«Свети, Любовь!» Избранное
«Свети, Любовь!» Избранное
От редакции
Редакция журнала «Камертон» поздравляет с Юбилеем нашего автора — писателя, поэта-песенника, публициста, фотохудожника Владимира Карагодина. Желаем Владимиру Николаевичу новых творческих успехов, осуществления задуманного, крепкого здоровья! Многая и благая лета!
Свети, Любовь!
Гимн Международного Пасхального фестиваля
«От моря до небес»
Я лепестки рассвета
Налью в стакан как чай —
Начало дня и света
Земля опять встречай!
Ведь каждый день как первый,
Как первый из даров —
Семь красок пишет нежных
Любовь, Любовь, Любовь.
Припев:
От моря — до небес
Желанье всех сердец:
Да будет свет как зов,
И птицы молят вновь:
Да будет свет!
Я ломтики заката
Нарежу как арбуз,
И пробовать не надо —
Все знают этот вкус.
Был вечер, было утро,
Сиянье первых звёзд,
Любовь дарила чудо —
Семь нот, семь нот, семь нот.
Припев.
(проигрыш)
Припев:
От моря до небес
Желанье всех сердец —
Да будет свет как зов:
Свети, свети Любовь!
Свети, свети, Любовь —
Как чудо из чудес!
Свети, свети, Любовь —
От моря до небес!
Свети, Любовь!
Пасхальный Ангел
Стоял перед Пилатом Бог:
Взирали звёзды из-под век,
Пилат, взыскуя нужный слог,
Сказал ко всем: «Се Человек».
Се Человек, в Ком лести нет,
Кто побеждает зло добром,
Се Царь, что мир спасёт крестом,
Се Бог твой, что нужней, чем хлеб.
Спасителя в льняную ткань
Обвил Иосиф-ученик,
От благовоний горечь ран
Умолкла в сердце жён на миг.
И положили в новый гроб
Царя-Страдальца почивать —
Закрыл огромный камень вход
И страж на нём прибил печать.
И было утро глубоко,
Когда Марию страх объял:
Так кто же сильною рукой
От гроба камень им отнял?
На камне молнией блистал
Пришелец с ангельских миров,
Он кротко женщине сказал:
«Сильнее смерти есть Любовь».
Любовь есть Бог, и Он един,
Предвечно в ипостасях трёх,
Всегда распят Он без причин,
Чтобы воскреснуть каждый мог.
Что ищешь ты Любовь в гробах?
Познай же глубину небес —
Играет солнце в облаках:
Христос воскрес! Христос воскрес!
Предчувствие Пасхи
Мы помним...
«Господь нам дарует Победу» —
Из обращения митрополита Сергия (Страгородского),
22 июня 1941 г.
Господь нам дарует Победу!
Россия — родина Святых.
За Жизнь сражались наши деды —
Мы помним подвиг светлый их!
Мы помним Сталинград и Киев,
Мы помним Прагу и Берлин...
Но не понять врагам России
Души космический аршин!
Мы на Земле живëм, чтоб верить —
В Добро, в Любовь, в Предвечный Свет,
Чтоб только Правдой землю мерить:
Где Правда — там и смерти нет!
Пусть лестью манят лжепророки...
Не надо нам чужих дорог!
Гласят Истории уроки:
Мы Русские — и с нами Бог!
За Жизнь сражались наши деды —
Мы помним подвиг светлый их!
Россия — Родина Святых!
Господь нам дарует Победу!
Это — Россия
Где берёзами белая грусть
Шепчет сердцу любимое имя —
Незабудками светится Русь,
Сосны пишут на небе: «Россия».
Я влюблён в глубину этих слов,
Я влюблён в красоту этих звуков —
Потекла, словно речка, любовь
Там, где радуга сходит за лугом.
Заколосится радостью степь,
Всех вокруг, словно мать, обнимая,
Пахнет вечностью скошенный хлеб
И земля под ногами — святая.
Заблудилась в окошке звезда,
И прольётся грибными дождями
То — чего не забыть никогда,
То — что в холод и зной будет с нами.
Где знамёна поют на ветру,
Призывая любимое имя —
Там иконами светится Русь,
Храмы пишут на небе: «Россия».
Это — Россия…
Русская душа
(вмчц. Елизавете посвящается)
Её просили други со слезами:
Уедь, покинь взбесившуюся Русь,
Где распинают всех, кто не с волками,
Где больше крест не защищает грудь.
Кому нужны страдания и жертвы?
Их не оценят: слеп и глух народ.
В Европе ждут и почесть и концерты,
А здесь — позор ведёт на эшафот.
Её просили вновь вернуться в князи,
Напоминая, что ей Русь чужа,
Ведь за границей и дворцы и связи,
Но вот беда: а на Руси — душа.
А на Руси — её святая вера
И слёзы орошают образа,
Христа поруганного судят изуверы
И смотрит вечность со крестов в глаза.
Неужто бросить крест на полдороги?
Продать Христа за серебро дворцов?
И подкосились у княгини ноги
От просьб благих и очень мудрых слов.
Как не просили, как не умоляли —
Она избрала путь тернистый свой:
Елизавета-матушка с князьями
В провалье шахты обрела покой.
От ужаса их палачи застыли:
Из шахты возносилось в небеса
Как пенье ангел: «Иже Херувимы» —
Страдальцы так встречали там Христа.
Позор Христа избрала вместо славы,
А вместо мёда скорбь пила и боль,
Уют дворцов сменив на крест кровавый —
Во век осталась с русскою душой.
Слепенькая
Тяжела для родителей ноша —
Не утешить словами сердечка:
Родилась слепою Матрёша,
Да к тому же ещё и калечка.
Выйдут бабы утром на крылечко,
На Матрёну глядят виновато:
Слепенькая кому нужна-то?
Да к тому же ещё и калечка.
Подрастают игривые дети,
Святят радостью, будто свечка —
Одиноко живёт на свете
Слепенькая да ещё и калечка.
Так в скорбях и лишениях многих
Подрастала Христова овечка —
Изливала всю боль перед Богом
Слепенькая да ещё и калечка.
Но с летами звучало всё чаще:
Ты замолви, Матрёна, словечко
Перед Богом за души болящих —
Слышит Бог, как взывает калечка.
Кто утешит больных и убогих?
Кто от скорби греховной излечит?
Предстоит как свеча перед Богом
Слепенькая да ещё и калечка.
Всё идут и идут — как за златом,
И цветами укрыто крылечко:
Благодатью великой богата
Слепенькая да ещё и калечка.
Но за гранью мятежного мира
Всё с иного-то слеплено теста:
Там слепые все наши кумиры,
А калечка — Христова невеста.
И взирает Христос с умиленьем:
Как сияет небесной красою
Даже ангелов выше смиреньем
Та, что в жизни считалась слепою.
Всё идут и идут — как за хлебом,
И крылечко укрыто цветами…
Слепенькая — чтоб видеть Небо,
Калечка — чтоб взлетать крылами!
Псалтирь царя Давида
В полумраке пустынного храма
Одинокий отшельник стоит —
И его восковы́ми устами
Сокрушенно взывает Давид.
Царь Давид, славя Бога в Псалтири,
Изливает смиренно свой грех —
И поэтому даже до ныне
Это слово так трогает всех.
В полумраке стоит со свечою
Поседевший в молитвах монах —
Умываясь святою слезою,
Славу мира вменяет как прах.
И взыскуя Небесной Отчизны,
Из Псалтири он слышит как зов —
Благовестие истинной жизни,
Дух свободы от гордых оков.
Полумрак восковы́ми устами
Изливает святую Псалтирь,
Золотого смиренья словами
Покаянье низводит и мир.
Все страданья и скорби земные
Забываются в этих словах:
Многомилостив Бог наш доныне,
Милосердный Отец наш преблаг.
Кто вкусил эту благость как чудо,
Кто узрел красоту от Небес —
Тот прельщаться суетным не будет,
Тот взыскует от Духа словес.
В полумрак одиночества храма
Он умыться слезою спешит
И его восковы́ми устами
Сокрушенно взывает Давид.
Притча о Клёне
Наш клён разбогател нежданно
Пред небом высшей пробы златом,
Богаче стал царей всех вместе взятых,
И спрятал злато за густым туманом.
Зачем ему на одного так много?
Спросите у него — пусть сам ответит:
«Хочу раздать всё злато я убогим,
Кому так мало в жизни солнце светит».
Наш клён раздал нежданное богатство
Пред небом всем вокруг и без разбора:
До листика последнего и скоро
Стал самым нищим в поднебесном царстве.
Зачем себе хоть листик не оставил?
Спросите у него — пусть сам ответит:
«Хочу на звёзды чистыми устами
Молиться как монах о всех на свете».
Наш клён в одежде скудной чёрноризца
Пред небом заночь побелел мгновенно:
Белее всех невест одновременно, -
Стоит, как ангел, в чистоте провидца.
Зачем один белеет, как святоша?
Спросите у него — пусть сам ответит:
«Мне душу грешную заснежила пороша,
Чтобы для всех я стал, как благовестник».
Наш клён затрепетал в сапфирах листьев
Пред небом днём весенним, словно птица,
Дороже драгоценностей не мнится,
И как на сцене - в песнях веселится.
Зачем же радость так неугомонна?
Спросите у него — пусть сам ответит:
«Хочу, чтоб путника от зноя скрыла крона,
А в листьях птицы пели о рассвете».
Измерение Любви
Есть такое измеренье —
Измерение Любви:
И над ним не властно время
И пространства разделенья,
Только в нём одном живи —
В бесконечности Любви.
Есть язык такой на свете,
Что зовётся — Красота,
В трепете закроет ветер
Перед ним свои уста.
Чистотой сравним со снегом,
Он — конец земных дорог,
Ведь на нём лишь с человеком
Разговаривает Бог.
И поэтому повсюду,
Где бы в жизни ни был ты —
Изучай его как чудо,
Будь лингвистом Красоты.
И тогда откроет двери
Пред тобою Белый Град —
И научишься ты верить,
И не повернёшь назад.
Вдруг исчезнут все сомненья —
И тогда, как плод, сорви
Беспредельность измеренья
Пламенеющей Любви.
И Любви прикосновенье
Всё вокруг преобразит,
Властью своего смиренья
Мягким сделает гранит.
В этом чудном измеренье
Расстояния — как тень,
И как день — времён теченье,
И как вечность — каждый день.
Тайнам всем кто в нём причастен,
Странник он с иных миров,
И никто над ним не властен —
Быть слугой он сам готов.
Есть такое измеренье —
Измерение Любви:
И над ним не властно время
И пространства разделенья,
Только в нём одном живи —
Необъятность измеренья
Пламенеющей Любви.
Успенский собор в Никольском
В Никольском
«Радуйтесь каждому утру, как Пасхе»
Старец Зосима
Любая речка Иорданом дышит:
Ведь к ней несут все странники грехи,
И небо их беззвучный крик услышит
Касанием прощающей руки.
И по вода́м идёт к душе навстречу,
Чтоб волны буйные, как тигров, укрощать,
Владыка прозорливый — тихий вечер
И будет тайны сердца открывать.
Любая ночь вновь Рождеством мечтает:
Ведь родилась таинственно звезда
И небо дивной вестью освещает
Всем мудрецам, что им пора туда,
Где мать святая молится о сыне,
Поёт на сон архангельскую песнь,
Где ждут стада и в речке солнце стынет,
Хор ангелов нисходит от небес.
Любое утро Пасху вновь встречает:
Ведь тьму попрал воскресший в красках свет,
От сердца камень чёрный отнимает,
Крылатый ангел с песнью: «Смерти нет!»
Как мироносицы с благим сосудом,
Бежит к рыбалкам босиком рассвет —
По крышам кротким голубиным чудом,
Чтоб те скорей бросали в небо сеть.
А день любой торопится к Фавору,
Чтоб верой суету преобразить,
Всё ищет средь пустынь святую гору,
Где можно свет, как воду, с кружки пить,
Где возвестят пернатые пророки,
Чей глас небесный к нам неутомим:
Что нам вещают книг священных строки,
С чем ждёт нас царский град Ерусалим.
Любой прохожий к нам Христом стучится:
Ликуя, двери сердца открывай,
Пора тебе уже определиться,
Что ты ему предложишь, выбирай:
Иль миро на главу из слёз Марии,
Иль трапезу с убогим, как мыта́рь.
И ветви говорят слова простые:
«Осанна пой, ведь пред тобою Царь!».
Третий Рим
Пал первый Рим от гордости своей,
Второй от безразличья задохнулся —
И возвестил пророк планете всей,
Что Третий Рим от сна уже проснулся:
Столица православных христиан,
Хранительница Нового Завета,
Священный град, что Господом избран
Гореть свечой для всех, кто жаждет света.
Созвездье Богородичных икон
Удел Победоносца озаряет,
Под братский хор и колокольный звон
Свой день мой Белый Город начинает.
Как не любить твои колокола!
Как не лобзать твоих молитв святыни!
Парение Двуглавого Орла
Хранит весь мир — от века и до ныне.
Белая легенда
Белая Легенда на Неве...
Город-быль, что дарит людям сказку...
Жили-были...не одна, а две!
Две подружки: Диво и Расскраска.
Диво удивлялася всему:
Всем мостам, дворцам, фонтанам, паркам...
А Расскраска...даже не пойму —
Что за цвет, какая это краска?
Цвет волны, что пахнет стариной,
Краска корабельная рассвета...
И стучит по гулкой мостовой
Трость Истории — восьмое чудо света.
Статуя летящего Петра —
За которой смех Екатерины...
Всё пройдёт, и завтра, как вчера...
Лишь Исакий молится доныне.
Молится всей правдой куполов,
Держат небо древние колоны...
Всё пройдёт. Останется — Любовь.
На ветру деревья бьют поклоны.
Белая Легенда на Неве,
Город-Сказка, что не станет былью...
Быль была. И будет. Но тебе —
Надо Чуда с золотою пылью!
И сойдутся над Невой мосты,
И разрежут облака фонтаны,
А в дворцах нам испекут торты,
И наполнят радостью бокалы!
Триединая Русь
(по мотивам прп. Лаврентия Черниговского
и Донецкого старца Зосимы)
Россия, Украина, Беларусь —
Святая троица и в троице едина:
Дом Богородицы Святая Русь,
Её покровом на века хранима.
И пусть мечтает разделить их враг,
Чтоб разорвать Христа святую Ризу,
Чтоб осквернить пророков русских прах —
Закат Руси во веки не увижу!
Коварство и лукавство лишь на час,
На день один посеет в сёстрах ссору,
Чтобы понять: вчера, как и сейчас
По одиночке не подняться в гору.
В единстве трёх возможен лишь Фавор,
И тот, кто на единство посягает —
Иль враг заклятый, либо просто вор:
Святая Русь к единству призывает.
Россия, Украина, Беларусь —
Святая троица и в троице едина:
Дом Богородицы Святая Русь,
Её покровом на века хранима.
Странник
Пречистой Девы Сын
Младенец Предлежащий —
Вселенной Господин
Предвечный, Всетворящий.
Взошёл как раб на крест
Всех ангелов Владыка,
Взял смерть за чуждый грех
Безсмертный Свет языков.
Распятый человек
И он же Бог воскресший,
Испив вину за всех,
Он — в Чаше Хлеб Небесный.
Был осуждён как ложь —
Он Истина Святая,
К Нему по Нём идёшь,
Свободу обретая.
Муж боли и скорбей,
Вкусив позор на древе —
Стал Пасхой всех людей
И славой всех, кто в вере.
Как нищий, вышел в мир
Отца миров Посланник,
Зовёт на царский пир —
Хоть на земле лишь Странник.
У Петровского причала
У фонтана львы застыли,
У фонтана время спит,
Здесь мы пели, здесь дружили —
Сказка с былью говорит.
Кони прыгают здесь в камне,
Здесь история жива,
Как над Доном солнце встанет —
Расцветут цветы-слова.
Припев:
Здравствуй, мой любимый город,
Здравствуй, атаман Ростов,
Здесь всегда душой я молод,
Здесь причал из облаков.
Здесь любимым сабли дарят,
О любви поёт волна,
А над Доном с казаками
Размечталася луна.
И художник вдохновлённый
Нарисует новый дом,
Где шумят над девой клёны,
Дева с книгой под зонтом.
Припев:
Здравствуй, мой любимый город,
Здравствуй, атаман Ростов,
Здесь всегда душой я молод,
Здесь причал из облаков.
У Петровского причала
Звëзды водят хоровод,
Где мечта фрегат встречала,
Пушки радуют народ.
А в станице старый мельник
Перемелет грусть-печаль,
Ветер — северный отшельник,
Вдруг присядет на причал.
.jpg)
На Криничку (Святой Источник, место явления Божьей Матери)
На обложке: Плащаница Божьей Матери, вышитая руками сестёр Никольской обители
