«Влюбился я в город над тихой рекой…»
«Влюбился я в город над тихой рекой…»
Влюбился я в город над тихой рекой.
В славянский его колокольный покой.
В домишек покошенных скромный наряд,
Чьи окна очами живыми горят.
Здесь духи привольных приволжских ветров
Листают страницы старинных веков.
Здесь в золоте лип голубой небосвод,
И каждая улочка к храму ведёт.
А в храме – уют и покой. Чудеса:
Исходят иконы слезами Христа!
…Здесь хрупкое время идёт, не спеша.
Здесь быть и отшельницей рада душа!
Мне жаль этот снег, этот век уходящий
С причала родимой земли.
Подобно терновнику в дремлющей чаще,
Мы в нём родились и росли.
Пусть что-то, увы, не сбылось, не свершилось.
Пусть чья-то звезда сорвалась…
О, Боже, пошли нам пресветлую милость,
Избави от лютого зла!
Бесчестие, войны, нужда и напасти
Чтоб в омут ушли с головой.
А всплыли святые мгновения счастья,
Что жизнью и были самой!
Мне жаль этот век, этот снег, что растаял –
Иль вовсе приснился во сне?..
Да смелых стихов моих резвую стаю,
Вспорхнувшую к вещей луне.
***
Край города. Тупик. Последний переулок.
Сюда не забредёт случайный пешеход.
Деревьев строгий ряд. Весенний ветер гулок.
Фонарные столбы пронзают небосвод.
Последний поворот налево и – дорожка…
Всё в небо, в небо, ввысь – призыв её таков!
И на крутом холме – неброский, в три окошка –
Ваш одичалый дом у самых облаков.
Все окна – в небеса, а за глухой стеною,
Отчаявшись, с холма сбегает белый сад.
Неслышные шаги и чувство – за спиною
Не ветер и не дождь, а крылья шелестят.
Храни тебя, Господь, Песчаный переулок –
Вернейший из путей в судьбе моей земной.
Таинственный рубеж ночных моих прогулок,
Тупик земных дорог и – выход в мир иной.
***
Не май, а безобразие – под сорок нынче днём.
Не страшно, мы в Евразии, в Евразии живём!
Церквушка на пригорке, звонят колокола.
А с минарета громко поёт под них мулла.
По улочкам заброшенным народец семенит.
Над каждым – нимб взъерошенный из комаров висит.
А чуть подует суховей – не с одного, не с двух! –
Со всех окрестных тополей вспорхнёт холёный пух.
***
Зебры редких берёзовых рощиц
И зебрята проталин вдали.
Без разлук жить спокойней и проще.
Без дорог мы бы жить не смогли.
Даль светла, глубока и безлюдна.
С этим небом, долиной, рекой
Говорю я один… Как же чудно
Убежать от толпы городской!
Словно слышу забытые звуки…
Ведь с тобою, как мы ни близки,
Мы становимся ближе в разлуке…
Лишь в руке не хватает руки.
***
Ты близок мне, отверженный цветок!
Сквозь злой асфальт твоё пробилось семя –
У самых шпал, где жизни нрав жесток,
Где поезда отстукивают время.
И ни одной живой души вокруг.
И ни одной травинки на примете.
Не знаешь ты, кто враг тебе, кто друг…
Отверженец! Твой голос – вольный ветер!
Твой стебель тонок, пыльны лепестки.
Но корень крепок, в нём хранишь ты силу.
Ты – выражение моей тоски!
Я узнаю в тебе мою Россию!
Судьба твоя печальна и горька,
Но не позволь, чтоб чья-нибудь без спроса,
Тебя сломила дерзкая рука –
Ты голову подставишь под колёса!
***
Встречает столица растерянно,
От рыночных млея оков.
Москву превратили в империю
Бездарных рекламных щитов.
Оранжево-ржавыми вязами
Пылает взъерошенный сад.
Чихает, задушенный азами,
По-новому сшитый Арбат.
Китайской стеной многоярусной
Домов неприветливый ряд…
За ним в ополчении яростном
Худые церквушки стоят.
Как перед расстрелом напуганы
Нахрапом эпохи они…
Эх, Русь, деревянными срубами
Твои рассыпаются дни!
Берёзами рушатся белыми
На грешное тело земли…
Тебя изувечить сумели мы,
А вот уберечь не смогли!
***
Я помню голос тёплого ствола…
О, яблоня, твоих ладоней ладан!
Как славно, что себя ты сберегла,
И мой порыв сейчас тобой угадан!
О, мудрая ровесница моя,
Прошедшая сквозь тридцать зим и бедствий,
Обняв останки отчего жилья,
Ты в памяти моё хранила детство.
Я всё пытаюсь научиться жить…
Пусть тридцать лет остались за спиною!
Твои же корни начинают гнить,
Редеют ветви, но зато весною
Ты – вечная невеста – вся в цвету.
И душу юным светом наполняя,
Мою ты охраняешь чистоту,
О, яблоня, святая матерь мая!
***
Тихий Дон. Кудрявый донник.
Гроздья пижмы золотой…
Коренастый древний домик
Тонет в зелени густой.
Я сбегаю вниз с обрыва,
Чтоб дотронуться рукой
До воды, где плачут ивы,
Сторожа реки покой.
Плачут ивы сиротливо…
А под крапом этих слёз
Кружит – взбалмошна, игрива! –
Стайка утренних стрекоз.
***
Душа заблудилась в толпе городской,
Влача за собою усталое тело.
Металась, и ныла, и страстно хотела
Найти себе место, уют и покой.
От редких уколов косого дождя
И ветра промозглого тело сжималось.
Душе было душно. Душа закрывалась
От взглядов косых, словно в крепость уйдя.
Пока на дороге не встретился храм –
Он дивным цветком среди сорных растений –
Безликих домов, сквозь окраины тени –
Пророс вопреки всем вороньим ветрам.
К себе притянул теплотой неземной.
И вот – окрылилась душа, полетела,
Откинуло тяжесть усталое тело,
И суетный мир отступил за спиной.
***
Речка моя, речка –
Я исполнен счастья.
И хотел бы вечно
Млеть в твоих объятьях.
Берег мой заветный –
Клевер, лебеда.
Я влюблён ответно –
Это навсегда!
Как несёт теченье,
Как легко дышать…
Опустились тени
На речную гладь.
Счастье вновь далече.
Притекла беда…
Речка моя, речка –
Быстрая вода.
***
Замкнутый мирской круг.
Горько, но всегда – так.
С правой стороны – друг.
С левой стороны – враг.
Сердце опьянит – власть.
И по ней любовь узнаёшь:
С правой стороны – страсть,
С левой стороны – ложь.
Как такой понять мир –
Тот, что представляет собой
С правой стороны – мир,
С левой стороны – бой?!..
…Это как небес синь.
И ничем не смыть, не стереть:
С правой стороны – жизнь,
С левой стороны – смерть.
Думал, что прожил – век.
А прошёл один – день…
С правой стороны – свет.
С левой стороны – тень.
***
Необъятны просторы
Дорогого мне края:
Сёла, сёла, которым
Ни конца нет, ни края.
Эти древние сёла,
Что росинки России.
В перекличке весёлой
Здесь названья простые:
Ивановка, Борисовка,
Алексеево, Глебово…
Нескончаемым списком
Протянулись до неба вы!
…Как же поезд грохочет-то!..
Еду в древний ноябрь.
Сигаретою в форточку
Выпускаю я пар.
Изучаю дорогу.
В окнах столбиков бег.
Смотрит родина строго:
Чёрный лес – белый снег.
Даль туманна немного.
Ширь небес, взломы рек.
И нет места такого,
Где б ни был человек!
Край такой не встречается.
Нет земли такой просто…
Там, где сёла кончаются,
Всё кресты да погосты.
***
Стучи, состав, стучи, стучи.
Умчи меня, умчи, умчи…
В мою языческую осень,
В колонный храм кудрявых сосен.
Стучат колёса: тук-тук-тук.
Сейчас проедем Бузулук.
Ещё четыре полустанка
И нас обнимет Колтубанка.
Я выйду и наверняка
Дождём прольются облака.
Ах, Колтубанка, даже тучи
Здесь по-особому плакучи!
А этот дождик, дождь косой,
Сравним с божественной росой.
Пусть моросит ещё сильнее –
Зонтом послужит мне аллея.
Столетних сосен паруса –
Мои вторые небеса!
Со всех сторон поют просторы
Древнейшего, как осень, бора…
Стучи, состав! Стучи, стучи…
Умчи меня… умчи… умчи…
В мою языческую осень,
В колонный храм кудрявых сосен.
***
Стоять и смотреть, как купаются в небе деревья,
Сливаясь с землёй на изнеженно-рдяной заре.
Где-то вдали, чуть в тумане, дымится деревня,
И дремлет река в сокровенном своём серебре.
А после, в блаженстве на травы упав бездыханно,
Где холодом вея, куст ягоды волчьей цветёт,
Смотреть в облака, что проносятся в дальние страны
И, томно клубясь, затопляют живой небосвод.
Со звоном хрустящим ломаются дряхлые ветки
И падают наземь затем, чтоб когда-нибудь сгнить…
Лицо поддаётся прохладному летнему ветру.
О, как непреложно, как вечно здесь хочется жить!
***
Оренбургская степь, беспокоен твой нрав…
Сердце здесь, что тюльпана бутон, оживает!
Обнажённые сабли встревоженных трав
По ночам звёзд цветы золотые скрывают.
Оренбургская степь, всю тебя не объять,
Не познать твои тайны и грома раскаты.
О тебе рассказать –
Нужно с кровью впитать
Вороные рассветы твои и закаты.
Оренбургская степь, я тебе отдаю
Самый низкий поклон….И к груди прижимая
Роковую верблюжью колючку твою,
Как частицу себя, всю тебя обнимаю!
***
Ах, осени последний дары,
Среди ненастья, как же вы добры!
Орнаментом наряда удивляя,
Охрится облепиха наливная.
Звездой продрогшей в грязь роняя лист,
Сверкает виноград, что аметист.
Оранжева над ним рябины кисть,
Изящно-утончёнен барбарис.
Вооружившись шпагами-шипами,
Боярышник хранит о лете память.
В шатре тончайших веточек-ресниц
Приворожив чирикающих птиц.
Последние сентябрьские плоды,
Вы словно обереги от беды…
Во всём саду черёмуха одна –
Черней зрачка. Как вдовушка мрачна.
***
Как страшно на самом-то деле,
Когда ты душой не готов
Ни к первой весенней капели,
Ни к зелени первых цветов.
Как стыдно от солнца скрываться,
Бояться насмешек зеркал.
И маской зимы прикрываться,
Что месяц назад проклинал!
И слышать в дождя перезвоне
Не смех, а безжалостный плач…
Последний снежок на ладони –
И холоден ты, и горяч!
Вадим Валерьевич БАКУЛИН – член Союза писателей России, поэт. Родился в 1971 году в Оренбурге, где живёт и поныне. Автор нескольких поэтических сборников книг, а также публикаций в журнале «Москва», «Гостиный двор», в изданиях Оренбурга и Самары.
