Гостиный двор, Москва

Книга автора репортажа, упомянутая вначале

Примечание:

¹ К тому же в Первую мировую восставшие арабы нанесли Турции сильный удар (см. «Лоуренс Аравийский»). А еще одним «вытеснителем» высокого литературного языка турок была традиция: поэзия создавалась и читалась на фарси.